Память Баренцова моря. глава 5

ГЛАВА ПЯТАЯ             

                ЖИВОЕ МОРЕ.

          Станисав Лемм выдумал  мыслящий океан. Прекрасный, умный фильм “Солярис”запал в душу  Саши Назарова еще в годы юности. Сейчас, став зрелым, полюбив море, он вспоминал, как оно  пришло в его душу. В далеком сухопутном городке Нолинске, затерянном среди Вятских увалов, его вдруг пронзило воспоминание о море, которого  он никогда еще не видел. Он знал, что помнит запах моря, что знает его нрав, что любит его. А море звало и звало, томило молодую душу. Саша сравнивал шум соснового бора с шумом прибоя, искал в небе очертания островов,  пытался разглядеть башни таинственных городов   Лисс и Зурбаган. Вятский мечтатель Александр Грин разбудил в душе Александра смутные воспоминания. Глубокой раной  отозвался фильм “Человек- Амфибия”. “Уж лучше лежать на дне, в синей прохладной мгле, чем мучиться на суровой, проклятой чужой земле.”...   Здорово!.
          Алые паруса снились ему ночами и не Ассоль, а он бежал по кромке прибоя, зная, что и за ним придет гордый корабль, который горит алыми парусами.  Давно скромный вятский мечтатель Грин выдумал неведомые острова, жаркие приморские города  и к ним, к далеким портам, тянулась душа мальчишки. Он  рисовал парусники, гордые, борющиеся с бурей, с огромными волнами и его выдуманные герои   всегда побеждали штормы и смерчи.
“Рано утром  из Зурбагана корабли отплывают в Лисс”...
            К нам в бухту заходили корабли, корабли,
            Большие корабли из океана,
            В харчевне веселились моряки, ой ли
            И пили за здоровье атамана...
Душа моря навсегда поселилась в сердце Саши и  он только отмечал совпадения в своей жизни и жизненном пути, ведущие  его к морю.
           Его земляк  артист  Борис   Чирков,  так и не увидевший моря, почему -то написал  эпиграф  в своей последней книге  :  Вот и жизнь прошла, как Азорские по пути прошли острова.”  Позднее Назаров узнал, что ошибался в сухопутном происхождении Чиркова..  Артист Борис Чирков, как  и все нолинские, любил и понимал море. Недаром жизненный путь привел его на Северный флот и прямо его колыбель, гор. Полярный. Здесь  с великим кормчим , Сталиным, Чирков открывал Северный флот. Здесь его душа. Разве можно не любить скалы Полярного. Разве не вызовут слезу умиления строки о Рыбачьем. Растаял в далеком тумане Рыбачий, родимая наша земля. 
           Вот и жизнь прошла , как Азорские по пути прошли острова...      Назаров видел эти острова впоследствии и удивился точности мысли старого  артиста, прошли острова. Корабль, центр мира, а острова идут мимо. Так надо, так будет, так было всегда.  Острова идут мимо,  а не  жизнь. Почему Чирков  в последние годы своей жизни думал об Азорских островах, которые и на карте то не сразу найдешь. Значит, море жило и в его душе. Попав в музей гор. Полярного, колыбели Северного флота, Саша , Александр Назаров, уже взрослый человек  искал знакомые фамилии и фотографии. Так хотелось думать, что  корни его семьи произошли от отважных русских мореходов. Но увидев фото Чиркова,  приехавшего на открытие  Полярного, будущей базы Северного Флота , он возгордился еще больше. Чирков сфотографирован вместе  со Сталиным. В сбитой надписи  на гранитном  причале четко прослеживались слова, Северный флот основал великий Сталин в 1932 году.   Родственник  Назарова, Борис Чирков   был в то время рядом с ним,. Наверное, не каждый мог стать попутчиком Сталина.
            Великий мечтатель Жак Ив Кусто навсегда  сменил ориентиры в жизни Саши. Надо  стремиться в море.  Надо думать о нем, надо приближать его  и оно придет к тебе рано или поздно и примет тебя в ряды своих героев. Путешествие на  Кон-тики, тайны морских глубин, к острову Пасхи, эти символы окружали Сашу  в его сухопутном городке. В книгах Кусто Саша прочитал о морях, требующих ежедневного мужества, вызова. Смельчаки бросали вызов морским бездонным глубинам. Огромные неведомые животные удивленно смотрели  на хрупких людей, осмелившихся их потревожить. Море намного больше суши. Нами исследованы только прибрежные глубины. Кто неведомый живет в темноте , кто правит в морских глубинах. .Только исполины могли жить в море и наравне тягаться с ним. Только исполины могли жить и побеждать стихию.
            В одном из школьных сочинений   Саша сравнил стихи Маяковского  с морем. Брызги -слова ветер бросал в лицо. То был ветер революции,  море людских масс. Откуда было знать, что так изменится мир и революционное море  иссякнет и обмелеет.  Но тогда море людских масс звал за собой ветер революционных преобразований. Юношеский максимализм еще долго преследовал Назарова. Если шторм, то девятибальный, если острова, то в далеком океане. 
          Попав в далекие школьные  годы  в пионерский лагерь  Артек, Саша впервые увидел море. Поначалу показалось, что его сравнение со стихами Маяковского удачно и брызги слова действительно бросались в лицо и песни о море звучали у костра.
         Но уже утром, во время коллективного купания в теплой и грязной воде Саша не узнал свое море. Оно не было суровым и грозным, оно шутило и  брызгалось, оно ласково принимало в свои объятия мальчишек и девчонок приехавших со всех уголков огромного  Союза.
        Не о таком море мечтал Саша. В нем не было борьбы и страха, в нем не было победы. Наверное,  и Черное  море штормит и убивает, но в те дни  оно было ласковым и спокойным. Или, может быть, стихи о революции фальшивы и не походят на настоящее море. На то, которое еще столько раз увидит Назаров, будущий моряк и победитель морских стихий.
        Конечно, Айвазовский писал свои картины под впечатлением  Черноморских  штормов.  Вы помните, на картине море темно-зеленое, но не может быть убийцей море такого цвета. Не о таком море он мечтал. Конечно, и Черное море бывает опасным и грозным. Но цвет сочной травы, цвет домашнего ковра?
        Позднее, выйдя победителем из самых опасных схваток с разъяренным океаном, Назаров понял, что побеждать море надо не силой. Нет такой силы, которая могла бы сравниться с бушующим морем. С морем надо быть наравне. Вода- это не просто стихия.
        Помните, Солярис. Земляне, живущие на космической станции, парящей над океаном, исследовали море огромной планеты. Сама планета и была одним бескрайним  морем.  Оказалось, что океан  исследует их сам. Он находит в людской памяти забытые уголки, он восстанавливает забытые мгновения, он моделирует события. А человек слаб. Он понимает, что за сотню световых лет невозможно встретиться с ушедшим прошлым, но он поддается и принимает созданные морем существа за своих самых  родных и близких людей.
         В начале  нового века появились сведения о наблюдениях космонавтов, длительное время находившихся  в полете. Они рассказывали об удивительных  видениях, посещавших  их в космосе. Они видели себя то в образе динозавра, то в  каком- то неизвестном животном. Видения были настолько точны и детальны, что можно было рассмотреть даже каждую чешуйку кожи, коготь или собственный хвост. Кто же проецировал эти видения в сознание. Конечно, океан. Его огромная чаша хранила в себе воспоминания, о которых так прозорливо писал  Станислав Лемм. Каждый может увидеть то, что он хочет. Надо только быть настроенным на память моря, надо приходить к нему и ждать. Нельзя уйти от морской памяти. Недаром люди, всю жизнь отдавшие морю, не могут жить без него. Зовет память моря. Память моих предков. Память героев,, оставшихся здесь навсегда.