Московский курьер. 2 часть. 7 глава

"БОГАТСТВА ЗОЛОТАЯ ПЫЛЬ"

… Во время своего последнего визита, когда он открывал счет в банке, Лесников не стал звонить Корюковым. Время триумфа он отложил на апрель. Молодой человек как раз хотел подгадать ко дню рождения Виталины. Он самонадеянно полагал, что, явившись с цветами и деньгами в дом своей возлюбленной, будет тут же прощен и девушкой и ее родителями!

Все пока складывалось удачно, и, казалось, ничего не сможет нарушить планы «Московского курьера». Подгадав командировку к нужной дате, Олег в очередной раз отправился в Москву.

Получение наличных денег со счета, в виду крупной суммы, заняло больше времени, чем он ожидал. Но все равно, уже после обеда все 250 тысяч лежали у него в дипломате. Выложив причитающиеся Саенко и Ивану Акимовичу денежные средства в дорожную сумку, и запихнув ее в гостиничный шкаф, Лесников с остальными наличными взял курс на Тишинский переулок. По дороге он зашел в несколько магазинов и купил колечко с бриллиантом и розы для невесты.
В 18.00 молодой человек, весь преисполненный радужных надежд стоял на лестничной клетке перед заветной квартирой.

Он позвонил и приготовился к долгому ожиданию. Но довольно скоро замок щелкнул и дверь открылась. На пороге стояла Тошина мама.

-Добрый вечер, Светлана Игнатьевна. - улыбаясь начал Лесников.
-Здравствуйте молодой человек. - ответила хозяйка и непонимающим взглядом уставилась в роскошный букет.
-Вы меня не узнаете, Светлана Игнатьевна? - спросил Олег, продолжая улыбаться.
-Отчего же? - ответила женщина неприветливым голосом: -Конечно узнала… Ты Лесников… Олег.
-Ну вот, слава Богу… Я к вам… Можно войти? - обрадовался визитер, хотя его слегка покоробила фамильярность хозяйки. Раньше она говорила ему «вы».
-Проходи. - ответила хозяйка после некоторого раздумья  и отступила на шаг назад, пропуская гостя в прихожую.

Олег вошел в знакомую квартиру и огляделся, что-то в ней неуловимо изменилось со времени его последнего посещения. В ней пахло лекарствами и еще чем-то покуда не понятным.

-Виталина дома? - поинтересовался гость. Но, не смотря на то, что сегодня был Тошин день рождения, в квартире царил полумрак (лишь на кухне горел свет) и не ощущалось никаких приготовлений к торжеству.

-Проходи на кухню. - вместо ответа сказала Светлана Игнатьевна.

Лесников в недоумении пожал плечами и, разувшись, проследовал в указанном направлении. Хозяйка, как-то понуро плелась сзади. Зайдя в кухню, Олег увидел на столе початую бутылку коньяка, одну рюмку и немудреную закуску.

-Вы одна? - вырвалось у молодого человека, и до него вдруг дошло, что Тошина мама находится в изрядном подпитии.
-Вот, сижу теперь одна, как перст… и пью! А ты чего заявился такой нарядный «лощеный, как павлин»? - пьяным голосом спросила женщина, наливая себе очередную порцию алкоголя.

У Олега от подобного обращения глаза полезли на лоб! Он ожидал чего угодно, но не такого приема!

-Светлана Игнатьевна, что случилось?
-А что случилось?! Ничего не случилось…Последние месяцы здесь ничего не случается! - пьяно хохотнула она: -Вот в этом то и беда!.. Ни-че-го не случается!.. А ты выпешь со мной?
-Нет, спасибо… Я, вообще-то, к Виталине… Где она?
-А-а-а? Значит к Тошеньке?.. И розы, стало быть, для нее?
-Да… Вот, хотел поздравить ее с днем рождения, и вообще… Поговорить хотел с вами и Виталием Станиславовичем… Они скоро придут? - в замешательстве спросил Олег, интуитивно чувствуя какую-то неправильность всего происходящего.
-Да, день рождения… День рождения это хорошо… - безразлично произнесла женщина и снова  наполнила рюмку.
-Светлана Игнатьевна, может не нужно больше пить? Мне кажется, вам уже достаточно.
-Ты так думаешь, красавчик?
-Думаю… Светлана Игнатьевна, вы можете мне объяснить, что собственно происходит? Квартира вроде бы та, но у меня такое впечатление, что я попал не туда?!
-Туда ты попал. Туда… Выпить уже нельзя в собственном доме!.. А может у меня душа горит? А может у меня горе?
-Постойте, постойте. - мелькнула догадка у Олега: -От вас, что ушел муж? Вы с ним расстались?..

Хозяйка пьяными глазами уставилась на гостя. В них было столько тоски, что Лесников, испугавшись, невольно отшатнулся.

-Ушел… Оставил меня Виталий…И Тошенька меня оставила…Все оставили…Осталась я одна… И-и-и-и. - тонко заголосила женщина и по ее щекам потекли большие слезы.

«Вот черт! Кажется я не вовремя». - подумал молодой человек, а в слух спросил:
-Я хотел бы видеть Виталину. Где ее можно найти?.. Или хотя бы узнать номер мобильного телефона?
-А?.. Ты кто?! - неожиданно спросила Светлана Игнатьевна, перестав плакать, и как бы вынырнув из забвения: -Ты как сюда попал?!

Лесников вдруг понял, чем еще пахло в этой квартире – горем! Обыкновенным человеческим горем! Этот запах неуловимо летал по квартире вместе с запахом лекарств и спиртного. Олег понял, что ему пора уходить. Но у него оставалась маленькая надежда, что удасться выпытать у Тошиной матери, пока она, окончательно не опьянела, координаты ее дочери:

-Меня зовут Лесников Олег. - медленно, выделяя каждое слово, начал он: –Я хочу знать, где Виталина?
- Ле-е-е-сников?.. А ведь Тошенька тебя любила! - женщина подняла указательный палец вверх: -Я помню.
-Послушайте, Светлана Игнатьевна, скажите мне, где Вита и я пойду.
-Сказать?.. А ты не знаешь?
-Не знаю… Я много раз звонил вам домой, но никто не брал трубку. Я был на Тошиной фирме, но там говорят что-то невнятное. Что-то от меня скрывают.. Она, что вышла замуж?! - вдруг осенила Олега догадка.
-Значит ты ничего не знаешь?
-Нет. А что я должен знать?
-Пойдем. - всхлипнула женщина.
-Куда?
-Да ты не бойся, тут недалеко. - она пошатываясь вышла из кухни, прошла в зал и включила свет.

Лесников молча проследовал за ней, продолжался держать в руках цветы и дипломат с деньгами. Он вошел в просторную комнату и замер. За стеклянной дверцей серванта стояли два больших портрета с черными траурными ленточками на уголках – Виталия Станиславовича и… Тоши! Его Тоши!

У Олега все оборвалось внутри:

-Как же это?! - только и смог выдавить он: -Когда?!
-Да уже шестой месяц пошел… Говорят – атокатастрофа. - опять всхлипнула хозяйка и, устало опустилась на стул: -Я уж и плакать устала… Давай, сынок, выпьем за помин души?
-Давайте. - потерянно ответил молодой человек, продолжая смотреть на фотографию своей бывшей невесты, которой не суждено было стать его женой. Он положил, бесполезные теперь розы, на сервант, как раз над изображением Виталины.

Светлана Игнатьевна, поочередно прикоснулась губами к холодному стеклу, напротив портретов, и скорбно последовала на кухню, поддерживаемая гостем. Там они допили коньяк, и потом еще «приговорили» и виски, принесенное Лесниковым в подарок Тошиному отцу.

Очень скоро хозяйка «отключилась», а Олег все пил и пил, и все никак не мог опьянеть. Внутри все сжалось в ледяную глыбу от тоски и горя, и проклятый лед нельзя было залить алкоголем!

Было уже за полночь, когда Лесников, наконец, решил покинуть квартиру Корюковых. Конечно, можно было заночевать здесь – комнат хватало, но  он не мог. Тут все слишком напоминало о ней! Он никогда не думал, что сможет так полюбить какую-либо женщину, и лишь теперь понял, как дорога ему Виталина!

Перед тем, как навсегда уходить из квартиры Корюковых, Лесников выложил подле спящей Светланы Игнатьевны, пачку стодолларовых купюр. При этом он вырвал из блокнота листок и написал: «На памятник Тоше!». Записку положил рядом с купюрами. Конечно, никакой гарантии того, что эти деньги уйдут по назначению, у него не было, но большего для своей возлюбленной он сделать не мог.

Олег не помнил, как таки вернулся в гостиницу, где с горя пил весь последующий день.

… Чернее ночи он вернулся домой. (При всем свалившемся на него горе, у «Московского курьера» «хватило ума» положить не пригодившиеся для триумфа деньги обратно в банк на свой текущий счет.)

…Явившись на работу в установленное время, Лесников вручил обалдевшему от счастья Саенко его пятьдесят тысяч. Иван Акимовичу тоже получил свою долю. Все были рады до умопомрачения, за исключением самого Олега – тот напрочь утратил способность радоваться.

Он потерял вкус к жизни! Его не радовали никакие развлечения. Он вечерами все больше сидел дома, уткнувшись в телевизор, и его мать не знала, радоваться ли такой перемене, произошедшей в сыне, или печалиться! Лесников, так мечтавший о больших деньгах, получив желаемое, не обрел счастья. Он не стал тратить свои капиталы, ограничившись лишь покупкой новой машины.

Московский банк обещал хорошие проценты, поэтому остальные денежные средства Олег решил оставить на банковском счету. Поначалу он хотел было бросить работу, благо средства теперь позволяли ему вести безбедное существование. Однако сидеть дома было просто невыносимо. Мысли постоянно возвращались к Виталине. Молодой человек все время мучался чувством вины перед погибшей девушкой. Ему казалось, что если бы он проявил гибкость и такт в общении с Тошей, или если бы он продал монету ее отцу, то все могло бы быть иначе!

Может, так оно и было, но ничего уж исправить было невозможно. Только на работе, погрузившись в производственные хлопоты, Олег мог отвлечься от печальных помыслов. Оттого он принял решение остаться на «ОЗОНе». Однако, в Москву он больше не поехал ниразу!

… Так прошло почти два года. Мало-помалу Лесников - младший стал оправляться от постигшего его горя. Но тут на голову «Московского курьера» свалилось следующее несчастье – грянул черный ноябрь 1998 года. В России случился дефолт! Банк, в который наш герой, так опрометчиво положил свои капиталы, лопнул! Олег в одночасье потерял все свои сбережения, на проценты от которых он рассчитывал жить, ибо на зарплату, получаемую на «Озоне», прожить было решительно невозможно.

… Весь девяносто девятый год прошел без особых приключений, как говорится, в борьбе за существование, конечно, если не считать тот факт, что курьерскую службу при финансовом отделе  расформировали. Барказин постепенно утратил интерес к этой идее, а затем его и вовсе перевели на другое предприятие в другой город. Бывших курьеров распредели кого куда: Саенко, как воина-интернационалиста – оставили в финотделе, Малахов  – перешел в отдел снабжения под начало «задницы», а Лесникова, благодаря отцовским связям, послали на повышение. Отныне он стал руководить отделом по поставкам газа на «ОЗОН». Работа ответственная, но не «пыльная». Правда, в командировки он выбирался довольно редко, да и то, только в Киев.