Глава 89. Радист или радиотелеграфист?

       В середине наш командир взвода В. Мартынов, руку поднял его любимчик Николай Загумённых.    Хабаровск. Снимок Смирнова Г.И.
               
       Вот именно таким вопросом я и озадачился, когда прочёл несколько рецензий моих читателей, которые сообщили, в своих комментариях , некоторых моих глав. И на полном серьёзе, когда они стали сообщать, что тоже имеют отношение к эфиру и к телеграфному ключу и к прежней  и очень даже важной организации ДОСАФ, а один из авторов написал также, что ему было вменено задание - прослушивать переговоры лётчиков.
       С детства и после массы,  прочитанных книг и фильмов про партизан, в моём представлении,  а я всегда был убеждён, что радист несёт на своих плечах радиостанцию, устанавливает её, выкидывает антенну и начинает ключом передавать или принимать радиограмму – вот это радист.
          А мог ли этот «радист» и умел ли пользоваться регистрирующей аппаратурой и международными специальными радиокодами кроме,  и  всем известной, «азбуки  Морзе»?  Вот именно – «азбуки». А помимо передач по азбуке Морзе в эфире же масса специальных передач, которые обычный радист, освоивший только азбуку Морзе, не только не может принять, но ему и на слух не разобраться, что там за беспорядочное «журчание» какой-то передающей радиостанции. Но оказывается, это не беспорядочное «журчание» - это магистральные линии связи,  в которых используется специальная передающая и регистрирующая аппаратура. Ну, что такое телетайп все знают?
           А что такое РПТ, ондулятор,  ТГ-30, не говоря уже о другой приёмной аппаратуре? Приёмников тоже масса  всяких типов, мне пришлось работать на «Кроте-М» и «Ките-М». «Крот» мне больше нравился, т.к. у него оперативно-быстрая смена и выход на любой диапазон эфира. Но не суть. Пусть читатели  и бывшие радисты,   рассуждают   над  прочитанным, но оспаривать,  что-то и утверждать не собираюсь и не буду.  Но.  По моему и только  что родившемуся убеждению - радист, радиоспециалист и радиотелеграфист – это разные специальности, так же,  как сапожник и портной, т.к. один шьёт сапоги,  а другой одежду?   Во всяком случае, (решил заглянуть в военный билет) вот что там написано: «Радиоспециалисты постов поиска и радиоперехвата радиотелеграфных передач». А в «Удостоверении классного специалиста советской армии» - написано: “…действительно является классным р/телеграфистом (высший класс).”
    При всём желании и даже, к сожалению, радистом себя никак не могу назвать, в эфир – то с передачей на ключе или виброплексе  никогда не выходил, значит  в гражданской специальности я обычный почтовый работник,  принимающий на регистрирующую аппаратуру,  поздравительные телеграммы и не только поздравительные.   Однако  отвлёкся от своих  солдатских и курсантских воспоминаний.
         Наступил 1957 год, который мы отметили под одеялами и учёба наша продолжалась. Нас активно готовили к выпуску,  и мы наращивали скорость приёма.  Писали карандашом, машинки печатные мы осваивали уже, работая, на своих постах в «центре».  С приёмом у меня было всё отлично,  и контрольные работы сдавал   без ошибок. Вероятно, это и определило моё будущее распределение в слуховой центр и воинское статусное название – «слухач».  Другие же курсанты,  направленные в другие подразделения с регистрирующей аппаратурой использовали головные радиотелефоны только для настройки принимаемой радиостанции.  В дальнейшем,  я им очень даже не завидовал. Работа у них была очень даже тяжёлая и, как тут сообщил один из однополчан,  двенадцать ондуляторов спускали ленту на пол, и нужно было только руками намотать её на консоль, не пропустив и не замотать нужную р/грамму, т.к. за это наказывали и могли лишить классности, и лишали. Ужас! Да ещё телетайпы трещат всю смену и восемь часов на ногах,  присесть некогда. Опять мне везло – на стуле сидеть или на ногах, как продавец торчать.
          ( Смотрю в своё «Удостоверение классного специалиста»).  Приказ № 351 от 23 февраля 1957 года о присвоении Третьего класса р/телеграфиста.
            Здорово! Это значит,  именно в День Советской Армии мне было присвоена эта почётная и первая воинская квалификация (не посмотрел бы и не знал, подзабылось.). Значит, я сдал все экзамены и контрольную скорость для этого класса – 90 знаков группового текста в минуту с записью карандашом. Почему именно я делаю акцент на карандаш? Дело в том, что всю оставшуюся службу я печатал только на немецкой машинке « Орtima» с длинным рычагом для мгновенной переброски каретки, но осваивать её уже пришлось на стажировке в центре.
          Выходит, что нас выпускали из школы уже с присвоенной классностью, но ещё не испытавших настоящего   эфира,  а осваивать его и почерки неведомых мне радистов пришлось и очень это оказалось не простым делом, но жутко азартным и самолюбивым – как раз по моему характеру.
          Чтобы не возвращаться к моей дальнейшей квалификации,  и её повышения, то сообщу.  Что:  на второй класс я сдал 12 октября 1958 года, на первый 1-го февраля 1959 года и на высший класс 17 июня 1959 года Приказ № 186, выходит, что я сдавал в канун своего Дня рождения,  и сам себе сделал такой вот подарок!  Как уже писал, на высший сдавали только единицы из полка и из своего призыва я был только один в нашем подразделении № 3.
   Я не знаю, в чём были трудности у других, но факт и нисколько не хвастаюсь. Норматив для сдачи был – 140 знаков группового текста, а я его легко освоил, мои же эфирные радисты вели передачи с более высокой  скоростью и их р/граммы я принимал набело и без перепечатывания, а только с контрольной проверкой (под столом крутились бобины «МАГ-8»). Над моим постом горел красный маленький транспарант - «ОТЛИЧНЫЙ РАДИСТ», который я включал тумблером, приняв дежурство. Звание это тоже было мне присвоено отдельным приказом по полку.
      И что интересно, некоторым присваивали и выдавали значки – «отличник боевой и политической подготовки» или давали лычку ефрейтора, меня же даже не упоминали в таких награждениях, или я жопы командирам не хотел лизать или командование запомнили мои «экзамены» после учебки. Но я больше гордился своим значком «М» (мастер), чем этой жополизной символикой. Кстати, за высший класс, нам денег не доплачивали, а только за второй и первый, а вот сверхсрочники получали. Следующие призывы, как сообщил мне однополчанин, уже призванный после моего отбытия, получали и за высший класс. Но доплачивали срочникам и какие-то рубли,  насколько помню,  вместе с солдатским окладом в 30 рублей получалось 75 рублей. Сверхсрочники за высший класс получали – 250 рублей к своему контрактному окладу.
     Нас ждало новое распределение по подразделениям и наступления нового этапа в нашей действительной и основной службе.
                ( Продолжение следует).http://www.proza.ru/2011/01/06/1409