Чтобы все узнали рассказ

- Э-э-э... Владимир Александрович, надо бы мне дать слово на открытии памятника Пушкину! - раздался басовитый голос артиста местного театра.
- Кому? - не поднимая головы, спросил Гермагузко - председатель оргкомитета краевой администрации по встрече двухсотлетия Пушкина.
- Э-э-э... мне - Степану Михайловичу Перевралову от фонда, э-э-э... “Пушкин и Поэт...”
- Хватит, от вашего фонда выступают двое.
- Кто? - поинтересовался Удалевич.
- Вы, Марк Иванович, и Алексей Сергеевич Бажанка.
- Во-первых, я выступаю от Союза писателей России, а Алексей Сергеевич, как я понимаю, от главархитектуры города, как ее руководитель. Степану Михайловичу, верно, слова давать не надо, а вот инициатору создания памятника Пушкину на Алтае поэту Сергею Сороке надо бы предоставить слово.

Присутствовавший на оргкомитете Перевазов Петр Игоревич подскочил и захлебываясь, помня наказ мэра, заговорил:
- Ни в коем случае, Владимир Александрович, нельзя какому-то пастуху предоставлять слово в официальной части, пусть после выступает сколько влезет, а то он такое наговорит, он же несдержанный человек.
- Вы, Петр Игоревич, неправильно информированы, а попросту говоря, не читаете газет. Я о Сергее Сороке написал новеллу, в которой расставил все точки над “и”. У нас странно получается, если генерального директора авиапредприятия за счет бюджета свозили на северный полюс как пассажира, то об этом событии в кавычках, сразу и телевидение и радио и все газеты оповещают народ, выходит, он чуть ли не подвиг совершил, а Сорока, отработавший не один год на северном полюсе, ходит в пасынках у властей, только потому, что он еще и талантливо пишет, но нелицеприятно для руководителей.
- Ладно, ладно, Марк Иванович, не принимайте близко к сердцу. Ну летал и летал, не один он летал, пишет и пишет, вы тоже пишете. Кстати, а где сам Сорока? Он же член оргкомитета, а я его не вижу на заседании, - не поднимая головы с массивным носом и толстыми очками, подслеповато щурясь, пробурчал Гермагузко.

Удалевич осмотрел присутствующих и, не найдя Сороки, глядя на секретаря оргкомитета Горбункова, спросил его так, чтобы было слышно всем:
- Вы, Станислав Федорович, приглашали Сороку?!
- Пригла... Нет.
- Так приглашали или нет?
- А куда ему звонить? В деревне-то телефона нет.
- Я же вам его номер давал, - с укоризной в голосе закончил Удалевич.

После оргкомитета он позвонил:
- Сорока, здравствуй. Чем занимаешься?
- Заканчиваю поэму.
- Прочти.
Сорока не торопясь прочитал. После минутной паузы Удалевич, не скрывая восторга, заметил:
- Старик, все здорово, но, если об этом узнают губернатор и мэр, то даже я тебя не смогу защитить. Ты хотя бы фамилии изменил.
- Да, мне и Оля то же говорит. Но суть-то не изменится. Фамилии тут ни о чем не говорят.
- Вот и послушайся жену. Да,  я тебе советую, никому в таком виде поэму не читай... ...да, я тебе чего звоню? Ты получил приглашение на открытие памятника и торжественный вечер по случаю двухсотлетия Пушкина?
- Нет.
- Как нет?! Всем фондовцам выдали. А почему ты сегодня не был на оргкомитете?
- Меня никто не предупредил.
- Да Бог с ними, старик, не обращай внимания, приходи завтра на открытие.
- Я, Марк Иванович, без приглашений ни на какие мероприятия не хожу. Незваный гость хуже татарина.
- Да брось ты, старик, мы что-нибудь придумаем.
- Ничего не надо придумывать. Если дадут мне слово в официальной части открытия памятника и уведомят, как тебя письменно, то я приду, а так зачем, если они не хотят меня там видеть?
- А ты откуда знаешь о выступлении Перевазова?
- Интуиция.
- Ну ты и даешь, старик... ...приходи, - с безнадежностью в голосе продолжил Удалевич, - я тебе свое приглашение отдам.
- Нет, Марк Иванович, спасибо. Я к тебе сейчас, как к заместителю председателя оргкомитета обращаюсь, если получу официальное приглашение с предоставлением слова, то приду, а так мне там делать нечего.
- А что ты хочешь сказать?
- Ничего особенного.
- Ну все-таки?
- Руководители Алтайского края и города Барнаула, прошу прощения  за то, что отрывал вас по таким пустякам - создание и строительство памятника Александру Пушкину.
- И все выступление?
- Нет, а дальше стихотворение Пушкина: “Если жизнь тебя обманет...”
- Кратко, но многосодержательно, да еще с подтекстом, молодец, - протянул последнее слово Удалевич и, как всегда закончил, - бонжур, покедова, Оле привет.

Через два часа в квартире снова раздался звонок. Сорока услышал извиняющийся голос Удалевича:
- Ты знаешь, Сорока, кто-то уже сообщил о твоей поэме. Я звонил губернатору и мэру, они в один голос отказали тебе предоставлять слово, говорят, пусть пишет поосмотрительнее. Ты кроме меня и жены, кому еще читал поэму?
- Артисту.
- Перевралову, что ли?
- Да.
- А зачем?
- Как зачем? Чтобы все узнали.
- Ну вот, видишь, я же предупреждал... так оно и вышло, - тяжело вздохнув, Удалевич закончил своим неизменным, - бонжур, покедова, Оле привет.