сказания Глава 21. Зверолюди

                Древний сказал: 
                «Присутствие уменьшает славу»,
                Но отсутствие уменьшает радость от неё.

                Бука Бабук
   
    Главарь с кольцом в огромном носу шёл, нелепо улыбаясь и странно размахивая громадными руками. Дуд ужаснулся: у главаря зверолюдей руки толще ноги его, тоже не слабой, в два раза. Такой сомнёт насмерть одной рукой даже двоих таких как Йос.
Не дойдя трёх своих здоровенных шагов, зверь с кольцом заговорил тя-жёлым басом:

  – Смотри, какой подарок редкий.
  Откуда вы взялись тут, детки?

 Оба  брата сжали зубы. Умный зверь – самый страшный зверь. А он помотал огромной головой и сказал вполне человеческим голосом:
  – Зря вы меня боитесь: я человек, и вы люди. Вижу, вы устали и вам есть пора, а дом ваш очень далеко. Нет у вас выбора, пошли ко мне домой.
Когда его слова не подействовали, он повернулся к своей стае и что-то резко сказал на зверском языке. А потом дёрнул нос свой за кольцо. Оказа-лось, что это маска, а под ней обросший, страшномордый, но человек. Братья в растерянности обмякли.
Здоровенный мужик скорчил смешную физиономию и улыбнулся. Йос и Дуд тоже смогли улыбнуться, хоть и через силу.

 – Ну, успокоились. Парни вы, видно, отчаянные и ловкие. Иные сюда уж никак бы не добрались.
Эти слова вернули братьям надежду на счастливый исход и этого при-ключения.
Разглядев лица ребят, вождь зверолюдей пробасил:
 – Ну как, на коне удержитесь? Вам лучшего коня дадут. Согласны?
 – Да, да, пусть нам самого быстрого коня дадут, – наперебой сказали братья.
У обоих сумела мелькнуть мысль ускакать от зверолюдей на их же соб-ственном самом быстром коне. Вздорная мысль, но хоть как-то обнадёжи-вающая. 
Конь, как ни странно, подошёл к ним сам. Холёный на вид, гладкая ко-жа, рыжая с чёрными пятнами. Голова на шее, как у лебедя, только морда страшноватая, как у ящера. Но главное, на четырёх копытах бегает вполне конским способом. Иноходец вроде. Они привычно взлетели в два прыжка на его спину, широкую и гладкую как атлас. 
Конь оценил изящество посадки и пошёл лёгкой рысцой, чтоб они не слетели, сидя без седла, как и все эти дикие всадники. Но у тех ноги длин-нющие и хваткие, хватает их, чтоб ухватиться за туловище коня.
Несколько минут братья сидели гордые своей ловкостью, потом Йос со-образил, что совершенно неумно показывать свою удаль, если думаешь уд-рать. О том он и сказал брату шёпотом, почти не разжимая губ.
– За удалыми и присмотр удалой.
 Дуд сразу понял, про что брат сказал.

  Увы, если оглядеться вокруг, что Дуд и проделал, изображая простое любопытство, то действительно увидишь, что удрать не оставили ни одного шанса.
 – Всё, что мы увидели, так это себя в самой середине стада. Огромного стада в тысячи голов, конских и звериных, – сказал Йос. А Дуд промолчал. Конь укачивал его, и он уже дремал.

Стадо и двигалось как стадо. Не было ни строя, ни порядка. Но что-то всё же было человеческое. Даже конь берёг их. Может, потому, что все кони любят талантливых седоков. Особенно те, на которых ни седла, ни узды. Даже шерсти нет. Одной ловкостью и можно на нём удержаться. Коня по-нять можно. Кому же охота таскать на спине бездарных увальней. Они ж за шею хватаются, дышать мешают. А эти даже ногами на бока не давили. Но-ги коротки. Так или иначе думал этот конь, но скакал с осанкой гордой. Дуд сидел впереди, а Йос сзади. Ловко сидели, но всё равно хорошо, что кони мчались через поле всего минуту, а потом, сбавив скорость, вошли в лес ша-гом. Там им стало почему-то спокойнее. В лесу проще спрятаться, чем в по-ле. И прокормиться тоже проще. Этой мысли хватило, чтоб чуть-чуть обра-доваться. С этой радости они погладили гладкую спину довольного ими ко-ня. Головы их склонялись всё ниже к его спине. Они бы и уснули, но вскоре по спине его блестящей поскакали непонятные синие солнечные зайчики. Йос не сразу, но сообразил, что это зайчики света, пробившегося через сплетение ветвей и синеву прозрачных лепестков. Потом и Дуд это понял без пояснений. Так они и двигались и смотрели по сторонам. Мимо проплы-вали кусты красники, и ветки стелющегося орешника заграждали путь ко-ням, заставляя стадо разбредаться широко по лесу. Спелые совелки на кед-росовах уже махали крыльями, собираясь улететь. Эти знакомые жители леса принесли немножко прежней уверенности в себе. Совелки здесь такие же как дома. А домой хотелось очень. Едва взбадривала лишь красивая странность леса. Такого они ещё не видели. Лес пронизывал синий свет. Это огромные синие, удивительно прозрачные лепестки на деревьях пропускали сквозь себя только синюю часть радуги, всегда скрытую в белом свете. И на кустах орешника лежали огромные синие лепестки. Такие же лепестки ле-жали и на земле, только потоптанные и подгнившие. Дуд глянул вверх. Уд-рать на дерево он бы смог. Но Йос на это не пойдёт. Он спросит: «А дальше что?» С дерева на Луну не прыгнешь.
 
   А тем временем ящероны тащились домой. В их упрощённом мозгу, так же как в огромном желудке, пустыня. Они даже танцулю сожрать не успели. Зверолюди их враги, вот они и предпочли не гоняться за танцулей, а удрали от стада домой. Кони бегают быстрее ящеронов. Это им быстро подсказал их гончий опыт. Ясность не главное свойство их мозгов, но тут всё ясно, племя человолка утащило челодряньчиков, и с этим только сам Всемхам может поспорить. Обозвав на свой манер вождя зверолюдей и его пленни-ков, ящероны совершенно успокоились, ведь нахамили же. Тем самым они вроде бы хотя бы какое-нибудь своё дело сделали. С этим и бегут к своему хозяину. В других странах им, может быть, и стыдно было б за их прожор-ливый промах. Но хамство на то и хамство, чтоб не признавать никакого чувства долга. Надо только придумать хорошее объяснение для хозяина. Этим они и занялись, еле шевеля ногами, останавливаясь для обсуждения вранья, которое они потихоньку придумывали.
 
  Йос, как и Дуд размышлявший о побеге, заметил, что нижних веток не стало совсем. Значит, с земли на такое дерево даже вдвоём они не залезут без верёвки. Может, их нарочно так обрезали, а может, дрындры объели. Они большие и к тому же обжоры. Большие обжоры. Братья, хоть им хоте-лось и есть, и спать, старались запомнить дорогу. Дуд всё справа смотрел, а Йос всё слева. Если б места вокруг были однообразные, они б, наверно, ус-нули. Но лес менялся. Мелькнули полянки, заросшие красноватыми кустами билетлистиков. Их белые квадратные листья с печатным узором действи-тельно походили на билеты. Раньше братья о них только читали, а вот дове-лось и увидеть. Попадались под ноги коням и рослые грибы. Их конь, шед-ший неторопливо, успел даже отхватить на ходу кусочек шляпы огромного гриба. Дуд ухитрился задремать, но тут же проснулся. И вовремя. Всё изме-нилось. Слева и справа совсем близко сошлись каменистые склоны горы, поросшие редкими, но огромными дубообразными деревьями. В эту каме-нистую лощину кони втянулись колонной и рядом с братьями слева и спра-ва шли почти вплотную. Видно было, что и они, и их звероподобные всад-ники устали. А путь опять пошёл в гору, мимо совсем редких деревьев-гигантов. И братья разглядели большую часть стада, хотя начало темнеть. Вот уже и вечерний красный свет в лесу превратился в тёмно-оранжевый. Усталые Йос и Дуд почти засыпали, но держаться за коня пришлось. Что делать, конь пошёл вниз, двигаясь по спуску горы в просторную долину. Перед их глазами на фоне темнеющего неба появились холмы. Стадо коней выстроилось почти в колонну. Они пересекли пространство между парой холмов, и снова конь пошёл вверх, взбираясь на следующий холм. С верши-ны его братья увидели чёрные провалы в теле следующего холма. Стало не-уютно. Их ждало непонятное будущее в совсем невесёлом месте.
– Смотри, Дуд, это пещеры. Мы попали к жителям пещер.
Дуд ничего не ответил. Он ничего не знал про пещерных  людей. Про-сто увидел, как навстречу колонне выскочили женщины и дети. В полусу-мраке они походили на людей и вполне по-человечески громко радовались возвращению мужчин.
Луновы сквозь сон увидели, как быстро кони, освободившись от грузов и всадников, уходили куда-то за холм. А их конь остановился на самой вер-шине, где стоял дом, сделанный из брёвен и толстых кож. На нём зелёной вязью светлячков было написано: ЧЕРТОГ.
Вождь зверолюдей спрыгнул с коня, остановился перед чертогом и от-крыл полог:;
 – Смелей сюда входите, мальчики. Ну, смелей, небось в школе учили, что мы вроде ваши предки. Мол, люди получились из зверолюдей. Так что уважьте пра-, пра-, пра- сорок раз прадедов.

  Братья спрыгнули с коня и вошли в кожаный дом. Там вождь сказал:
– К сожалению, пошутил я про предков. Я не предок ваш, а такого же поля ягода. Я же с ними много лет вожусь. А они часто не в людей превращаются, а в почтичтопитеков, на одно лишь воровство и способных. Один я, наверно, плохо с ними справляюсь. Жаль, вы пока немного хлипковаты и не годитесь мне в помощники. Ну, ничего, подрастёте и поможете мне. А, со-гласны?
Братья на это совсем не собирались соглашаться, но Йос ответил осто-рожно:
– А можно подумать?
– Думать – это хорошо, – кивнул вождь зверолюдей. Но не сейчас. Ка-чаетесь как былинки. Вон там в кастрюле еда, а тут в углу постель. Потом поговорим. – Он надел маску и направился к выходу. Потом обернулся и спросил: – А зовут-то вас как, герои?
– Он Йос, а я Дуд. Луновы мы из Бабула Бибула Эй.
– Вот даже как, – чуть запнувшись, сказал он странным голосом. Задер-жался на секунду, но потом решительно вышел из своего кожаного дома. К делам своим, наверное.
А они кинулись к еде. Она пахла странно, и весь этот дом наполняли странные запахи развешанных по всем стенам трав и кореньев. Дуд ещё ус-пел заметить, как в мутное окно уже заглянула совсем уж тонкорогая Луна. Значит, скоро новолуние и ночью будет полная тьма. И это хорошо, именно такая ночь и нужна для побега. Кто их найдёт в темноте? Только ведь на голодный желудок куда убежишь. Да и куда бежать, если карты нет и места не знаешь. Надо поесть, а там видно будет. Так всегда говорится. Даже если впереди полная тьма. Они с жадностью накинулись на еду.   
– Молодец Вождь что ушёл, – сказал Йос. – А то стыдно было бы так на еду кидаться.
– Потому и ушёл. Он, наверно, умный. Как думаешь – может ли быть глупый вождём?
Йос прожевал кусок непонятно чего и ответил:
– История знает и глупых, если, конечно, верить, что история знает. Помнишь Сурка, он считал, что вообще история врёт.
Дуд на эти слова слегка рассердился.
– Ага! История врёт, а какой-то там Сурок говорит правду. Ладно, по-смотрим. 
«Посмотрим», как тут же выяснилось, относилось не к истории вообще, а к их личной истории. Чтобы посмотреть, Дуд решил высунуть голову из чертога. Его лицо обдала прохлада ночи. Вокруг замерла тишина, рогатая Луна двигалась своим непрямым путём через безоблачное небо. А на земле внизу кое-где горели костры.
– Смотри, нас Луна зовёт бежать. Охраны вокруг нет.
– Да, Дуд, может быть. Только давай поспим, я уже наелся, но не вы-спался. Нельзя в таком виде бежать неизвестно куда? Я ложусь спать.
– Наверно и я, – сказал Дуд и уснул прямо на полу, выстланном лохма-тыми шкурами дрындр.
Тяжёлая пища принесла им тяжёлый и страшный сон. Им снилось, что их едят живыми люди с головами и зубами ящеров. Эти непонятные суще-ства, смеясь, отрывают по куску из внутренностей прямо из живота. Это ужасно больно, но умереть почему-то не удаётся.
Они и проснулись с мыслью умереть как можно быстрей. Но Йос, едва продрав слипшиеся почему-то глаза, увидел невредимого Дуда.
– Эй, Дуд, просыпайся.
Едва разлепленными, запуганными глазами Дуд увидел невредимого Йоса.
Оба одновременно стали ощупывать себя. 
– Сон? – спросил Дуд.
– Сон, – ответил Йос.
Братья тяжело поднялись и двинулись к выходу из чертога. Они вышли из духоты кожаного дома. Над холмом уже довольно высоко висело солнце, но почему-то ещё сохранилась свежесть утра. Рядом с пещерами горели ко-стры. Дым поднимался вверх, сливаясь с туманом на горах. Ветер проснулся и медленно скользил с вершины холма, едва шевеля волосы на горячих го-ловах братьев. 
– Никто не помешает нам убежать, Йос, – сказал Дуд, оглядевшись.
Йос поёжился, чувствуя хлипкость одежды. Они без курток попали сю-да, а куртки без них уехали на Луну. Такая вот проза жизни.
– Знать бы ещё, куда нам бежать. Дураки мы, что без карты отправились в путь, – сказал Йос грустно.
А Дуд не захотел пускать в себя грусть брата и резко сказал:
– А сильно умные и не пошли бы никуда. Сильно умные поверили б Столбу До Донца. Сказал же он: «никто не вернулся».
– Теперь понятно почему, – вздохнул Йос.
– А мы и дойдём, и вернёмся! – упрямо сказал Дуд.
– Ага, только знать бы ещё КАК, –  усмехнулся Йос.
На это Дуд ничего не ответил. Думать стал. Нельзя же всё думанье на одного Йоса сваливать – это нечестно и вредно для своего ума. Кто не дума-ет, тот и не умнеет.
Так они стояли, пока Йос не встряхнулся.
– Побежали, брат, согреемся на бегу, найдём здесь отхожее место и ру-чей, где помыться можно.
Он кинулся бежать, Дуд за ним. Никто не обратил на них никакого вни-мания. Они спокойно скрылись в глубине кустистых трав.
Могли б спокойно и не вернуться, но они вернулись. Странный шум привлёк их внимание. Гремели медные доспехи. Ничего такого они вчера не видели. Крадучись, прячась за кустами горько пахнущей травы, они пробра-лись ближе к шуму. Почти у самого основания холма в окружении зверолю-дей, грозно стоящих с огромными дубинами, возвышался головастый ящер, одетый в медные доспехи. Он сидел на огромном бронезавре, тоже закован-ном в броню, и в лапах держал смертемат. Братья ещё не знали, что это та-кое, но у этой штуки было дуло, как у парабеллума самого Парабелла. А ду-ло для того и существует, чтоб из него смертью подуло. Братья, глядя на напрягшихся зверолюдей, почувствовали это присутствие смерти. В этом напряжении длилось молчание, а ящер надменно вертел головой, ничего не произнося. Через минуту полной тишины из чертога вышел одетый в свою маску вождь.
– Что хочет сообщить нам Всемхама Нарочный? – громко сказал он.
Нарочный надулся как жаба и торжественно произнес:
– Я именем власть предержащего Всемхама требую незаконную добычу по имени Ду Да Лу Но.
На что вождь, не стесняясь в выражениях, ответил:

– Заткнись ты, чиновный зануда.
Сказал бы мне попросту – Дуда.   
Какой бы он ни был Всем Хам,
А Дуда ему не отдам.

– С огнём ты играешь, упрямый.
 Ведь знаешь ты силу Всемхама.

– Так вот что скажи ему: «Бука Бабук
Считает, что Дуди прапраправнук».
И честь есть у Буки Бабука.
Не сметь прикасаться к правнуку!
– Ну ладно, но Йо Са Лу Но, может, отдашь?
– Дурак ты, Хак Ла Ло! И в глотку засунь свою болтовню.

Бука Бабук взмахнул рукой, и толпа мужчин зверолюдских подняла свои огромные дубины.
Нарочный втянул голову и весь постарался стать меньше.
А Бука Бабук прорычал:

– Ну, хватит болтать, и скажу тебе прямо:
Я плёвом плевучим плевал на Всемхама.
Да я тут и сам себе хам,
Что взял – никому  не отдам.

Нарочный что-то в ответ проскрипел и тут же ускакал.
Услышав имя вождя зверолюдей, братья вздрогнули. Может быть, это и есть отец Волка Бабука? Братья вышли из кустов и побежали к Бабуку, что-бы спросить его. Но разговор с ним не получился. Он глянул на них мель-ком и объявил:
– Ну, мальчики, все убираемся в лес.
– А у меня вопрос, – попытался начать разговор Дуд.
– Уверен, что и не один.
Братья дружно кивнули головами.
– Правильно, чем умнее человек, тем больше у него вопросов. Но отве-ты, увы, не сейчас. Сейчас надо торопиться. Давайте, братья, попробуем дожить до ответов.
Братья увидели, как по приказу Бабука весь стан зашевелился. В разные стороны поскакали гонцы. А они остались стоять, не зная что делать.
Дуд быстро оглядел всё пространство и повернул посеревшую излохма-тившуюся голову к задумчиво стоящему Йосу.
– Йос, смотри какая кутерьма поднялась из-за нас.
– Значит, зачем-то мы очень нужны Бабуку, – задумчиво сказал Йос. – Я, знаешь, о чём подумал. Ну, вот, скажем мы ему, что его сын в плену у Всемхама, а он решит нас обменять на Вольчу. А?
– Всемхам подлый, он всё равно обманет. А Бабук умный, он не зря плюёт на Всемхама.
– И всё же, Дуд, не торопись рассказывать Бабуку про Вольчу. Давай присмотримся к нему.
– А не будет ли потом слишком поздно? Сожрут Вольчу, и что тогда?
Йос ничего не ответил. Думал. А время шло. Все кругом были заняты сборами в дорогу. Братья тоже думали про дорогу, но как-то вяло и, значит, бесплодно. Вопрос-то был нормальный. Как отсюда добираться до Луны? Но в поисках ответа и зацепиться оказалось не за что. Ничто вокруг даже не намекало на ответ. Они вернулись в дом и даже попытались поспать впрок. Кто знает, что им дальше подвернётся на их извилистом пути.
К обеду Бабук заскочил в свой чертог. Они, полусонные, сидели без де-ла, но Бабук и не стал вникать в их состояние. Он резко заявил:
– Всё, я должен собираться, а вам быстренько есть и в дорогу. Еду вам сейчас принесут. Есть надо много. Сегодня больше не удастся.
Он вышел из кожаного дома, ничего не объясняя.
Братья остались сидеть и, прогоняя сонливость, молча соображать. Но недолго. Через минуту два крепких подростка принесли огромную глиня-ную кастрюлю с варевом из чего-то жидкого, похожего на суп с  капустой, картошкой и луком.
Дуд присел было к кастрюле, но остановился. Чего-то привычного не хватало. 
– Слушай, Йос, а где мы найдём теперь ложки? Это же руками не возь-мёшь.
Йос посмотрел на брата.
– Не думаю, что в таком диком месте есть ложки. Давай, мой получше руки и руками. Вчера как мы ели?
– Вчера мы были голодны как звери и ели руками как звери.
– Ну да, а сегодня мы что, пойдём ложки вырезать? Самое время для дураков. Давай к ручью руки мыть.
Когда они выбегали из чертога, их встретил ветер. Он нёс обрывки гор-танных разговоров, ещё зелёные листья и низкие облака. 
Бабук, втолковывавший что-то рослому человекообразному существу, глянул им вслед и улыбнулся, но ничего не сказал.
А они думали именно о нём и потому у ручья застряли. 
– Надо ему сказать немедленно, – заявил Дуд. – Сейчас мы уйдём дале-ко от Всемхама, и всё пропало.
– Ага, но если мы заставим его остаться, то народ его погибнет. Он же не зря заставил их всех уходить, – мучительно размышляя, сказал Йос. И добавил: – Что можно с дубинами против оружия, стреляющего издалека?
– Мы должны сказать, а уж он сам решит что делать, – твёрдо стал на своём Дуд.
– Ладно, помолчи, а я подумаю.
Они вяло мыли руки у ручья и думали. Дуд пытался думать вслух, но Йос, мотнув головой, мол, не сейчас, каждый раз затыкал ему рот. Это заня-ло так много времени, что, когда вернулись, чертог уже был разобран. Пле-мя выносило весь свой скарб в огромных корзинах, висящих между парами лошадей. Там же качались младенцы. Ветер, казалось, специально нанятый для этого, подметал мусор с холма. Стоя с взъерошенными головами на ви-ду у всех, братья растерянно оглядывались. И обед уехал, и туман уполз в горы, и небо, чуть занавешенное перистыми облаками, недвижно висящими выше ветров, смотрело на растерянных братьев равнодушно.
– Вот что бывает с теми, кто начинает долго думать, когда надо быстро действовать, – сказал Дуд.
Йос мотнул головой и побежал прямо к вождю.
– Нам надо поговорить, Бабук.
– Поговорим, а пока вон, видите пару коней с корзиной между ними? Садитесь на каждого по одному. И вы отвечаете за груз, а не ваши кони. Приготовили головы к действию?
Братья кивнули, сглотнули слюну и, что делать, сели на своих коней по левую и правую сторону от груза. А вождь оглянулся на народ свой и взмахнул рукой.

Пещерные жители все как один,
От детских соплей до лохматых седин,
Покинули город пещерный.
Разгульную ветер им песню запел.
Трава шевелилась густая,
И каркала чёрная стая,
Остатки еды подбирая.

Кони шли мимо обгрызанных деревьев сначала в гору, потом спусти-лись в долину. В тесной долине, еле двигаясь по густой траве, кони прихва-тывали бьющие в морды длинные стебли. Братья со своими голодными мыс-лями им завидовали. Луновы траву даже жевать не умели. А жаль. Но и ко-ни шли по радостной высокой траве недолго. Вся долина проплыла мимо братьев за тысячу шагов. Начался подъём в горы, хоть и не очень крутой, но каменистый, и кони всхрапывали и злились. Оказавшись на пустынной горе, братья огляделись. Теперь весь их отряд виден с горы, как на огромной кар-тине. 
– Здорово, – сказал Дуд. А потом добавил: – Только есть хочется.
Бабук, возглавлявший караван, остановился и, подождав братьев, по-ехал с ними рядом.
– Бабук, твой сын в плену у Всемхама, – сказал Йос быстро, чтобы не запнуться в испуге.
Лицо Бабука не дрогнуло, да и где оно, его лицо. Они видели только маску. Маска долго молчала, потом из неё вылетел вопрос:
– Как он там оказался?
– Тебя приехал спасать. Сказали ему, что ты в плену у Всемхама.
Бабук гордо поднял голову.
– Значит, он действительно мой сын. И почему вы раньше мне это не сказали?
– Так ведь не получалось поговорить, – ответил на это Йос, показав ку-лак брату, пытавшемуся влезть в разговор. – Да и мы лишь случайно услы-шали твоё имя. Мы и сейчас не знаем, твой ли он сын. Разве ты единствен-ный в мире Бабук?
– Скажи лучше, что испугались за себя. Вдруг я вас захочу поменять на своего сына.
Йос покраснел, а Дуд побледнел, но решился и сказал:
– Нет, такой умный как ты не станет договариваться с подлым Всемха-мом. Он же обманом живёт.
– И это верно, – кивнул головой Бабук и замолк.
Братья ждали продолжения разговора. Но дальше ничего нового не про-изошло. Племя двигалось, и время шло. Бабук всё так же молча двигался рядом. Стадо уходило по распадкам между скал и даже по мелкой речке, уж вовсе не оставляя следов. Да, не оставляя следов, сообразил Йос.
Похоже, что они всерьёз убегают.
Дуд не выдержал молчания и, чтоб хоть что-то услышать от Бабука, спросил:
– А если в пути нас догонят?
– Это было бы очень хорошо, – сказал Бабук и оглянулся на огромное войско, замыкавшее шествие. – Я давно хотел заманить их в лес или, ещё лучше, в горы и разгромить. Хамы портят всю мою воспитательную работу. 
– Тогда почему же мы так быстро убегаем, почему не остались в том ле-су?
– Я не хочу, чтобы дети видели кровавую бойню. Я ж стараюсь пода-вить их кровожадные инстинкты.
– Но разве эта война не из-за нас?
– Нет, война вовсе не из-за вас, вы только предлог для очередного набе-га на моих людей. Увы, из них получаются хорошие рабы. Но не только в том дело. Поймите, братья, – мы живём собирательством. А собирать при-ходится идти всё дальше от дома. Вот этих, кто подальше ушёл, он и вылав-ливает. Мы и идём в новое место, где всего полно рядом и никто из наших «подальше» не будет ходить.
Братья выслушали это объяснение очень внимательно и задумались. Вот так посмотреть на жизнь им не доводилось никогда. Дойдут ли они до Лу-ны, или не дойдут, но до новых мыслей они, кажется, дошли. Бабук ехал с ними рядом молча, тоже о чём-то думал. А время шло, и пока они думали, караван уже спускался в щедро заросшую лесом долину, окаймлённую го-рами, покрытыми зеленью до самых вершин. За спиной вершин лежали се-рыми мешками облака. А впереди гор не было, только солнце, близкое к го-ризонту, мелькало между стволами деревьев, намекая на приближение вече-ра. Дальний крик оторвал Бабука от размышлений, и он ускакал вперёд.
Когда братья остались одни среди деревьев, за которыми и всадников не видно, Йос показал брату вверх на птичьи гнёзда, густо заполнявшие ветви хвойных деревьев. Зелёные иголки длиной в лошадиную ногу шуршали, разговаривая с ветром. А на земле братья заметили огромные орехи. Неко-торые, видно, упали с большой высоты и раскололись так, что видны их яд-ра. Из-под хвои осторожно выглядывали грибы и чьи-то маленькие любо-пытные носы. Место, чтобы сбежать, идеальное, но Йос почему-то молчит. Тогда Дуд соскочил с коня и подхватил здоровый кусок ореха. Вскочив об-ратно на своё место, Дуд начал грызть ядро ореха. После решил начать раз-говор и зацепился за очевидное, то есть очами видное.
– А нам по голове такая штуковина не треснет? – задал как бы сам себе вопрос Дуд. Но, как ни странно, тут же получил ответ:
– А не ходи тут, когда сильный ветер, – сказал, подъезжая, Бабук.
Вот тебе и сбежали. Но Йоса, похоже, такой прокол не взволновал. Йос, всю дорогу пытавшийся понять происходящее, воспользовался моментом и спросил Бабука:
– Но почему он не поведёт на вас войска, чтобы сразу всех и порабо-тить? У него ж смертематы и спистолеты, а у вас одни дубины.
Дуд прислушался, и вместе они услышали удивительный ответ Бабука:
– Смертематы и спистолеты одна видимость. Всемхамству оружие дав-но Паралуния не продаёт и украсть не даёт. Там совсем не дураки живут. Они характер этого Хама выучили наизусть. А старая техника штука ка-призная, она требует техников, знающих всё про устройство оружия. А та-ких даже в самой Паралунии нет. Наверно, все погибли во времена катаст-рофы, никому своих знаний не передав. Кстати, и дорога на Луну существу-ет только чудом. Никто не знает, как она действует, а она всё ещё действует. Впрочем, здесь, наверно, какая-то хитрость со временем. Дорога просто воз-вращается во времена своей молодости и полнейшей целостности. Но это просто я так думаю. – Бабук тяжело помолчал. Видимо, опять «так думал». А потом добавил: – Но многое, очень многое сломалось навсегда.
– Но ведь есть же волшебники, – взмолился Дуд. – Они же всё могут.
– Они хотят вернуть всё потерянное знание. Это верно. Но если бы они на самом деле всё вернули, я бы это заметил, – усмехнулся Бабук.
– Бабук, ты не закончил рассказывать про армию Всемхама, – напомнил Йос – любитель все мысли доводить до конца.
– Вот именно, – отметил Бабук настойчивость ума Йоса. – Так что про-должим про его хамскую армию. Вряд ли вся их армия сможет сделать больше ста выстрелов. А дубина вещь простая и надёжная. Они это пони-мают и знают, что могут выхватывать моих людей из ближнего леса, а «за дичью далёкой походы не окупают расходы». Так Хам Он скажет. Но не только в этом дело. Пока они со мной, получается, что потенциальные рабы как грибы в лесу сами растут и множатся, а возьми он сразу всех в плен, ему самому разводить их как скотину придётся, детей с женщинами кормить. Он и меня не захочет убивать. Для него я пастух его стада. Строптивый, непри-рученный, но пастух. При мне племя и вправду втрое выросло. Вот так странно мы с ним связаны. Я должен его убить, а он меня нет.
Братьям такое очень не понравилось. Йос искал слова, чтобы не обидно было Буке Бабуку, а Дуд церемониться не стал. Ну не дипломат. 
– Бабук, это глупо получается и подло. Разве ты этого не понимаешь? Чем так жить, так лучше напасть ночью, отнять у них последние стреляю-щие смертематы и разгромить их раз и навсегда, – сказал Дуд, не выдержав напора своих воинственных  мыслей. – Такой силой вы могли разгромить всё его хамство. Чего вы боитесь?
– Боюсь я совсем не того, что вам может показаться. Вот, предположим, разгромили мы врага, и что дальше? Мы, собиратели, начнём всё собирать в его стане. Даже в самом свежем лесу или поле, где ещё не ступала наша но-га, не найдётся такого изобилия. Народ у меня по-своему не глупый. Он молча доберётся до вывода – грабёж самый лучший способ собирательства. И последствия поначалу будут очень положительные. Появится досуг, вре-мя думать и учиться. Грабители окажутся впереди всех по всем делам ума. Как это случилось с джукками. Но победив всех, джукки от привычки гра-бить не ушли далеко и начали грабить друг друга и выдумывать оружие од-но другого страшней. Так друг друга и перебили. Остались самые подлые и коварные, кто не умом жил, а хитростью. И что же? Теперь победоносных джукков так мало, что пора им в музей. Вот такая история.
– А какая-нибудь история получше у нас в запасе есть? – спросил очень озабоченно Йос.
И Дуд подумал о том же. Все ж надеются, что с рождением Дуда исто-рия, ну не вся в мире, но в их городе, станет лучше.
Он внимательно посмотрел на Бабука. А тот ответил не очень уверенно:
– Пытаюсь, видишь, сделать. В этом деле вся жизнь моя.
Бука замолчал, вроде вспоминая что-то в печали.   
Вот тут Йос и Дуд наконец решились сказать самое главное. Вернее Йос на это решился после молчаливого намёка брата – мол, давай, красноречи-вый, иначе мы кто. Может, мы не сможем спасти город, но хоть одного че-ловека надо спасти. Наконец, Йос сказал:
– Но мы же должны спасти твоего сына, Бабук.
– Мы – это хорошо. Мне ваша помощь понадобится. Я всё ждал, когда вы расскажете мне про моего сына. 
Тут уж Дуд выступил вперёд со своей поэмой.

– Родился со мной под одною Луной он,
Вот только его обошло стороной
Всё счастье,
Но жил он и жив
он надеждой такой –
Тебя разыскать.
И мама ему наказала, и он –
Гигантский и странный наш Столбододон.

Закончив речь, Дуд остался собой доволен. Так вышло красиво и не обидно. Разве можно отцу о сыне обидные вещи говорить? Кстати, это в их положении и опасно. Чего уж там от себя скрывать. Они теперь в руках Бу-ки Бабука. И где предел его доброты, никто не знает.
Тут Бабук сорвал маску и показал своё печальное лицо.
– Значит, оно так и есть. Чужих воспитывал, а свой-то какой?
 Судороги бежали по его лицу. Оно на глазах старело и покрывалось морщинами печали.
 Глядя на постаревшее лицо могучего Бабука, за двоих ответил по праву старшего Йос:
– Парень он крепкий, но плохо воспитанный. Метьео Метеорит его вос-питывал и Крысы. Но он оказался храбрецом и отправился к Всемхану, что-бы тебя из плена выручить.
 Бабук, с трудом пересилив свою давящую печаль, сказал, вроде совсем невпопад:
– Глупость – это почти преступление, но ему можно простить по моло-дости лет.
 Братья эти слова с лёгкостью отнесли к себе. Стало крайне стыдно, чего Дуд терпеть не мог. Он, слегка надувшись, сказал:
– Вот и пойдём, разрушим всемхамство и заодно Вольчу выручим.
Лес вокруг поредел, а сумерки сгустились. Бука осторожно объехал тёмный разлапистый куст и только потом ответил на эту реплику Дуда. На-верно, подбирал слова, чтоб понятней было:
– Увы, ребята, я так сделать не могу. Мои воспитанники не так воспита-ны, чтоб нападать. Они могут только защищать и защищаться. Я ж вам это уже объяснял.
Братья примолкли. До них вдруг дошло, что никакие они не герои, а ду-раки, которым по-дурацки везло. А вот как дошло до настоящего дела, то они ничего не понимают. Все мысли в голове увяли. Время опять потяну-лось, как густая смола. Лес вокруг странно шумел, будто от страха. Куда-то кидались густеющие тени. Будто боялись вторжения такой огромной дикой орды. Зверокони, помахивая змеиными хвостами, шли неспешно и устало. Молчание тянулось и тянулось. Братья, слабые от голода, клевали носом, чуть не падая с коней. Вздумай кони лихо поскакать, то уж точно они б сва-лились.
Наконец Бука скомандовал:
– Всем остановиться, есть и отдыхать.
Огромная колонна раздвинулась, захватывая лес. Спрыгнув с коней, все разошлись, разбежались по лесу, торопясь до полной тьмы найти что-нибудь такое, что можно сразу съесть. Луновы просто упали на мягкую под-стилку хвои, где валялись съедобные орехи. Не задумываясь о грязных ру-ках, съели, сколько удалось найти. Пища оказалась тяжёлой как свинец. Они от неё не сил набрались, а бессилия, потому и уснули. И приснились им пе-чальные сны. Пока они спали, прошёл вечер и промчалась ночь. На рассве-те, едва подкрепившись всё теми же орехами и напившись воды из ключа, прыгавшего из-под мшистого камня, они с большим усилием вернули себе привычную отвагу. С ней они пришли к вождю.