Когда мир рушится или Новая нота

Так бывает в жизни каждого человека – ты просыпаешься с утра и понимаешь, что счастлив. Конечно, не обходится без взлётов и падений, но, в основном, по жизни всё идёт ровно, гладко. У тебя есть друзья, любимый человек, крепкая семья… Тихо, мирно, спокойно. Временами ты даже ценишь это. И вдруг всё рушится.
Так случилось и со мной:  мой идеальный мир приказал долго жить. Я потеряла всё и обрела нечто куда большее, поняла, что важно и что второстепенно. Наверное, займи это пару лет, я бы пережила этот период спокойнее и сберегла бы огромное количество нервов. Но моя история займёт всего пару месяцев. И произойдёт она в самое подходящее время – в то время, когда больше, чем когда-либо, нужно принимать верные решения…

Глава первая – Лучше и представить нельзя!

«Боже мой, уже утро…», - думала я, вставая с постели.
Я влезла в тапки, поднялась с кровати и посмотрела в окно. Солнце светило в глаза, пели птицы. Райская погода, что, в принципе, странно для начала апреля. О, да. Это мог бы быть чудесный день, если бы не одно «но». Со вздохом, я посмотрела на календарь и поплелась на кухню.
Последний день весенних каникул это всегда грустно. Столько всего успело произойти за эту волшебную неделю…
Включив чайник, я села на стул и уставилась в окно. Да, неделя была что надо. Во-первых, родители уехали отдыхать в Италию на месяц и мою пятилетнюю сестру прихватили с собой. Сначала я тоже хотела отправиться  с ними, но потом оценила возможность трёхнедельного отдыха от семейки и поняла, что Рим может и подождать, а такая возможность выпадает не часто. И сейчас вы поймёте почему.
Родители у меня добрые и, надо сказать, обеспеченные. Я всегда получаю достаточно карманных денег, мне никогда не отказывают в покупке новой одежды, у меня достаточно дорогой телефон… Однако особого счастья мне это не приносит. Они готовы давать мне деньги, да… но им всегда надо держать меня под контролем. Они обязательно должны знать всех моих друзей в лицо, их телефоны, телефоны их родителей, адрес того кафе или кинотеатра куда мы пойдём, и я обязательно должна вернуться не позже десяти вечера… Да, а ещё они пытаются при любом удобном случае сделать меня нянькой для Джулии, выше упомянутой пятилетней сестры. Например, идёшь ты с друзьями на самый ожидаемый фильм года, уже собираешься выйти из дома…
- Джессика, а возьми сестрёнку с собой в кино!
- Мама, я опаздываю…
- Джессика, ну тебе разве сложно?! Посмотри, как она хочет пойти с тобой!
В итоге меня раз десять называют эгоисткой, а младшая сестрёнка идёт со мной. По дороге мы раз десять заходим в магазины, потому что дома она забыла поесть, попить, а так же ей позарез хочется посмотреть на «вон ту кра-а-а-асивую куклу». Потом  оказывается, что на тот самый фильм мы опоздали, мои друзья уже в зале, а следующий сеанс будет через шесть часов, зато мы успеваем как раз на тот мультик, который она так давно мечтала посмотреть. Финал: довольная и счастливая сестра два часа смотрит свой мультик, а я сижу и помираю со скуки.
В общем, я очень люблю свою семейку, но я жутко рада возможности отдохнуть от родственников.
Когда чайник закипел, я налила воды в чашку, и тут предательски зазвонил телефон.
«Что за люди? Даже позавтракать не дадут», - мысленно ворчала я, ища мобильник.
- Алло.
- И года не прошло, - Услышала я на том конце провода. Собеседница явно пыталась сделать вид, что жутко сердится, но голос выдавал её – она была скорее в радостном предвкушении чего-то, нежели в обидках, - Когда ты научишься брать телефон с первого звонка?
- Бриттани…
- В следующий раз не буду тебе дозваниваться! У меня тут потрясающие новости, а ты трубку не берёшь!
-Ну не сердись! Давай, говори скорее.
- В общем, помнишь Люси?
- Эмм… Напомни, пожалуйста…
- Одноклассница Клариссы.
- Кто такая Кларисса?
- Девчонка, которая ходит на каток с Элли.
- А кто такая Элли?
- Одноклассница Аманды.
- А Аманда кто такая?
-Сама не помню. Короче! Люси скоро переезжает во Францию и по этому поводу решила устроить прощальную вечеринку. Джесс, мы приглашены!
- Правда?
- Да. Начало в семь вечера, в кафе «Глория». Не опаздывай! Кстати, там и Люк будет!
- Люк?
- Да. Так ты идёшь?
- Ты ещё спрашиваешь? Конечно!
- Ну, тогда жду тебя. И в следующий раз бери телефон с первого звонка!
- Обязательно. Целую!
- Удачи.
Я нажала кнопку «отбой» и снова пошла на кухню. Моя лучшая подруга в своём репертуаре.
Машинально наливая чай и доставая булочку с абрикосом, я попыталась вспомнить, кто же такая Аманда и видела ли я хоть раз в жизни эту самую Люси…
После пяти минут напряжённой умственной деятельности я решила, что это не так важно. Главное, там будет Люк. А Люк – это самый лучший парень на свете.
Я увидела его на Дне рождения одной знакомой. Он мне сразу понравился: высокий шатен с голубыми глазами… сказка, а не парень. Я постеснялась подойти первой, и первым подошёл он. Мы разговорились, и оказалось, что он ещё лучше, чем я думала: умеет готовить, любит животных, интересуется литературой, учится на втором курсе престижного университета, однолюб, романтик. В общем, я влюбилась. Прошло две недели, и мы начали встречаться. Цветы, конфеты, всё как полагается.  Так что мне абсолютно не важно, кто такие Люси и Аманда, главное, ОН будет там.
Я позавтракала, включила танцевальную музыку. После звонка Брит настроение немного поднялось, хотя всё ещё было немного грустным. С завтрашнего дня снова уроки, домашние задания, подъёмы в семь утра… Хотя…
У меня много друзей в классе, да и вообще одноклассники весёлые. К тому же учиться в школе осталось всего два месяца, потом нас ждут университеты.  Ну, за эти два месяца надо почувствовать все преимущества школьной жизни! Слава Богу, оценки у меня нормальные и по поводу экзаменов можно особенно не париться. Лучше потратить все силы на подготовку к выпускному балу! Вот это действительно весело, особенно учитывая то, что я, скорее всего, стану королевой выпускного бала. Бриттани тоже номинирована, но мы обе понимаем, что у меня гораздо больше шансов. Так и вижу выпускной вечер – мне вручают корону как королеве выпускного, я всех благодарю, потом мы весь вечер танцуем с Люком… Романтика!
Наверное, школа это не так плохо. Ну, по крайней мере, когда до выпускного остаётся два месяца. Именно поэтому я решила не грустить по поводу конца каникул, а готовиться к вечеринке.

Я вошла в кафе и стала искать в толпе знакомых. Ко мне сразу подбежала Саманта.
- Джесс, и ты тут? Отличное платье!
- Спасибо.
- Готова к школе?
- Вполне.
- Ну, пошли, там все наши.
Сэм и я начали пробираться сквозь толпу. Я осмотрела зал. Цветомузыка, куча танцующих подростков, большой стол, спиртное… Да, наверное, будет весело.
В результате мы оказались в самом углу зала, где и стояли наши одноклассники и ещё несколько парней и девушек постарше.
- Джесс, наконец-то! Иди сюда!
- Брит…
- И снова опоздала! Ты не меняешься! Люк уже искал тебя.
- А где он?
- Без понятия! Потом придёт. Ну, кто как провёл каникулы?
Последняя фраза уже относилась ко всем пришедшим одноклассникам, а не только ко мне. Все наперебой начали рассказывать о том, как им было хорошо и весело, а я пошла искать своего парня. Не найдя его в толпе танцующих, я вышла на балкон. И (надо же!) он тоже был там. Я спешно поправила платье и причёску.
- Вот ты где, - сказала я, встав рядом.
- А я как раз искал тебя, - Сказал он и поцеловал меня в щёку, - Ну, как тебе вечеринка?
- Обычная.
- Но только не тогда, когда ты здесь. Ты любое место сделаешь чудесным.
- Поверить не могу, что мы вместе. Раньше мне казалось, что такая любовь бывает только в сказках.
- О себе могу сказать то же самое. Слышишь?
- Что?
- Медляк. Давай танцевать?
- Не хочу возвращаться. В зале слишком громкая музыка и слишком много людей.
- Тогда давай танцевать прямо здесь.
Он положил руки мне на талию, я обняла его и прижалась поближе.
- Ты уже решила, куда будешь поступать?
 - В твой универ. Наверное, на юридический.
- Ты будешь юристом? Извини, но глядя на тебя в это трудно поверить.
- Мне самой трудно в это поверить, но… это хорошая, достойная и всегда востребованная работа. А ты уже начал готовиться к сессии?
-  Да. И в этом году будут сложные экзамены, но… поверь, мы не станем реже видеться.
- Ты сумасшедший! Это же университет, это очень, очень сложно. А если ты не сдашь?
- Тогда мы будем видеться ещё чаще.
Он поцеловал меня, а после я положила голову ему на плечо.
Так кончались мои весенние каникулы. Я незаменима в компании одноклассников, у меня есть замечательная подруга, любимый парень и ещё три недели свободы от родственников. Лучше и представить нельзя! По крайней мере, тогда мне так казалось. Ветер дул в лицо, унося с собой последний вечер моих каникул. Как оказалось, это был последний вечер моей прежней жизни.

Глава вторая – Итак, в нашем классе стало на одного ботаника больше…

- Джесс! – Услышала я, войдя в класс. Да, за неделю здесь ничего не изменилось.
Одноклассницы кинулись мне на шею, мы поздоровались и начали обсуждать свои каникулы. Я услышала кучу рассказов про разные города, страны, магазины и вечеринки. Ничего нового. Однако в классе кое-что всё-таки изменилось. Прервав очередной рассказ очередной одноклассницы, я спросила:
- А это кто?
- Это Кэти.  Она приехала, по-моему, из Техаса. Её отец военный, его перевели в Калифорнию, и ей пришлось поехать с ним, не закончив одиннадцатый класс.
Я посмотрела на новенькую, сидевшую за первой партой. Невзрачная худенькая девушка с тёмными волосами, собранными в хвостик, и большими серыми глазами. Она была одета в серый пиджак, белую блузку и длинную узкую юбку. Скукотища! Однако я всё же решила поздороваться. Должно быть, этой серой мышке будет тяжело в нашем классе.
- Привет, я Джесс. Ты новенькая? – Сказала я и протянула ей руку.
- Да, я Кэти. Приехала из Техаса, - Ответила она и пожала мою руку, -  Увлекаюсь историей, живописью, окончила художественную школу. Кстати, я слышала о тебе. Ты ведь постоянно устраиваешь дискотеки в актовом зале, на которые ходит вся школа?
- Ну, это только для учителей дискотеки, на самом деле всё гораздо интереснее.
- Правда?
- Конечно. Как только я снова устрою нечто подобное, ты обязательно в этом убедишься.
С этими словами я села за свою парту.
- Ну, пообщалась с этой новенькой? – Спросила Бриттани. Кстати, с Брит мы познакомились как раз в школе и с пятого класса всегда сидим за одной партой.
- Пообщалась.
- Она скучная до жути…
- Согласна. Итак, в нашем классе стало на одного ботаника больше…
Вскоре начался урок. Потом ещё один и ещё…  Ничего нового. Разве что мы пропустили половину физики из-за учительской лекции на тему: «какие вы все уже большие, взрослые и как тяжело сейчас поступить в ВУЗ».
Настало время ланча. Я, Брит, Тиффани и Элисон стояли в очереди в столовую. О Брит вы уже знаете, надо сказать пару слов об остальных подругах.
Тиффани и Элисон близняшки. С ними мы познакомились в седьмом классе, когда они перевелись в нашу школу. Их выгнали из элитной гимназии за плохие оценки, что не мешает им сейчас быть одними из самых крутых девчонок в школе.
Мы постоянно вчетвером. У нас в школе много подруг и друзей, но затесаться пятым в нашу компанию ещё никому не удалось, что, наверное, к лучшему. Я рада, что у меня есть такие друзья.
Мы купили ланч и сели за свой любимый столик.
- Элисон, а ты почему сидишь голодная? – Поинтересовалась я.
- Не напоминай мне о еде… - Огрызнулась подруга. Я вопросительно посмотрела на Тиффани.
- У сестрички новый бзик на тему: «мне надо срочно похудеть». Сидит на диете, уже три дня.
- Ну, тогда ничего нового, - Улыбнулась Брит.
Я тоже улыбнулась. И всё-таки, в школе ничего не меняется.
- Привет! А можно к вам подсесть?
Брит засмеялась, Тиффани подавилась сэндвичем, а Элисон закатила глаза. Перед нами стояла Кэти собственной персоной.
- Прости, но здесь всё занято, - сказала Бриттани.
- Но у вас тут стоит свободный стул!
- Мы ждём ещё одну девушку.
- Но мне сказали, что вы всегда ходите вчетвером!
- Вот именно. И пятый нам не особенно нужен, так что стул можешь забрать и сесть куда-нибудь в другое место.
Внезапно мне стало жалко эту Кэти. Слова подруги прозвучали неожиданно грубо.  Да, эта девчонка серая мышка и в нашу компанию она явно не вписывается, но ведь она в этом не виновата.
К тому же, наверное, тяжело менять школу, учась в выпускном классе. А мы на неё накинулись в первый же день. Ладно. Сегодня я добрая и вполне могу послушать рассказы про историю и живопись.
- Брит, не горячись. Пускай садится.
Глаза моих подруг мигом округлились.
- Джесс, можно тебя на минутку? – Мы с подругой вышли из кафетерия и встали в уголке, - Ты в своём уме?! Да мы с ней со скуки сдохнем!
- За ланч не успеем. Ну, подумай сама – она переехала из Техаса в Калифорнию, сменила школу в выпускном классе… Ей и так сложно, а мы вчетвером накинулись на неё. Пускай посидит с нами.
- Джесс, мне не нравится эта идея…
- Перестань. От нас не убудет.
Когда мы вернулись, Брит была чернее тучи.  Но прогонять эту девчонку она не стала. С натянутой улыбкой, подруга спросила:
- Ну, и как тебе в Калифорнии?
- Фантастика! Просто потрясающий штат!
- Ночная жизнь, крутые магазины, рестораны… В Техасе этого нет?
- Ну, не знаю как во всём Техасе, а в том военном городке, где я жила этого действительно не было. Знаете, я пошла в художественную школу чтобы быть модельером, и я придумывала кое-какую одежду… И эта одежда казалась мне красивой, но посмотрев на вас я понимаю, что я сильно ошибалась. Вы такие красивые, модные… Я хочу одеваться так же.
Казалось, мои подруги растаяли.
- Мы тебя обязательно научим.
- Если подкопишь денег, мы обязательно устроим тебе экскурсию по самым модным магазинам города!
- А на следующую вечеринку я обязательно одолжу тебе своё красное платье!
Я улыбнулась и принялась за ланч. Хоть они и мои подруги, обсуждать с ними одежду я не намерена, не думаю, что это интересная тема.
Закончив ланч, мы снова пошли на уроки. И следующим уроком была химия… А это очень плохо.
Химик обожает давать нам огромные задания на каникулы, по его мнению, если у школьников есть свободное время, они начинают пить, курить и заниматься всякой ерундой. Поэтому он делает всё для того, чтобы у нас не осталось ни одной свободной секунды. И как раз химия была единственным предметом, который я не делала на каникулах.
Я бросилась к Элисон:
- Слушай, ты химию делала?
- Да.
- Дашь списать?
- Конечно! Сейчас, секунду.
Элисон положила перед Кэти модный журнал, а сама принялась копаться в сумке.
- Чёрт! – Выругалась подруга.
- Шикарно, - Сказала Кэти, рассматривая что-то. Элисон отвлеклась от портфеля.
- Ты ещё не видела, как они на руке смотрятся! Я на эти часы месяц копила, как-нибудь обязательно покажу.
- Наверное, они будут потрясающе смотреться с этой сумкой.
- Разумеется!
Короче, не прошло минуты, как Элисон наплевала на химию и на меня, и принялась листать журнал. Время шло.
- Эй, - Подошла я в конце перемены и тронула подругу по плечу, - Химия…
- А, точно! Держи, - Сказала подруга и снова уткнулась в журнал.
Я бросилась к парте и принялась писать в надежде, что я успею сделать хоть одну задачку. Я списала условие задачи, когда вошёл учитель. К счастью, я успела спрятать тетрадки.
Когда он сел за стол, я продолжила писать, положив тетрадь подруги на колени. Время поджимало.
- Ну, уверен, что на каникулах вы все слонялись без дела, лежали перед телевизорами и  занимались прочей ерундой. Но из вежливости спрошу. Как вы провели свои каникулы? Пожалуйста, мистер Берри.
Пока мой одноклассник отдувался за весь класс и выслушивал едкие замечания учителя, я переписывала вторую задачу.
- А Мисс Фоунтэйн, похоже, решила аж сочинение написать на тему своих каникул. Неужели настолько интересные каникулы были? Что вы пишете?
Услышав свою фамилию, я мигом оторвалась от тетради.
- Н-ничего.
- А всё-таки… - Учитель подошёл ко мне и заглянул в тетрадь. Я неумело прикрыла её руками, - Так-так-так. Похоже, у вас были жутко интересные каникулы, не так ли, Джессика? Настолько интересные, что можно не делать химию? Вы спасали мир от инопланетян?
- Нет.
- Ставили олимпийские рекорды?
- Нет.
- Все каникулы переводили бабушек через дорогу, кормили бездомных котят и поэтому не успели сделать задание?
- Нет.
- В таком случае я ставлю вам два балла за каждую не сделанную задачу, а ещё вы остаётесь мыть парты после уроков.

Глава третья – Это подозрительно похоже на бойкот.

На оставшихся уроках я сидела чернее тучи.  Мда… Весело начинается четверть. Вступить в перепалку с химиком, нахватать двоек и остаться после уроков. Подумать только, а ведь ещё вчера я убеждала себя в том, что эти два месяца будут жутко весёлыми.
Когда уроки закончились, ко мне подошла Элисон.
- Извини, Джесс. Я не хотела. И спасибо что не выдала меня.
Попрощавшись с ней, я пошла мыть тряпку. Да, у Элисон с химиком проблем не возникло: Брит передала её тетрадку вместе с остальными и учитель не узнал, у кого я списывала задачки. В итоге она получила несколько пятёрок, а я двойки и мокрую тряпку в зубы… И всё это произошло только из-за того, что она всю перемену читала журнал!!!
Впрочем, потом я остыла. Я сама виновата, и нечего на неё злиться. Она вообще не обязана давать мне списывать. В следующий раз надо просто делать домашку.
Придя в класс, я увидела… Кэти.
- Что ты здесь делаешь?
- Я… пришла извиниться. Ты уговорила подруг не ворчать на меня, а теперь у тебя из-за этого проблемы… Прости, пожалуйста.
Этого я ожидала меньше всего.
- Да что ты… Ты вообще не при чём. Это я должна была делать д.з., значит, я и виновата. Расслабься и догони девчонок, пока они ещё далеко не ушли.
- Нет-нет, я здесь чтобы помочь тебе. У вас есть вторая тряпка?
Я просто растаяла. По-моему, она могла даже не извиняться, а уж тем более не помогать мне убирать класс. Вместо этого она здесь.
Вдвоём мы достаточно быстро убрались, что радовало.
- Ну, как тебе первый день в нашей школе? – Спросила я.
- Мне очень нравится! Столько хороших людей учится.
Я усмехнулась.
- Ну, ты просто их ещё очень плохо знаешь.
- Возможно. Скажи, а у тебя много друзей?
- Ну, настоящих трое и ты их сегодня видела. А знакомых и приятелей очень много. А у тебя есть друзья?
- Есть, но они в Техасе.
Сказав это, она заметно погрустнела.
- Что-то случилось?
- Нет, просто… я очень скучаю по родному городу.
- Это бывает. Как только у тебя появятся друзья, тебе сразу станет гораздо веселее.
- Я знаю. Хотя пока друзей мне заменяет кино.
- Кино?
- Да. Просто прихожу домой и включаю какие-нибудь интересные фильмы. Ты какой жанр любишь?
- Комедии. Жить без них не могу!
- Я тоже! Лучшее лекарство от грусти. Я больше всего люблю комедии с Джимом Керри.
- И я. Всегда настроение поднимают, как бы грустно мне не было.
- А музыку ты какую слушаешь?
Оказалось, что у нас довольно много общего: мы обе слушаем поп-музыку, так что могли бы обменяться дисками, обе читаем книги с элементами мистики и обе жутко любим картошку фри.
В общем, время пролетело незаметно. На следующий день Кэти снова подсела к нам, и через день тоже. Без скучного делового костюма и дурацкого хвостика она выглядела гораздо лучше, да и вообще вписалась в нашу компанию. Я была рада тому, что обрела нового друга, и девчонки тоже.
Один раз мы сидели за ланчем в нашем любимом кафетерии. Вдруг Кэти сказала:
- Девчонки, я хочу устроить в актовом зале дискотеку. Ну, для учителей дискотеку, а на самом деле нечто покруче, как ты говорила, Джесс. Придёте?
Девчонки радостно восприняли эту новость, однако я не разделяла их энтузиазма.
- Послушай, Кэт… Это ведь очень сложно. Надо уговорить учителей, подготовить трек-лист, пригласить всех, пронести алкоголь, наконец…
- Ты думаешь, я не справлюсь? – Разочарованно спросила она.
- Не то что бы… Просто ты не знаешь, насколько это сложно. Давай я всё организую, ты мне поможешь, посмотришь, как всё это делается, и следующую вечеринку организуешь ты.
- То есть, ты думаешь, что я абсолютная дура, не способная сделать нормальную вечеринку?! Ты думаешь, что я обязательно облажаюсь?! Окей, я не буду ничего делать, что бы у тебя не было конкурентов, и дискотеки устраивала только ты!!!
С этими словами она убежала из кафетерия, не доев булочку.
- Что с ней? – Спросила я, - Она ведь абсолютно адекватный человек, и расплакаться из-за такой ерунды, это…
- Ну, значит с нервами проблемы. Она не так тебя поняла. Попробуй найти её и поговорить с ней.
Я шла извиняться, хотя не чувствовала себя виноватой. Я хотела просто показать ей, как это делается, вот и всё… Но ссориться мне тоже не хотелось. Да, всё же легче извиниться.
Я нашла её на нашем школьном дворе, в самом укромном уголке, под деревом. Учеников там не было, только я и Кэт.
- Послушай... Прости меня, пожалуйста. Ты не так поняла. Я просто хотела, чтобы тебе было легче, но, если ты не хочешь, конечно, ты можешь и сама устроить вечеринку.
- Это ты меня извини. Я не так поняла тебя, наговорила гадостей и разревелась… Я не хотела тебя обижать, честно.
- Ну, вот и славно, - Сказала я, обняв её, - Разобрались?
- Конечно.
Остаток школьного дня прошёл спокойно. Дальше у меня было свидание с Люком. Мы сидели в кафе, разговаривали обо всём. Мимо нас прошла очень красивая блондинка, но он даже не посмотрел на неё.
- Послушай… - Спросила я, - Скажи, а почему именно я? Вокруг столько красивых и интересных девушек… Почему ты даришь цветы именно мне и сидишь в этом кафе именно со мной?
Он помолчал минуту: казалось, вопрос поставил его в тупик. Наконец, он ответил.
-  Ты очень весёлая, добрая, да и выглядишь как картинка. С тобой всегда интересно, ты никогда не действуешь на нервы. Ты особенная.
Я улыбнулась, и на душе сразу стало теплее.

Однако даже этой теплоты не хватило для того чтобы сделать следующий день хоть немного лучше.
Я опоздала на первый урок и пришла ко второму. Это была химия. Учитель пристал именно ко мне и дал очень сложную задачу. Когда я села, получив свою законную двойку, как раз прозвонил звонок. Я думала, что на перемене ко мне снова подойдут одноклассники, начнут рассказывать новости и тому подобное, но со мной даже никто не поздоровался. Даже наоборот – меня все как нарочно обходили стороной, а несколько раз я ловила на себе презрительные взгляды.
- Что произошло? – Спросила я у Тиффани, но она только отвернулась и ушла, так ничего и не сказав.
«Что происходит?», - Подумала я, - «Это подозрительно похоже на бойкот».
Я сама пару раз подговаривала класс объявить кому-то бойкот, но сама никогда не была в подобной ситуации. Особенно было странно то, что я даже не знаю, из-за чего всё это началось. Но уж с этим я как-нибудь разберусь.
Я купила ланч и пошла за наш любимый столик. Подруги там уже сидели, Кэт почему-то была очень грустной.
- Здесь свободно? – Шутливо спросила я, на что получила абсолютно серьёзный ответ.
- Мы с тобой не разговариваем.
- В смысле? Что случилось?
- Ты издеваешься?! Мало того что сначала пыталась отговорить Кэт устраивать дискотеку, так ещё когда она отказалась, пришла на школьный двор, наорала на неё и оттаскала за волосы!
- Я… что?




Глава четвёртая – Ну, здравствуй, мой новый дом!


- Не прикидывайся, а? – Сердито сказала Элисон, - Я, конечно, знала, что ты хочешь быть главной звездой школы, боишься конкурентов и так далее, но не до такой же степени!
- Мы знали, что в тебе есть доля стервозности, но никогда не думали, что ты агрессивная истеричка.
Как назло, Кэти всхлипывала и делала грустные глазки.
- Кэт, ведь всё было не так! Я пришла, извинилась, ты простила меня.
- Стыдно стало, да?! – Закричали на меня двойняшки.
Я просто опешила. Ну, я могла бы понять, если бы она немного приукрасила события, но вот так мелко и нагло врать…
- Можно тебя на секундочку, Брит? – Спросила я.
Подруга молча встала, и мы пошли на школьный двор.
- Что происходит?! – Спросила я, - Мы дружим с пятого класса, а ты больше веришь ей?
- Просто скажи честно – ты кричала на неё или нет?
- Нет! Мы вроде как помирились, и всё было отлично.
- Слава Богу! Я не могла поверить, что ты на такое способна.
- Да я и не делала этого!
- Значит, Кэт врёт? Она сегодня всем плакалась на тему: «Джессика такая плохая, Джессика меня обидела».
- Это она устроила бойкот?
- Да.
- И что мне делать?
- Да забудь и всё! Ты уже давно в классе, у тебя много друзей и ты признанная звезда школы. В следующую субботу эта выскочка устраивает вечеринку – и, поверь, она провалится. Уже в понедельник все снова будут с тобой разговаривать и вешаться тебе на шею, а, может быть, ещё раньше.
- Ты права. Но эту неделю мне придётся очень тяжело…
- Нам. Нам придётся очень тяжело.
- Так ты со мной?
- Конечно. Пошлём их всех к чёрту – пускай бойкотируют. Мы круче, потому что мы настоящие друзья.
- Спасибо тебе большое…
- Не благодари. Мне кажется, с тобой мы можем объявить войну целому миру, а не то что кучке школьников!
Вернувшись, мы демонстративно сели за другой столик. Элисон и Тиффани явно этого не ожидали, они, наверное, думали, что я упаду им и Кэт в ноги и начну извиняться. Не дождутся!!!
Когда мы возвращались в класс, зазвонил телефон. Это был Люк, и он хотел встретиться со мной. Он подъедет прямо к школе, а после отвезёт меня в кафе. С ума сойти!
Остаток дня пролетел незаметно. Уроки, перемены, злобные лица одноклассников… Всё это не имеет значения. Сегодня будет волшебный вечер, а это главное. Правда, пришлось отказаться от прогулки с Брит… но моё настроение от этого не испортилось.
Люк подъехал на своём темно-зелёном Фольксвагене и галантно открыл мне дверь. Я пристегнулась, он включил музыку. Люк не гнал, но и не тормозил: в общем, скорость была идеальной, как и всё, что он делает.
Мы заказали по мороженому и стали ждать. Я молчала.
- С тобой всё в порядке? – Спросил парень.
- Не совсем… У меня проблемы в классе, и…
В общем, я ему всё рассказала. Сначала стало немного легче, а потом я поняла, что он совсем не слушает.
- И она настроила против меня весь класс.
- Ага.
- И теперь они думают, что я агрессивная истеричка.
- Угу.
- А ещё я стреляла в Джона Кеннеди.
- Очень интересно.
Я вздохнула.
- Люк.
- Угу.
- Люк! Что с тобой?! По-моему, это с тобой что-то случилось. Почему ты не слушаешь?
- Да я… извини меня, просто готовился к семинару всю ночь, не выспался, и…
- По тебе видно, ты действительно сонный какой-то… Тогда иди, отдыхай. Тебе выспаться надо.
- Ты не обиделась?
- Нет, конечно. Тебе действительно нужен отдых. Ты хоть до квартиры доедешь?
- Конечно. Ещё раз извини, пожалуйста.
Он оплатил моё мороженое, а своё просил не приносить. И я снова осталась одна. Точнее, наедине с пломбиром.

Домучив мороженое, я поплелась домой.  Не стала ужинать, просто плюхнулась на кровать, отправив сумку с учебниками в противоположный угол комнаты. Осталась единственная хорошая новость – завтра воскресенье.

В шесть утра я проснулась от звонка. Наверняка злобные одноклассники… кто же ещё?
- Алло! – Заорала я в трубку.
- Джессика… - Сказала (надо же!) мама. Голос был неожиданно нервным, - У твоей сестры проблемы с сердцем. Ей нужна операция.
- Что? – Все мысли сразу же вылетели из головы, - Когда вы прилетаете?
- Ты не поняла. Она может не пережить перелёт. Её будут оперировать в Италии.
Я не знала, что сказать. Моя весёлая сестра-непоседа может не пережить перелёт. Как такое возможно?! Мне казалось, что серьёзные проблемы с сердцем случаются в основном у бабушек и дедушек за восемьдесят, но ей ведь всего пять! Я даже не плакала. Просто не могла поверить.
- Послушай, сейчас не время лить слёзы и переживать. Помнишь, мы с папой показывали тебе тайник, где мы храним накопления на чёрный день?
- Да.
- Достань эти деньги. Часов через пять к тебе придёт твоя тётя Бретт. В последний раз она приезжала к нам, когда тебе было десять и, скорее всего, ты её не помнишь, но нам больше не у кого просить помощи. Отдай ей эти деньги, она их переведёт на счёт в Итальянском банке. Но их не хватит.
- Что ещё мне надо сделать?
- Собери все наши вещи. Мы продадим квартиру. Насчёт бумаг не переживай, Бретт всё оформит и предоставит тебе свою квартиру.
Потом в трубке раздался какой-то шорох.
- Не могу больше разговаривать. Собери вещи и… не переживай, Джессика. Ты большая девочка, ты справишься. Береги себя.
Мама сбросила. Я судорожно начала собирать вещи. Через три часа всё было упаковано. Я ходила по дому.
Столько всего хорошего здесь происходило! Стены, пол, мебель, камин… всё такое родное. Такое ощущение, что прощаешься с живым человеком. Грустно. И страшно.
Ещё две недели назад я была жутко рада тому, что мама, папа и сестра уезжают. Думала о том, как буду приглашать сюда толпы друзей, ложиться спать в три часа ночи, врубать музыку на полную громкость. Что никто не будет спрашивать, с кем я ушла гулять, куда и во сколько вернусь, никто не будет проситься погулять со мной… А сейчас отдала бы всё что у меня есть за то, чтобы снова смотреть, как мама готовит ужин, слышать, как бурчит папа, когда я ухожу гулять, и обнимать на ночь сестрёнку.
Я снова плюхнулась на кровать и мгновенно отключилась. Проснулась оттого, что кто-то тормошил меня.
- Вставай. Встава-а-а-ай.
Я увидела перед собой незнакомую, полноватую кудрявую женщину. Она была немного постарше моей мамы. Сходство их лиц поражало. Разве что волосы у моей мамы были не кудрявые, а лишь немного волнистые. И женщина была гораздо полнее мамы.
- Уже?
- Да. Приехала машина для того, чтобы перевезти тебя и твои вещи на новую квартиру.
- Вы…
- Я Бретт, старшая сестра твоей мамы. Где деньги?
- Вот, возьмите.
- Машина внизу, черный грузовик. За рулём мой муж. Да, и вот ключи от квартиры.
Она кинула их мне.
- Твоя новая квартира будет не такой роскошной, но жить можно. Иди.
- Скажите, а… почему вы помогаете нам? Вы не видели меня семь лет, а Джулию, наверное, вообще никогда. Тем не менее, вы занимаетесь продажей нашей квартиры, а ведь это очень хлопотно.
- Послушай, - спокойно сказала она, - Если ты думаешь, что я не общалась с тобой и твоей матерью эти семь лет от хорошей жизни, то ты ошибаешься. У меня трое детей, а у моего мужа от первого брака ещё двое. Ты хоть представляешь, что такое пятеро детей в трёхкомнатной квартире? Ты думаешь, у меня было время сидеть у любимой сестрёнки в гостях и распивать чаи?
- Извините, я не знала.
- Ничего. Ты справишься в квартире одна? Прости, но заселять в трёхкомнатную квартиру шестого ребёнка я не планировала, поэтому ты будешь жить в квартире, оставшейся от твоей бабушки.
- Конечно. Конечно, я справлюсь. И, вот ещё что… - Я достала конверт и протянула его тёте, - Это ещё кое-какие деньги. Переведите, пожалуйста, и их. И… спасибо вам за помощь.
Я взяла первую партию вещей и спустилась.  Погрузила вещи в грузовик и пошла за вторым тюком. Муж Бретт помог дотащить третий. Плазменный телик пришлось оставить в старой квартире – он был достаточно новый, его тоже можно было продать.
Я ехала на пассажирском сидении грузовика и думала, что же мне делать дальше. За пару дней я умудрилась потерять авторитет в классе, узнать о болезни сестры, отдать все свои накопления и почти все деньги, которые родители оставили мне на эти три недели. Да-да, всё это и было в отданном конверте.
Небо заволокло тучами, начал накрапывать дождик. Вскоре он усилился, начался настоящий ливень. Машина остановилась как раз около кафе Глория.
- Пошли, покажу тебе новую квартиру, - Сказал водитель.
Под проливным дождём мы потащили тюки из грузовика. Я дошла до подъезда. Снаружи дом выглядел не так уж плохо, но внутри…
Грязные стены, полностью исписанные ругательствами, а главное абсолютное отсутствие лифта.
- Скажите, нам ведь надо на первый или на второй этаж, да? – Умоляюще спросила я.
- Я могу тебе это сказать, но, боюсь, это ничего не изменит.
В итоге квартира оказалась на пятом этаже. Я открыла дверь.
Прихожая, в которой помещался только коврик и маленькая вешалка для верхней одежды. Крошечная кухня с небольшим холодильником, плитой, круглым добротным столом из тёмного дерева и двумя такими же стульями. Зато жилая комната была достаточно большой – тут находилась абсолютно древняя кровать, пыльный диван с, похоже, в ручную вышитым покрывалом, маленький телевизор, наверное, сделанный в прошлом веке, покосившийся книжный шкаф и шкаф для одежды. Ещё интерьер дополнял круглый столик, на котором стояла ваза с искусственными астрами, дурацкий натюрморт, зеркало в золочёной раме и отрывной календарь. К тому же и в комнате, и в прихожей, и на кухне были ворсистые, жутко пыльные ковры, доисторические обои и пожелтевший потолок.
- Ну, здравствуй, мой новый дом!


Глава пятая – Приходите в наш магазин, самая лучшая обувь по самым лучшим ценам!

Прежде всего, я подключила компьютер и стала искать работу через интернет. Большую часть денег, оставленных родителями, я отдала, так что обеспечивать себя пока придётся самой. К счастью, в этот раз судьба была более благосклонна ко мне, так что работу я нашла почти сразу – раздача флаеров. График удобный, зарплата за день 15$. На это вполне можно жить.
Выходить на работу нужно было завтра, сразу после школы. Когда-то я думала, что раздача флаеров – последнее, чем я буду заниматься в жизни. Недостойное дело и бла-бла-бла… А теперь я была ужасно рада тому, что нашла эту работу.
Потом я решила убраться в своём новом доме. Сейчас он скорее походил на музей, нежели на жилое помещение. Чистить эти старые ковры пылесосом я побоялась, поэтому, вооружившись щёткой, честно пошла ползать на карачках. Когда я вычистила ковёр в своей комнате, я абсолютно выбилась из сил. Тогда я вспомнила про того человека, который всегда может поднять мне настроение.
- Алло, Люк?
- Да, любимая.
- Мне очень плохо. Можно я приду к тебе?
- Ну… приходи.
Последняя фраза была сказана натянуто. Он мне делал одолжение, я поняла это. Может, я отвлекла его от курсовой или ещё от чего-нибудь важного?
Я взглянула в зеркало. Для своего идеального парня мне всегда хочется быть самой красивой, но сегодня я такой явно не буду. Скучный серый свитер и тёмные джинсы. Блестящие тёмно-каштановые волосы стянуты в хвостик. Под большими карими глазами внушительные синяки. И остаток загара, приобретённого в солярии, сошёл. Передо мной стояла блёклая мышка.
Я потянулась к теням для век, а потом плюнула на макияж, надела скучную синюю куртку и бросилась под дождь. Вымокнув до нитки, я добралась до его дома.
- Джесс? – Сказал он, открывая дверь, - Ты вся мокрая. Почему тебя никто не подвёз в такой ливень?
Я лишь пожала плечами. Он предложил войти.
Квартира у него была что надо – не комнатка в студенческой общаге, нет. У Люка богатые родители и сам он уже прилично зарабатывает. Он предложил пройти в гостиную. Гостиная у него шикарная. Там есть кожаный светло-бежевый диван и такие же кресла. К тому же там есть камин – сейчас он не затоплен, но зимой мы часто сидели около него.
Я села на диван. И он сел рядом, обнимая меня. Тогда я начала рассказывать. В конце рассказа я просто разревелась. Я громко плакала, даже кричала и издавала звуки, похожие на вой. Мне было жутко стыдно, что эта истерика происходит при нём, но остановиться я уже не могла. Мне казалось, что он обнимет меня и скажет, что вместе мы справимся. Вместе этого он отодвинулся от меня, встал и ушёл на кухню.
- Возьми, это вода и успокоительное, - Сказал он, придя, - Жалко твою сестру, конечно. Но мне надо писать курсовую, так что, извини, у меня нет времени успокаивать тебя.
Я допила воду и отдала ему пустой стакан. Когда дверь захлопнулась перед моим носом, я чувствовала себя так, будто получила пощёчину. Рациональная часть меня понимала, что курсовая – это очень важно и очень сложно. Но, чёрт возьми, как же мне хотелось, чтобы он просто обнял меня и сказал, что всегда будет со мной!
Я шла домой, и слёзы текли по щекам. Слава Богу, был дождь, и никто ничего не мог увидеть.
Придя, я снова принялась за уборку. Протёрла пыль, поужинала и легла спать.
Когда зазвонил будильник, больше всего на свете мне хотелось швырнуть его об стену. Я и раньше злилась на это чудо техники, когда оно будило меня в семь утра, но никогда эта злость не была такой… сильной, желчной, что ли.
Сегодня не только это выбивалось за рамки обыденности – моя одежда тоже не входила ни в какие рамки. Обычно я одеваюсь в школу, как на Парижскую неделю моды. Ну, может, я немного загнула, но я всегда одеваю новые, стильные вещи, делаю укладку, слежу за состоянием ногтей… а сегодня я, как и вчера, надела самые скучные шмотки из всех, что были в шкафу. В результате в класс я пришла первой.
Я сидела за партой и готовилась к первому уроку, английскому. Ещё раз проверила, правильно ли я сделала д.з. Вскоре начали появляться одноклассники.
Казалось, каждый считал своим долгом бросить на меня самый презрительный взгляд из всех возможных. Я попыталась убедить себя в том, что скоро этот бойкот кончится, что неделю я переживу и в таком режиме… ничего не получалось. Казалось, даже стены давят на меня. К счастью, скоро пришла Бриттани. Я рассказала ей всё про вчерашний день. На этот раз я не плакала.
- Да… дела, - ответила подруга, - Я думаю, хороший шопинг тебя развлечёт!
- Брит, чем ты слушаешь? У меня нет денег. Вообще нет.
- Ну, давай просто погуляем.
- Я работаю после школы.
- Да плюнь ты на работу!
Я только вопросительно на неё посмотрела и вздохнула. Остаток дня прошёл ещё хуже. Учителя постоянно спрашивали именно меня, а в школьном кафетерии на меня и Брит обратилось вдвое больше презрительных взглядов, чем в классе.
После уроков я четыре часа стояла и повторяла:
- Приходите в наш магазин, самая лучшая обувь по самым лучшим ценам!
Зато раздала немного больше флаеров, чем нужно и получила небольшое вознаграждение. Придя домой, позвонила Люку, но он не отвечал. Потом до двух часов ночи делала домашку.

Так и прошла неделя – я приходила в школу, ко мне цеплялись учителя и одноклассники, вынужденно отказывалась погулять с подругой, потом шла на работу, придя домой звонила Люку, но он либо не отвечал, либо говорил, что очень занят. Я уже начала привыкать к подобной жизни. Однако в один далеко не прекрасный понедельник всё изменилось. Вся школа просто гудела, им явно было не до меня. Все что-то обсуждали.
- Что здесь происходит? – Спросила я на первой же перемене у Брит.
- Вечеринка Кэти прошла просто потрясающе! Всем было весело, и уже через две недели будет следующая – закрытая. Она теперь главный авторитет класса, все подлизываются к ней, желая получить приглашения.
- Вот идиоты…
- Кстати, для нас ещё не всё потеряно – мы тоже можем ещё успеть получить приглашения!
- В смысле?
- Тебе достаточно просто извиниться.
Я выпала в осадок.
- Брит, я не делала ей ничего такого, за что нужно извиняться!
- Да какая разница? Скажешь пару жалобных слов, а потом всё – конец бойкота, крутые вечеринки!
- Я не буду подлизываться. Я нормально жила без её вечеринок и дальше нормально проживу.
- А ты обо мне подумала?! Я тоже переживаю этот бойкот вместе с тобой. И если тебя больше не интересует звание королевы выпускного, то меня интересует. Я тоже номинирована. А если я буду смотреть на всех букой и пропускать самые значимые события в школе, я не смогу победить. И, извини, либо извиняешься ты… либо я с ними.
Мне хотелось сказать столько вещей. Я готова была стукнуть её сумкой с учебниками, заплакать, закричать:
- А как же наша дружба?! А как же «Мы сможем объявить войну всему миру, а не то что кучке школьников»?!
Вместо этого я просто улыбнулась и сказала:
- Иди.
- Что?
- Иди. Веселись, дружи с ними, если так хочется. Я не в праве тебя удерживать.
- Ты… не обиделась?
- Нет. Конечно, нет.
- Вот спасибо, Джесс! – Она бросилась мне на шею, - Ты знала, насколько для меня это важно! Спасибо!
Она развернулась и пошла к компании моих бывших подруг. Наверное, любой нормальный человек бы отвернулся, но я нет. Я стояла, улыбалась и смотрела, как уходит моя лучшая подруга. Уходит из моей жизни.


Глава шестая – Слишком долгий день.

Я не смогла досидеть до конца уроков. Отсидела пять из семи и ушла. После пятого урока у нас ланч, а сидеть одной за столиком в углу хотелось меньше всего. Зато я знала, куда мне хочется.
Я позвонила в дверь, но никто не спешил открывать. Я ещё раз нажала на звонок. После третьего звонка послышалось гневное:
- Да иду я уже, иду!!!
Мне открыла дверь полураздетая, высокая брюнетка.
- Извините, я… наверное перепутала квартиру. Это тридцать третья?
- Да. А, ты к Люку?
- Да.
- Люк!!! Оторвись от шампанского, ты уже полбутылки выжрал! К тебе сестрёнка младшая пришла!
Я увидела своего идеального парня. И, черт возьми, меня поразило это зрелище: шёлковый халат, дорогая сигара в одной руке, бутылка шампанского в другой, а главное жутко пьяные глаза.
- Люк… это кто? Это что?
- Это Сьюзен, приятно вам познакомиться…
- Люк, ты мне… изменяешь?
- А чего ты хотела?! – Закричал он, - Я любил весёлую, интересную, общительную Джессику! А сейчас передо мной стоит серый, занудный заморыш, вечно ревущий о своей сестре! Кто будет тратить на тебя время, когда рядом есть такие общительные красотки, как Сьюзен?
Я просто опешила.
- Ну, ладно, ты это… извини, в общем. Это так, просто постель с ней делим вот и всё… Если вернётся прежняя, весёлая Джесс, пускай сразу позвонит. Сразу без сожалений выкину эту швабру и снова буду с тобой.
Мне снова хотелось плакать и кричать… Два самых дорогих мне человека ушли за один день. И как ушли! Но вместо того, чтобы размазать его по стенке, я просто сказала:
- Да пошёл ты.
Спокойно, без эмоций. Дверь закрылась, я услышала смех той девушки, а после выбежала на улицу.
Перед его домом был парк. Куча растений, гуляющие пары…И кто придумал сказку про то, что весна пора любви?
Я села на лавочку и осмотрелась. На соседней лавочке сидел парень, гитарист. Играл. Что самое удивительное – он не просил милостыню. Не было ни кепки, ни какого-то футляра, куда можно было бы класть деньги. И зачем тогда он здесь играет? Я вслушалась в слова песни:

Я знал, что ничего не вечно
Но думал, это не про нас
Что не доедем до конечной
И не настанет этот час

Ты мне казалась совершенной
Ты - воплощение небес
Но, оказалось, в мире бренном
Не может быть таких чудес

Ты человек лишь, и не надо
Было тебе с богами жить
Не нужно и из Рая сада
Хотела ты любовь дарить

И я мечтал, что б ты дарила
Любовь и душу мне свою
Но время всё мне объяснило –
Я не достоин был её

И знаю, не смогла счастливой
Со мной ты рядом побывать
Тебя любил, любил красиво
Но до конца не смог познать

Я уткнула лицо в руки и снова заплакала. На этот раз никаких истерик, просто слёзы текли по щекам. Раньше я думала, что подобные песни созданы для того, чтобы на дискотеках влюблённые поближе прижимались друг к другу, но эта была не та песня. Слова этого парня царапали душу, потому что были точно про меня.
Люк всегда казался мне идеальным, этаким сокровищем. Я тоже пыталась быть лучше, но… теперь я поняла, что это маска. А он настоящий это тот, кого я сегодня видела, с сигарой в одной руке и бутылкой в другой. Но со мной ему всё время надо было носить маску. А с ней нет. И он выглядел гораздо счастливее, чем когда дарил мне цветы или конфеты. Мне казалось, что я очень любила его и наши отношения напоминали сказку. Теперь я поняла, что никогда не знала его, а наша сказка придумана очень глупым сказочником. Это сказка про ложь.
Внезапно музыка стихла, а я продолжала плакать. Я почувствовала чью-то руку на своём плече.
- Эй, ты в порядке? – Спросил тот самый парень, минуту назад игравший на гитаре.
Не знаю почему, но я почувствовала жуткую усталость. Усталость и злость. Я обернулась и закричала:
- Да в порядке я! И вообще, это моё хобби – плакать в парках! Меня каждый день бросает любимый парень, предаёт лучшая подруга! Я каждый день лишаюсь друзей и дома, а у моей маленькой сестрёнки каждый день обнаруживают серьёзные проблемы со здоровьем! Я от счастья плачу!!!
Слёзы стихли, он убрал свою руку с моего плеча и ушёл. Что ж я за человек такой? Наорала на парня, пытавшегося мне помочь. Конечно, кто угодно бы ушёл. Я снова уткнулась лицом в ладони.
- На, возьми.
Передо мной снова стоял тот самый парень, и он протягивал мне бутылку воды.
- Что это?
- Просто вода. Всегда помогает.
Я  попыталась прекратить всхлипывать и сделала  глоток воды. А потом выпила полбутылки.
- Сколько я тебе должна? Доллар?
Он усмехнулся.
- Подарок от заведения. У тебя самой хоть деньги на автобус есть?
- А мне не надо, я недалеко живу. Около кафе «Глория».
И зачем я ему сказала, где я живу?
- Ничего себе «недалеко»! Пойдём, провожу.
Последняя фраза поставила меня в тупик.
- Зачем? Ты не знаешь меня, я не знаю тебя… Зачем тебе провожать меня?
- Да ты себя со стороны не видела. Ты же не дойдёшь.
- В смысле?
- Ты на ногах еле держишься. А если тебе захочется пореветь, переходя дорогу?
Я не нашлась, что ответить. Просто пошла к дому, и этот парень пошёл рядом, неся гитару. Мы молчали минут пять. Потом я успокоилась, опомнилась, и у меня появились вполне естественные вопросы:
- Ты, кстати, вообще кто? Почему ты решил мне помочь и почему ты меня провожаешь? Зачем ты играл на гитаре в парке, ты ведь не просил милостыню?
- Не поверишь! Я организатор фонда помощи всем девушкам, плачущим на лавочках.
- И многим ты уже помог?
- Ты первая. Больше пока никого в такой ситуации не видел.
- А теперь давай серьёзно.
- Ну, я музыкант. Свободный дух с гитарой, помогающий людям.
Я закатила глаза.
- А зовут-то тебя как?
- Эштон. А тебя?
- Джессика.
- Джессика… Что-то знакомое… твоя фамилия, случаем, не Фоунтэйн?
- Ты ещё и экстрасенс, что ли?
- Мы просто учимся в параллельных классах.
- Странно… Я тебя раньше не замечала…
- Что неудивительно, - Он улыбнулся, - А почему тебя не сопровождает та вечная компания трёх пустоголовых девчонок?
- Мы поссорились.
- Какая трагедия…
- Послушай! Ты поставил себе цель проводить меня или действовать мне на нервы?
- Одно другому не мешает, - Он снова улыбнулся.
- Так всё-таки… зачем ты меня провожаешь? Помогаешь мне?
- Послушай… ты знаешь, зачем светит солнце?
- Ну… солнце светит, потому что это большой раскалённый газовый шар, и…
- Я не спросил тебя, как оно светит, или по какому принципу оно светит,  я спросил тебя – зачем? Зачем солнцу это нужно?
- Не знаю, - сдалась я после пяти минут раздумий.
- Тебе без разницы, верно? Главное, что оно светит и в Калифорнии наступает лето.
- Ну… да.
- Относись и ко мне так же – я тебе помогаю, а остальное не важно.
- Ещё как важно! Вдруг ты маньяк какой-нибудь?
- Маньяки стихов не пишут и на гитарах не играют.
- Может, ты особенный маньяк?
Он усмехнулся. Да, признаюсь, я загнула: на маньяка он совсем не походил. Одет в джинсы и футболку с дурацкой надписью. И… да, он был очень красивым: огромные тёмно-синие глаза (никогда не встречала людей с таким интересным цветом глаз) и чёрные, густые волосы. Ростом он был всего чуть-чуть повыше меня. Раньше мне казался красивым Люк, но теперь я понимаю, что ошибалась: мой бывший был просто симпатичный, а этот парень… он действительно был красив.
Но эти наблюдения ничуть не уменьшили степень моего беспокойства – по-прежнему оставалась куча вопросов, но я понимала, что ни на один из них он не ответит прямо, что меня жутко бесило. Именно поэтому мы шли в молчании.
- Вот и мой подъезд. Это была странная прогулка, но… спасибо, что проводил.
Я дошла до своего этажа. Войдя, я подумала, что было бы хорошо и в прихожей сделать уборку. Но у меня не было сил даже разогреть ужин. Я швырнула сумку с учебниками в угол комнаты и решила, что уроки сегодня не вписываются в мои планы… потянулась к будильнику, но отдёрнула руку.
- Школа тоже не вписывается в мои планы, - Сказала я сама себе, - Слишком долгий день.



Глава седьмая – Я пришёл спасать тебя от депрессии, конечно.

На следующий день я проснулась в ужасном состоянии, чего и следовало ожидать. Тогда я решила вспомнить, как люди прогоняют депрессию в американских фильмах. Шопинг – не вариант. В моей денежной ситуации я могу разве что накупить шоколадок в ближайшем магазине.
Зато вспомнилось и несколько доступных мне вариантов. Пошла в ближайший супермаркет и накупила кучу вредной еды. Придя домой, надела растянутую, но уютную пижаму и прижала к себе мягкую игрушку. Включила жутко слезливую мелодраму. Прошло два часа, а легче не стало. Может быть, нужно посмотреть ещё один фильм?
Легла спать я в том же настроении, что и проснулась. Пнула сумку с учебниками, и решила прогулять школу снова. Так прошли вторник, среда и половина четверга. В кино обязательно после просмотра слезливых мелодрам всё меняется, но, к сожалению, не в жизни.
И тут в дверь позвонили. Я побежала открывать.
Кто там? Бриттани, которая пришла просить прощения? Почтальон с хорошими новостями? Мой сказочный принц?
В предвкушении я открыла дверь и увидела… Эштона. Час от часу не легче.
- Ну и что ты здесь делаешь?
- Как грубо.
- Имею полное право тебе так отвечать. Ты точно маньяк! Как ты меня нашёл?
- Ну, я знал номер твоего дома и номер твоего подъезда, а остальное – дело техники. Может, разрешишь пройти?
- Сначала признайся – как ты нашёл меня? Спросил мой адрес у учителей?
- Не-а.
- Спросил его у моих друзей?
- Не-а.
- У друзей моих друзей?
- Не-а.
- Твои родители работают на правительство, и они могут достать адрес человека, просто зная его имя?
- Ну, это ты уже совсем загнула.
Согласна, глупое предположение.
- Минутку… ты сказал, что достаточно знать мой подъезд. Ты что, ходил по этажам и звонил во все двери?!
- Ага.
- И ты реально это делал? Я живу на пятом этаже!!!
- Ну, теперь я запомнил твой этаж. И если не веришь, что я реально это делал, сходи и спроси у соседей.
- Схожу и спрошу!
Я спустилась на этаж ниже и позвонила в дверь.
- Извините, к вам не заходил странный парень с большими синими глазами и гитарой за спиной?
- Заходил. И ещё искал какую-то Джессику, - Ответила мне девушка моего возраста. Она была чем-то удивлена, даже выбита из колеи. Только чем?
- Ну, Джессика – это я. Спасибо за информацию.
Я обернулась и столкнулась нос к носу с Эштоном.
- Веришь? Или обойдёшь ещё четыре этажа?
- Верю я тебе, верю… Пошли, так и быть, дам тебе зайти, - сказала я, поднимаясь по лестнице.
- Наконец-то. Кстати, очень милая пижама.
Я обернулась и сначала не сообразила, о чём он говорит.
- Чёрт! Я действительно вышла на лестницу в пижаме и босиком?!
- Ты и сейчас на лестнице в пижаме и босиком.
Я побежала в квартиру. Как такое возможно?! Я даже не заметила, что забыла одеться! Ну и представление теперь будет у моих новых соседей обо мне…
Закрыв дверь за собой и Эштоном, я сказала ему, чтобы он располагался, а сама побежала в свою комнату, а потом в туалет. Надев там первые попавшиеся джинсы и футболку,   я вернулась в комнату. Эштон уже расположился на диване и начал настраивать гитару.
- И всё-таки могу я узнать, зачем ты здесь?
- Я пришёл спасать тебя от депрессии, конечно.
- А с чего ты взял, что у меня депрессия?
- Слезливая мелодрама, растянутая пижама, куча обёрток от шоколада… Продолжать?
- Не надо, без тебя знаю.
- Кстати, вчера ты сказала, что лишилась дома… но ведь у тебя нормальная квартира.
- Издеваешься?! Да это нормальный музей, квартирой это назвать нельзя! Смотри, - Сказала я и стукнула рукой по дивану. Облачко пыли моментально поднялось в воздух, - Видишь?
- Да, здесь немного пыльно. Но я не понимаю, как можно находясь в такой квартире тратить время на депрессию и тупые фильмы.
Я вопросительно посмотрела на него.
- Ну, не об этом. Я принёс тебе настоящее лекарство от депрессии.
- Какое?
- Оно у меня в руках.
- Ты серьёзно? Я не умею играть на гитаре!
- Но ведь никогда не поздно научиться.
Я села рядом с ним.
- Вообще практически все песни держаться на трёх аккордах, - Он зажал пальцами струны, - Смотри – это первый аккорд. Посмотри и запомни.
Так… указательный палец на второй струне, средний на четвёртой, безымянный на третьей.
- Запомнила.
- Повтори.
Я взяла гитару и зажала нужные струны. Это оказалось больнее, чем я думала. Струны такие тугие!
- Ты всё так запомнила, только не зажимай средним пальцем соседнюю струну. Послушай, как это звучит, - Он провёл по струнам пальцами. Раздался фальшивый звук, - Слышишь?
- Слышу…
В общем, полчаса я пыталась воссоздать хоть что-то похожее на нормальную музыку. Все мои мысли были об этой гитаре. Однако после получаса занятий Эштон забрал гитару и сказал, что должен идти.
- Ты куда? – Задала я абсолютно бестактный вопрос.
- А тебя это интересует?
- Нет! Меня интересует то, что ты забираешь гитару! У меня пока ничего не получилось!
Он усмехнулся.
- А ты думала, что как только возьмёшь в руки гитару, будешь играть круче Битлз?
- Нет, но… мне казалось, что это гораздо легче, чем есть на деле. И почему всё-таки ты забираешь гитару так рано? Я бы могла играть ещё полчаса, а то и час.
- Если продолжить занятия, то ты раздерёшь себе пальцы до крови, а от этого ты лучше играть не станешь.
- Но ты хоть завтра придёшь?
- Возможно. Надеюсь на это. Запиши мой телефон, позвони, если что-то сорвётся.
- Свой номер сообщишь?
- Окей. Ты завтра в школу снова не пойдёшь?
- Нет… и на работу тоже… я, типа, болею.
- И когда намечается «чудесное выздоровление»?
- В понедельник.
- Ну, ладно, значит, завтра приду с самого утра.
- У тебя же уроки!
- Я тоже болею.
- Чем?
- Музыкой. Ну, всё, я пошёл.
- Подожди… А что я могу сделать за это время, что бы хоть немного самой порепетировать?
- Смотри живые выступления состоявшихся групп, старайся отметить, что именно делают гитаристы. И…
- Что?
- Не выходи больше в пижаме на лестничную клетку, простудишься.
Дверь за ним закрылась. Это очень, очень странный парень. Но за те полчаса, когда он был здесь я не думала ни о Люке, ни о Бриттани и абсолютно не жалела себя. Он меня бесит… но с ним жутко интересно. И, чёрт возьми, мне это нравится!

Глава восьмая – Здесь всегда свободно.

Весь вечер и почти всю ночь я смотрела видео с живых выступлений рок-групп. К тому же скачала некоторые, на мой взгляд, лучшие выступления.
Заснув в четыре утра, я проснулась в двенадцать. Эштон не звонил и не заходил. Тогда я решила посмотреть те самые скачанные видео.
После просмотра третьего выступления, я обнаружила какую-то видеозапись со странным названием, были написаны просто цифры и буквы.
«Вирус, что ли, подцепила?» - подумала я, и, не без страха, открыла видео. В каком-то смысле это и был вирус, но, скорее, не для компьютера, а для моей психики.
День рождения Линдси, моей одноклассницы. Почти весь класс в сборе, все улыбаются и пьют коктейли. Я и Брит немного перебрали алкогольных напитков и решили спеть в караоке какую-то дурацкую старую песню. У обеих языки немного заплетаются, но зато улыбки во все тридцать два зуба. Снимает всё это на видео Люк. Подумать только! Эта запись сделана всего три месяца назад, а уже столько всего изменилось.
Я открыла папку с фотографиями и вспомнила всё. Вот мой День рождения, вот Новый год, вот первое сентября…
В дверь позвонили.
«Как не вовремя», - Подумала я, открывая дверь.
У Эштона какое-то реально странное представление о слове «утро». Он пришёл в два часа дня.
В этот раз я уже не слушала с таким интересом. Буквально через пару минут парень, к  сожалению, заметил это.
- Ты сегодня какая-то отвлечённая. Что-то снова случилось?
- Нет… просто… пересмотрела старые фотки, видео, где у меня ещё всё было нормально. Я, мои друзья, мой парень… Я бы больше жизни хотела вернуть те мгновения…
- Почему ты из-за этого так переживаешь?
 - А я радоваться должна, когда от меня отворачиваются самые близкие мне люди?
- Нет, просто… ты говоришь о них так, будто они умерли. Ты хочешь быть с ними, они хотят быть с тобой, но что-то неподвластное вам вас разделает. Но ведь это не так, Джессика. Эти люди оказались с гнильцой. Так забудь их и иди дальше!
- Я могла бы их забыть, если бы не видела их каждый день! Они давят на меня своим молчанием, косыми взглядами… С ними просто невыносимо учиться в одном классе, в одной школе! К тому же от этих людей зависит, кому достанется корона королевы выпускного.
- А, по-твоему, всё это так уж важно? Класс, корона?
- Конечно! А, по-твоему, нет?
Он улыбнулся.
- Скажи, если бы прямо сейчас ты смогла загадать любые желания. Сколько угодно. Самые дерзкие, самые нереальные желания. Что бы ты загадала?
- Ну… Во-первых, я загадала бы выздоровление сестры. Загадала бы, чтобы у меня снова была в сборе вся семья. Чтобы у нас снова была прежняя квартира.
- Покатит. Ещё что-нибудь?
- Ммм… Чтобы меня прекратили бойкотировать в классе. Чтобы мои подруги снова были со мной. Чтобы Кэти уехала туда, откуда приехала. Получить корону на выпускном вечере, а ещё…
- Скажи, и ты реально потратила бы подобный шанс на этот бред?
- Вовсе это не бред!
Он усмехнулся.
- Вот теперь представь, что всё это сбылось. Этакие идеальные полтора месяца. А дальше что? Что у тебя останется?
Если честно, вопрос поставил меня в тупик.
- Ну… хорошие, светлые воспоминания. Фотографии. Или для тебя это тоже ничего не значит?
- Конечно, это важно. Но ведь нельзя жить одними воспоминаниями. И ты сейчас рушишь свою психику только из-за того, что у тебя не будет эти полтора месяца той идеальной жизни, к которой ты привыкла. И ты льёшь слёзы по гнилым людям из прошлого вместо того, чтобы думать о будущем. Скажи, ты определилась, куда будешь поступать?
- Эмм… Раньше я думала, что буду поступать в тот универ, где учится мой бывший парень. Но теперь я даже не знаю…
Глаза Эштона заметно округлились.
- Ты хоть определилась, на кого планируешь учиться?
- На юриста.
- Почему?
- Это… хорошая, достойная, высокооплачиваемая и всегда востребованная работа.
Парень усмехнулся.
- Повтори – «Я хочу быть юристом».
- Я хочу быть юристом, - Сказала я, чувствуя себя полной дуррой.
- А теперь скажи – ты сама-то в это веришь?
Я молчала минуты три. Раньше мне казалось, что я действительно этого хочу, но только сейчас я поняла, насколько далека от этого. Я, как бы, делала одолжение себе, маме, папе и своему будущему. Просто выбирала наименее худший вариант.
- Не верю. Но что ты предлагаешь?! Я в выпускном классе, сейчас поздно что-либо менять!
- Я предлагаю тебе вернуться к гитаре. А с поступлением ты как-нибудь справишься без меня.
После мы вернулись к занятиям. А потом он ушёл. Остаток дня прошёл спокойно, без эксцессов. Хотя его слова заставили меня задуматься.
У Брит, Тиффани, Элисон и меня был примерно одинаковый круг интересов: одежда, мальчики, вечеринки, маникюр и телефонные разговоры. Вроде как нечто легкомысленное и бесполезное, но сейчас я понимаю, что у них у всех круг интересов был гораздо шире.
Например, Бриттани очень интересовалась рекламой. Она учила законы о рекламе, и с девятого класса ходила на все возможные курсы подготовки к поступлению на специальность рекламщика.
Тиффани всерьёз интересовалась окружающей средой, не давала нашей компании мусорить на улицах. У неё прямо глаза загорались, когда она говорила о профессии эколога.
А Элисон вегетарианка, она обожает животных и собиралась быть ветеринаром.
Мы вместе развлекались и перебарщивали с алкоголем, но в итоге только я не отнеслась всерьёз к выбору профессии. Да, мысли моих подруг оказались гораздо более глубокими, чем я думала.
Впрочем, если не считать этих мыслей, весь вечер прошёл более чем спокойно. Да и следующие два дня тоже. На репетициях мы больше не поднимали личные темы. Просто я следила за своими пальцами и, потихоньку, гитара начала мне подчиняться.
Воскресным вечером я приняла душ, сделала маникюр, а так же выучила все без исключения уроки – чтобы даже учителя не смогли испортить моего фурора. Я возвращаюсь, и я готова снова завоевать этот класс!

Утром я проснулась с улыбкой на лице, несмотря на ранний подъём. Сегодня всё обязательно будет отлично! Лёгкий завтрак, макияж, короткая юбка и модная блузка. Я трижды проверила свою сумку, чтобы не дай Бог не забыть ни один учебник. В самом лучшем расположении духа я отправилась в школу.
Придя ровно за пять минут до начала урока, я достала учебник, тетрадь и пенал. Первым предметом была химия. Даже зловредный учитель не сможет испортить мне настроение!
Как оказалось, Бриттани отсела от меня к Кэт. Но за время моей «болезни» изменилось не только это. Кэти явно преобразилась – фирменные шмотки, уложенные волосы, никакой скованности и стеснения. Она сидела за своей первой партой а-ля королева. Ну, ничего, посмотрим кто кого!
- А, мисс Фоунтэйн, - Услышала я знакомый голос над ухом. Химик, кто же ещё, - Я так понимаю, за время своей болезни вы сидели дома, пускали сопли и начисто забыли про химию?
- Нет, мистер Уилсон. Я прошла материал и готова отвечать.
- Тогда чего же вы ждёте? Красной ковровой дорожки? К доске, Фоунтэйн.
Решив задачу и, заработав заслуженную пять, я с торжествующим видом отправилась на своё место. Увы, казалось, никто ничего не заметил.
Через сорок минут раздался звонок на перемену. Все весёлой стайкой побежали к Кэт. Я услышала, что наши одноклассники нагло подлизываются к ней, явно желая получить приглашения.
Вот я так никогда не делала! На моих дискотеках всегда были все те, кто хочет придти. Именно поэтому меня уважали, но в моих ногах никто не ползал.
- Саманта, - Остановила я девушку, - Я, наверное, скоро устрою вечеринку. Не хочешь мне помочь?
Она только презрительно хмыкнула и отвернулась. Ладно, не всё потеряно. Парни, обычно, не так сильно зациклены на подобных вещах, как девушки… бойкоты, сплетни… обычно всё проходит мимо них. Зато на красивых девушек они всегда обращают внимание.
Я посмотрела на парня, сидящего за последней партой. Джеймс, известный бабник. Он флиртует с половиной старшей школы, может подговорить кучу людей снова дружить со мной. И сейчас мне это пригодится.
Я смотрела на Джеймса в упор. Когда он заметил, я начала накручивать прядь волос на палец, а потом подмигнула ему. Ноль эмоций!
В общем, я предприняла ещё несколько попыток, но никаких результатов это не принесло. Несмотря на хрупкую внешность, Кэт оказалась тем ещё соперником. Так обработать их за неделю!
За ланчем я подошла к столику одноклассниц, с ними у меня когда-то были нормальные отношения.
- Можно к вам? – Спросила я.
Одна достала ручку и написала на салфетке всего одно слово: «Занято». И к кому бы я ни подошла, ответом всегда было именно это слово.
Тут в углу зала я заметила знакомое лицо.
- Ну, хоть здесь свободно? – Спросила я.
- Здесь всегда свободно, - Ответил Эштон.


Глава девятая – Экскурс в историю.

- Ну, как день прошёл? – Вполне искренне спросил Эштон. Не знаю почему, но этот вопрос взбесил меня.
- А то ты не видишь?!
- Да вижу я… просто хотел услышать это от тебя.
- Не надо об этом, а? Мне итак тяжело. Придёшь сегодня? Часов в шесть, когда у меня работа кончится?
- Можно и в шесть.
Я доучилась и раздала все флаеры. Придя домой, я просто с ног валилась от усталости. Тогда я включила музыку и стала смотреть в окно. Даже этого у меня не получилось. Окна были жутко грязные.
Решив, что время до репетиции есть, я набрала ведро и достала тряпку для окон. Сначала я хотела помыть окна в том же, в чём и была, чтобы нормально выглядеть к приходу Эштона – никаких романтических намерений по отношению к нему у меня, конечно, не было, но он ведь парень как-никак. А потом я переоделась в старые тренировочные штаны и местами порванную футболку. Волосы убрала в абсолютно дурацкий хвост, а макияж смыла. Главное мне удобно, а Эштон переживёт.
Я начала оттирать грязь от окон, но ничего не получалось.
«Чёртова квартира! Здесь эту грязь приклеивали чем-то, что ли?!»
Только я оттёрла крошечный уголочек, как в дверь позвонили. Снова так не вовремя, но, похоже, по-другому он просто не умеет.
Хотя я сама виновата – знала, что он придёт, а затеяла уборку. С другой стороны, он каждый теперь день приходит, так что, следуя такой логике, подходящее время для мытья окон я могу вообще не найти.
Я открыла дверь.
- Уборку затеяла? – С порога спросил парень.
- Что-то типа того. Чёртова квартира! В моей прошлой квартире было достаточно пройтись влажной тряпочкой по мебели и всё – чистота-красота. А здесь…
- Послушай, хватит уже жаловаться на жизнь. У тебя чудесная квартира, и не стоит это отрицать.
- Попробовал бы ты здесь убираться… Ладно, иди, садись и настраивай гитару, сейчас домою это окно и приду.
Я развернулась и пошла в комнату, но Эштон остановил меня, схватив за руку.
- Подожди. Если тебе нужна помощь, давай я уберусь с тобой.
- Со мной? Подожди… то есть, ты готов добровольно начать воевать с этой кучей пыли и грязи?!
- Почему бы и нет?
Я выдала ему щётку, и он начал чистить ковёр в прихожей. Вдвоём мы достаточно быстро справились с окнами и коврами. Осталось самое страшное. Мы сели на кровать. Эта кровать находилась как раз напротив книжного шкафа.
- А теперь нас ждёт эта кипа книг, - со вздохом сказала я, - Все эти книги надо протереть от пыли.
- И что здесь такого грустного? Ты сказала это так, будто тебя на казнь ведут.
- А это не казнь? Посмотри, сколько их!
Он улыбнулся.
- Эй, ты что, камикадзе? Фанат уборки? Ты помогаешь мне разобраться с этой грязью, а когда я показываю тебе кучу пыльных книг, ты улыбаешься! В жизни не встречала человека, способного на такую реакцию!
- Да нормальная реакция. Если хочешь знать, в собственной квартире я раз в год пыль с телевизора стираю. Но здесь... абсолютно другое чувство.
- В смысле? Ты живёшь ещё в большей дыре, чем эта?
- Дело не в том, где я живу… Просто, знаешь… Смотришь детективные или мистические фильмы?
- Ну, иногда бывает.
- Знаешь, в подобных квартирах всегда что-то происходит. Всегда хотел увидеть нечто подобное в жизни. А здесь у меня создаётся ощущение, что каждый закоулок наполнен какими-то историями, эмоциями, возможно, тайнами. Мне так хочется побольше узнать об этом доме. О том, кто здесь жил.
Я засмеялась.
- Да какие тайны, истории и эмоции? Здесь жила тихая семидесятилетняя бабуля. Какие у неё могли быть тайны?
- Ну, ей же не всегда было семьдесят. Когда-то и её жизнь была интересной. Ну, вот что ты знаешь о хозяйке этой квартиры?
- Ну, это была моя бабушка. Её звали Элизабет. Она достаточно поздно родила первого ребёнка, ей было ровно тридцать. Родившимся ребёнком была моя тётя, Бретт.  Через семь лет после неё родилась моя мама. Когда маме был годик, мой дедушка ушёл от моей бабушки. Когда Бретт и мама выросли, они уехали из этой квартиры и стали жить одни. Она, хозяйка этой квартиры, доживала одинокие дни, а в семьдесят умерла. Во сне её сердце остановилось. Вот и всё.
- Тебе не кажется, что твоих знаний слишком мало? Во сколько лет она вышла замуж? Кем она работала? Почему родила твою тётю так поздно? Как она доживала одинокие дни? Неужели тебя не завораживает идея узнать об этом человеке больше?
- Но зачем?
- Просто так. Сколько тебе было, когда она умерла?
- Месяца два-три.
- Как ты думаешь, она хотела бы, что бы ты увидела её фотографии? Или хотя бы поинтересовалась её жизнью?
- Наверное… Скорее всего, да…
- Ну, в любом случае ты хозяйка квартиры и только тебе решать, узнать ли больше об этом доме или нет. Давай протирать книги.
Вдруг мне действительно показалось интересным поискать что-то, напоминающее о ней. Хотя бы фотоальбомы.
- Подожди… Давай закончим уборку, а потом действительно попробуем найти здесь что-то интересное.
После этой фразы он прямо просиял. Не знаю почему, но от его улыбки сразу стало теплее.
Мы открыли шкаф и начали по одной протирать книги.
- Да, ну и вкус же был у неё, - Пробормотала я, - Второсортные любовные романы  и книги по народному целительству…
- Ну, по крайней мере, теперь ты знаешь, что она читала.
Так мы сидели и совершали небольшой экскурс в историю. Мы почти разобрали первую полку, но тут я нашла какую-то уж совсем странную книгу. Она была достаточно толстой и не походила на блокнот, но на обложке был какой-то дурацкий букет красных розочек. Ни автора, ни названия. Я открыла книгу.
- «Дневник Элизабет Браун», - Прочитала я, - Странно… Девичья фамилия мамы была Томсон…
- Давай посмотрим… 3 сентября, 1946 год… Сколько ей было?
- Ммм… В 1993 Элизабет умерла, ей было семьдесят. Значит в 1946 году ей было… двадцать три! С ума сойти! Когда она вела этот дневник, она была старше меня всего на шесть лет!
- Удивительно, что бумага всё ещё сохранилась в хорошем состоянии.. По крайней мере, буквы здесь разобрать можно.
- Ну, давай читать.
- Подожди… Давай лучше ты его прочитаешь сама?
- Но… почему?
- Всё-таки, это личная вещь. Одно дело посмотреть фотоальбомы, но не дневник. Ты её внучка, и, наверное, имеешь право. Но не думаю, что она была бы в восторге от того, что её дневник читает какой-то левый парень.
- Для меня ты уже не левый.
Я сама поняла, что я сказала, только когда слова уже прозвучали.
- Это что, было признание в любви такое? – Сказал он, улыбнувшись.
- Никакой любви. Мне одного парня уже хватило выше крыши. Просто ты уже столько времени провёл в этой квартире, и убрал отсюда столько грязи, что, по-моему, заслужил право прочитать эту книжку.
- А я-то надеялся услышать нечто сентиментальное, типа я твой единственный и самый лучший друг, а у друзей друг от друга секретов нет, - в его голосе слышалась изрядная доля иронии. Несмотря на это я обняла его.
- Ладно, ты действительно мой единственный и самый лучший друг.
- Ты мой тоже.
Этого я никак не ожидала. Если честно, я думала, что для Эштона я большое шило в заднице. Он всегда относится к жизни философски, а я реву по каждому поводу. И, да, иногда, я кричу на него, когда он хочет мне помочь. Хотя он и сам очень часто меня бесит, я была рада услышать эти слова.
Однако я не собиралась показывать кучу собственных эмоций, поэтому тоже решила пошутить:
- А ещё я боюсь, что если я прочитаю её дневник одна, меня будут всю ночь мучить кошмары про эту бабушку. А так они будут мучить нас обоих.
- Ты не меняешься,- Рассмеялся он, - Устраивайся поудобнее и открывай книгу.

Глава десятая – Я смогу петь.

Почерк у Элизабет Браун был что надо – аккуратные маленькие каллиграфические буквы. Читать было удобно. Итак, посмотрим:
«Сегодня, третьего сентября тысяча девятьсот сорок шестого года я начинаю вести этот дневник. Я не буду делать записи каждый день, т.к. не думаю, что мне будет интересно записывать «сегодня я позавтракала тем-то и тем-то, пошла туда-то и туда-то, а во столько-то и во столько-то пообщалась с тем-то и с тем-то». Нет. Этот дневник для особенных дат. Он толстый, надеюсь, мне хватит на всю жизнь…
Итак, сегодня был мой первый учебный день на выпускном курсе института. Мы начали третьего сентября, потому что первое сентября выпало на субботу.
Наконец-то я доучусь на медсестру, и  мои родители будут гордиться мной. Правда, обидно за пять потерянных лет… Все эти годы я могла писать песни и петь. Быть счастливой. Вместо этого я тратила время на занятия, которые никогда в жизни мне не пригодятся – я ведь не буду работать по специальности, но как объяснить это моим родителям? А ведь лет в пять я гордилась тем, что мой отец – светило в мире медицины.
Но не буду о грустном, ведь мне остался всего год и я смогу заниматься любимым делом! Кстати, первого был сделан вот этот снимок. Я решила вклеить его в дневник».
 Я обратила внимание на фотографию. Небольшой чёрно-белый, ужасно нечёткий снимок.
- Как думаешь, кто из них она? – Спросил Эштон.
- Не знаю… Здесь одиннадцать девушек…
- Я думаю, она третья.
Я попыталась хоть что-то разглядеть. Стройная девушка в доисторическом деловом костюме. Тёмные волосы спадают чуть ниже плеч. Она улыбалась во все тридцать два зуба. Можно было подумать, что она ужасно счастлива.
- Почему ты думаешь, что это она?
- Она напоминает мне тебя.
«Это наш курс, точнее, его часть. Мне очень нравится один молодой человек, на фотографии он стоит в левом углу».
Я снова присмотрелась к фотографии. Да, дед у меня был красавчиком, ничего не скажешь. Огромные глаза, очаровательная улыбка… Что самое страшное, он был чем-то похож на… Эштона! Надеюсь, мне просто показалось.
«Его зовут Джим. Я влюблена в него с третьего курса, но он, кажется, в мою сторону даже не смотрит. Но, к счастью, его сердце пока свободно. Хотя, возможно, я просто не знакома с его избранницей.
Как бы то ни было, я очень хочу привлечь его внимание. И я даже знаю как: мечтаю на выпускном вечере спеть песню. Не песню о любви к нему, просто песню своего сочинения. Аккомпанементом будет пианино, на котором я, к счастью, умею играть. Я думаю, он обратит на меня внимание. А, возможно, и мои родители поймут, что музыка – единственное, с чем я могу связать свою жизнь и что могу сделать своей профессией».
- А бабуля-то, оказывается, не дура! Как же мне раньше в голову не пришло?
- Что именно?
- Ты поможешь мне? – Спросила я Эштона напрямую.
- С чем?
- Написать песню!
- Я вроде как и не умею…
- Не скромничай! Я слышала твоё творение в парке, и это было что-то!
- Ну, спасибо. Только зачем тебе песня?
- Ты не понял? Бабушкин метод сработает и в наши дни – я спою песню на выпускном!
- До этого я уже додумался. Только зачем тебе?
- Ты точно идиот! – Когда я произнесла эти слова, он ухмыльнулся, - Я спою песню, одноклассники поймут, что я талантлива и выберут меня королевой выпускного! Может, даже друзья поймут, что ошибались, и вернутся. А, может, даже Люк поймёт, что я лучше той раздетой девушки. Может, он извинится и будет со мной…
- А он в каком классе учится? Я не помню парня с таким именем.
- Он уже студент.
- Ну, вот и первая неувязка в твоём плане – с чего ему приходить на выпускной? Немногие парни приходят на праздники к бывшим девушкам.
Я немного смутилась.
- Ну… да, об этом я не подумала… Но ведь все мои бывшие друзья всё равно услышат эту песню!
- Ты хочешь показать им, на что способна? Хочешь, чтобы они поняли, кого они потеряли? Хочешь доказать им, что ты способна стать лучшей?
- Да! Да! Да!!!
- Тогда петь песню – не лучшая идея.
- Что ты имеешь ввиду? Что не сможешь написать песню? Что я не смогу нормально играть или петь? Что я бесталанная дура?!
- Нет. Ты схватываешь всё на лету и за полтора месяца  обязательно научишься вполне сносно играть. Дело не в твоих способностях.
- А в чём?
- Ну, понимаешь, музыка – это не оружие. Не средство убедить других в собственной правоте. Ты, скорее всего, думаешь, что как только ты споёшь свою песню, все сразу кинутся тебе на шею, начнут извиняться и целовать тебе ноги. Ты ошибаешься. Даже действительно гениальная музыка иногда находит себе антифанов. А думать, что двое старшеклассников смогут написать такую песню, которая будет нравиться всем без исключения – просто глупо. Тебя могут не понять, даже закидать продуктами, если твоя песня не придётся по душе залу. Так что если ты хочешь просто убедить людей в том, что ты нереально крута с помощью песни – забудь об этой идее. Но, знай, если ты хочешь поделиться частью души со слушателями, если ты хочешь просто получить удовольствие от этой песни, и ты готова заплатить за это даже полным провалом – я к твоим услугам.
- Скажи – а тогда, в парке… почему ты пел эту песню? Кому и что ты пытался доказать?
Он задумался. И где-то через минуту произнёс:
- Тогда… в моей жизни происходили не радужные события. Приблизительно на год я ушёл в себя и ни с кем не общался. Тогда эта гитара помогла мне вернуться к жизни. Я месяц писал эту музыку, этот текст. А потом просто решил доказать самому себе, что смогу выбраться. Смогу снова радоваться жизни, доверять людям и выражать свои эмоции. Что я смогу спеть в парке, на лавочке, о том, что меня мучило на протяжении этого времени.
- И ты смог?
- Как видишь.
Я молчала.
- Скажи, а что это была за история?
- Не стоит об этом, - Сказав эти слова, он встал и подошёл к окну. Только сейчас я поняла, насколько он уязвим и слаб. Раньше он постоянно отпускал разные шутки, интересовался моими проблемами… мне казалось, у него всё в порядке. Да, он редко улыбался по настоящему – улыбкой ребёнка, увидевшего первый снег. Скорее, это была ироничная усмешка, но вроде как, он сам выбрал такой стиль общения. Казалось, что он сознательно избегает общения с людьми, а для меня сделал исключение, не знаю, почему. Как же я была невнимательна к единственному человеку, оставшемуся со мной в трудные времена! Но сейчас я поняла – у него просто нет друзей. Он так же одинок, как и я. Тем не менее, он не ноёт, как я, не жалуется на проблемы, а берёт в руки гитару и поёт. Может быть, в эти моменты он бывает по-настоящему счастливым?
- Скажи, а… как это – петь о собственной боли? Как это – дарить частицу сердца абсолютно незнакомым людям?
Он обернулся и просиял.
- Это... нереальное ощущение. Как будто, вся твоя боль куда-то уходит, а точнее превращается в  настоящее счастье. Как будто, в мире нет ничего, кроме тебя и гитары. Когда я пою, я забываю о своих проблемах. А те, кто меня слушает, становятся самыми близкими мне людьми.
- Тогда… научи меня. Научи меня превращать эту боль в музыку. Я хочу доказать самой себе, что смогу быть счастливой, а не жаловаться на проблемы. Я смогу петь.

Глава одиннадцатая – Просто заставь себя дышать.

Я мучила этого парня до глубокого вечера. Мы сидели на диване и пытались что-то сыграть на гитаре, то я, то он. Бабушкин дневник был заброшен в сторону – не до него. Главное, Эштон согласился помочь. Но, несмотря на это, всё оказалось куда сложнее, чем я думала:
- Да пойми ты! Я тебе не ходячая кладовая: захотел написать песню, порылся у себя в глубинах подсознания и вот тебе, пожалуйста, гениальное творение, кушайте не обляпайтесь!
- Эштон! Мы сидим тут весь вечер, а не написали ни строчки!
- А ты, как обычно, хочешь всё и сразу? – Спросил он, улыбнувшись.
- Нет, конечно, но… разве всё не должно быть по-другому? Могла появится хоть идея… Хотя бы четверостишье…
- Поверь мне: всегда тяжелее сыграть первую ноту. Написать первую строчку. Дёрнуть первую струну. А потом идёт как по маслу. Главное начать.
- Надо же… Мне всегда казалось, что сложнее подобрать рифму.
- Бред. Вот скажи – какую песню ты хочешь написать? Сам смысл, тема.
- Я думала, ты скажешь… Ну, не знаю. Про любовь, наверное.
- Так, ясно, - Он встал и взял гитару, собираясь уходить, - Посиди-подумай. Как поймёшь, о чём ты хочешь петь – звони.
- И ты не поможешь?!
- Помогу. Но, пойми, петь будешь ты. Я могу подобрать рифму, аккорд. Но смысл должен быть твой.
Я надула губы. Он засмеялся.
- Перестань. Ты справишься.
И он ушёл. Я брякнулась на кровать.
И о чём, скажите на милость, я могу написать?! Попсовую песенку про то, как мне больно и грустно?!
Мысли не шли. Тогда я потянулась к книжке. Может быть, дневник бабули поможет и на этот раз?
«21 октября 1946 года.
Сегодня я первый раз была в гостях у Джима. Не могу передать свою радость! Дело было так:
Я немного опоздала на занятия, т.к. с утра поскользнулась и упала в лужу, испачкалась, и мне пришлось идти домой, переодеваться. Я такая глупая!
Когда я пришла в институт за моим столом уже сидела девушка, у которой зрение чуть хуже чем у меня. Тогда преподаватель сказал мне сесть с Джимом. Он был на редкость любезен! Спросил, почему я опоздала, а как узнал про лужу, не рассмеялся, а осведомился, в порядке ли я.
На второй паре был тест. Когда Джим понял, что у меня крайне мало шансов написать его, он дал мне подсмотреть ответы.  А в перерыве мы разговорились. Я рассказала ему, о том, что моя жизнь не медицина, а музыка, поэтому я так плохо разбираюсь в предмете. Тогда он сказал, что поможет мне с дипломом.
После занятий мы пошли к нему домой. Боже, какой он!  Милый, добрый, очаровательный. Его аквамариновые глаза сводят меня с ума… Они… как раннее утро. Таинственное, но такое живое…»
Дальше было слащавое перечисление всех положительных сторон этого Джима. После описания его тёплых рук, я оторвалась от дневника. Слишком много описаний, слишком мало  действия. Да, любовные романы – зло!
Я усмехнулась. Тут зазвонил телефон. На дисплее я посмотрела время – восемь вечера, не так поздно. Звонил папа.
- Алло?
- Привет, Джесс, - Его голос был усталым.
- Привет, папочка! Как у тебя дела? Как Джулия? Как мама?
- Джессика… всё… всё отлично… Главное, как ты?
- Я… хорошо. Я справляюсь, у меня всё отлично.
-Как в школе?
- Пятёрки и четвёрки. Ты звонишь, чтобы что-то сказать?
- Я… просто, хотел спросить, как ты, - Папа явно хотел что-то сказать. Просто не мог сообщить эти новости. Я начала задумываться о худшем. А потом спросила прямо.
- Пап, рассказывай. Я знаю, что ты звонишь не просто так. Что случилось?
- Просто, понимаешь… Бретт продала квартиру.
- Что? Так это же отлично!!!
- Ты права. Да, это хорошо. Очень. Только… такие суммы не переводятся сразу, даже в разные города одной страны… а уж о заграничном банке говорить нечего – это не дело трёх дней.
- То есть… деньги не переведут?
- Переведут, конечно переведут, - Он старался говорить уверенно, но ему это удавалось с трудом, - Просто это может занять много времени. Гораздо дольше, чем мы планировали. Джулия в коме, и… понимаешь…
- Она может не дожить до момента, когда будут переведены деньги, - Ледяным голосом подытожила я.
- Нет, что ты. Конечно, она переживёт… Просто, чем дольше будет идти процесс, тем сложнее будет врачам, но они квалифицированные специалисты, они справятся. Мы все справимся. Ты-то как? Бегаешь на свидания со своим мальчиком? Постоянно приглашаешь толпу одноклассников домой?
Я так нуждалась в папе. Было больно. Немного улеглось то ужасное чувство, что было в начале, но оно всё ещё жгло. Я хотела рассказать обо всём: о Люке, о Брит, о Кэт, о предательстве друзей. Об Эштоне. Вместо этого я ответила:
- Отлично всё! Брит приходит ко мне каждый день, мы отлично проводим время. Люк рассказывает новые истории о жизни в университете. В классе кипит жизнь. Всё как обычно.
- Ну, я рад это слышать. Держись, дочка. Люблю тебя.
- И я тебя. Удачи тебе.
- И тебе.
Как только раздались короткие гудки, я прислонилась спиной к стене, сползла на пол и залилась слезами. Я плакала и кричала, снова. Я жутко хотела зашвырнуть телефон куда подальше, разбить его, но остановилась. Я не в той денежной ситуации, чтобы разбрасываться телефонами.
Я достала тюк, спрятанный в шкафу, и достала оттуда плюшевого зайца. Да, у меня никогда не было большого и тёплого плюшевого мишки, но был плюшевый заяц. Маленький, почти крошка, но его так удобно было обнимать.
- Ну, что, Ушастый, давно не виделись, - Сказала я ему. В детстве я так и звала его – Ушастый. «Оригинально», правда? – Только не говори, что ты скучал, а то расплачусь.
Я прижала к себе мягкую игрушку и брякнулась на кровать прямо в одежде. Укрылась одеялом с головой. И плакала. Час, два… Я не заводила секундомер. Из ступора меня вывела одна мысль.
Я встала и отменила будильник. Ну уж нет… не хочу видеть эти лица. Даже Эштона… Хотя, вру. Мне бы чертовски хотелось, чтобы этот парень был рядом. Он не подарок, да. Но в его присутствии я не думаю о своих проблемах. Это отвлекает.
Ладно, его нет рядом. И никого нет. Кроме Ушастого. Когда появилась Джулия, мне было 12. Я уже давно не играла в игрушки. Но сразу сказала родителям, что Ушастого не отдам. Друзей не отдают. Я уже забыла, какого это – лежать, обнимая плюшевую игрушку. А ведь родители верят в то, что я – большая девочка.
Вдруг зазвонил телефон.
- Что за люди! – Заорала я, встала и пнула кровать, - А, может быть я сплю! А, может быть, я заболела и умерла! Зачем вы звоните?!
Я нашла телефон и нажала дурацкую зелёную кнопку, даже не посмотрев на дисплей.
- Кто это? – Спросила я ледяным голосом.
- Как вежливо, - Сказал нахальный собеседник, - Ни тебе «здравствуй», ни тебе «как у тебя дела, Эштон»…
- Я не в настроении. Чего хотел?
Он сразу переменился в голосе.
- Джессика, что-то случилось?
- Да нет, блин! Я просто так на людей бросаюсь! Обожаю им боль причинять и грубить! И вообще, тебе-то какая разница?! Жил себе и живи!!! А я всем неприятности приношу! Я вообще ходячее несчастье!!! Так что жми кнопку «отбой» и иди с кем-нибудь веселиться! А то я тут всем порчу настроение и жалуюсь на жизнь!
В трубке послышались гудки. Что я за человек? Да, Эштон не идеал. Он действует на нервы. Но он единственный человек, которому до меня есть дело. А я вот так ору, как будто он – причина моих проблем. А он пытается помочь… Пытался. Я и его прогнала.
Я снова разразилась в истерике. Нет, нельзя. Где аптечка? В любой нормальной аптечке есть успокоительное… Сейчас выпью пару таблеток и жизнь снова станет напоминать нормальную…
Я открыла чемоданчик… Бинты, зелёнка… Средство от живота, от головной боли… Чёрт! Быть не может!
Не найдя успокоительного, я заревела ещё сильнее. Как так?! Даже успокоительного нет!!!
В дверь позвонили. Даже не пытаясь замолчать и вытереть слёзы, я открыла. Это был Эштон.
- Джесс, что такое?
Слов не было. Я крепко-крепко обняла его и зарыдала сильнее. Я почувствовала, что земля ушла из-под ног. Он подхватил меня на руки и понёс в комнату. Я продолжала истерить.
Он положил меня на диван и ушёл закрывать за собой дверь. Потом побежал на кухню. Я не успокаивалась. Он прибежал со стаканом тёплой воды, сел рядом и буквально заставил меня выпить жидкость.
- Вдох-выдох, - Спокойно сказал он, - Дыши. Старайся дышать ровно.
- Не могу!!! – Закричала я и снова подавилась слезами.
- Старайся. Просто заставь себя дышать.
В конце концов, я успокоилась. Спокойно допила воду. Просто иногда всхлипывала.
- Всё нормально?
- Нормально.
- Хорошо. А теперь рассказывай, что случилось.



Глава двенадцатая – А подушки не найдётся?

- Да, дела… - Сказал он, после моего рассказа.
- Дела?! Это всё, что ты можешь сказать?!
- Эй, мне тоже очень жаль, но если я сяду рядом и буду реветь, легче никому не станет, верно?
Согласна, он прав.
- Что ты планируешь делать?
- А, пошлю всё далеко и надолго, - Спокойно сказала я, - Пропущу школу. Буду сидеть и смотреть видео про гитаристов. И есть чипсы.
- Твоя прошлая депрессия тебя ничему не научила? Тебе помогли чипсы и мелодрамы? Даже не смей прогуливать школу.
Он посмотрел на меня неожиданно странным взглядом. Серьёзным, уверенным. Невозможно смотреть в глаза такого человека и сказать «нет».
- Почему ты так против? Ты сам говорил, что часто прогуливал школу.
- Я не ты.
Он встал и подошёл к окну. Дважды за день. Любимый жест, надо полагать. Я тоже встала.
- Эй, не слишком ли ты обнаглел, друг? Ты говоришь так, как будто лет на 10 старше меня и гораздо умнее! Мы оба учимся в одиннадцатом классе! Почему ты имеешь право прогуливать, а я нет? И с какой стати ты вообще мне что-то запрещаешь?!
Он повернулся ко мне, вздохнул, и, казалось, понял, что перегнул палку.
- Послушай, Джесс… Я не… Ну, я не пытался вести себя, как старший брат. Просто… я знаю, что такое депрессия. Знаю, как она начинается. И я не хочу, чтобы и ты узнала, как это бывает. Поэтому… я не дам тебе прогулять школу. Иди и заведи будильник.
Я решила  подыграть этому парню. Притащила будильник и показала ему.
- Видишь? Завожу будильник на полседьмого! Завтра проснусь и пойду в школу, понял?
Я посмотрела ему в глаза. Не поверил.
- Не верю. Я уйду, ты отключишь будильник и будешь плакать в подушку.
Удивительно, но именно это я и собиралась сделать!
- Поэтому, я никуда не уйду.
- Что?
- Именно так. Я займу диван.
Он снял куртку и кинул её на диван.
- А подушки не найдётся?
Он лёг на диван, подстелив куртку под голову. Я просто онемела от подобной наглости.
- Эй… ты серьёзно?
- Вполне.
- Ты… ты не сбрендил?! Тебя разве дома не ждут? Мама, папа…
- Это мои проблемы.
- Но… мы же парень и девушка, а спим в одной комнате!
- Думаешь, приставать начну? Расслабься. Просто дружеская поддержка.
- Но… тебе разве не нужно сумку с учебниками из дома взять?
- Утром зайду.
- Но…
Но больше аргументов я не нашла. А сдаваться я не планировала.
- Послушай, почему ты так себя ведёшь? Это моя квартира, если ты не знаешь! А ты просто остаёшься здесь на ночь, даже не спрашивая меня!
- Ну, если хочешь, выгони. Одно слово – заберу куртку и уйду. Но я бы не хотел этого делать.
Я посмотрела в эти наглые синие глаза и не нашлась, что ответить. Просто выключила свет, вздохнула и плюхнулась на кровать. Парень отвернулся к стене.
- Эштон…
- Да?
- Скажи, почему ты остался? Почему не дал прогулять школу? Почему ты помогаешь мне?
Он задумался.
- Знаешь… Просто я сам пережил… кое-что. Я пинал вещи, прогуливал школу, а потом слушал грустные песни и смотрел в окно. Я думал, мне станет легче, а становилось только хуже. И… меня никто не остановил. Никто не сказал, что лучше не станет. А сейчас я вижу, что ты на том же пути, на котором был я. И я не хочу, чтобы ты оставалась одна. Я хочу помочь.
Я улыбнулась.
- И вообще. Помнишь, что я говорил про себя и солнце? Вот. Так что не спрашивай. Просто наслаждайся жизнью, ясно? Спокойной ночи.
Я усмехнулась, повернулась на другой бок и тут же заснула. Утром проснулась оттого, что парень тормошил меня.
- Проснись и пой, Джессика Фоунтэйн! Пора вставать!
- Что это ещё за дурацкое приветствие с утра?
- Извини, на голодный желудок только так и умею. Если не нравится – иди на кухню и покажи, что можно стырить из твоего холодильника.
Я вздохнула и послушно пошла на кухню. Поставила на стол бутылку молока и банку хлопьев, а сама пошла в комнату, одеваться.
- Хлопья? Жутко скучно завтракаешь.
- А ты ананасы в шампанском хотел? – Злобно спросила я.
- Нет-нет. Хлопья тоже очень неплохо.
Я пошла в комнату. Закрыла дверь, открыла шкаф и начала перебирать свою одежду. Остановив свой выбор на простых джинсах и красном топике, я пошла завтракать. Эштон успел съесть полпачки хлопьев!
- Ты у меня ещё и всё содержимое холодильника съесть собираешься, кажется?
Я рассчитывала услышать ехидную фразочку, но вместо этого он сказал:
- Упс… Извини. Ланч за мой счёт.

Эштон жил совсем недалеко от школы, что оказалось приятным сюрпризом -  мы немного опаздывали, не хотелось делать крюк.
Жил он неплохо - его квартира была в жилом комплексе для богатых. Его совсем недавно построили, там была охрана, идеально чистые подъезды и, возможно, ещё куча всего интересного.
- Неплохо устроился. Как можно живя в таком месте проводить время в маленькой квартире, наполненной всяким хламом?
Он только грустно улыбнулся и нажал кнопку вызова лифта.
Мы приехали на одиннадцатый этаж. Она открыл дверь квартиры. Я вошла и глазам не поверила.
Огромные апартаменты! Прихожая напоминала, скорее, не комнату в квартире, а танцпол клуба. Нереально круто.
- И ты здесь живёшь? И в гости меня не приглашал?! С ума сойти!
- Не всё так круто. Это квартира дяди… и вообще, я стараюсь проводить здесь как можно меньше времени.
Тут из кухни вышел молодой мужчина. На вид лет двадцать пять. Судя по всему, он был пьяный. Гостей он встречал в трусах.
- Здравствуй, Эштон… - Язык у него заплетался.
- Привет, Питер.
- Слушай, ты не помнишь, как ту блондинку, которую я в клубе вечером подцепил, зовут? А то она на кухне сидит… а я «зайка», да «зайка»… Неудобно как-то…
- Меня вчера дома не было.
- А-а-а-а… Развлекаешься? Ну, гуляй-гуляй, племянничек… Деньги не нужны?
- Нет, спасибо. Я за учебниками.
- Учение – свет! – Изрёк он, засмеялся и ушёл обратно на кухню. Эштон смущённо опустил взгляд и пошёл куда-то. Вскоре вернулся с сумкой. Когда мы вышли из подъезда, я осторожно начала разговор.
- Крутая квартира!
- Спасибо.
- А это твой… дядя?
- Да.
- А почему ты не живёшь с родителями?
Он молчал.
- Нет, правда. Ты можешь мне рассказать.
- У тебя своих проблем по горло. А я не хочу это обсуждать. Закрыли тему.
- Но, послушай!..
- Я сказал – всё. К тому же мы пришли.
Мы вошли на школьный двор. И, если бы не это, клянусь, я бы вытащила из этого человека правду! Но мы просто пожелали друг другу удачного дня и разошлись по классам. Вот так и прошло моё первое утро с Эштоном.
Уроки тянулись бесконечно. Самое обидное, сегодня была физкультура. Если к химии я была готова, то… бежать кросс… Это казалось чем-то абсолютно ужасным.
Решив, что уж тут-то Эштон не узнает, я решила прогулять… Ничего, потом сделаю записку от «родителей» и всё будет нормально… Но сейчас я просто не выдержу бег на скорость. Определённо не выдержу.
Просидев перемену перед физкультурой в туалете, со звонком я осторожно вышла в школьный коридор и пошла во  двор.
Я налила себе стакан воды из кулера, и пошла на лужайку. Я уже собиралась кинуть сумку, сесть на скамейку и сделать д.з. по алгебре на завтра, но тут все планы вылетели из головы. Посреди школьного двора под деревом стояла Кэт.

Глава тринадцатая – Может, оно и к лучшему.

Я осмотрелась. Да, мы снова одни на этом школьном дворе.  Наконец-то! Надоело смотреть на наигранную пьесу этой девчонки. Может, хотя бы сейчас она честно ответит на мои вопросы?
- Ну, и что это было? – Спросила я, подойдя к ней почти вплотную.
- Про что ты? – Ответила Кэт с самым невинным взглядом.
- Я про твоё враньё. И про бойкот, заодно так.
- А, это… - Она смущённо опустила глаза, - Ну, в общем-то, так получилось…Я рассказала всё Брит, а она немного не так поняла. Они рассказала Тиффани и Элисон… Они заставили класс бойкотировать тебя… я пыталась им объяснить, но они думали, что я просто сглаживаю острые углы и не хочу скандалить… Я не виновата.
Она посмотрела на меня своими большими серыми глазами. Жалобно, как маленький нашкодивший котёнок. Кажется, она честно раскаивается.
- В общем, ты просто подойди за ланчем, сядь и всё будет так, как было. Снова подруги, снова вместе. Я, правда, не виновата, Джесс.
Я сидела на скамейке и дописывала алгебру, как на иголках. Боже мой, как хорошо-то всё! Кэт извинилась, с классом и друзьями проблем больше не будет. Дождаться бы Эштона и всё ему рассказать!
Я остановила парня в школьном коридоре, мы пошли во двор  и там я  начала рассказ:
- Ты представляешь, и она действительно сожалеет и извиняется! Теперь меня перестанут бойкотировать, я снова буду с друзьями!
- Хм… Ну, поздравляю.
- Что такое? Почему ты даже порадоваться за меня не можешь?!
- Давай я устрою фейерверк и приглашу оркестр?
- А если серьёзно? Что тебе не нравится?
- Послушай, я не должен советовать тебе. Это твоё дело.
На этих словах он посмотрел на меня… с сочувствием, что ли. Не переношу подобные взгляды.
- Хорошо, не советуй. Просто выскажи своё мнение. Как бы ты поступил на моём месте?
- Честно? Я бы хорошенько врезал им всем.
Этот ответ поставил меня в тупик.
- И ещё месяц бойкота?
- Я бы выдержал. Но я не советую поступать так, это твой выбор. Просто подумай – по твоим словам эта Кэт даже не извинилась. Фразы «Извини, пожалуйста, Джессика» и «Я, правда, ни в чём невиновата» немного отличаются, не так ли? И, может я странный человек, но я бы не простил друзей, променявших меня на какую-то малознакомую идиотку. Если для тебя это так важно… я не в силах тебя останавливать.
- Ну, почему ты такой, а?
Его глаза заметно округлились.
- Какой?
- Ну… почему ты сразу думаешь о плохом? Почему ты не веришь, что она могла всё понять… Что она могла измениться…
Я посмотрела на него. Он молчал, обдумывая ответ.
- Только не надо бреда из серии «Люди не меняются».
- Почему? Меняются. Только это происходит после того, как жизнь прижмёт. После серьёзной аварии, природной катастрофы, после болезни близких людей. Наконец, просто после какой-то плохой ситуации. После десяти-пятнадцати лет жизни люди меняются. И то не все, кстати. И глупо предполагать, что за две недели в сознании этой Кэт произошли какие-то кардинальные перемены, и она теперь воплощение добродетели. Хотя… повторюсь, это твой выбор.
Он развернулся и пошёл готовиться к уроку. Ну, что ж, до ланча осталось два урока. Два часа для того, чтобы сделать этот выбор… Да легко!

Мы стояли в очереди.
- Как и обещал, ланч за мой счёт. Что будешь? – Спросил Эштон.
- Вот тот бутерброд и маленькую бутылку газированной воды.
Он всё оплатил. Я взяла поднос и сказала ему:
- Ты иди, я догоню.
Он проследил за моим взглядом.
- Тебя за столиком ждать или ты к подружкам возвращаешься?
Я посмотрела ему в глаза.
- Ждать. Конечно, ждать.
Я пошла к столику. В голове крутилась вежливая речь. Дружить я с ними больше не собиралась, просто хотела сказать, что я больше не участвую в гонке за корону, что я больше им не конкурент и что бойкот больше не имеет смысла. Но тут кое-что заставило меня идти медленнее. Я прислушалась к разговору.
- А потом она подошла ко мне на школьном дворе и чуть не в ноги кинулась!
- Смеёшься? Джесс действительно так сделала?
- Элисон, я про то и говорю – чистая правда. Кинулась на шею, зарыдала, просила снова с ней общаться! Ещё пара секунд и она бы на колени встала!
- Да, кто же знал, что она до такого опустится? Но что ты планируешь делать, Кэти?
- Конечно, простить. И не смотрите на меня так, девчонки. Ну, правда – подойдёт она, пустим её за столик. Да, идея общения с этой истеричкой меня тоже напрягает, но подумайте: девочка неуравновешенная. А если она суицидом жизнь из-за этого покончит?
- Ну, да, она может. У неё вообще нервы крайне слабые.
- И мозгов нет.
- И одевается она последнее время ужасно. На Джессику вообще страшно стало смотреть.
Я слушала то, как мои бывшие подруги говорят обо мне. Просто остановилась посреди кафетерия с подносом в руках и не могла идти дальше. Нет, я должна подойти и всё сказать. Хотя… спокойной речью тут уже и не пахло.
Я подошла к ним, поставила поднос на столик и нервно улыбнулась. Они смотрели на меня, как на дикое животное – неизвестно, что Джессика Фоунтэйн выкинет в следующую секунду, но посмотреть на это интересно.
- Ну, в общем-то, я давно должна была это сделать. Мне так жаль… жаль, что я не поняла этого раньше и раньше этого не сделала…
Нервы зашкаливали. А что я волнуюсь? Для них я уже итак последняя истеричка. Я не покажу им ничего нового. Просто приведу лишний пример того, что у меня сдали нервы.
Я сделала вдох, взяла маленькую бутылку с холодной водой, открутила крышку и сделала глоток. Руки тряслись. А потом я вылила воду на голову Кэт.
- Я должна была сделать это раньше! Должна была понять, кто вы такие и чем вы отличаетесь от настоящих друзей! Должна была перестать строить иллюзии на ваш счёт! И мне жаль, что я не сделала этого раньше!
 Я взяла поднос, развернулась и пошла в противоположную сторону, но тут меня схватили за руку. Я обернулась. Брит.
- Ты вообще, что ли, сдурела?
Я снова поставила поднос на стол, выпрямилась и решила, наконец, сказать всё, что думаю.
- Это вы сдурели! Мы называли друг друга подругами, а на самом деле мы никто! Никто и ничего друг о друге не знаем!!! Вы поверили незнакомому человек, а не мне! А как только у меня были проблемы, вас не было рядом! Вы ходили по магазинам и тусовались на вечеринках!
- Эй, мы были твоими подругами, но контракты нянек не подписывали!
- Вы подругами не были!
Неожиданно для себя, я размахнулась, чтобы ударить её. Не смогла себя удержать. Зато удержал кое-кто другой. Эштон стоял сзади меня и держал мою руку, не давая нанести удар бывшей подруге. Я тяжело дышала.
- Отпусти…
- Не отпущу. Девушки, я, конечно, понимаю, ссоры и всё такое, но всё заходит слишком далеко. Джесс, иди за свой столик. Нечего решать проблемы с помощью силы.
- Да, Джесс. Мы плохие подруги. Гораздо лучше дружить с изгоями, - Начала свою песню Брит,  - Смотри какой мальчик – пришёл и раскомандовался тут. Милый, твоё место в школе - в углу. И, вообще, по жизни – твоё место в конце эволюционной цепочки.
- Не смей так говорить… - Хищно сказала я. Не знаю, почему, но эти слова меня задели. Хотя Эштон оставался абсолютно спокойным.
- Да ладно, Джессика. Я понимаю, почему ты с ним дружишь. Он, в отличие от меня, Элисон, Тиффани и Кэт парня не уведёт. Или он нетрадиционной сексуальной ориентации, а?
- Не смей так говорить…
- Или что? Спустишь на меня этого цепного пса?
- Хватит! – Закричала я и врезала ей по носу свободной рукой. Эштон не успел меня остановить. Бывшая подруга немного отлетела и задела спиной стол.
- Вот так? – Она размахнулась правой рукой, но тут её тоже удержали. Не одноклассники. Завуч.

Мы втроём сидели на жёстких стульях напротив завуча. Ощущения как на допросе. Говорила Брит.
- И тут она ни с того, ни с сего, облила Кэт водой!
- Ни с того, ни с сего? Да вы предали меня!
- Ученица Фоунтэйн, - Усмирила меня завуч, - Продолжай, Бриттани.
- Спасибо. Она облила Кэт водой, а потом подошёл этот парень и сказал ей, что она правильно делает, и что не мешало бы врезать и мне!
- Правильно делает?! Да он останавливал меня, а ты начала его оскорблять!!!
- Джессика, хватит. Мистер Дэвис, это правда?
Оказалось, она обращается к Эштону. Что ж, теперь я знаю его фамилию.
- Нет, правду говорит Бриттани. Это я натравил Джессику на её бывших подруг, потому что завидовал их популярности. Мисс Фоунтэйн ни в чём не виновата, и я прошу её не наказывать. Накажите меня.
Я понятия не имела, зачем он это говорит:
- Ты что несёшь?! Это я ударила Брит! Это я злилась на неё! А Эштон пытался меня остановить!!!
В общем, не знаю для чего он пытался выгородить меня, но у него ничего не вышло. Вердикт завуча прозвучал ясно:
- Я не собираюсь разбираться в ваших тёрках. Все трое остаются после уроков.

Мне было тяжело выдержать это наказание, но я смогла. Мы с Брит молча мыли класс, даже не смотрели друг на друга. Может, оно и к лучшему.
Я вышла из школы. Эштон стоял около ворот.
- Ты как? – Тихо спросила я.
- В порядке, - Почти прошептал Эштон. Мы, не сговариваясь, пошли в сторону парка.
- Прости меня, - Еле слышно сказала я, после трёх минут молчания.
- За что?
- Из-за тебя у меня проблемы. Ты мог не останавливать меня. И не выгораживать. Не стоило.
- Стоило. Это ты меня прости, Джессика. Я не должен был тебе этого говорить.
- Чего говорить?
- Что я бы врезал им. Мне не стоило этого говорить, правда. Получается, я действительно натравил тебя на них.
- Нет. Это были мои эмоции. Моя злость. И ты здесь не причём.
- Ты точно не злишься?
- Нет. А ты?
- И я нет. Значит, мы просто вместе попали в небольшую передрягу. Хочешь погулять по парку?
- Шутишь? Да с радостью!

Глава четырнадцатая - Я хочу вернуться к нему.

Сегодня у меня был выходной, так что времени было достаточно. Мы бродили между деревьев. В основном молча, иногда перекидывались короткими фразами. Мы остановились, расстелили куртки на траве и сели. Было прохладно, но мне наплевать.
- Кстати… ты спрашивал меня про поступление…
- И?
- А ты сам… куда поступать-то будешь?
- В музыкальное училище. Буду учиться на гитариста.
- Правда? С ума сойти! Это же жутко интересно!
- Согласен, иначе бы не поступал.
- И давно ты к поступлению готовишься?
- С девятого класса.
- Долго. Наверное, уверен в том, что поступишь?
- Не сказал бы. Конкурс очень большой.
- Но ты очень талантлив.
Он только усмехнулся.
- Да нет, правда! Ты отличный музыкант! И ты поступишь, не сомневайся.
- Спасибо. Ты даже не знаешь, как много это для меня значит. А ты?
- Что я?
- Всё-таки будешь поступать на юридический?
- Уже не уверена…
- Почему?
- Просто поняла, что не хочу этого.
- А чего ты хочешь?
Примитивный вопрос. Но именно он поставил меня в тупик.
- Уже не знаю… А это так важно?
- Это очень важно, Джесс. И пока ты не определишься с целью, всё и будет вот так.
- Как так?
- Слёзы, депрессии и готовность поверить кому угодно, лишь бы отменили бойкот.
Я грустно улыбнулась.
- Знаешь, ты был прав.
- Само собой. А насчёт чего, если не секрет?
- Насчёт того, что люди не меняются.
- Мне бы так хотелось ошибаться.
С этими словами он поднял голову и посмотрел на небо. Вздохнул.
- Тебя тоже часто предавали?
- Не то что бы… но мне хватило. Не стоит об этом, ладно? Пошли, зайдём за гитарой и пойдём к тебе.
Он встал с земли и взял куртку. Я тоже встала, чтобы он не смотрел на меня сверху вниз.
- Послушай… почему ты вечно уходишь от темы?
- В смысле?
- Как только мы начинаем говорить о тебе… ты постоянно либо уходишь, либо переключаешься на мои проблемы. Почему? Я ведь тебе обо всём рассказываю И в этом нет ничего плохого, наверное… Почему ты не хочешь рассказать? Я же вижу, тебе тяжело. Но помочь не могу.
Он усмехнулся.
- Понимаешь, я просто… разучился. Нет, честно. Я столько времени избегал людей, что… ну, не знаю. Как подумаю о том, что я сижу и плачусь в жилетку… коробит.
Так мы и прошли до его дома.
- Мне у подъезда подождать? – Спросила я.
- Давай. Я за гитарой и обратно.
Я попыталась не поднимать тему, но не смогла.
- Эштон…
- Да?
- Просто знай – если тебе будет нужна помощь, ты можешь на меня положиться. Ты каждый раз приходил на помощь. И я в долгу не останусь.
Он просто улыбнулся и открыл дверь подъезда. Я прислонилась к стене и посмотрела в небо. Серое. Хотя я не думаю, что пойдёт дождь.
Всё-таки стоит задуматься. Чего я хочу? Все люди чего-то хотят, наверное… а я… даже придумать не могу. До выпускного месяц. Ведь раньше я вроде как была уверена в своих желаниях… А сейчас жизнь кинула, и я ничего не хочу. Даже чего-нибудь абсолютно примитивного, вроде мороженого или поездки на море. Всё так изменилось.
Внезапно мои размышления прервались – какая-то машина окатила меня грязью из лужи. Я начала кое-как отряхиваться, но куда там! Грязи становилось ещё больше. Я оставила попытки и взглянула на машину. Тёмно-зелёный Фольксваген… Пожалуйста, разбудите меня…
Я уткнулась лицом в руки, как будто оттираю грязь.
- Девушка, с вами всё в порядке? - Спросил абсолютно незнакомый голос. Я осторожно подняла взгляд и увидела мужчину лет сорока.
- Да. Всё нормально.
- Вы извините меня, пожалуйста, очень спешил и не заметил лужу. Вы точно в порядке?
- Да, конечно, - Сказала я. Конечно, глупо было полагать, что тёмно-зелёный Фольксваген – эксклюзивная машина, на которой ездит только мой бывший!
Ещё раз извинившись, мужчина сел в машину и уехал. Вскоре Эштон вернулся с гитарой.
- Боже, что с тобой случилось?
- Что такого? Просто машина мимо проехала. По луже. На нормальной скорости. А так всё в норме.
- Я не про твою одежду. Я про твоё лицо.
- Что с лицом? Грязь на щеках?
- Нет. Ты смотришь как-то… разочарованно, что ли?
- Как будто меня только что отхлестали по щекам?
- Да, примерно так. Что случилось?
- Просто… Знаешь, меня только что окатил из лужи человек, ездящий на машине точь-в-точь как у моего бывшего. И… я так боялась, что из авто выйдет Люк… а когда вышел не он, я как будто получила удар током.
- Ты хотела увидеть его?
- Нет. Или да? Наверное. Наверное, я хотела увидеть его.
Мы молчали почти на протяжении всего пути. Пока Эштон не спросил:
- Не против зайти в магазин? Есть жутко хочется.
- Конечно, зайдём. Или… давай я лучше тебя здесь подожду? Заодно гитару подержу.
- Давай.
Я отошла и встала под деревом. Тут я увидела их. Люк и его Сьюзен, или как там её? Они стояли спиной ко мне, но я узнала. Высокие. Её длинные чёрные волосы и его широкая спина. Он обнимал её за талию. Нет. Не хочу в это верить, но она смеялась. Они были счастливы. А потом девушка обернулась.
Чёрт! Да это вообще не она. Я ждала, когда обернётся парень. Да, так и есть. Не Люк.
Вскоре Эштон вернулся, мы пошли ко мне домой. Я всю дорогу отгоняла от себя эти мысли, но не смогла не признать очевидного – я скучаю. Скучаю по человеку, кинувшему меня. На этот раз даже гитара не смогла отвлечь. Самое обидное, что Эштон даже не задавал вопросов. Может, просто не понял, что со мной что-то происходит? Нет, вряд ли. Он понимает. Всегда понимал.
Только в конце репетиции он спросил:
- Ты скучаешь по нему?
Вопрос был задан прямо в лоб. Я решила прикинуться дурочкой:
- По кому нему?
- Да не прикидывайся ты. Я ведь прекрасно вижу. Ты скучаешь по тому человеку, который тебя кинул. Предал. И, главное, ты сама это понимаешь.
Тон его голоса подсказал – прикидываться бесполезно.
- Да… я скучаю. Скажи, что мне делать?
- Держись. Сказать легче, чем сделать, я знаю… просто попробуй не бежать от этого, а осознать, что он не тот, кем тебе казался. И всё встанет на свои места. Перебори себя.
Я вздохнула, встала с дивана и пошла на кухню. Налила себе стакан воды и вернулась в комнату, продолжать сложный разговор. На диван садиться не стала – просто прислонилась к дверному косяку.
- Не могу. Я просто не могу. Он мерещится мне. Ещё немного и будет сниться. Я хочу вернуться к нему. Как думаешь, всё ещё можно изменить?
Он грустно улыбнулся.
- Вернуться всегда можно. Поверь мне, если ты придёшь к нему домой и начнёшь плакаться под дверью, он не выгонит тебя. Просто сделает одолжение и продолжит играть свою роль. Ты вернёшь всё, как было. Только нужно ли тебе это?
- Наверное… Скорее всего, нужно. И я придумала смысл для песни.
- Ну, какой?
- Про боль. Про слёзы. Про то, как я люблю его и скучаю.
Он явно был не в восторге от этой идеи, но всё-таки сказал:
- Ну, давай попробуем, раз ты хочешь.
Мы сидели и пытались сделать хоть какое-нибудь вступление. Только опять безрезультатно. Со словами было легче. Я уже написала первое четверостишье:

Ты снишься мне, который день,
Со мною рядом, будто.
Но ускользаешь – только тень
Оставив почему-то.

Эштон не оценил. Сказал, что это абсолютно банально, слащаво. Тоже мне, нашёлся критик! У самого с мелодией ничего не клеилось. К тому же, это не его песня, а моя. Хотя мне было уютно вот так сидеть и писать эту песню. Было весело. Мы постоянно подшучивали друг над другом. Да и вообще создавалось ощущение, что мы вот так и будем сидеть всегда – я, он и гитара. Я не хотела, чтобы это заканчивалось. Но ему надо было уйти.
- Оставь пока гитару у себя, - Попросил он.
- Что?! – Я просто опешила! – Ты серьёзно? Да ты ведь не расстаёшься с этим инструментом! Ты уверен, что сутки без неё проживёшь?
- Уверен. Хотя, я буду по ней скучать ещё сильнее, чем ты по Люку, - Он засмеялся, - Но я сильный, я выдержу. Нет, правда, пускай пока будет у тебя. Может быть, с мелодией у тебя получится лучше, чем у меня?
- Почему ты так думаешь?
- Ну, песня про любовь… а я ни в кого не влюблён.
- Но ты ведь пел в парке именно про любовь?
- Я написал эту песню очень давно.
И он ушёл, закрыв дверь. С ума сойти, Эштон оставил мне свою гитару! По-моему, это высшая степень доверия с его стороны.
Я осторожно погладила гитарные струны. Мелодия. Как вообще её пишут люди? Я даже не знаю, с чего начать. Я смотрела на гитару минут пять. А потом решила, что от этого ничего не изменится, и пошла делать домашнее задание.
Через два с половиной часа я доделала всё и аккуратно собрала сумку с учебниками на завтра. Теперь я даже не знаю, куда буду поступать, и на какие предметы буду делать упор. Значит, надо вытянуть приличные оценки по всем дисциплинам.
По идее, надо было бы вернуться к песне, но я поняла, что мой мозг этого уже не выдержит – я итак достаточно поработала сегодня этим органом. Поэтому я просто включила телевизор и стала смотреть дурацкую комедию. Параллельно я сначала готовила, а потом поедала ужин.
Прошло ещё два дня. Скучных, ужасно глупых дня. Зато мои мысли потихоньку начали складываться в слова, слова стали складываться в строчки. Текст песни был почти готов. Но, всё-таки, я скучала по Люку, хотя  держалась и не звонила первой. Самое обидное, я даже не могла часто видеться с Эштоном – снова началась рабочая смена, и всё свободное время я либо зарабатывала деньги, либо делала д.з. Ну, и писала песню.
И вдруг ОН снова начал мне мерещится. Я раздавала флаеры, накрапывал мелкий дождик. Дело шло к вечеру, на улице темнело. Люк стоял ко мне спиной и разговаривал по телефону.
Сердце замерло. Я задержала дыхание, и уже через секунду разум снова вернулся ко мне. Ну, неудивительно, что я ошиблась. В последнее время, я часто думала о нём. Плюс к тому, при таком освещении кто угодно мог ошибиться. А вообще… хватит. Надо бороться с этим шоковой терапией. Вот сейчас нагло подойду к этому парню и громко-громко скажу: «Приходите в наш магазин, у нас самые лучшие туфли во всём городе!». Увижу, что это не мой бывший и мне сразу же станет легче.
Он договорил и отключил телефон. Я мысленно сосчитала до трёх, а потом подошла к парню сзади и потрогала за плечо.
- Приходите в наш магазин, у нас… - Уверенно выпалила я, а потом остановилась. Слова застряли в горле.
- Джессика?!

Глава пятнадцатая – Я просто не могу злиться на тебя за собственные ошибки.

Я молчала, не зная, что сказать. Он тоже. Когда это стало невыносимо, я брякнула первое, что пришло на ум.
- Флаер возьми, пожалуйста.
Он взял бумажку из моих рук.
- И это единственное, что ты можешь сказать? Да мы не виделись целую вечность! Почему ты здесь, в таком виде, почему ты раздаёшь флаеры?
Почему-то, мне сразу стало стыдно за свой вид. Серые, местами порванные, джинсы. Дурацкая футболка. Старая куртка. Абсолютное отсутствие макияжа. К тому же я была вся мокрая.
Он, конечно, выглядел по-другому – дорогая одежда, идеальные манеры. Как всегда. Даже его мокрые волосы выглядели так, как будто так и надо, они не были взъерошенными, и не пушились, как мои. Ничего не изменилось, но я смотрела на него, будто изучая заново.
- Джессика, почему ты молчишь? – Его голос вывел меня из раздумий, - Скажи хоть что-нибудь.
- Эмм… Как поживает Сьюзен? У неё всё в порядке?
Он вздохнул.
- Глупенькая… ты злишься на меня? Иди ко мне, - Он обнял меня. Крепко, как обнимал раньше, - Мы встретились с друзьями, я на спор выпил немного больше, чем должен был. Прости меня, пожалуйста.  Я не соображал, что говорю. Я вообще очень плохо помню тот вечер. Мне, правда, очень жаль. И, клянусь, с той девчонкой у меня ничего не было – я просто лёг на кровать и захрапел. А потом боялся тебе звонить, думал, ты никогда меня не простишь. Но ведь теперь всё будет в порядке, правда? Ты же простишь меня?
Он говорил так спокойно, так убедительно. У меня не было оснований не верить ему. И всё-таки…
Я ещё раз осмотрела его с ног до головы, а потом заглянула ему в глаза. Ничего не ёкнуло. Я так много думала о нём, была уверенна, что его объятия вернут меня к жизни. Нет. Я на спектакле. Всё так мило, сладко, и так искусственно... С ним надо искать нужные слова, втягивать живот, сохранять королевскую осанку… но это не счастье. Просто хорошо поставленная пьеса.
- Я уже простила тебя. Правда, простила. Я просто не могу злиться на тебя за собственные ошибки, - Поцеловав его в лоб, я продолжила, - Это ты меня прости за то, что я не смогла сделать тебя счастливым. Надеюсь, ты ещё найдёшь ту, с кем не придётся притворяться.
И я просто ушла, не оборачиваясь. Он кричал что-то вслед, но я не слышала. Вдруг я улыбнулась. Прошла прямо по лужам, не боясь за кроссовки. Подняла ладони к небу, только что вспомнив, как любила дождь в детстве. И вдруг я поняла, что отпустила его. Его, а заодно себя.



- Это что? – Спросил Эштон за ланчем, глядя на бумагу.
- Это новый текст песни.
- Правда? Намного лучше, чем предыдущий. Где взяла этот и куда дела прошлый?
- Этот сама написала. А в прошлом разочаровалась.
- Разочаровалась? В смысле, наконец, поняла, что песня и слёзы по бывшему парню, вещи разные?
- Ну, примерно так всё и было. Просто один раз пришла домой и поняла, что предыдущий текст – ерунда. Так что отныне никаких соплей, всё будет так, как написано в новом тексте.
- Вот это правильно. Двери закрылись. Не пытайся вернуться.
- Наверное, ты прав.
Я забрала блокнот, встала из-за стола и поспешила на урок.
И вдруг зазвонил телефон.
- Ало? – Дрожащим голосом сказала я, предварительно посмотрев на дисплей.
- Джессика, у меня очень мало времени, - Сказала мама, - Деньги переведены.
- Правда?! – Я чуть не подскочила до потолка прямо посреди школьного коридора, - Как вам это удалось?
- Долго рассказывать. Какая-то политическая программа помощи, в общем, тут про нас и сюжеты в новостях делают, и ещё что-то… это неважно. Джесс, твою сестру будут оперировать через полчаса.
- Через полчаса? В смысле?
- В прямом. Её готовят к операции. Джессика, отец был против того, чтобы я тебе это говорила, но я думаю, ты имеешь право знать. Главное не плачь, не волнуйся. Всё будет хорошо.
- Да… Да, я не буду волноваться и плакать. Всё будет хорошо, - Повторила я слова матери.
- Вот и хорошо. Удачи, Джесс.
Я отключила телефон. Вроде сдержалась и не заплакала. Просто с каменным лицом пошла поперёк движения в школьном коридоре. Конечно, я уже не шла ни на какие уроки. Но дорогу преградила завуч.
- Мисс Фоунтэйн, куда вы направились?
- Домой, - Отчего-то честно призналась я.
Но женщина не стала ругаться. Кажется, она что-то поняла.
- Джессика, что-то случилось? – Она спросила абсолютно спокойным тоном.
- Да. Мою пятилетнюю сестру готовят к операции в другой стране.
Я прошла мимо неё. Она даже не попыталась меня остановить.
- Можно я пойду с ней? - Раздался голос за моей спиной.
Эштон. Кажется, он всё слышал.
- А у вас что случилось, мистер Дэвис?
- У меня ничего. Она мой друг.
Не знаю почему, но от этих слов внутри что-то ёкнуло.
- Мистер Дэвис, если у ваших друзей личные проблемы, это не повод прогуливать уроки. Отправляйтесь в класс.
Он не стал спорить, и я его понимала. Спорить с нашими преподавателями себе дороже, особенно в выпускном классе. Я вздохнула, и молча вышла из школы. Вышла из школьных ворот, завернула за угол ближайшего дома. Тут меня кто-то тронул по плечу.
- Джессика, ты в порядке? Прости, что так долго.
- Эштон?! Тебе же завуч запретила покидать школу! Как ты сбежал?
- Да что там сбегать-то? Второй этаж.
- Ты сиганул из окна?!
- Да это было не сложно. Просто дождался, пока учитель выйдет из класса.
- А одноклассники?
- Им без разницы. Послушай, пошли быстрее. Я, вроде как, с уроков сбежал, так что…
Я спохватилась и пошла в направлении дома.
- Послушай… почему ты делаешь это ради меня?
- Что «это»?
- Ну… сбегаешь с уроков, терпишь бойкот, выслушиваешь мои проблемы…
- Послушай. Бойкот не доставляет мне никаких трудностей, я и раньше никогда не был любимчиком школы. Сбегал с уроков я и раньше. Так что никаких особых подвигов я не совершаю, просто пытаюсь помочь. Я вижу, что тебе плохо и прекрасно понимаю, что от одиночества станет только хуже.
- Откуда ты знаешь?
- Собственный опыт.
После этих двух слов мне захотелось задать тысячи вопросов. Но разговор зашёл в другое русло.
- За гитарой заходить или не стоит?
- Зайти, конечно, зайти. Почему ты спрашиваешь?
- Ну, просто ты в таком состоянии… многие люди даже думать о музыке не могут, переживая подобные проблемы, не то, что играть.
- Но ты ведь можешь?
- Ну… я могу. Но я особый, долбанутый случай.
- Вот, ты можешь. Значит, и я смогу.

Дома мы начали подбирать мелодию к песне. Мы сидели часа два и, вроде как, всё получилось. По крайней мере, мне понравилось. И, казалось, моему соавтору тоже.
- Ты отлично поработала, - Сказал он, когда песня была дописана.
- Тебе правда нравится?
- Да, отличная музыка. Ты талант.
- Спасибо, - Сказала я, немного смутившись, - Услышать от тебя такие слова – дорогого стоит.
- Ты даже не представляешь, насколько ты права. На работу пойдёшь сегодня?
- Да… Эмоции эмоциями, а деньги зарабатывать надо.
- Ты права. Осторожней там.
Мне жутко не хотелось, чтобы он уходил. Наверное, больше, чем когда-либо. Такой тяжёлый день для меня и моей семьи… а я не плачу, благодаря ему. Наверное, это и есть настоящая дружба.
Ещё жутко не хотелось идти на работу. Но я пересилила себя и отправилась раздавать листовки.
Приходилось постоянно улыбаться и говорить  весёлым голосом, и от этого было ещё хуже. Казалось, что рабочая смена длится не четыре часа, а все восемь.
Слава Богу, всё когда-нибудь кончается. И рабочая смена – не исключение. Оказалось, что я раздала немного больше флаеров, чем надо, поэтому получила небольшое вознаграждение – 10$. Я решила, что заслужила немного радости – зашла в ближайшую, дешёвую забегаловку и заказала мороженое с вишнёвым вареньем. Села за столик у окна и начала уплетать лакомство. Вкус мороженого заставил меня улыбнуться, хотя бы ненадолго. Возможно, всё наладится: Джулию  вылечат, семья приедет. Я придумаю, куда поступать. Может, найду нормального парня, а не такого, как мой бывший. «Ведь всё ещё может наладиться», - поняла я и улыбнулась. Но, к сожалению, этой улыбки не хватило для того, чтобы скрасить дальнейшие события.
Компания моих бывших подруг прошла мимо окна. Они о чём-то болтали, смеялись. Увидели меня и засмеялись ещё больше. Да, выглядела я неважно – уставшая, сижу в дешёвой забегаловке и улыбаюсь мороженому. Хотя сейчас их реакция волновала меня меньше всего.
Заплатив по счёту и оставив чаевые, я вышла на улицу. Темнело.
Вернувшись домой, я начала делать уроки, но потом поняла, что мой мозг на это уже не способен. Так что свой день я закончила очень просто – брякнулась на диван и заснула.
Разбудил меня звонок.
- Ало? – Сонным голосом спросила я.
- Джессика? Я тебя не разбудила?
Я решила соврать.
- Нет, мам, я уроки делаю.
- Отлично. Джесс, у нас замечательные новости – Джулию хорошо прооперировали, состояние у неё стабильное. Ещё пару недель, и она снова будет в порядке.
- И вы приедете?
- Да, мы позвоним из аэропорта.
- Отлично! Джулия уже отошла от наркоза?
- Нет пока. Врачи говорят, очнётся через два-три часа.
- Когда ей станет лучше, обязательно позвони мне и дай ей трубку, хорошо?
- Конечно. Удачи, Джесс!
- И вам удачи!
Телефон отключился. Ну, слава Богу! Значит, всё действительно будет в порядке. Полная восторга, я позвонила Эштону.
- Алло, Эштон?
- Да… - У него был какой-то странный голос.
- Представляешь, мою сестру прооперировали. Она в порядке, отходит от наркоза. Через неделю или две мои родственники приедут!!!
- Что? О, я поздравляю. Надеюсь, твоя сестрёнка быстро поправится.
- Стоп… что с твоим голосом?
- Ничего… просто уже час ночи, и я спал.
Я посмотрела на часы. Он был прав.
- Ой, извини меня, пожалуйста…
- Да ничего. Главное, чтобы сестрёнка поправилась.
- Ещё раз извини, пожалуйста. Спокойной ночи.
Мда… разбудить человека в час ночи… Надо было хотя бы на часы посмотреть.
Я завела будильник на завтра. Да, я не сделала домашнее задание… но мне нельзя пропускать школу. Не стоит огорчать приехавших родителей плохими оценками.
Я завернулась в одеяло и вдруг поняла, что улыбаюсь. Да. Я абсолютно счастлива.


Глава шестнадцатая – Теперь это дело принципа.

На следующий день я пришла в школу в приподнятом настроении. Хорошая погода, вчерашнее известие…
В наушниках танцевальная музыка. Какая-то новая песня, которую я только что закачала на телефон. Биты создавали отличное настроение, я делала каждый шаг в такт музыке, и было ощущение, как будто я снимаюсь в клипе. Вдруг кто-то тронул меня по плечу.
- Зачем так пугать-то? – Спросила я, вздрогнув и выдёрживая наушники из ушей. За спиной стояла Кэт и  компания.
- Эй, Джессика. Мы решили прекратить бойкот.
- Правда? – Новости, вроде бы, хорошие, но от вида их лиц сразу испортилось настроение, - И чем я обязана такой милости?
- Ну, ты понимаешь, жалко нам тебя стало, - Сказала Элисон, - Сидишь одна в забегаловке, пломбиру улыбаешься. Из-за своей агрессивности совсем одна осталась…
- Бедная девочка – Подхватила Тиффани, - То с изгоями общаешься, то с мороженым. Судя по тому, какие вещи ты теперь носишь, одеваться ты тоже училась у изгоев.
Они засмеялись, видно, найдя свою шутку остроумной.
- В общем, ты возвращайся. А то ты в таком состоянии… наверное, тебе совсем плохо, - Повторила за ними Брит, - Бедненький, серый мышонок. Ничего, мы, если что, деньгами поддержим, одеваться научим. Возвращайся, Джессика.
Мне хотелось хорошо размахнуться и врезать кому-нибудь из них. Брит. Или Кэт. А, возможно, всем четырём сразу. Казалось, моей злости хватит на то, чтобы побить весь класс, а потом разнести стены. А ведь могу. И к чёрту всех, пускай посмотрят!!! Пускай смотрит учитель, завуч, директор, одноклассники и Эштон, в придачу!
Мысли об Эштоне снова вернули меня в нормальное состояние. Казалось, я попала под поток ледяной воды. Я вспомнила, как он пытался остановить меня, а потом взял вину на себя. Его нет рядом даже в качестве наблюдателя, но он обязательно придумает, как меня выгородить. Я сделала глубокий вдох, и встала с насмешливым видом, будто меня не задела ни одна произнесённая фраза. Будто это я смеюсь над ними, а не наоборот.
- Спасибо огромное, но я, пожалуй, обойдусь без вашей помощи. А ваше шапито обойдётся без меня.
Я отвернулась и сделала вид, что читаю учебник. Злость немного утихла. Пофигистично-насмешливое настроение начало брать верх.
- А, тебе больше понравилось дружить с этим недоумком, чем с нами? Прекрасно. Наконец нашла друзей по интересам.
- Вы не правы, от недоумков я только что отделалась.
- И что, осталась совсем одна? Твоя истеричность уже довела тебя до того, что даже аутсайдеры не хотят с тобой общаться?
Я держалась, чтобы не взорваться. Не начать кричать. Нельзя. Хотя бы ради Эштона. Я представляю, как бы он смотрел на меня сейчас, если бы видел это. Он бы взглядом заставил меня сдержать эмоции.
И родители. Они, конечно, будут «жутко счастливы», узнав, что их дочь затеяла скандал. Держаться. Теперь это дело принципа.
- Изгои, лидеры, - Сказала я, усмехнувшись, - Это не имеет никакого значения. Через три недели будет иметь значение только то, что ты умеешь и то, какой ты человек. И эти «изгои», как вы выражаетесь, добьются большего, чем вы можете представить. А вы будете прожигать деньги родителей и сплетничать. Вы думаете, это и дальше будет выглядеть круто?
Казалось, я ударила по больному. По крайней мере, эти девчонки потеряли дар речи хотя бы на секунду. Первой нашлась, что сказать, Брит.
- Раньше тебе это не казалось таким уж бессмысленным. Пока ты была на коне, ты не гналась защищать аутсайдеров. Ты делала то же, что и мы. Ты называла нас друзьями.
- Я ошибалась.
- Да нет, Джессика. Просто сейчас ты потеряла всё, скатилась вниз, а пытаешься убедить себя в обратном. Это защитная реакция организма, не более. Тебе больно, а ты убеждаешь себя в том, что всё отлично. Ты веришь в это. Ты ошибаешься.
Я встала со стула, а потом посмотрела Брит в глаза.
- Это ты ошибаешься. Ты думаешь, что роскошь – это дорогие телефоны, крутые машины и модные шмотки. На самом деле, ты даже не представляешь, что такое роскошь быть собой. Что это такое, когда ты не надеваешь маску, чтобы казаться лучше. Когда не надо прикидываться, когда можно быть настоящей. И тебя всё равно любят. Вы не знаете, как это. Именно поэтому вы, трое, так и останетесь цирковыми собачками, готовыми пойти куда угодно за дрессировщиком. Дрессировщики будут меняться, а вы так и будите стадом. У вас просто не хватает мозгов для того, чтобы идти по собственному пути, поэтому вы и держитесь вместе, ожидая возможности, как бы получше подставить друг друга. Я не жалею о том, что перестала быть вашим лидером. Я жалею о том, что долгое время считала вас друзьями.
С этими словами я развернулась и села на своё место. Они молчали, и только тут я поняла, насколько я была права. Слова были жёсткими именно потому что задевали за живое.
- Ну, хочешь войны, будет тебе война. И, поверь, бойкот покажется тебе раем!
Бывшие подруги пошли на свои места. Я только усмехнулась и вставила наушник в ухо. Хотя, кого я обманываю? После этой стычки танцевальные песни слушать совсем не хотелось. Я включила грустную песню с мощной партией ударных и закрыла глаза. Отвлекло.
Скоро начался урок.  Физика. Не самый лёгкий предмет, но хотя бы преподаватель не цепляется по пустякам.
Всё шло своим чередом, но как только учительница отвернулась, на мою парту прилетела записка.
«Аутсайдер», - всего одно слово. Вот тебе и обещанные боевые действия. Ну, смешно же, ей-богу! Напугать решили, а методы детсадовские. Да, это будут весёлые три недели.

Пять уроков тянулись, словно бесконечность. Больше никто из одноклассников даже не пытался сделать хоть какую-нибудь пакость, что облегчало жизнь. Но уроки всё равно были до жути скучными.
Наступило время ланча. Удлинённая перемена, ну, наконец-то! Я, как ошпаренная, выбежала из класса, чтобы прийти в кафетерий чуть пораньше остальных. Я заняла место в очереди для Эштона. Вскоре и он пришёл.
- Ну, как день проходит? – Спросил он.
- Странный день… - Честно призналась я, - Хотя, мне уже пора к этому привыкнуть. У тебя как?
- Обычный. Скучный. Серый. Ничего, ещё отсидеть на трёх уроках – и я буду это исправлять.
Из вежливости надо было хотя бы спросить, как он собирается исправлять этот день, но я уже знала его ответ – гитара. Поэтому вместо того, чтобы послушать то, что итак знаю, я прислушалась к разговору девчонок – они стояли в очереди как раз перед нами.
- Да они идеальная пара! – Весело вещала Кэт, - Ну, ты посмотри на них. Два деградирующих существа, два изгоя. Им всегда есть о чём поговорить, всегда могут в жилетку поплакаться друг другу.
- Это она про нас? – Спросил Эштон, заметив, что я прислушиваюсь к болтовне одноклассницы.
- Да. У нас новая стычка произошла.
- Ну, надеюсь, без скандалов с твоей стороны обошлось?
- Конечно. Я же сильная.
Он улыбнулся. Кстати, подошла моя очередь. Кэт уже забрала свой поднос и, по идее, должна была отойти, но она повернулась в мою сторону, и, будто поскользнувшись, потеряла равновесие и вылила на меня полный стакан апельсинового сока.
- Ой, извини, пожалуйста… я такая неловкая…
Она сказала это со своим фирменным «щенячьим» взглядом.
- Ненавижу, - Прошептала я сквозь стиснутые зубы.

Когда мы сели за столик, Эштон спросил:
- Тебе объявили войну?
- Типа того. Сам же всё видел.
- Ну, да. Видел. И видок у тебя, надо сказать, потрясающий.
- Спасибо огромное… Будто без тебя не знаю!
Тут в наш столик полетела бумажка. Я поймала её.
- Аутсайдер, - Вслух прочитала я.
- Аутсайдер! – Проскандировали хором почти все ученики, находящиеся в кафетерии.
Я разорвала бумажку и почти зарычала:
- Да что они, слов других не знают, что ли?
Но, казалось, наш школьный «квартет» был в восторге от своего остроумия. По крайней мере, Брит, Кэти, Элисон и Тиффани громко рассмеялись. Им даже сделали замечание, но всем, вроде как, было наплевать.
- Прекрасно! – Сказала я и, вздохнув, принялась поедать яичницу.

Литературу я отсидела. И математику тоже. Но задачки – ничто, по сравнению с едким юмором химика. К тому же я не сделала домашку. Ладно, это всего сорок пять минут ада. Это не сложно.
Я уже приготовилась к уроку и сидела с самым примерным видом.
- Боже мой, Фоунтэйн! Почему вы в таком виде?
Да-да, это была абсолютно нормальная реакция педагогов на рыжие пятна на моей футболке.
 - Не очень аккуратно пила апельсиновый сок.
Учитель даже не отпустил очередную шуточку, просто косо посмотрел. Пронесло.
- Итак, кто бы хотел выйти к доске и решить задачу, которую я задавал на дом? Что ж, добровольцев нет. Может быть, вы решите задачу, Бриттани?
- Извините, пожалуйста, но я бы хотела предоставить это право Джессике.
Я вздрогнула.
- Обоснуйте, - Спокойно сказал химик.
- Понимаете, - Начала предательница, - Мисс Фоунтэйн очень надеялась выйти к доске и решить задачу, но теперь стесняется поднять руку из-за пятен на футболке.
Химик просиял.
- Ну, что же вы, Джессика? Если вы в кое-то веки сделали домашнее задание, не стоит стесняться из-за пятен.
- Но… это не правда, я не…
- Слышать не хочу. К барьеру, Фоунтэйн.

Глава семнадцатая – Разве такие перспективы не стоят борьбы?

Жутко злая, я шла к школьным воротам. Да… судя по всему, теперь мне придётся идеально учиться и делать домашку по всем предметам. Не хочу, чтобы мои ссоры с бывшими подругами влияли на успеваемость.
Конечно, я получила два балла. Главное, если бы не Брит, меня, скорее всего, и не спросили бы. К тому же, химик не просто поставил мне двойку, а ещё отвесил кучу дурацких шуточек. Короче, я была действительно зла на весь мир.
- Эй, - Эштон тронул меня за плечо. Я остановилась, не обернувшись, - Куда ты летишь на такой скорости?
- Да куда угодно, лишь бы подальше от этого места!!! – Взорвалась я. Секунд десять парень молчал.
- Ладно, тогда не будем сбавлять скорость.
- Не понимаю! – Злилась я, - Ну, ладно просто задеть, подколоть, сказать нечто обидное… но зачем вмешивать учителей и ухудшать мои оценки?!
- Ага.
- У них что, других дел больше нет, кроме как ко мне цепляться?!
- Ага.
Я перевела дух. Так, снова я на эти же грабли наступаю. И этот не слушает. Внимание.
- А завтра всё ещё хуже будет.
- Согласен.
- Они явно придумают что-нибудь гадкое.
- Угу.
- А ещё я стреляла в президента Кеннеди.
- Когда в него стреляли, тебя на свете не было, - Абсолютно спокойным голосом ответил он, - И, да, я слушаю. Просто думаю, как тебе помочь.
- Ну, как-как? – Я немного смягчилась, - Как обычно. Гитара.
- Нет. Тебе ещё злость надо куда-нибудь выплеснуть.

Мы подошли к двери его квартиры. Он заглянул в замочную скважину и только потом начал открывать.
- Зачем в скважину смотреть-то? – Недоумевала я.
- Смотрю, дома ли дядя.
- Зачем?
- Не особо хотелось пересекаться.
Он открыл дверь.
- Ты с ума сошёл, что ли? У тебя дядя крутой и богатый, судя по всему, редко бывающий дома. Да миллионы подростков мечтают о жизни с таким предком!
- Но не я. Так, ладно, хватит расспрашивать меня о моей семейной жизни. Проходи лучше.
- Куда? У тебя огромная квартира.
- Ну, сначала покажу тебе ванную. А потом лучшее место в этом доме.
Я помыла руки, а потом пошла за ним.
- Это что? – Спросила я, не зная, как назвать то, что увидела. Кучи мусора, носки, CD-диски и книжки валялись везде. То, что у него творилось на столе, я могла бы назвать хаосом. Если бы перед этим не увидела пол в его комнате.
- Это моя обитель. Так, хватит делать вид, что ты в шоке. Предупреждал, кажется, что редко убираюсь. Дай место расчищу.
Он взял огромную кучу мусора и оттащил её в угол.
- Ну, вот тебе то самое место, куда можно слить твою злость.
- Кровать?!
- Ну и пошлые же у тебя мысли, - Усмехнулся он, - Смотри выше!
- Боксёрская груша?
- Именно, - Он залез под стол, нашёл боксёрские перчатки и кинул их мне.
- Не умею их надевать…
- Эх ты! – Он подошёл и помог мне их натянуть, - Давай тогда сегодня минут десять груша, минут двадцать гитара, чтобы ты на работу не опоздала.
- Давай. Не хочу терять не минуты, - Сказала я и со всей силы врезала по груше, - Ну, держись, Кэт! Жалко тебе меня, да?! А если вот так? – Я размахнулась ещё сильнее и снова нанесла удар.
- Да… не хотел бы я оказаться на месте твоих бывших друзей!

Тренировка, а после репетиция, прошли просто замечательно. Чего не сказать о двух последующих днях. Меня пытался унизить КАЖДЫЙ человек в этой школе. Сначала мне казалось, что это просто смешно и что я легко переживу их проделки, если это не будет влиять на учёбу. Держалась я три дня. А потом пришлось признать – да, это действительно обидно. Даже не потому что мне было важно, что они думают обо мне. Не потому что меня это задевало. Просто они давили на меня.  Их было больше, они этим пользовались. И это убивало даже на подсознательном уровне.
- Я ненавижу их! – Закричала я, сидя на диване  рядом с Эштоном. Мы были у него дома, в гостиной. Начали репетицию, но из-за моих эмоций я не могла сосредоточиться на струнах, - Почему им так надо сломать, подчинить меня? Почему они нападают? Чем я хуже них?!
Он по-дружески приобнял меня.
- Послушай. Они просто видят, что ты особенная. Что ты лучше. Они завидуют тому, что ты не думаешь под копирку, как они. И, послушай, не смей ломаться только из-за того, что они этого хотят.
- Я постараюсь.
- К тому же, у меня есть прекрасные новости.
- Какие?
- В Калифорнию приезжает культовая рок-группа. Так вот. Они ищут тех, кто будет петь на разогреве. Достаточно просто снять видео и скинуть его на электронную почту их продюсера. Приём работ идёт два дня, до завтрашнего вечера. Потом выбирают 50 лучших видео и выставляют их на официальный сайт. Начинается голосование, на следующий день остаются десять лучших. Уже вечером объявляют победителя.
- И?
- Я думаю, ты могла бы выступить на разогреве.
Я не знала, что ответить.
- Ты думаешь?
- Если бы я так не думал, я бы не предлагал. Ну, сама подумай – песня есть. Голос у тебя не плохой. На гитаре можешь играть ты. Я могу подыграть на синтезаторе, хоть прямо сейчас. Концерт через неделю, ударника к этому времени можно найти, а видео можно записать и без него.
-Ты думаешь, у нас есть хоть один шанс? Наверняка сотни людей захотят там выступить!
- Тысячи. Это очень знаменитая группа.
- Кстати, ты так и не сказал её название.
- 3D.
Я опешила.
- Да я их круглосуточно слушаю! Они просто зашибенные и нереально популярные! Ты думаешь, у простой школьницы есть хотя бы один шанс? Думаешь, у меня может получиться хоть что-нибудь?
Вдруг он крепко-крепко обнял меня, успокаивая. От неожиданности я замолчала.
- Послушай, - Спокойно сказал он, - ещё раз говорю, если бы я думал, что у тебя нет шансов, я бы и не пытался осуществить эту идею. Но шанс у тебя есть.
Он отпустил меня. Я посмотрела ему в глаза.
- Он есть… но ведь он один на миллион.
- Не отрицаю. Но ведь хоть один, но есть. Разве за такую возможность не стоит уцепиться? Разве такие перспективы не стоят борьбы?
И мы, без лишних слов, начали репетировать. У парня дома стоял почти новый синтезатор.
Честно скажу, мне понадобилось достаточно времени для того, чтобы приспособиться к аккомпанементу. Но Эштон играл уверенно. Позже он сказал мне, что с первого вечера, услышав мою песню под гитару, он начал подбирать мелодию на синтезаторе.
К вечеру песня начала хоть как-то звучать, но видео мы решили записать на следующий день. Домой я шла счастливая. С ума сойти! А если всё получится? А если я действительно выступлю у них на разогреве?
В прочем, буквально через пару минут я остановила поток подобных мыслей. Не стоит заранее думать о победе и накручивать себя. В конце концов, в конкурсе примет участие огромное количество талантливых людей. Шансы на победу мизерные, нужно успокоиться. Но, как всегда легче сказать, чем сделать. До дома я шла с дурацкой счастливой улыбкой.
Придя, я сделала д.з., а после не знала, чем занять себя. На глаза попался дневник Элизабет. Надеюсь, следующая запись в её дневнике будет интереснее предыдущих.
«4 ноября 1946 года.
Сегодня я написала песню, которую собираюсь петь на выпускном. Весь день я просидела за фортепиано, даже родители мне сделали замечание, т.к. я играла до позднего вечера. Но оно того стоило! Песня замечательная, но её текст я напишу чуть позже.

21 ноября 1946 года.
В этот день столько всего произошло!
Меня пригласили выступать на общеуниверситетском концерте, посвящённом Рождеству! Только подумать – огромная сцена, фортепиано, мой голос и я… больше похоже на сказку, я счастлива! К тому же из-за этого мне сделают поблажку на экзаменах. Это не может не радовать. Остаётся только один нерешённый вопрос – к Рождеству надо написать другую песню. Песней, написанной четвёртого числа, я хочу поразить всех на выпускном, если петь её во второй раз, эффект будет уже не тот. Ну, приступаю к сочинению новой мелодии!»
Я невольно улыбнулась. Да, бабуля была нереально плодовитым автором. Странно… она любила своё дело, ей удавалось писать песни с завидной регулярностью… Чёрт возьми, почему о ней не узнал музыкальный мир? Почему она не покорила сцену? Наверное, она просто вышла замуж за этого своего Джима и посвятила всё своё время семье.
Это заставило меня задуматься. Теперь я смотрела на этот дневник, как на увлекательный детектив. Стало действительно интересно узнать, что произошло с этим человеком.
«24 декабря 1946 года.
Концерт прошёл на день раньше из-за каких-то проблем в деканате. Но это не так важно.
Боже, на этой сцене я была счастлива! Действительно счастлива! Мои однокурсники смотрели на меня с восхищением, кажется, даже отец немного смягчился по отношению к моему увлечению музыкой. Но, самое главное, после концерта Джим подарил мне огромный букет цветов! После была сделана вот эта фотография».
Я посмотрела на снимок. Этого Джима на фотке не было, скорее всего, фотографировал он. Со снимка улыбался полноватый пожилой мужчина в костюме, улыбалась и женщина примерно того же возраста. И девушка с огромной охапкой, по-моему, белых роз. Я посмотрела на предыдущий снимок в дневнике, тот, где запечатлена часть их курса. Да, Эштон угадал – моя бабушка была именно третьей на том снимке. А на этом она стояла в длинном концертном платье. Несмотря на то, что платье было сшито очень давно и явно не имело ничего общего с сегодняшней модой, со снимка оно всё равно казалось нереально красивым. Сама Элизабет тоже выглядела потрясающе – это штамп, но, да, она действительно светилась счастьем. И, казалось, стоящие рядом мужчина и женщина (скорее всего, её родители) не разделяли тех же чувств, их улыбки выглядели дежурно и натянуто.
Мне стало искренне жаль её. Наверное, она хотела, что бы родители гордились ей, она разрывалась между ними и любимым делом. Врагу не пожелаешь.
«Джим такой предусмотрительный – принёс на концерт фотоаппарат. Я хотела уговорить родителей сделать то же самое, но они сказали, что это всё глупости.
Но куда обиднее то, что, кажется, Джим меня совсем не замечает, как девушку. Да, мы замечательно общаемся, он очень вежливый и интересный… но, кажется, я для него просто друг, не больше. И это очень грустно.

3 мая 1947 года
Не писала давно, т.к. ничего интересного в моей жизни не происходило. А вот сегодня… как снег на голову.
Джим сегодня пришёл в институт не один. Вместе с ним пришла худенькая девушка, блондинка. Она была одета в дорогую одежду. Они пришли для того, чтобы пригласить его однокурсников на… свадьбу.
Как только я это услышала, меня словно молнией ударило. Её зовут Дафна, и, похоже она из богатой семьи. Хорошо воспитанная, хрупкая, красивая. Она немного напоминает фарфоровую куколку – миниатюрная, с длинными золотистыми волосами. Да… зря я на что-либо надеялась… Если всё это время радом с  ним была такая красавица, понятно, почему он не обращал на меня никакого внимания.
Они раздали приглашения, а после сделали «предсвадебный» снимок, как выразился Джим. Разрывает сердце, но, всё же когда он будет готов, я его вклею».
Мда… она не писала почти полгода… А тут такое… Я перевела взгляд на снимок.
На фотографии было очень много людей, разобрать что-либо казалось нереальным. В центре стоял Джим. И всё-таки, чисто внешне он похож на Эштона. Хотя не понимаю, почему я всё время думаю об этом.
Он обнимал за талию длинноволосую девушку. Она действительно было похожа на фарфоровую статуэтку, правда, никакой красоты я в этом не видела. Мне она казалась бледной, выцветшей мышью. Хотя, судя по всему, у Джима было другое мнение. Они оба улыбались. И все улыбались, даже Элизабет. Хотя я не представляла, как тяжело ей было делать счастливое лицо и поздравлять жениха с невестой.
«Самое страшное то, что я злюсь на него. На него, на эту девушку… хотя я знаю, что не имею права. Он не давал мне клятв, не давал даже повода подумать о том, что он любит меня. Тогда почему я чувствую себя так, будто меня предали? Я не знаю, как жить дальше. Но я справлюсь».
Я отложила книгу. Так хотелось верить в то, что она действительно справится. Но, боюсь, дальше будут описания того, как она страдала от несчастной любви. А мне этого сейчас читать не стоит. Лучше ещё раз отрепетирую песню – завтра мы снимаем видео!
Глава восемнадцатая – Я выезжаю.

Часа два мы снимали трёхминутное видео. То Эштон, то я, постоянно отметали неудавшиеся видюхи. Самое обидное было то, что видео, по большей части, отметались не из-за каких-то крупных ошибок, а из-за мелочей. Это бесило, я устала петь и играть, но результат превзошёл все ожидания.
Мы сидели у компьютера и просматривали лучший дубль. Я сидела на табуретке с гитарой, рядом Эштон с синтезатором. В той части комнаты, где мы снимали видео, парень навёл безукоризненный порядок.

Дыши спокойнее, ровнее
И не растрачивай на тех,
Свои ты слёзы, кто не верит,
Что в жизни ждёт тебя успех

Пускай смеются, пускай злятся
Что попытаешься ты вновь
Тихонько к цели продвигаться
Сквозь пот и кровь, сквозь пот и кровь

Быть может, ты спокойным шагом
Войдёшь в историю как тот,
Кто не боялся чуждых взглядов
Людей, что не поймут твой труд

Я верю, станешь ты успешней
Всех критиков. Им счёта нет,
Но не они во тьме кромешной,
А ты зажжёшь свой яркий свет

Лишь только верь, и я поверю
Что сбудутся твои мечты
Ты отдавай им душу смело
И строй к своим мечтам мосты

И люди пусть в тебя не верят
Пытаются сломать тебя
Дыши спокойнее, ровнее
Однажды ты найдёшь себя

Пела я на видео. Чем больше я слушала, тем больше мне нравилось. Конечно, были мелкие недостатки, и до гениальной певицы мне было далеко, но, в целом, песня звучала отлично.
Уже завтра с утра на сайте должны быть выставлены 50 лучших видео. Но, как назло, на следующий день до школы в интернет зайти не получилось – я решила поваляться в постели минут пять, а получились все тридцать. Я опаздывала, какой уж тут компьютер?
Я влетела в класс, когда урок уже начался. Шёл английский, а по английскому преподавательница не вредная, так что я извинилась и без проблем вошла в класс. Хотя кое-что показалось странным. Одноклассники. Когда я шла к своей парте они не перешёптывались на тему того, как им не нравлюсь я и моя одежда, не пытались подставить подножки… они смотрели на меня в упор. И многие смотрели с уважением.
Я протёрла глаза и решила, что не до конца проснулась. Привидится же такое! Но чем дальше было дело, тем яснее становилось – мне это не кажется, так оно и есть. Кэт и девчонки злились на меня ещё сильнее, чем обычно, но остальные, вроде как, оттаяли.
- Джесс, - Подошли ко мне на второй перемене Лили.
- Да? – Ледяным голосом спросила я.
- Извини, пожалуйста, за это недоразумение. Мне сразу не понравилась идея с бойкотом, просто, понимаешь…
Она попыталась оправдываться, начала нести откровенную ерунду, но я её остановила.
- Ладно-ладно, проехали и забыли, - попыталась улыбнуться я.
- Правда?! Ты лучшая! – Она быстро обняла меня и умчалась по своим делам.  Вот так номер! И что могло перемениться за один день? Я не особо обрадовалась, просто стала готовиться к уроку. Скорее всего, им всем от меня что-то нужно. Не знаю что, но я ни на минуту не поверю в то, что они по мне соскучились.
Я еле дождалась ланча. Каждую перемену вокруг меня ходили одноклассники. Кто-то просто общался со мной, будто ничего не произошло, кто-то извинялся. Один раз подошла Брит и прошипела пару гадостей. Пускай. Пускай все они делают, что хотят.
На десятиминутных переменах поговорить с Эштоном нормально мне не дали. Еле-еле дождавшись ланча, я купила лёгкий салатик с булочкой, а потом понеслась за столик, где сидел парень. Когда я рассказала про поведение одноклассников, он засмеялся.
- Мои так же себя ведут, чуть не ноги целовать бросаются. Но чему ты удивляешься? Большинство людей именно так и реагируют на успехи недавних аутсайдеров.
- На какие успехи? Лично у меня никаких успехов в последнее время не было.
- То есть, в интернет ты сегодня не заходила?
- Нет… а надо было?
- Ну, тогда пляши – твоё видео на пятом месте.
Сердце начало предательски часто стучать. Пятое место? Вчера я с радостью думала о том, что могу попасть в список пятидесяти лучших работ, а сейчас я в пятёрке! Нереально!
- К тому за твоё видео набирает больше и больше голосов. Ещё сегодня утром, когда я заходил с домашнего компьютера, оно было на девятом месте. Когда я зашёл после четвёртого урока, ты была пятой в списке. Нереально быстро продвигаешься.
- Не я, а мы. Мы быстро продвигаемся. Это ты рассказал мне о конкурсе, ты подыграл мне на синтезаторе, в конечном счёте, ты научил меня играть на гитаре, надоумил меня написать песню, заставил полюбить музыку так сильно. НАШЕ видео. МЫ нереально быстро продвигаемся.
Он улыбнулся.

Когда закончились уроки и моя рабочая смена, я позвонила ему, и мы вместе пошли ко мне репетировать. Но ничего не вышло – несмотря на внешнее хорошее настроение, мы слишком сильно нервничали. Тогда в голову пришла идея – не стоит себя мучить, лучше просто сядем перед монитором и будем наблюдать за голосованием. Наше видео добралось до четвёртой позиции. При этом за него стали голосовать ещё активнее, такого быстрого увеличения количества голосов не наблюдалось ни у кого другого. Из-за этого я нервничала ещё больше – в голову закрадывались дурацкие мысли из серии «А если что-нибудь пойдёт не так?».
Но, несмотря на них, к одиннадцати вечера мы добрались до первого места. К тому времени Эштон уже ушёл и сидел дома, у своего монитора. Он не был уверен в том, что именно мы победим, но не было никаких сомнений – в десятку лучших мы попадём. Продержаться бы ещё один день на первом месте и всё – шанс выступить на разогреве у легендарной группы и прекрасная возможность начать карьеру у нас в кармане! Это не могло не радовать, ложилась спать я в состоянии эйфории.
Утром я проверила компьютер – да, наше видео на первом месте. Правда, видео какой-то мальчишеской поп-группы начало догонять, отрыв становился меньше. Это заставило меня немного нервничать, но не испортило настроения.
Когда я входила в школу, на меня смотрели, как на состоявшуюся поп-звезду: все, кроме Кэт и компании, поздравляли меня, набивались в друзья и восторженно нахваливали. Казалось, они рады моему первому месту больше, чем я сама.
К тому же казалось, что бойкот, бывшая вражда, время, когда меня называли подругой изгоев – дурной сон. Так же, как и вечеринки Кэт: на её призывы не обращать на мой успех никакого внимания все чихать хотели. Да, долгая же память у моих одноклассников. И вообще это был какой-то странно идеальный день, такой, как раньше. И, что самое странное, мне было абсолютно всё равно. Я мечтала вернуться домой, наблюдать за голосованием, подшучивать над Эштоном….
Однако я старалась не думать об этом и просто радоваться жизни. Получалось.

Вечером мы снова пришли ко мне и наблюдали за голосованием. Наверное, мы были похожи на футбольных фанатов, наблюдающих за напряжённым матчем. А ситуация действительно была напряжённой: наше видео осталось на первом месте, но соперники догоняли. В какой-то момент отрыв сократился до нескольких десятков голосов. А после лидер стал меняться чуть ли не каждые десять минут, мы оказывались то на втором, то на первом месте. Это стало невыносимо, и я выключила компьютер.
- Ты чего? – Спросил Эштон.
- Не могу больше, - Спокойно ответила я, - Одно дело смотреть на то, как соревнуются другие, а другое наблюдать за этим голосованием. Слишком много нервов.
- Согласен. Давай так:  с утра, как проснёмся, смотрим итоги. А до этого оба вообще не заходим на сайт, чтобы завтра интереснее было.
Я согласилась. Проводила его до двери, а потом брякнулась на кровать и заснула. Весёлый день… но до жути напряжённый.

Когда зазвонил будильник, первым делом я бросилась к компу. Компьютер, как назло, именно сегодня загружался дольше обычного. Ну? Выиграли или нет? Увижу ли я своих кумиров вживую, спою ли с ними на одной сцене?!
Я задержала дыхание…. Нет. Чуда не произошло. Второе место.
Разочарованная, я умылась холодной водой, кое-как впихнула в себя булочку, натянула джинсы и дурацкую тёмно-зелёную футболку. Говорила же себе – не стоит строить воздушных замков, всё равно итог будет именно таким. Я знала это, и всё-таки на что-то надеялась. Глупо.
Самое обидное было в том, что победившая группа пела какую-то слезливую ерунду, из серии «Я тебя любил, а ты меня бросила, теперь я скучаю и ля-ля-ля»… Не намного лучше того текста, который я написала, скучая по Люку. Проиграли бы мы хотя бы сильным соперникам, а тут…
Мы встретились с Эштоном у школьных ворот.
- Привет, - Кисло сказал он и вздохнул.
- Привет, - В тон ответила я. Разговаривать не хотелось, мы так и разошлись по классам молча.
В классе тоже ситуация вернулась в нормальное русло. Если на первых двух переменах одноклассники хоть как-то общались со мной, то на третьей Кэт объявила, что через два дня состоится новая вечеринка по приглашениям. Все кинулись к ней, а я как всегда осталась одна. И, если бы эта девчонка знала, как я была ей благодарна! Я уже привыкла к тому, что в школе я учусь и только учусь, а бессмысленная болтовня с одноклассниками только отвлекала. И, не поверите, но я была счастлива вернуться к той ситуации, когда на переменах никто не трогает. Но продолжалась эта ситуация недолго.
- Эй, Фоунтэйн! – Крикнули у меня над ухом. Я обернулась. Элисон.
- Что?
- И не обидно тебе? Обломалась, пришла к финишу второй… у тебя, кажется, всегда так.
Я отвернулась и села за парту без единого слова. Бывшую подругу это удивило. Она кому-то что-то сказала, хихикнула пару раз и ушла. Пускай.

Вечером я пришла к Эштону. Мне требовалась боксёрская груша, причём ох как требовалась! Но с порога парень сунул мне в руки ежедневную газету.
- Страница пятая, - Сказал он.
Закончив чтение и зашвырнув газету куда подальше, я плюхнулась на диван и начала натягивать перчатки.
- Ну, как тебе?
- «Шикарно»! - Обозлилась я, - Конечно-конечно, мы «верим» в то, что говорят участники 3D. То, что на разогреве будет выступать группа, где играет племянник их гитариста – просто случайность, конечно, мальчик всего добился сам! И, о, да, никакой накрутки голосов!!! Аж противно… а я ещё слушала их музыку…
- Не грусти. Зато теперь ты знаешь, кто на самом деле должен был победить. Но второе место тоже неплохо, особенно для начала. Я улыбнулась. А через десять секунд ожесточённо била боксёрскую грушу.

Уставшая, я добралась до дома, сделала домашку и, не ужиная, легла спать. Ночью меня разбудил звонок.
- Алло? – Сказала я сонным голосом.
- Джессика? Ты спала? – Спрашивал отец.
Я взглянула на часы. Два часа ночи, врать бесполезно.
- Да, спала. Но ничего, молодец, что позвонил, пап. Что-то случилось?
- Джесс, мы в Калифорнии. В аэропорту. И у нас нет денег на такси. Подождём здесь до утра, утром вызвоним знакомых или сестру твоей матери, попросим заехать…
- Так, стойте на месте, ничего не делайте. И вообще, оставь мысль о том, чтобы ночевать в аэропорту. Я выезжаю.

Глава девятнадцатая – Ты заслужила этот вечер.

Ловить частника в два часа ночи более чем опасно, мне нужен был номер агентства, где можно было бы заказать автомобиль, но, конечно, в памяти телефона его не было. Подумав, я решила совершить совершенно бестактный поступок.
- У тебя что, в моде поздние звонки? – Спросил заспанный Эштон.
- Извини, извини, пожалуйста! – Мне и правда было очень неловко из-за того, что я бужу его, - Займёт всего секунд 30…
- Что случилось?
- Ты не знаешь номер какого-нибудь агентства, где можно срочно заказать такси? Очень срочно!
- Зачем тебе?
- Семья приехала из Италии, они в Калифорнии, в аэропорту, у них нет денег на такси, значит, такси должна вызвать я.
- Ты знаешь дорогу к этому аэропорту?
- Не совсем точно, но, в принципе, да.
- Пока смотри карту в интернете. Десять минут.
В трубке послышались гудки. Что он задумал?
Я посмотрела дорогу, оделась и взяла деньги. Телефон снова зазвонил.
- Выходи. Чёрная «Хонда» у твоего подъезда.
Значит, он сам вызвал мне такси. Отлично. Но, выйдя из подъезда, я просто обомлела. Чёрная «Хонда» была одна и выглядела она ужасно – ржавая, некрашеная, похоже, жутко старая. Раньше мне было ужасно интересно узнать, как такие развалюхи вообще ездят. Теперь у меня есть реальный шанс понять это, потому что альтернативы нет – придётся ехать на этой, с позволения сказать, тачке. Я полезла в машину. Там ждал ещё один сюрприз – за рулём был Эштон.
- Ты?! – Удивилась я.
- Ну, а чего ты хотела? Сама позвонила в два часа ночи, сказав, что тебе срочно надо в аэропорт. Вот я и приехал. Знаю, дядина машина – не лимузин, но ездит резво. И, не бойся, водить я умею. В какой аэропорт ехать?
Я пристегнулась, продиктовала название и рассказала дорогу. Старая машинка рванула с места. Вцепившись в ремень безопасности со всей силы, я десять раз пожалела, что позвонила этому парню – он гнал больше ста километров в час, к тому же дорога сопровождалась хард-роком на всю громкость.
- Нельзя ли помедленнее?! - Кричала я, пытаясь заглушить радио.
- Я-то могу помедленнее. Но, уверен, твоей сестре после операции не стоит нервничать и долго ждать в аэропорту.
Я согласилась и мысленно молилась Богу. Ночью дорога опустела, и шансов врезаться куда-то было крайне мало. Тем не менее, было жутко страшно, но, всё же, мы доехали без происшествий.
Я вбежала в зал прибытия. На шею мне кинулась заметно похудевшая сестричка. Я обняла малышку и впервые прослезилась от радости. До этого я не представляла, какого это. В кинолентах герои крайне часто это делают, но в реальной жизни я испытала это чувство в первый раз. Действительно появилась надежда на то, что всё наладится, что я справлюсь… сразу стало гораздо легче.
Несмотря на мои опасения, по дороге обратно Эштон ехал с нормальной скоростью и не включал музыку. Я слушала рассказы родителей и Джулии, и, судя по всему, они пережили настоящий ад. Я радовалась хотя бы тому, что не придётся их расстраивать из-за оценок – я стала учиться на пятёрки. Родители радовались. Так же, как и раньше, когда я приносила хорошие оценки. Это согревало.

Конечно, семья была не в особом восторге от того, что теперь стало нашим новым домом – по сравнению с огромной трёхкомнатной квартирой эта обитель выглядела более чем скромно. Маме с папой пришлось спать на диване, нам с Джулией ютиться на узенькой кровати. Тем не менее, в доме сразу стало теплее, уютнее. С первой ночи.
Когда все заснули, я решила уйти на кухню, включить свет и закончить читать дневник Элизабет. Следующей записью было описание концерта, но я пропустила его. Решила перечитать этот день накануне перед выпускным, что бы как-то поддержать себя. Более чем уверена, что концерт прошёл отлично. Но, боюсь, описание этого концерта – последняя позитивная запись в дневнике. Записей было очень много, но я запомнила лишь некоторые:
«3 июля 1947 г.
Сегодня я была на свадьбе Джима. И, к сожалению, не в качестве невесты.
Дафна просто сияла. Она и в обычной жизни производила потрясающее впечатление, но в свадебном платье и фате она была божественна. Она принимала поздравления, кидала букет через плечо… А я натянула улыбку, а потом расплакалась, выйдя на улицу. Почему это произошло именно со мной?

29 августа 1947 г.
Я снова осталась не у дел. Отец не стал считаться с моими желаниями и планами, родители снова всё решили за меня. Папа пристроил меня работать в госпиталь, к счастью, не врачом, а помощницей, но всё-таки… Я пыталась объяснить, что смысл моей жизни в пении, но он ничего не хотел слушать. По большей части из-за того, что произошло на выпускном.
Сегодня я проплакала весь вечер, в частности из-за того, что не смогла постоять за себя.

21 октября 1948 г.
Сегодня родители сказали мне, что я должна активнее искать жениха. Это будто ударило меня.
Прошло больше года со свадьбы дорогого мне мужчины. У Джима родились очаровательные двойняшки, Боб и Ханна. Но мысль о том, что бы начать встречаться с кем-либо, а тем более выйти замуж, приносит боль. Родители решили «помочь».
Сегодня к нам в гости приходил молодой человек, его зовут Питер, ему двадцать восемь, военный. Он симпатичен, но жуткий зануда и педант, весь вечер рассказывал о работе, а после раскритиковал поданный пирог. Он мне не нравится.

29 ноября 1950 г.
Я вышла замуж. За Питера. Он по-прежнему мне не особенно нравится, но наши родители посчитали наше бракосочетание прекрасной идеей. К тому же этот человек от меня без ума. А я… я не знаю. Мне хочется убежать. Хочется проснуться, оказаться на сцене, быть рядом с Джимом… и это странно – я до сих пор думаю о нём. Но я работаю врачом в госпитале и выхожу замуж за Питера… Мне страшно».

Следующие записи были объёмные и до жути депрессивные. Несколько лет брака, за которые она не успела привыкнуть к мужу, рождение Бретт, повышения по работе, рождение моей мамы, уход Питера из семьи… Что самое странное, когда он ушёл, она, вроде как, и не особенно переживала. Да в её жизни вообще, похоже, ничего не изменилось с его уходом. Она больше не вспоминала Джима в дневнике, и все записи стали какими-то серыми. Элизабет писала без эмоций - что о радостных, что о грустных событиях. Наверное, стоило отметить последнюю запись. Запись, связанную с моим рождением.
«16 августа 1993 г.
Сегодня у меня появилась третья внучка, первая дочь Дианы, Джессика. Малышка весит 3,400, у неё огромные голубые глазки. Надеюсь, у неё сложиться судьба. Надеюсь, эта девочка будет счастлива.
В последнее время я чаще и чаще думаю о том, как могла повернуться жизнь. У меня уже пошли внуки, а я так и не воплотила собственные мечты. Что, если бы я была чуть смелее? Сказала «нет» родителям и стала петь? Если бы я сказала им «нет», когда к нам домой пришёл Питер? Что, если бы дедушкой моих внуков был бы Джим?»
Записи оборвались. Я закрыла книгу и вздохнула. Когда я читала книги с грустным финалом, я сочувствовала персонажам, но при этом убеждала себя в том, что книга – выдумка, и что все несчастья, как и все герои, всего лишь замысел автора. Но сейчас это не сработает. Жаль. Судя по всему, она была хорошим человеком. И, наверное, она до конца жизни любила Джима. Но она дожила свою жизнь, как могла. И из её истории надо вынести как можно больше уроков.
Я твёрдо решила сказать родителям, что не поступлю на юридический. Не хочу делать одолжение маме и папе, при этом ломая свою жизнь на ненавистной мне работе.
Озвучила я это им утром, за завтраком. К удивлению, они легко поняли меня и не стали давить (мама сказала, что никогда не верила в то, что я реально хочу быть юристом).
В школу я шла с дневником Элизабет. Эштон хотел прочитать его, я обещала, что дам ему сделать это тогда, когда сама закончу чтение. Эштон… ещё одна тема, над которой надо подумать.
Он всегда делал для меня всё что мог, с первого дня знакомства. Никогда не оставлял меня одну, даже когда я сама сопротивлялась этому. Он не дал мне прогуливать школу, не дал мне огрести проблем из-за собственной агрессии… Когда шёл дождь, а мне надо было увидеться с Люком, он спросил:
- А почему тебя никто не подвёз?
Эштон же угнал машину у дяди машину и в два часа ночи доставил меня в аэропорт. Да и вообще…
Я поймала себя на мысли, что не представляю своей жизни без этого человека. Думаю о нём. Постоянно жду, когда мы увидимся. Он никогда не подчёркивал важность того, что он делал для меня, он просто был рядом. И, кажется, я люблю его.
На перемене я отдала ему книгу, мы встретились за ланчем. Репетиции сегодня, конечно, не было – он прекрасно понимал, что мне нужно увидеться с семьёй. Всегда понимал, и сейчас понял.
Когда я вернулась домой, я узнала, что родители досрочно вышли на работу, и мама уже одолжила деньги у коллеги. На эти деньги мы устроили небольшой праздник по случаю выздоровления сестрички.

Прошло дня три.
В субботний вечер, когда я с аппетитом поглощала овощной салат, мама и папа спросили:
- Кстати, дочь, почему ты до сих пор у нас не попросила денег на платье?
Я перевела взгляд с мамы на папу, сначала я просто не сообразила, о чём идёт речь. Они поняли это, мама засмеялась:
- Ну, как же? Платье на выпускной. Вы с Брит с восьмого класса обсуждали эту тему и подбирали лучший фасон.
Я засмеялась. Помню-помню. Тогда это казалось нереально интересной темой. Она мечтала о коротком тёмно-зелёном платье, а я хотела декольтированное ярко-алое. Мы постоянно просматривали модные журналы в поисках интересных новинок и завидовали потрясающе красивым выпускницам. А сейчас я и думать забыла про какое-то там платье. Куда больше меня волновала песня.
- Я могу пойти и в чём-то старом, у нас не так много денег.
- Успокойся, - Улыбнулся отец, протягивая мне банкноты, - Выпускной вечер бывает один раз в жизни, ты заслужила этот вечер. Конечно, этих денег не хватит на эксклюзивную работу от самых модных дизайнеров, но на приличное платье – вполне. Сходи завтра в магазин и выбери самую лучшую одежду и обувь!
Я обняла отца и маму. И всё же, всё не так уж и плохо. По крайней мере, на выпускном у меня будет красивое платье. Остальное – мелочи!

Глава двадцатая – Делать было нечего – сидеть здесь и ждать.

На следующий день я пошла в торговый центр, выбирать это самое платье. Никогда не думала, что буду делать это в гордом одиночестве… и никогда не думала, что мне понравится. Не приходится никого ждать или наоборот за кем-то спешить, слушать нытьё и дурацкие комментарии…
Я взяла в примерочную несколько платьев. Все они были в меру открытые, алые и на манекенах смотрелись превосходно. Хоть одна мечта из моей прежней жизни осуществится. И осуществится прямо сейчас!
Однако когда я примерила первое платье, я решила вовсе не выходить в торговый зал. В восьмом классе я думала, что в подобной одежде я буду смотреться по-королевски. Но на царствующую особу сейчас я походила меньше всего. С некоторой грустью я сняла этот вульгарный крик моды и поняла, что остальная одежда, которую я набрала в примерочную, будет смотреться не лучше. Я отдала стопку одежды продавцу-консультанту, и уже собралась идти в другой отдел, но тут взгляд упал на более скромное платье. Примерив его я обнаружила, что сидит оно идеально. Главное оно не было излишне сексуальным, но при этом не без изюминки.
Я улыбнулась. Да, от прежней меня уже ничего не осталось, даже мечты, связанной с выпускным вечером. Может быть, это к лучшему?

Потом я купила туфли, а на оставшиеся деньги посидела в кафе. Вообще поход по магазинам получился отличным.
Но следующий день оказался не лучшим: одноклассники притихли, явно что-то затевая. Больше всего похоже на затишье перед бурей. Мне это не нравится.
К тому же Эштон дежурил сегодня. На первых двух переменах мы вообще не увиделись, т.к. ему пришлось мыть доску, поливать цветы и делать ещё много скучнейших дел. На третьей перемене он подошёл ко мне:
- Джесс, не поможешь?
- С чем? – Надо же… первый раз он просит меня о чём-то.
- Да мне в кладовку надо зайти за мелом. Сама знаешь, как там темно. Можешь, пожалуйста, телефоном посветить?
- Да без проблем.
Мы зашли в крошечное помещение. Тряпки, швабры, и т.д.… Ничего интересного.
- Кажется, нашёл, - Сказал парень, - Не могу разобрать в темноте, мелки белые или цветные.
Я подошла поближе и направила телефон на коробочку. Вдруг кто-то с силой меня толкнул, я упала прямо на Эштона. Снаружи кто-то закрыл дверь на засов.
- Эй! – Заорала я, кое-как поднимаясь, - Откройте!!!
- Не многого ли захотела, Фоунтэйн? – Услышала я голос Кэт, - Вы же так друг друга обожаете, вам должно быть тут очень весело!
- Немедленно открой! Это уже не смешно!!!
- Кому как, - Услышала я предательское хихиканье Брит.
Открывать никто не собирался. К тому же зазвонил звонок на урок, все разошлись по классам. Надеяться было не на кого, если мы и выберемся отсюда, то благодаря собственным силам. Здесь не брал даже телефон.
Мы с Эштоном сначала кричали, как резанные, потом пытались как-то подцепить засов с помощью магнита. Была мысль даже вышибить дверь: она была достаточно старой и хлипкой, вдвоём мы бы справились, но потом решили, что если её сломать, можно огрести проблем по самые уши. Делать было нечего – сидеть здесь и ждать.
Я села на какую-то коробку, Эштон сделал то же самое.
- Как ты думаешь, нам здесь до вечера сидеть придётся? – Спросила я.
- Не думаю. Если нас не освободят за пару часов, мы всегда сможем выломать дверь.
Я молчала, не зная, что сказать. И вдруг поняла – лучшего шанса получить ответы на свои вопросы не представится. Надо попытаться разговорить его.
- Эштон…
- Да?
- Скажи, ты когда-нибудь ответишь на мои вопросы?
- Какие вопросы?
- О своём прошлом. О том, кто ты.
- Я – Эштон Дэвис, ты лучше меня это знаешь, - Попытался отшутиться он.
- Перестань. Ты знаешь, о чём я говорю.
Он вздохнул. Наверное, думал, стоит ли рассказывать.
- Я серьёзно. Ты – мой лучший друг, ты решил кучу моих проблем. Ты знаешь обо мне всё. А я практически ничего не знаю о тебе. Правда… если я закончу школу, не найдя ответов на эти вопросы, это будет самый жестокий облом в моей жизни.
Засмеявшись, он спросил:
- Уверена, что хочешь всё это слушать? Я ведь если начну, потом ты этот фонтан не остановишь.
- Уверена.
- Ладно.
В седьмом классе я решил научиться играть на гитаре. Сначала хотел этого только потому что играть – это круто. А потом я полюбил этот инструмент. Уже через полгода я знал, чем буду заниматься в жизни, знал, что буду учиться на гитариста. В девятом классе я ходил на курсы при университете. Там я встретил Эмили.
У неё были очень длинные русые волосы, огромные серые глаза. Но дело было даже не во внешности, а в том, как она держалась с людьми: с одной стороны, она всегда была вежливой, улыбалась каждому, казалось, у неё никогда не было проблем или плохого настроения. Идеально одевалась, идеально вела себя. При этом я, один из немногих, понимал, что за поведением королевы скрывается душа, возможно, какая-то тайна. Я влюбился. Не дарил ей цветы или другие банальные подарки – мне всегда хотелось удивить её, выделиться. Через месяц мы вроде как начали встречаться.
Он замолчал.
- А почему вроде как?
- Ну, знаешь… Обычно, в отношениях люди совершают какие-то ошибки. Она нет. Никогда не устраивала сцен ревности, никогда не опаздывала на встречи. Я понимал, что это маска, хотел разгадать её, хотел заслужить доверие, любовь. Хотел, что бы она была настоящей. Мне казалось, я люблю её больше жизни, хотя сейчас прекрасно понимаю, что путал любовь с самолюбием.
- В смысле?
- Я не думал о том, хорошо ли ей, счастлива ли она. Просто хотел добиться её внимания, доказать себе, что я могу это сделать. Вот и всё.
Но единственное, что я доказал себе, это то, что я полный идиот. Я начал пропускать школу, оценки ухудшались. Порвал все связи с друзьями, знакомыми, одноклассниками. Просто ходил по городу и думал, чем ещё я могу её поразить. Когда родители сказали, что им это не нравится, я сбежал из дома.
- К дяде?
- Да. И так продолжалось два года. Не знаю, как учителя не выставили меня из школы. А один раз я пришёл к ней домой без звонка, разрядилась батарейка. Дверь была открыта. Она смотрела какой-то идиотский фильм, Голливудскую комедию, где все норовят упасть лицом в торт или потерять штаны. Была в пижаме, ела попкорн и смеялась. Громко-громко. С ней рядом был какой-то парень. И только тогда я что-то понял. Понял, что со мной она никогда не будет такой счастливой, как с ним. Я просто ушёл и никогда больше не видел её.
Я попробовал вернуться домой, но отец даже на порог не пустил – за то время, пока меня не было рядом с родителями, у мамы случился инфаркт. Она выжила, но отец обвинил во всём меня.
Тогда я совсем забросил учёбу, перестал играть. Постоянно молотил грушу, злился на себя. Даже стал ругаться с дядей, причём лез не в своё дело.
- В какое дело?
Парень усмехнулся:
- Просто… я страдал по несчастной любви и всё такое… А он напивался и таскал домой каждый раз новую девушку. Я начал скандалить, хотя, сейчас я сам не понимаю, зачем.
Когда злость немного ушла, я схватился за голову, не понимая, что делать дальше. Я почти порушил свою жизнь: в дневнике одни двойки или записи о неявках. Семьи нет. Но, наверное, Бог или кто-нибудь ещё вытащил меня.
Жизнь постепенно вернулась в нормальное русло, я начал учиться, перестал пропускать уроки. Почти всё своё свободное время я играл на гитаре. А потом решил написать песню о своих отношениях с Эмили. Решил сыграть её в парке, доказать, что я могу это сделать. Как видишь, доказал.
- А потом? Скажи, почему ты успокоил меня, хотя я на тебя наорала? Почему помог мне?
- Знаешь… Когда ты плакала там, в парке, я увидел, что тебе так же плохо, как было плохо мне буквально два-три месяца назад. Увидел абсолютное одиночество, понял, каких дров ты можешь наломать. Знаешь, если бы кто-нибудь дал мне в руки гитару, поддержал… моя жизнь сейчас была бы другой. Поэтому я просто решил помочь человеку, оказавшемуся в беде. И, когда я решал твои проблемы, мне становилось легче. Спасибо тебе.
- За что?
Он немного помолчал, обдумывая ответ.
- Просто я сам был до жути одиноким. Я мог вернуть репутацию в классе, мог завести каких-то левых знакомых… но прекрасно понимал, что среди них не смогу найти родственную душу. А ты дала мне свою дружбу, свои эмоции. Ты была настоящей. И я…
Но я не смогла дослушать. Просто подошла, села к нему на колени и заткнула ему рот поцелуем. Я понимала, что только что он излил мне душу, как другу, рассказал о бывшей любви, а я, вместо того, чтобы по-дружески поддержать его, рушу всё и вся. Понимала, что он может просто оттолкнуть меня, но, чёрт возьми, мне так хотелось это сделать!
Но он не оттолкнул. Более того, он обнял меня. Крепко-крепко. Наконец, я оторвалась от его губ. Он продолжил:
- И я полюбил тебя. И это отличалось от того, что я испытывал прежде. Потому что больше всего я хочу не того, что бы ты была моей, а того, что бы ты была счастлива.
- Я… я тоже люблю тебя.
Мы снова начали целоваться. Мне так не хотелось прерывать поцелуй, но я должна была сказать то, что сказала.
- Скажи… Когда ты приходил к отцу?
- В октябре.
- Но прошло полгода! Неужели больше ты не пытался вернуть свою семью?
- Зачем? Папа ясно дал понять, что он не простит меня.
- И всё-таки… не сдавайся без борьбы. Попробуй ещё раз, правда. Они простят тебя.
- Я попробую.
Вдруг мы услышали шаги, быстро перестали обнимать и встали. Дверь открылась. Физрук.
- Что вы тут делаете?
- Мы мел искали, нас случайно заперли, не заметили, здесь темно, - Сказала я почти правду, - Потом прозвенел звонок, все разошлись по классам. Мы звали на помощь, но никто не услышал.
- Ну, радуйтесь, что я здесь проходил. И больше не попадайте в подобные ситуации.
Мы улыбнулись и пошли на второй этаж, на уроки. До классов мы дошли, держась за руки.



Глава двадцать первая – И только тут я поняла, что такое счастье.

Вернувшись домой, я написала песню. Она понравилась Эштону ещё больше, чем предыдущая. Мы начали репетировать её. Через две недели это был готовый музыкальный продукт. Я решила выступить на выпускном именно с ней.
Дни летели потрясающе быстро. После того случая с кладовкой одноклассники не предпринимали никаких особых действий, иногда говорили гадости, но на этом, к счастью, успокаивались. На нас всех свалились экзамены и подготовка к выпускному, им стало просто не до меня.
Кстати, оценки я выровняла – за год мне всё же поставили несколько четвёрок, но в четверти я получилась отличницей. В году двоек или троек не было. Это радовало – с такими оценками меня, скорее всего, возьмут в любой ВУЗ. Хотя было немного страшно: до конца школы крайне мало времени, а я даже не знаю, на кого буду учиться. Главное сейчас не наделать ошибок… я справлюсь.
До выпускного оставалась парочка вечеров. Эштон после репетиции провожал меня до дома (после того поцелуя в кладовке мы стали встречаться).
- Как думаешь, ты готова к выступлению с этой песней?
- Конечно. Пара репетиций – вообще буду мега-музыкантом.
- Это радует, - Усмехнулся он, - А с поступлением определилась?
- Нет, вообще не представляю, куда дену себя после окончания школы…
- А юридический?
- Нет. Кстати, именно ты отговорил меня поступать туда. Спасибо.
- Да не за что… просто не хотелось бы, чтобы ты повторила историю Элизабет. Кстати, - Он протянул мне её дневник, - Давно собирался отдать.
- Прочитал? И как тебе?
- Я думаю, если бы она не слажала  на выпускном, всё сложилось бы иначе.
Мы попрощались. От фразы «Если бы она не слажала на выпускном», я начала немного нервничать. Придя домой, я сразу же раскрыла книжечку и начала читать.

«29 мая 147 г.
Сегодня был выпускной. И я не выступила.
Я увидела Джима на этом вечере. Он был с ней, с Дафной. Я хотела петь эту песню для того, чтобы он обратил на меня внимание… а теперь это лишено всякого смысла. Я просто убежала и плакала на улице. Я не смогла».

Внезапно на все вопросы нашлись ответы: я поняла, почему она была несчастна. Она сдалась. Не стала бороться, не попыталась что-то изменить. Она подчинилась, пустив всё на самотёк. Но её жизнь сложилась так, как сложилась. Главное не отдать собственную судьбу в чужие руки. Я буду бороться за своё счастье, я в этом уверена.

Я крутилась у зеркала. Платье глубокого синего цвета, без бретелек, длиной чуть-чуть ниже коленей, сидело, как влитое. На шее у меня был изящный кулон с настоящим сапфиром – подарок родителей. На ногах тёмно-синие туфли на шпильке. Свои тёмно-каштановые волосы я распрямляла полчаса, но эффект того стоил – они выглядели потрясающе здоровыми и ухоженными. В тёмно-карих глазах играл огонёк. Я готова к выпускному.
Поцеловав родителей, я спустилась вниз. У подъезда вместо раздолбанной «Хонды» стоял лимузин! Да, мой парень любит делать сюрпризы. В салоне ждал он. И, Боже, как ему шёл смокинг!
На коленях у него была гитара. Я ещё раз отрепетировала песню прямо в машине, после обняла Эштона и просто наслаждалась дорогой.
В актовом зале была громкая музыка, к тому же там было очень много народу. Кто-то танцевал, кто-то просто стоял в стороне, потягивая коктейли.
- Эй, Фоунтэйн, - Окликнули меня. Я обернулась. Кэт и компания, конечно.
Выглядели они не лучшим образом – на Кэт было несуразное чёрное платье, украшенное какими-то дурацкими перьями. Хотя, я могла бы поспорить, это было самое дорогое платье во всём торговом центре.
Остальные девчонки выглядели ещё хуже: юбки неприличной длины, глубокие вырезы… было смешно видеть их такими: моя жизнь встала с ног на голову за это время, а они ни капельки не изменились. Вдруг я поняла, что обижаться на них просто глупо. Они исходят своей желчью просто потому что не знают ни настоящей любви, ни настоящей дружбы.
- Простите меня, - Вдруг сказала я.
- Что? – Казалось, глаза Брит вылезли из орбит.
- Простите меня, девочки. Я обижалась на то, что вы не могли быть такими, какими хотела видеть я своих друзей. Требовала от вас того, чего вы просто не могли дать – настоящей дружбы. Извините, что я требовала невозможного: это моя вина, а не ваша.
С этими словами я взяла Эштона за руку, и мы пошли дальше по залу. Устроившись в уголке, мы начали танцевать под какую-то быструю мелодию. Ну, танцевать настолько, настолько это возможно, держа гитару.
- Дамы и господа! – Музыка стихла, - А теперь пришло время объявить короля и королеву сегодняшнего вечера, короля и королеву этого выпуска! Итак, королём становится… Нападающий футбольной команды нашей школы, хорошист и всеобщий любимчик, Мистер Джеймс Миллер! Приветствуем!!!
Смущаясь, парень вышел на сцену и произнёс немного скомканную речь. Настал самый волнительный момент для большинства девчонок, находящихся здесь:
- А сейчас пришёл момент объявить сегодняшнюю королеву. Прошу поприветствовать эту девушку аплодисментами – Бриттани Форестер, поднимись на сцену и возьми свою корону!!!
Я без всякой зависти смотрела на то, как бывшая подруга, улыбаясь во все тридцать два зуба, выходит на сцену и говорит речь. В конце концов, она ждала этого момента с девятого класса и, наверное, она жутко рада.  Я счастлива, что её мечта сбылась. Рада, что она получила то, чего хотела. А я… я ещё поставлю себе настоящую, масштабную цель и добьюсь её. С окончанием школы её битва за успех, похоже, закончилась. А моя только начинается. Стоит сказать спасибо тем, кто предал меня за то, что дело обстоит именно так.
- Ну, а теперь, пока все празднуют победу Брит, для вас споёт Джессика Фоунтэйн!!!
Сердце забилось чаще, ноги стали ватными. Эштон мягко подтолкнул меня в спину, я пошла на сцену. Похоже, все замерли, ожидая, что же такого выкинет несостоявшаяся королева. Я подошла к микрофону в стойке.
- Знаете, - Начала я. Язык немножечко заплетался от волнения, - Все те одиннадцать лет, что я училась здесь, мне казалось, что школа – это практически всё: успехи, неудачи… всё это казалось крайне важным. Я благодарна вам, ребята, за это волшебное ощущение маленькой жизни… и, конечно, нашим любимым учителям. А теперь, когда всё это закончилось, я поняла, что на самом деле важно, как стоит жить, а, главное, за что стоит бороться. Спасибо вам за этот бесценный опыт, ребята. Эта песня для вас.
Я села на подготовленную табуретку, настроила микрофон. Провела пальцем по струнам. Я начала петь:

Ведь всё изменится, послушай,
Не вечна будет эта ночь
Вложу я в песню свою душу
И песня сможет мне помочь

Я изменюсь, поняв однажды
Как лучше быть, как стать сильней
Когда найдёт мысль эту каждый
Мы обретём своих друзей



Я обнаружу в себе волю
Чуть к лучшему меняя жизнь
И помогу чужому горю
И другу прошепчу: «Держись»

Я постараюсь лишь стать ближе
К той добродетели святой
Что делает преграды ниже
Что освещает путь собой

Когда смогу я измениться
Когда смогу всё осознать
Вся злость уйдёт и испарится
И я смогу добрее стать

И вот когда рассвет весною
Закроет царство ночи, зла
Мы лишь тогда поймём с тобою
Как песня та нам помогла

Сначала я пела очень нервно, ожидая чего угодно – того, что толпа снова начнёт скандировать слово «аутсайдер», того, что меня закидают чем-нибудь. Вопреки этому мои недавние враги подняли вверх руки и начали помахивать ими в такт музыке. К концу песни я расслабилась. И только тут я поняла, что такое счастье.
На этой сцене я была настоящей. Да, чтобы написать эту песню, мне пришлось буквально вывернуть душу наизнанку, но это оценили. Мной восхищались, меня поддерживали. Казалось, я донесла что-то даже до самых бездушных. Теперь я знаю, с чем связать свою жизнь. Знаю, я буду учиться на вокалистку. Пускай шанс стать успешной певицей один на миллиард, но разве эти перспективы не стоят борьбы?
- Спасибо! – Сказала я, подойдя к микрофону, - Джеймс, Бриттани, поздравляю с победой! Спасибо за чудесные одиннадцать лет. Спасибо вам всем за то, что слушали мою музыку. Эту песню я посвящаю человеку, который открыл для меня мир музыки – Эштону Дэвису!!!
Я пошла за кулисы и оставила гитару – на протяжении выпускного вечера она будет находиться там. Налегке, я понеслась к Эштону со всех ног. Как раз играл медляк. Я прижалась к парню.
- Ты пела потрясающе, - Похвалил меня он.
- Ты потрясающе учил меня быть сильной.
- Послушай, Джесс… Хотел бы подарить свой скромный презент прямо сейчас, но, к сожалению, не получится. Я договорился с твоими родителями, мой подарок будет ждать тебя дома.
- Да? – В такой волшебный вечер я даже думать забыла о каких-то подарках: всё итак было прекрасно, - И что же это?
- Твоя собственная гитара.
Я чуть коньки не отбросила.
- Ты не шутишь? Да это же… это просто супер!!! Не знаю, как тебя благодарить!!!
- Простого поцелуя будет вполне достаточно…
Я чмокнула его в щёку абсолютно по-детски, а потом прижалась чуть-чуть поближе к нему.

Эпилог:
Вот так и закончилась эта двухмесячная эпопея. Слёзы, предательства… иногда жизнь даёт нам хороший пинок для того, чтобы мы активнее двигались вперёд. Может быть, иногда это жестоко, но, что я могу сказать? Оно того стоит.

Через пару месяцев Эштон набрался смелости и помирился с родителями и дядей. Теперь он живёт со своей семьёй, чему несказанно рад.
Мои родители начали работать ещё усерднее и через полтора года мы въехали в новый огромный дом. Квартиру Элизабет отдали старшему сыну Бретт. Он провёл там ремонт и стал строить там свою семейную жизнь.
Через два года Джулия пошла в школу. Она полностью оправилась после операции, теперь ей не приходиться есть диетическую еду. К тому же, врачи разрешили ей физические нагрузки. Теперь сестрёнка бегает быстрее всех в классе!
Сразу после выпускного мы с Эштоном пошли подавать документы в один и тот же институт. Его взяли той же осенью на специальность гитары. Мне, к сожалению, пришлось заниматься с профессиональными педагогами, но через год я тоже поступила и стала учиться на вокалистку. Проучившись пару лет в институте, я нашла новых друзей-музыкантов, настоящих профессионалов своего дела. Эштон тоже с ними поладил, вместе мы основали группу «Новая нота». Мы достаточно успешно записали и продали первый альбом. Теперь все мы переходим на заочную систему образования – пары не вяжутся с плотным графиком: посреди учебного года мы отправляемся в гастрольный тур по Америке.
Что касается наших отношений с Эштоном, то у нас всё хорошо. Мы не клянёмся друг другу в вечной любви и не поём о достоинствах друг друга с утра до ночи – просто я знаю, что могу на него положиться, а он может положиться на меня. Конечно, иногда мы ссоримся, но это не мешает нам на следующий день гулять за руку и думать, на какой фильм мы сходим в выходные. Я знаю, что если что он всегда поддержит меня, всегда найдёт способ, чтобы заставить меня жить дальше. Я знаю, что он настоящий.