Друд - сын пирата Отом, как все приняли важные реш

20 О том, как все приняли важные решения

Раннее утро 21 апреля 1703 г. выдалось ясным и тёплым. В этот день многие люди почувствовали счастье или приняли важные для себя решения. Корабли господина де Вера, обогнув зелёный мыс, вошли в Андегавскую бухту. Лазурные волны, в которые ныряли шхуны, приближаясь к берегу, приобретали зеленоватый цвет и сверкали, отражая солнце. Глазам новоприбывших открылись Андегавы, город из построек с плоскими крышами, спускающийся террасами вниз и утопающий в зелени,  манящий,  словно образ надежды.   У его причала покачивались купеческие суда, и кипела портовая жизнь. Ветер донес лёгкие запахи корицы и ванили. Глядя на открывшееся пёстрое великолепие, Друд подумал, что это добрый знак, и принял решение приложить все старания, чтобы собственным трудом поскорее приблизить час, когда он сможет вернуться к тем, кто остался на далёкой Скалла-Вере. Эта мысль наполнила его радостью, как ветер наполняет паруса корабля, и преисполнила сил, изгнав из сердца горькую печаль. Каждую ночь будет он грезить после тяжёлых трудов дня, глядя через москитную сетку на огромные южные звёзды о том, как каждые сутки, проведённые здесь, приближают его к заветной цели там. Каждую ночь он будет молиться о тех, кто далеко, думая, что произносимые в ночной прохладе под шум банановых листьев слова обязательно спасут близких ему людей от страданий или, по крайней мере, облегчат их. «Осе!» - станет шептать он, пытаясь поймать ночной ветер, в надежде, что на другом конце земли его услышат. А может его и услышали? Но только через три года нога его вновь ступит на палубу корабля, который поплывёт обратно, к проклятому острову, которым навсегда заболело его сердце… И он будет возвращаться туда много-много раз, пока они не победят, и после,  не смотря на трудности, на обостряющуюся болезнь, туда, где в бумагах друга найдёт обращённые к нему строчки:
Мой друг, рука твоя легка,
Пусть тьма, и дождь, и ветра вой,
Пусть предо мною сто дорог,
А я не вижу ни одной.
Пусть быстро мчатся облака,
И пламя освещает ночь,
Твоя протянута рука
Меня поднять, и мне помочь.
Я выдержу, я всё смогу,
Хотя дорога нелегка:
Тому залогом талисман –
 В моей руке твоя рука.
Он будет постоянно встречаться с теми, с кем провёл самые тревожные дни своей юности, потому что они все будут больны своим прошлым всю жизнь.
В тот же час, когда сердце Друда преисполнилось светлой надежды, в Сен-Катарен Марьенна Морны, не спавшая всю ночь, тоже приняла важное решение. Уже полгода как она большую часть своих неверных заработков тратила на еду для мужа Иннокентиаса, заключённого в сенкатаренскую крепость, которую передавала с приложением небольшой мзды через знакомого тюремщика. И вот вчера некто невзрачный и серый поведал ей, что Иннокентас давно умер, а её с такой любовью собранные дары достаются семейству жадного тюремщика. В полном отчаянии наговорила она гадостей своему благодетелю и даже бросила корзинку об землю. Но этой ночью она поняла, что не должна была верить наговорам коварных врагов. Она чувствует сердцем, что Иннокентиас жив, и что всё сказанное неправда. Солнце заглядывает в её убогую каморку, где она скручивает на заказ цветы для шляпок, и ей верится, что это добрый знак. На душе у женщины легко, она заплетает косу, напевая. Сейчас она пойдёт на рынок и снова выберет всё лучшее для любимого и кусок сала с прослойками для своего благодетеля. Она верит, что тюремщик простит её и не откажет вновь передать корзинку. Будь счастлива, Марьенна, тебе так долго ещё жить в стране призраков, прежде чем ты обретёшь, усталая и разочарованная, свою тихую гавань.
В центре Скалла-Веры, с вершины уже покрывающейся зеленью горы любуются встающим над землёй светилом Рисгард Нитта и Мельхиор Баллири. Раньше всех людей из своего отряда поднялись они сегодня и, оглядывая расстилающуюся перед ними холмистую долину, рассуждают о том, что сейчас творится в той или иной из виднеющихся с горы деревень. У них тяжёлая жизнь, и каждый день им, как оленям от охотников, приходится скрываться от арнесийских властей. Поэтому каждый вечер Мельхиор благодарит Бога за то, что, как он слышал, его сестре Шэерлот удалось спастись и покинуть с хорошими людьми Скалла-Веру. Он молится за неё и за всех, кого знал, чтобы им там, в неизвестных далях,  повезло, и чтобы всё у них было хорошо. В этот утренний час, когда высоко в небе звенят птицы, и далёкие стада выходят на пастбища, тает утренний туман, и белые дымки поднимаются над трубами изб, Мельхиору и Рисгарду верится, что и у них всё ещё будет хорошо.
Высокие волны бьются, словно хотят разбить вдребезги этот поднимающийся из пучины бесплодный скалистый остров, расположенный неподалёку от Скалла-Веры. Это Ивера, на которой расположен тюремный город-крепость Хоноур. Здесь даже разрешают некоторым не особенно значительным узникам селиться внутри крепостных стен, настолько неприступен этот остров и настолько невозможно бегство с него. Среди счастливчиков, которым разрешено более или менее свободное передвижение по городу – Ивэн Даль.  Ему повезло: следствие не смогло установить всех подробностей его участия в восстании, а потому он считается птицей небольшого полёта, совсем не опасной. К тому же, он сумел вызвать симпатию у местного мизантропа – тюремного доктора, когда-то забравшегося в эту глушь от разочарования в жизни. Доктору давно не хватало образованного собеседника, а потому он сумел внушить начальству, что Даль окончил не философский, а медицинский факультет,  и совершенно необходим ему как помощник. И вот сегодня у него – радость: из тюремной камеры-одиночки в город  по состоянию здоровья в ответ на прошение о смягчении содержания со стороны тёти переведён Осе Ланселин.  Ивэн открывает дверь, ведущую в дом, где лежит его друг, и улыбается, а за его спиной, из-за каменных стен, окружающих Хоноур, брызжут солнечные лучи. И пусть друг выглядит плохо, и пусть у него нет голоса, и всё, на что он способен, это лишь слабо улыбнуться в ответ, в это утро Ивэн знает, что они в доктором обязательно переломят судьбу и  вытащат Осе.
Бог в помощь тебе, Ивэн, потому что ты не опускаешь руки.  Бог сделает тебе подарок и позволит Осе задержаться на земле дольше, чем собирался первоначально. Ты такой же великодушный, как Борд-Сигюрд, и только улыбнёшься, когда узнаешь, что в сердце Осе всегда будешь вторым, сразу после Дорстена Эсклермонда.  И пусть Дорстен, разглаживая испещрённые мелким почерком Осе листки и дрожа от волнения, думает, что стихи про руку друга обращены только к нему. Ты всегда будешь знать, что эти стихи и про тебя, ведь это ты будешь держать написавшие их  пальцы, согревая своим дыханием, когда придёт время расстаться с дорогим человеком  навсегда. И ты полюбишь Дорстена, и много раз примешь его в своём холостяцком, а потом семейном доме, потому что ты однолюб, и если уж к кому привяжешься, то навсегда, а у вас с Дорстеном есть общая любовь  – память о друге. Всё у тебя впереди, Ивэн, добрая жена и хорошие дети, которые станут искренне горевать, когда ты умрёшь шестидесятилетним стариком от апоплексического удара. Но всё же, любя их всем сердцем, ты навсегда останешься болен 1702 годом и его людьми, и семья твоя, как ты у Осе, всегда будет второй после них, но она, клянусь тебе, никогда об этом не узнает.
Так будь счастлив, Ивэн, мы оставляем тебя в одну из самых светлых минут твоего заключения, когда ты встретился с Осе взглядом, и решил за него бороться, а Бог тебя услышал.
В то время как Ивэн вошёл в дом, к берегу Иверы, зачёрпывая носом воду, приблизилась шлюпка. Один из гребцов бросил канат стражникам, которые подтянули утлую посудину к самому краю каменной площадки. Кто же это осмелился прибыть на остров, не пожалев денег и не испугавшись лёгкого шторма? Это Малин-Эглантин Ланселин. Её тоже услышал Бог, и она нашла человека, который заступился за неё в тяжёлую минуту. Хочешь знать этого человека? Это Фелиция Беер, добрая девушка, которой жаль бедную женщину, а может и не только её. Благодаря Фелиции Малин-Эглантин сохранила часть своего имущества и даже получила право поехать к Осе на Иверу. Пожилая дама, прежде никогда не покидавшая суши и не видевшая мир далее своего имения, поражена мрачной величественностью Хоноура. Что же он ей напоминает? Она спешит по каменным  улицам, не желая терять ни минуты, сама удивляясь своей храбрости и решимости. Вот нужный ей дом, вот сырая, тёмная комната с пятнами плесени на стенах! Да это же дом из сна, что виделся ей много лет подряд, только она думала, что он про того, прежнего её возлюбленного. Ошиблась, значит. А вот и убогая постель, а на ней человек, которого оставили многие, но не она. Он поворачивает к ней голову и, улыбаясь бескровными губами, шепчет:
-Ты пришла!
Вот он час твоего торжества, Малин-Эглантин! Не во дворце и не на площади, а в покрытой плесенью каморке вознесена ты превыше всех в эту минуту, потому что когда все предали, ты осталась. И к тебе обращены слова с выражением той самой чистой любви, которая только может соединять двух близких по крови существ. И ты плачешь от счастья и говоришь:
-Да, Осе, я пришла!

Заключительная историческая справка о дальнейших судьбах персонажей будет напечатана 8 января


Рецензии