Первого января родственники обычно собирались у бабушки. Дочь и сын, невестка с зятем, совсем уже взрослые внуки со своими семьями. Старший правнук учился во втором классе, младший только-только начал ходить.
Первое января было единственным днем в году, когда родственники собирались вместе. До смерти дедушки три года назад были еще дни рождения и восьмое марта. На Рождество и Пасху собираться было не принято. Но со смертью дедушки словно сломалась заслонка, сдерживающая напряженность отношений между родными. Узкий семейный круг быстро наполнился упреками и претензиями, жалобами друг на друга и мелкими недовольствами, зачастую перераставшими в крупные скандалы...
...Ксюша уже подходила к бабушкиному подъезду, когда во двор завернул знакомый зеленый «Москвич» дядюшки.
По лестнице поднимались в полном молчании. Скрипнула железная дверь. Бабушка, тяжело опираясь на палку, стояла возле старенького потускневшего зеркала. Послышались шаркающие шаги, и на пороге комнаты появился дедушка. Он подошел к Ксюше, крепко обнял ее и повел на кухню. Ксюша шла за ним и ничего не понимала. Почему он здесь? Ведь он… умер?..
Они разговаривали возле окошка, а в комнате шла предобеденная суета. Накрывали стол красивой скатертью, слышался звон бокалов, какие-то бодрые реплики. Пару раз на кухню заходила Ксюшина мама. Дедушку она словно не замечала…
Дедушка обратил внимание на Ксюшино удивление:
- Я ведь пришел сегодня только к тебе,- сказал он. - Так что пусть тебе не кажется странным, что больше никто меня не видит…
За окном раздался стук. Будто кто-то стучал по жестяному подоконнику.
Ксюша открыла глаза.
Одинокая полная луна, холодна и печальна, висела в черном проеме окна. Повторился стук по подоконнику. Ксюша встала с дивана. На подоконнике сидел белый…
«Ангел», - в первую секунду подумала Ксюша. Но нет, это был голубь. Откуда только он взялся здесь глубокой ночью?
Медленно, хлопьями падал снег. В доме напротив желтели электрическим светом лишь два прямоугольника. Ксюша распахнула окно, ее обдало холодным ветром. Голубь испуганно вспорхнул и взмыл в ночное небо.
«И все-таки ангел», - решила Ксюша, зябко поведя плечами.
Ангел махнул белым крылом и скоро превратился в одну из маленьких снежинок. Ксюша потеряла его из виду.
А, может быть, это тоже сон?
Девушка закрыла окно и пошла к дивану. По пути она нагнулась и подняла что-то с пола. Это был силуэт ангела, вырезанный из белой бумаги…
Расскажите, ангелы...
© Copyright: Ионина Мария, 2011
Свидетельство о публикации №211010501490
Свидетельство о публикации №211010501490
Рецензии
Дорогой ангел, вот мимо чего пронеслись Вы, не читая. Браво!
Старинный замок, занесённый снегом.
Меланхолическая сфера неба.
Кто этот принц, игрою зачарован,
Глядит сквозь сумрак зимнего окна?
Его вниманье ветер оживляет,
То заставляет вздрогнуть, то швыряет
В какие-то пучины бытия,
Где дремлет память – сонная змея,
Откуда вьётся след гондолы странной,
Не той, что видели Венеции туманы,
А первообраза, и шум ручья,
Садов, обителей, лозы хрустальной –
Из позабытых лет, из дали дальней,
Где растворяется, как снег тоска моя.
Я – этот принц. Моя мечта – созданье
Того, Кто надо мной, судьбы старанье,
Зов памяти вдоль залетейских вод.
Кристаллики, сверкавшие на солнце
Тусклы. Подвижен только снег летящий,
Напоминающий полёт лебяжий,
Архангелов и Ангелов полёт.
Есть вдохновенье в тихом снега пеньи,
Есть сладость в этой грусти беспредельной,
Таинственной, пугливой и щемящей,
Есть счастье слёз, когда поёшь, влюблён,
Слёз лёгких, льющихся порой напрасно
Над жизнью зыбкой, меркнущей, как сон,
В ладонях Бога огоньком горящим.
Сегодня этой ночью в Вифлееме
Родится Тот, Кто отдал жизнь за други,
Своими братьями нас всех назвал,
От нас ушёл, вернуться обещал.
Сегодня в сердце расцветает нежность
Неповторимая, как пенье птицы,
Крылатый голос дивного участья,
Узор любви из лучших чувств души.
Сегодня мне о Нём напомнит Муза.
В каком она старинном одеяньи,
Заплакано лицо её и руки
Баюкают с особой добротой,
Но в сердце рана оживает вновь,
Как некогда, когда боролась юность
Со смертью, подступавшей своевольно,
Желавшей жертвы, жалящей упорно,
Безжалостной и наглой, но, довольно,
Ведь вместе с грустью Муза упорхнёт,
И опустеет дом души бездомной.
Продлится плен, и суета, и скука
От лиц невнятных и лишённых слуха,
Томительно прольётся звук холодный
Пустого, бесприютного жилья.
Где мудрый Гёте бродит, где безумье
Своё оставил Гёльдерлин? Где Шуберт?
Я к ним хочу. С Экзюпери по небу
На крыльях музыки лететь навстречу
Планетам разным, к Маленькому Принцу,
Который стал собою. Он созданье
Великих дум мыслителя и друга
Всех светлых душ, Был чистой пробы Мастер,
Моих друзей строитель современный
И архитектор наших древних душ,
Тоскующих о лучшем небе.
Всё тянется к началу мирозданья.
Стремится мысль постигнуть строй Вселенной,
Тьмы судеб человеческих и волю
Творца осуществить в своих владеньях.
Что нам принадлежит? Порывы сердца,
Мечты и воля, полнота желаний?
Что мы имеем – нищие цари,
Герои бывшие из легионов римских,
Египетские гордые принцессы,
Славянской нежностью овеянные скупо,
Поэты, рыцари, монахи, бунтари?
Наш дар, он чей? Как возникает
Певучесть линий, чистота рисунка,
Мелодии восторг, слов сочетанье?
"Откуда мы? Кто мы, куда идём?"*
Гоген вступает в спор с любезной кистью.
Шлифует Данте труд свой, жизни подвиг.
Опалено лицо его и крылья
Обожжены. Он к нам вернётся.
Оставив нам свои творенья,
Он всё доделает и чуть переосмыслит
И новую Комедию создаст,
Божественного смеха не щадя.
Уходит Муза. Тщетно вдаль с мольбою
К ней руки простирать, не обернётся.
Лишь наклонясь над чашей жизни полной –
Там омуты, двойного дна провалы,
Ошибки, заблужденья и игра,
О смерти помнить, чередуя радость
С печалью быстрой, и, кладя на сердце руку.
Творить во славу Божью всё на свете:
Движенья мысли, кисти и пера.
Галина Ларская 25.05.2013 15:17 • Заявить о нарушении
Старинный замок, занесённый снегом.
Меланхолическая сфера неба.
Кто этот принц, игрою зачарован,
Глядит сквозь сумрак зимнего окна?
Его вниманье ветер оживляет,
То заставляет вздрогнуть, то швыряет
В какие-то пучины бытия,
Где дремлет память – сонная змея,
Откуда вьётся след гондолы странной,
Не той, что видели Венеции туманы,
А первообраза, и шум ручья,
Садов, обителей, лозы хрустальной –
Из позабытых лет, из дали дальней,
Где растворяется, как снег тоска моя.
Я – этот принц. Моя мечта – созданье
Того, Кто надо мной, судьбы старанье,
Зов памяти вдоль залетейских вод.
Кристаллики, сверкавшие на солнце
Тусклы. Подвижен только снег летящий,
Напоминающий полёт лебяжий,
Архангелов и Ангелов полёт.
Есть вдохновенье в тихом снега пеньи,
Есть сладость в этой грусти беспредельной,
Таинственной, пугливой и щемящей,
Есть счастье слёз, когда поёшь, влюблён,
Слёз лёгких, льющихся порой напрасно
Над жизнью зыбкой, меркнущей, как сон,
В ладонях Бога огоньком горящим.
Сегодня этой ночью в Вифлееме
Родится Тот, Кто отдал жизнь за други,
Своими братьями нас всех назвал,
От нас ушёл, вернуться обещал.
Сегодня в сердце расцветает нежность
Неповторимая, как пенье птицы,
Крылатый голос дивного участья,
Узор любви из лучших чувств души.
Сегодня мне о Нём напомнит Муза.
В каком она старинном одеяньи,
Заплакано лицо её и руки
Баюкают с особой добротой,
Но в сердце рана оживает вновь,
Как некогда, когда боролась юность
Со смертью, подступавшей своевольно,
Желавшей жертвы, жалящей упорно,
Безжалостной и наглой, но, довольно,
Ведь вместе с грустью Муза упорхнёт,
И опустеет дом души бездомной.
Продлится плен, и суета, и скука
От лиц невнятных и лишённых слуха,
Томительно прольётся звук холодный
Пустого, бесприютного жилья.
Где мудрый Гёте бродит, где безумье
Своё оставил Гёльдерлин? Где Шуберт?
Я к ним хочу. С Экзюпери по небу
На крыльях музыки лететь навстречу
Планетам разным, к Маленькому Принцу,
Который стал собою. Он созданье
Великих дум мыслителя и друга
Всех светлых душ, Был чистой пробы Мастер,
Моих друзей строитель современный
И архитектор наших древних душ,
Тоскующих о лучшем небе.
Всё тянется к началу мирозданья.
Стремится мысль постигнуть строй Вселенной,
Тьмы судеб человеческих и волю
Творца осуществить в своих владеньях.
Что нам принадлежит? Порывы сердца,
Мечты и воля, полнота желаний?
Что мы имеем – нищие цари,
Герои бывшие из легионов римских,
Египетские гордые принцессы,
Славянской нежностью овеянные скупо,
Поэты, рыцари, монахи, бунтари?
Наш дар, он чей? Как возникает
Певучесть линий, чистота рисунка,
Мелодии восторг, слов сочетанье?
"Откуда мы? Кто мы, куда идём?"*
Гоген вступает в спор с любезной кистью.
Шлифует Данте труд свой, жизни подвиг.
Опалено лицо его и крылья
Обожжены. Он к нам вернётся.
Оставив нам свои творенья,
Он всё доделает и чуть переосмыслит
И новую Комедию создаст,
Божественного смеха не щадя.
Уходит Муза. Тщетно вдаль с мольбою
К ней руки простирать, не обернётся.
Лишь наклонясь над чашей жизни полной –
Там омуты, двойного дна провалы,
Ошибки, заблужденья и игра,
О смерти помнить, чередуя радость
С печалью быстрой, и, кладя на сердце руку.
Творить во славу Божью всё на свете:
Движенья мысли, кисти и пера.
Галина Ларская 25.05.2013 15:17 • Заявить о нарушении
Ой, однако, ангел и тут пронесся мимо... Вот только притормозил:))
Спасибо за отклик, Галина! С самыми лучшими пожеланиями!
Мария
Ионина Мария 12.06.2013 14:05 Заявить о нарушении
Спасибо за отклик, Галина! С самыми лучшими пожеланиями!
Мария
Ионина Мария 12.06.2013 14:05 Заявить о нарушении
На это произведение написано 12 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.