Рождественские слёзы

Он не поверил своим глазам – она плакала.
Тихо-тихо, без всхлипов и дрожания голоса, без неумеренно глубоких вздохов и тех торопливых движений, какими смахивают неуместные слёзы.
О их неуместности он подумал как-то отстранённо, словно о сцене, которую они только что вместе видели на экране и уже успели обсудить как фальшивую и искусственную.
Она, такая чуткая к фальши, так точно  резонирующая на его чувства  вдруг отодвинулась от него за предел его понимания. Она плакала ... тихо-тихо...очень тихо.
Ему хотелось спросить, но её отстранённость, нарастающая с каждой секундой, увеличивала паузу  до необходимости молчания.
Они и  молчали.
Их взгляды уже не искали друг друга.
Он смотрел на экран, где что-то всё ещё происходило, а она смотрела в то невидимое ему пространство, которое было её прошлой жизнью.
Там не было его и их дома с теплом и уютом зимнего вечера, там не было запахов жареного миндаля и корицы, рождественских венков на дверях дома ,  цветка рождественская звезда, подарков под ёлкой...
Казалось, что и Рождества не было. Все знали, что оно есть, но делали вид, что его нет.
У неё в той жизни часто бывало чувство , что люди не любят жизнь, отказываются от всего настоящего, радостного, искреннего, заменяя его искусственными правилами необходимости  « для «...
Она и сама много лет жила ” для» и «ради»...
Сын был единственным смыслом каждого дня.
 Сама ?
 Она сама ?
О себе она никогда не думала с точностью до « Я», было простое « мне» , которое растворялось в « мне нужно для». .. В этом « для» никогда не было « для меня самой»...
 Только стихи, которые она  иногда записывала на той бумаге, которая первой попадала под руку в ту минуту, когда стихи приходили и хотели остаться...
Она и записывала их только потому что они хотели остаться. Так она думала о них, не заботясь о том, чтобы аккуратно и надёжно сохранить записанное.
В тот день, когда он увидел её, а она – его, когда взгляды сказали больше, чем слова, когда началась дорога к этому дому и к этому Рождеству, она не поверила, что тот взгляд был для неё.
 Ему потребовался не один день и не один месяц, чтобы она приняла это вместе с обручальным кольцом.
Сейчас он острожно положил руку на её руку, где это кольцо
давно уже чувствовало себя на месте.
Она повернула  лицо с теми - неуместными , как он думал, - слезами:
-Как хорошо дома, с тобой ..., - он уже обнял её и еле расслышал эти слова.
- Рождество – семейный праздник, домашний, - он искал какие-то другие слова.
- Я плачу от счастья, - она медленно возвращалась  к нему в тепло их дома из пространства, где для неё  ничего и никого уже не было.


Фото моё