Пространство холода. Исполнитель. Глава 2

Глава 2.

После контрастного душа ощущаешь в себе прилив новых сил. Легкая разминка, такой же завтрак – европейский – омлет, тосты, чай с молоком… Посуда аккуратно помыта, я уже готов. Парик и усы приклеиваю в машине, и надеюсь, что не буду остановлен сверхбдительным сотрудником ГАИ, которому вознамерится сличить права с моей физиономией. Сегодня я не готов играть в открытую, зато одна из ловушек будет поставлена. Я оставляю машину в одном из близлежащих переулков, надеваю озабоченную физиономию и спокойно иду к дому клиента, изображая изучение номеров домов. То есть, своим видом стараюсь привлечь к себе внимание. Сегодня я – агент недвижимости. Зажатая подмышкой папка только подчеркивает это.  Я останавливаю спешащую в гастроном старушку, спрашиваю, как пройти на обозначенную улицу, терпеливо выслушиваю ответ. Киваю благодарно и уже более уверенно иду по известному мне адресу, чуть не сталкиваясь с одним из филеров, выслеживающих потенциального фигуранта. Сейчас, дождетесь. Я переминаюсь с ноги на ногу возле дома почти напротив, подготавливаемого к расселению, нарочито привлекая к себе внимание. Впрочем, наверное, не один я посещал этот дом. У меня уже готовы проспекты, предложения – причем абсолютно легальные,  удостоверение работника агентства по недвижимости. Дожидаюсь, пока кто-то не выходит из парадной, в очередной раз благодарю, спрашиваю, есть ли кто в квартире №18, получаю уверительный ответ, и поднимаюсь пешком по лестнице, уже изрядно запыленной. Уборка сошла на нет, и я оставляю следы на пыли. Это хорошо. Снимаю парик, отклеиваю усы и звоню в квартиру. Через минуту слышу шкрябающие шаги, отклик, представляюсь, дверь на цепочке открывается, я вижу усталую старушку, вежливо здороваюсь. Представляюсь, протягивая визитку, а затем и удостоверение с фотографией. Ее тщательно изучают, щуря подслеповатые глаза, после чего дверь распахивается. Я беспрепятственно прохожу в квартиру. Тщательно вытираю ноги о коврик. Жильцы еще не сидят на чемоданах, но, видно,  уже смирились со своей участью. Меня проводят в бедную кухню, усаживают за покрытый клеенкой стол. Старорежимный стул, потрескавшаяся плита и газовая колонка не первой молодости дополняют картину. Въевшийся запах старости и бедности. Я вступаю в беседу – мол, ваша квартира представляет интерес для нашей фирмы, мы готовы ее приобрести в обмен на жилье в другом районе, машу перьями, искренне стараясь убедить. Меня выслушивают, взвешивая предложения и боясь не прогадать. Квартира-то оказывается приватизированной – а то я не знал, и они были уверены, что им предложат, чуть ли не хоромы. Я прикидываю – да, если ее соседи точно такие же безответные одуванчики, то им придется плохо. Однако я оставляю свой телефон (реальной фирмы), предлагаю подумать и цену чуть ли не в полтора раза выше запрошенной. Иногда приято быть немножко меценатом, что ни говори. Старушка закатывает глаза, шевелит мягкими губами, проговаривая про себя.… В принципе, эту квартиру и еще парочку мы, конечно, приобретем, и уж нас-то не достать никаким агентам.  И придется раскошелиться. Место мне и самому нравится, если сделка состоится, то мне непременно выпишут премию. От этой мысли мне становится по-настоящему весело, я узнаю, кто еще из жильцов держит, так сказать, оборону,  но их нет дома. Я говорю, что постараюсь зайти и завтра, и всерьез включаюсь в игру. Отказываюсь от чая, ссылаясь на занятость, меня с почти благоговейным почтением провожают, но дверь сразу же захлопывается, но я уже узнал почти все, что надо… Я поднимаюсь этажом выше. Две из пяти квартир этаже свободны, я выбираю дверь с ободранным дерматином, окна которой выходят напротив, и без труда проникаю внутрь. Надеваю тонкие резиновые перчатки и медленно обхожу все четыре комнаты. На полу – хлам, бумажки, вековечный мусор, обрывки газет, тряпью, оставленное выехавшими хозяевами. Для моей цели больше подходит кухня. Я подготавливаю ловушку номер один. Из полиэтиленового пакетика достаю два приготовленных заранее свежих окурка и как бы невзначай роняю на  пол, стараясь не затоптать. И оставляю множество следов около выбранного мною окна. Подстилаю газету и облокачиваюсь, будто рассматриваю дом напротив. Вынимаю стекло из рамы, ставлю на пол. Отгибаю гвоздики, так, чтобы потом внешнее стекло можно было вынуть легко и быстро. Закончив дело, выхожу на лестничную площадку, тщательно запираю дверь – но так, чтобы внимательный глаз  заметил незаконное вторжение, осматриваюсь. Площадка просторная, с лифтовой шахтой, здесь укрыться негде. Значит, они будут ждать либо в квартире напротив, либо этажом выше. И, когда все произойдет. Ну, что гадать напрасно. По крайней мере, я им задачу поставил. Осталась одна малость, но как ее предусмотреть-то. Это уже более сложная задача…
На улице я еще раз смотрю на дом, как бы запоминая что-то. Боковым зрением вижу, что и за мной наблюдают. Что ж, это их право. Но я удаляюсь медленно, с чувством выполненного долга. Интересно, какова будет их реакция. Потом, когда… Я непременно наведаюсь сюда в понедельник – ну обещал же людям, а затем и мой помощник. Пусть его проверяют тоже. Замечаю, что ребята попались настырные. Неужто я ошибся, и здесь работают не люди заказчика, а служба безопасности EPS? Нет, тогда придется признать, что я на самом деле теряю квалификацию и пора на пенсию, к жильцам, продажам и обменам квартир….
Я уже почти подхожу к машине, как слышу окрик – «Эй, мужик, постой-ка!» – ишь ты, они еще и предупреждают. Время на размышления нет, боковым зрением вижу, что это один из тех. Не оборачиваясь, наношу мимолетный удар и подхватываю падающее тело. Нескольких мгновений хватает, чтобы втащить его в машину и бросить на заднее сиденье. Резкий рывок с места, и я уже вне зоны досягаемости второго филера. Небольшой укольчик, сто граммов водки с клофелином – постепенно. Чтобы не захлебнулся, и клиент готов. Адская смесь действует безотказно. Я выезжаю на Приморское шоссе и начинаю приводить в действие резервный план. Я не боюсь, что меня остановят. Мол, подвожу пьяного приятеля, и все дела. Почему-то к подобному объяснению почти все относятся лояльно. А он, действительно, и лыка не вяжет. Я даже не стал его обыскивать.…   По дороге избавляюсь от обуви, верхней пары носок, куртки – тоже издержки.… Во внутреннем кармане нахожу ствол, выбрасывать жалко, тем более, может пригодиться…
Я заранее знал, куда повезу его – точка, по моей информации, не была засвечена, а там уж нам найдется, о чем поговорить. Не думаю, чтобы его обрадует перспектива, ибо участь была предрешена заранее. Нужно полагать, что он знал, на что идет, или думал, что такая работа просто халява? А у меня на некоторое время был статус личной неприкосновенности. По крайней мере, до завершения акции…    
Приморское шоссе пока что было относительно свободно, еще не наступила вторая половина пятницы. Я еду, не превышая скорости потока, чуть более семидесяти, скромно уступаю дорогу рвущимся вперед иномаркам - понты, понимаешь, и минут через сорок благополучно проезжаю пост ГАИ на развилке за Зеленогорском и сворачиваю в сторону  Молодежного. Немного не доезжая, сворачиваю опять, тихо еду по тенистой аллее, утопающей в золотистой осенней зелени. Мокрые листья устилают дорогу, деревья пока что скрывают уединенные дома. Еще один поворот, и я торможу около высоких сплошных ворот. В позапрошлом году, после произошедших здесь событий, их снабдили кодовым замком, хозяева выехали, что-то не сладилось, и я, владелец бордовой девятки, приобрел его, так сказать, в собственность на подставное лицо и поселил на лето бездетных стариков, которые вели хозяйство, что-то сажали и присматривали за домом. Сейчас же они уехали на две недели к родственникам. Несколько раз я наезжал туда, чтобы внезапный визит не был неожиданным для соседей, а в основном двухэтажный дом практически пустовал. Я завел машину в гараж, оставив там незадачливого соглядатая, и пошел к дому по асфальтовой дорожке. Я не стал менять ландшафт – голландская травка уж больно здорово смотрелась, лишь выделил пару соток за банькой для огорода. Говорят, возня на огороде продлевает жизнь и сохраняет силы. Не уверен, моим клиента это слабо помогало. Впрочем, вряд ли среди них было много поклонников подобного рода деятельности.
Все чисто, прибрано. В кладовке громоздились соленья и варенья, холодильник был наполнен – следуя уговору, подкрепленному шершавыми купюрами, там всегда оставался запас продуктов на случай моего внезапного приезда… Я поставил чайник, включил телевизор только для фона, и позволил себе немного расслабиться, обдумывая сложившуюся ситуацию. Возможно, я поступил опрометчиво, решившись на похищение средь бела дня, не найдя лучшего решения. Возможно, это было моей ошибкой. Однако придется существовать в имеющейся реальности….  Наверное, все служба безопасности поднята ноги, и рекомендовавший меня в качестве Исполнителя уже рвет последние волосы на заднице, либо вообще не в состоянии это сделать. Но я к нему не испытываю ни малейшего сочувствия – ведь не из альтруистических побуждений. Имел свой интерес, вот и расплачивается. В зеркальце заднего вида я не заметил, чтобы его напарник успел выскочить из-за угла, пока я запихивал в машину бесчувственное тело. Значит, и девятка там не засвечена. Поэтому, кровь из носу, но сегодня мне надо оказаться перед офисом. Я взглянул на часы – ого, уже больше двух часов и пятница. То есть, я должен вернуться часам к семи и засветиться там, искусно разыгрывая подставу и как бы сотворяя себе алиби…. Не думаю, чтобы мои визави были лохами, устраивая попытку слежки – если меня все-таки засекли, то исчезновение непременно свяжут с действиями вполне определенного субъекта. То есть, окончательно уверятся, что я их раскусил. Так просто молодой здоровый мужчина не может бесследно пропасть почти в центре Питера.  Сейчас наверняка обыскивают весь квартал, дом, дали ориентировку на светловолосого мужчину с пшеничными усами. Ничего, пусть поищут. Жаль, не могу посмотреть со стороны за их потугами. Зато у меня появился шанс выпытать все у своего пленника. Хотя вряд ли он представляет, на кого работает. В конце концов, его просто спишут. Все же попытаться следует. Через часик, по моему расчету, он оклемаемся, и мы творчески побеседуем, а потом я избавлюсь от тела. Такова работа.
Я прошел из гостиной в свою комнату – вернее, две, одна из которых проходная, в которой я спал, с отдельным туалетом, и вторая, приспособленная под кабинет – с небольшим баром, мини-холодильником, рабочим столом и книжным шкафом, оставшимся от прежних хозяев. С нее же вела вторая лестница на второй этаж, но дверь была наглухо закрыта, опять-таки. Если не считать некоторых ухищрений…  Моим жильцам было строго настрого запрещено что-то переставлять или трогать в ней. Только стирать пыль и прибираться периодически. И сейчас она сияла чистотой. Но они не знали, что именно из второй, дальней комнаты, с видом на баньку, ведет ход в подвал, с выходом именно на то сооружение. И я сам наткнулся на него совершенно случайно. Теперь же использовал для своих нужд. Наверняка предыдущие хозяева – их, к счастью, я не видел, как и они меня, тоже использовали его по назначению. Поскольку он был оборудован даже освещением и имел парочку хорошо законспирированных тайников. К ним я добавил еще и свой. И это был единственный раз, когда я усомнился в правильности своей покупки – а что, если хозяева прячут здесь еще что-то и решат вернуться, чтобы забрать? Но два года они не подавали вестей, более того, я не замечал ранее никаких следов того, что некто, неизвестный мне, проникал в эту обитель. Как вариант, первое время я вполне мог находиться здесь. Отсидеться и просто отдохнуть от любой деятельности. Женщина же представлялась запасным вариантом. Впрочем, мне предстояло в недалеком будущем совершить аналогичную акцию в другом городе. Оставалось все же уточнить, насколько опасным и оправданным будет мое пребывание здесь. Вообще-то дом нуждался в ремонте, половицы поскрипывали, крыша не сверкала на солнце металлом, и, возможно, некто уже нацелился на предмет приобретения этого участка – или ты достаточно богатый и влиятельный, или подыскивай себе другое место, не быть бельмом на глазу. Делать пальцы веером в мои планы не входило. К счастью, сюда еще очень большой бизнес не добрался. А я все же был вынужден держаться скромно, ибо всякие действия мгновенно расползаются по округе. Посмотрим, как сложится дальше. Может, действительно, забросить все к чертям, поселиться здесь, построиться и заняться выращиванием овощей на продажу? Какие только мысли не лезут в голову! Но вирус уже поселился во мне, и остановить его не было никакой силы. Единственное, что я твердо постановил для себя – никаких лишних трупов. Даже если это угрожает делу. И до сих пор мне это удавалось, что являлось предметом моей профессиональной гордости. Прежде чем приступить к допросу, в результативности которого я немало сомневался, я решил осмотреть дом, подняться на второй этаж, навестить баньку – так сделал бы любой рачительный хозяин, а потом дать указания старикам, хотя какой-либо деятельности от них ожидать не приходилось.  Внезапно зазвонил мобильник – в этом не было ничего особенного – кто-то из коллег решил поделиться информацией, либо просто поинтересоваться, как идут у меня дела. Телефон был выдан фирмой, которая стремилась обеспечить своих агентов необходимыми средствами связи. Я доложился, сказал, что есть перспективный адрес, и я начал там работу. Минут пять мы обсуждали профессиональные вопросы, я сдал точку начальству, пусть разбирается. Я старался их не подводить, и ко мне относились с уважением, ибо многого я не требовал. Но даже того, легального, заработка хватало на неплохое существование – я в этом уверен точно, так как посетил немало квартир. Бедновато, доложу вам. Звонок несколько сбил меня с мысли, и я решил проветриться, а уж потом продолжить осмотр дома. Прошел по дорожкам, окинув территорию хозяйским взглядом, посматривая, есть ли кто из соседей. Но участок был достаточно большой, к тому же соседние дома скрывала живая изгородь. Нет, на первый взгляд, все в порядке. Ни следов на земле, ни поломанных веток.  Парник уже убран. Просушен и сложен аккуратно в сарае. Картошка выкопана, и аккуратно уложена в ящики - тоже, наверное, в подвале. Огород перекопан, и мусор убран, сожжен, и использован в качестве удобрения. Костровище неподалеку от того места, где, как я понимаю, предыдущие хозяева устраивали пикники с шашлыками. Но ни мне, ни старикам не до того. Они уже на диете по возрасту, а мне и вовсе не до того. Надо будет помочь им с доставкой урожая - я невольно переключился на бытовые дела, пригнать машину или самому довезти. Если все закончится благополучно и мне удастся скрыться от назойливых работодателей. В принципе, я вообще мог уехать из города, попросив отпуск. Очередной заказ ожидался в октябре – подумать только, у нас, как в советские времена, конкурентов отстреливают по плану! А в конторе и так полно конкурентов, и они будут только рады. Я обошел участок по периметру, немного расслабившись – установившаяся во второй половине дня погода способствовала тому, несмотря на напряжение, под которым я находился все последние дни. Так нельзя, я удвоил внимание. И не зря – мне показалось, что у изгороди, выходящей к лесу, немного повреждены кусты. Они как бы выпадали из общего почти идеального порядка. Замечу, что странно иметь запирающиеся ворота на кодовом замке, и совершенно бесполезную изгородь! Разве что машина не могла заехать, а так – практически любой желающий мог проникнуть на территорию почти безнаказанно. Пока что у меня не было такой необходимости, а когда пришло время, оказалось, что и здесь я практически беззащитен. Только отсидеться от глаз людских подальше, а так… Я подошел поближе – так и есть, кто-то проникал на участок – вот и след. Я не стал пробираться к забору, но заметил, что штакетник был отодвинут в сторону – гвоздики немного выделялись, будто по ним стучали молотком и сняли тонкий слой ржавчины. Я машинально отпрыгнул назад, хотя видимой опасности не было. Так, вот и следы, ведущие к баньке, размер примерно сорок третий. Да….  Как ни старайся, их невозможно избежать на влажной перекопанной поверхности участка, отведенного под картошку. Возле баньки следы обрывались. Я подошел к двери – следов вскрытия нет. Разве что и них был ключ от замка. Нет, все чисто. Что, походили и ушли? Или я стал чрезвычайно мнительным?  Земля со всех сторон баньки была обложена кирпичом, а от нее вела дорожка к дому. И здесь все следы были смыты прошедшими дождями. Я обошел баньку – ведь, кроме двери – замок был сменен – пробраться внутрь можно только через окно. Бомжи или другие асоциальные элементы не стали бы церемониться – просто высадили дверь, и с концами, и в дом тоже залезли без всякого зазрения совести. Здесь такого не было. Ага, вот и разгадка – гвоздики аккуратно отогнули, стекло вынули, и все дела. Дальнейшее просто. Выходит, в дом они все же не проникали, потому что запасные ключи спокойно висели на гвоздике, на  веранде. Что же могло заинтересовать незваных гостей в баньке? Ведь не собирались же они, в самом деле, просто помыться? Разве что проникнуть в дом, но об этом знало весьма ограниченное число людей, даже мои старики не представляли, что между банькой и домом существует почти десятиметровый подземный ход. Или же забрать то, что могло находиться в неизвестном мне тайнике.
Убедившись, что мои первоначальные предположения верны, я осмотрел замок, а потом открыл дверь баньки свои ключом. Зажег свет. Я уже знал, что ничего не будет тронуто, потому что не за тем сюда наведывался неизвестный. То, что в предбаннике находился подвальчик, не составляло ни для кого секрета. Он открывался просто, без замка, и вниз вела лесенка на пять ступенек. Но не в этом было его предназначение. Котлован был зацементирован, проложена гидроизоляция, а стенки и пол обиты вагонкой. Но если сдвинуть несколько досок, то за ними оказывалась вмонтированная в бетон металлическая дверь. Я снял пистолет с предохранителя и полез в подвал, предварительно заперев дверь банки изнутри. Может быть, такая предосторожность была излишней, но береженого бог бережет.  Ход освещался тусклыми лампочками, и я пожалел, что не захватил из дома фонарь. Пришлось повторить процедуру.  Я взял переносной аккумуляторный фонарь, запер дом, а по пути заглянул в гараж. Мой пленник, надежно связанный, что-то нечленораздельно мычал, видимо, еще не пришел в себя. Я проверил крепость узлов и спустился в банный подвальчик с целью исследовать каждый дюйм. На полу увидел старые следы, здесь можно было не таиться, и не бояться случайно обнаруженным. Согласен, если только он не действовал аналогично мне, специально оставляя следы. Закрывающие лаз доски были отбиты, и возвращены назад без той тщательности, как окно. То есть, если проникновение будет обнаружено, то это произойдет слишком поздно, и не сможет повлиять на ход событий. Тогда – что? Стяжки – следка поставленного мной, не было. Кто-то действительно проник в лаз. И хорошо, если искали оставленный раньше схрон. Но этот вариант отпадал, потому что если тайник не собирались использовать дальше, то и незачем тщательно заметать следы. На двери – явный след взлома, замененный мною замок вырван с корнем. Дверь подалась сразу. Лаз был неширокий, всего полтора метра, и приходилось пригибаться. Я обшаривал каждый сантиметр, пытаясь найти новый тайник, поскольку старые пустовали. Наверное, и проникший в мои владения был не слишком внимателен, потому что тайник, сооруженный мною, не был вскрыт. Значит, он преследовал неизвестную мне цель. И это мне определенно не нравилось. Что бы ни случилось, вывод один – дом засвечен, и отсиживаться здесь более чем опасно. Я все же прошел весь подземный коридор и уперся в дверь, ведущую в мои апартаменты. Вот то, что я искал – маленькая, почти неприметная дырочка.  А в ней – тоненький проводок, присоединенный к электропроводке. Это я разглядел не сразу, а мог вообще не обратить внимание. Вот оно что! Жучок, примитивный жучок. Включается, когда я появляюсь в своей комнате, и мое пребывание здесь не является тайной. Достаточно маленького сигнала, и все… Ничего себе пироги… Я не стал отключать его, а просто покинул подвал, запер баньку. И тут меня осенило – надо искать еще. Но можно ли обнаружить без специальных приспособлений на территории в двадцать соток? И я допускал, что жучки могут реагировать на возможное сканирование – ведь, скорее всего, их задачей является только оповестить о моем пребывании…. Или же привести в действие взрывное устройство. И все шито – крыто. Никаких следов, обычный взрыв газового баллона, неосторожное обращение с огнем или нечто подобное. Неслабо придумано. Но вывод напрашивался сам собой – меня вычислили и собираются подставить после выполнения задания. Устранение исполнителя.  Скорее всего, передатчики связаны с телевизионной антенной, или же работают напрямую. Но для этого нужно, чтобы кто-то постоянно находился в радиусе действия передатчика, а сейчас это может быть несколько километров. Но это вряд ли. Возможно, когда я, по их мнению, буду скрываться здесь, меня просто-напросто прикончат штатные головорезы, хотя бы из той охранной конторы «Меч и щит», документы которой я нашел у своего пленника.
Оставаться здесь больше было нельзя, но я все же решил нанести визит вежливости – засветиться, так сказать. Наверняка он может что-то знать, или хотя бы слышать. А слухи, уверяю вас, великая вещь, рано или поздно они подтверждаются, а наблюдательности Викентия Иосифовича мог позавидовать человек, годящийся ему во внуки.
Соседом моим был старый прокурор, наверное, практиковавший еще во времена Вышинского, избежавший разоблачения и теперь доживающий свои дни на предоставленной когда-то государством даче. Соседство было удобное, он обладал огромным запасом информации и, что особо интересно, касающейся не только прошлых дел. Всегда в курсе событий, подтянутый и безукоризненно вежливый, он был членом Правления нашего кооператива, типа старосты,  вел учет дачников, исподволь следил за порядком и, в случае чего, мог задействовать своих бывших коллег. Он подрабатывал консультациями и, смею вас уверить, его услуги были востребованы, и он мог позволить себе достаточно много. Но довольствовался малым, часто уходя в воспоминания и разговоры. Его более всего интересовало общение, а не призрачные земные блага. Он ухитрялся поддерживать порядок в своем стареньком домишке, – благо, тот был кирпичный, и с крышей черепичной, а не какая-нибудь развалюха. Конечно, на фоне современных коттеджей он смотрелся не очень, но удовлетворял всем требованиям….   Прокурор ухаживал за огурцами в парнике, держал пару грядок с зеленью, и все. Недосуг, да и силы уже не те. Еще несколько яблонь, тоже более декоративного характера, вишен и слив. И никаких цветочков. Зря пишут, что отставные прокуроры и палачи разводят цветочки, поливают из лейки, а потом выносят суровые приговоры, испытывая поистине садистское наслаждение. Овощами и ягодами его снабжали соседи, да и много ли ему надо. Но, как я успел узнать, полки были заставлены банками с вареньями и соленьями, лишь грибы он собирал сам, по-прежнему отличаясь хорошим зрением. Невысокого роста, крепкий и подтянутый, он скорее, походил на боровичка, нежели на облезшего мухомора. И чем-то на бывшего Леонида Ильича – те же кустистые, не поседевшие брови, добродушный – внешне – взгляд, горделивая осанка. Я имею в виду, до инсульта, которого мой сосед счастливо избежал, потому и сохранял ясность ума. Знай он о моем, так сказать, хобби, непременно сидеть нам напротив друг друга, пусть виртуально, и, смею уверить, вряд ли для меня это окончилось бы хорошо…
Участок прокурора был огорожен гораздо лучше моего, то есть, давал представление о том, что здесь проживает непростой человек, пусть и в прошлом. По всему периметру – ровненькие столбики белого кирпича, между ними – стальная решетка, увитая плющом. Он еще не пожух, органично вплетаясь в окружающую обстановку, и образовывал живую изгородь. И металлические ворота, с глазком, выкрашенные в серебристо-могильный цвет. Справа – кнопка звонка. Нажимаю и жду некоторое время. В руках у меня пакет с армянским коньяком и баночкой икры. Это не есть подношение, а жест уважения к возрасту. Он, прокурор, это чувствует. Неожиданно молодой голос окликает меня, я представляюсь, глазок закрывается, и я могу толкать скрипучие ворота. В принципе, прокурор мог обойтись одной калиткой – старая «Волга», с чуть ли не оленем на капоте, давно уже стоит на приколе в гараже, напоминая о былом величии и возможностях хозяина. Вообще-то он не так стар – чуть перевалило за восемьдесят, или он скрывает свои истинный возраст? Я захожу во двор, здороваюсь с хозяином, не спрашивая о самочувствии, и мы идем по усыпанной битым кирпичом дорожке в дому. Веранда тоже является частью дома – под одной крышей, только более застеклена и открыта. Я тщательнейшим образом вытираю ноги, и присаживаюсь в кресло возле окна. Прокурор сдвигает в сторону папки, газетные вырезки, листы бумаги. Воспоминания, или новые исследования? О сем мне неизвестно. Как-то раз я робко намекнул, что, если надо помочь, в смысле, материалами для мемуаров, он зыркнул грозно – мол, считаешь, что у старика и сил и возможностей не хватает?  Я откатил назад – да я понимаю, но все же, если потребуется помощь… Старик постучал костяшками пальцев по голове – здесь и знания, и опыт, да и силенок хватает. Поэтому спрашивать, чем он занимается на самом деле, было неуместно. Я только запомнил разговор. И впоследствии старик убирал бумаги, так что я, действительно оставался в неведении относительно его занятий. Это, впрочем, не мешало добрососедским отношениям. Вот и сегодня я пришел не с пустыми руками, – настойка, фрукты… Старый прокурор гордо принимает подношение, усаживает меня в кресло, так, что я не могу видеть вход в комнаты, а он все держит под контролем. 
Начинается неспешный разговор.
- Ну, как там дела, в городе? -  Викентий Иосифович по какой-то древней привычке, называет Ленинград – он не признает нового названия – городом, поскольку выезжает редко, обосновавшись на даче. Вопрос риторический – на крыше дома – спутниковая антенна, на веранде непрерывно вещает «Маяк» из старенькой «Спидолы»… 
- Да так, - говорю, губернатор, вроде, непрочно сидит, новый резидент под него не то чтобы копает, но ищет своего человека. Этот секрет полишинеля был известен всем, однако все жители города так или иначе обсуждали эту тему. Без интереса, ибо что простым смертным до высоких игр? Вот и мне приходилось время от времени выступать в роли своеобразного санитара. И небезуспешно.
Старый прокурор просверлил меня вопрошающим взглядом – мол, на основании чего я делаю такие выводы, и мне оставалось только понимающе кивнуть:
- Мне-то, понимаете, пока не трогают, почти без разницы, но говорят…
Прокурор хмыкнул про себя – видимо, я не выпал из общего потока его знакомцев, что радовало, и спросил:
- Что, на продажи не влияет?
- Как всегда, кто может, тот купит, а так.… Разве что доплаты, найдешь нормальный вариант для людей, подсуетишься – и комиссионные заработаешь. На жизнь хватает. Только времени совсем не остается…
Он кивнул понимающе, и не стал углубляться в частности, а я, чтобы свернуть разговор на другую тему, спросил:
- А как, грибочки пошли? Смотрю, у Вас уже вся веранда в гирляндах.
- Да, - старик по праву гордился своими успехами, - пока ноги держат, лажу по просекам да буеракам, с утра встанешь пораньше – и вот тебе, свеженькие, молоденькие, упругие…
- Как девушки, а? – я иногда позволял себе немного подначить прокурора…
- Ну, пусть так. Да я уж и забыл, как.… Наверняка, старику было что вспомнить, однако некоторые темы он задевал вскользь, и нужно было знать, когда остановиться, - а сам-то жениться не собираешься?
Мне пришлось отшутиться:
- Куда уж, при моей работе. Молодая уже не пойдет, а так, ради строчки в паспорте – мне это нужно? И характер не переделаешь. Тут уж мы сошлись определенно…
Прокурор поставил чайник, - я заметил, новехонький, «Сименс», с подогревом снизу, весь серебристый, и сказал:
- Ну, отведай моего вареньица. Не того, что сердобольные приносят – сам собирал, лесная малинка, и для здоровья полезно.  Аромат, действительно, был непревзойденный.  Я с наслаждением отхлебывал горячий чай с малиной,  нахваливал, разговор перешел на отвлеченную тему, но вдруг я подумал – а что, если бы его заказали, что тогда? Ведь я должен был рассматривать любого, как  потенциального клиента,… но отогнал от себя подобную мысль…. Всему есть предел…
- И что, баба у нас теперь будет?
Я понял, на что он намекает…
- Как старший прикажет.… И тут он, пожалуй, впервые возмутился:
- Вот вы, молодежь, совсем не думаете о будущем. Как прикажут, как изволите.… И осекся, на минуту погрузившись в собственные воспоминания. Я подозреваю, что и ему приходилось.… И посему снова стал нахваливать его закуску, грибы, здоровье – вот, мол, скоро освобожусь на недельку, заеду, мы с ним походим по грибы, по еланям и буеракам…
- Хорошо бы, только вот как пройдет первый мороз, останутся одни волнушки с горькушками…
- Тоже грибы…
- Да не те…. И то тебя тут искали, на прошлой неделе, и ко мне, старому, заходили,  – мол, договаривались встретиться, отдохнуть чуток, по грибы сходить, а его все нет. И справлялись, когда будет. И сказал как-то буднично, без эмоций, но не без того, чтобы проверить мою реакцию. Видно, приберегал для чего-то, раз не сказал раньше…
- Странно, - я и не пытался скрыть удивление, - то есть, даже больше наигрывал, - мужики-то знакомые мобилу знают, могли бы и позвонить. Я-то все мотаюсь по городу, да и не всегда, понимаете, и ночую дома. А это, наверное, какие-то бандюганы наведываются.  Смотрят, где что можно схватить. Места здесь прекрасные, вот выйду на пенсию…. Ну, понятно, не бедный, а так, чтобы… миллионов не имеем. Я и впрямь не шиковал, дабы не привлекать внимание к своей персоне. Однако же, нашли, или я что-то не так понимаю? Или просто разведка? Или, действительно, место кому приглянулось и примутся наезжать? Тогда придется обращаться к шефу за помощью, не решать же с самому вопрос…
- Нет, конкретно тебя спрашивали – часто ли бываешь, когда можно застать. Больно подозрительные, на мой взгляд. Я-то людей быстро отличаю.
- Конечно, с таким опытом… Мне бы, а так приходится завидовать Вашей проницательности. Я пытался легонько льстить, не грубо. А так, чтобы старику было приятно. Он не прореагировал, встал, сменил воду в чайнике, и поставил снова. Мне, как я понял, предстоял долгий вечер.… А надо еще разобраться с клиентом, пока что оставленным в гараже…
- А как тут мои старики? – спросил я, проявив вполне обоснованную заинтересованность.
- Ничего, справлялись, дедок только иногда жаловался, хотя молодой еще, я в его годы… Деду было где-то годков семьдесят пять, не меньше, и казался мне бравым. – Вот, картошкой снабдили, овощами. Хорошие люди. Только ты для чего их поселил-то? – Викентий Иосифович прищурился, и от его взгляда по спине могли бы побежать мурашки. Хотя ожидал именно такого ответа:
- Так, знакомые, да и дом будет под присмотром. Много сейчас всяких, до чужого добра охочих.
- ну-ну, - пожалуй, прокурор был удовлетворен ответом. То есть, не содержанием, а тем, что именно этого и ожидал. Наверное, если бы была такая возможность, он наверняка бы тщательно изучил мое досье. Но не было ни досье, ни возможности…
Больше он не возвращался к этой теме, но, думаю, ему хотелось, чтобы я сам занялся расспросами. Однако и этой информации было достаточно.… Все же я часов в шесть решил распрощаться с гостеприимным прокурором. А тот напоследок, так, невзначай, бросил:
- У них БМВ, 506 модели, номер….  Все запомнил, старый мудрый лис!
- Ну, с меня коньяк, - я постарался говорить приподнятым тоном, - найду – башки поотрываю…
- Вот-вот только чтобы самого… того…
Я понимающе кивнул.
- Что-то мне это не нравится…
Мне же не нравилось еще больше, и это усугубляло участь моего подопечного.
- На всякий случай, запомни, у меня код 7586, можешь сам набрать и заходи, мало ли я где. Договорились?   
Мы распрощались со старым прокурором, я обещал наведаться на днях, то есть, послезавтра, и пошел на свой участок, не оборачиваясь, но спинным мозгом ощущая острый взгляд…
 Г-н Долбобуев уже, пожалуй, отошел от шока, но, крепко связанный, был лишен возможности шевелиться. Однако пытался рыпаться, и даже угрожать:
- Ты, сука, не понимаешь, с кем связался?
Я плеснул ему в лицо кружку воды, это не повредило, к тому же я не был садистом.
- Ну, продолжай, молокосос!
- Да я, да мы тебя.… На ленты порежем, гада! Будешь яйца свои жрать, падла!
- Фу, как некрасиво. А дальше? Мне было смешно по-настоящему, интересно, неужто он не понимает, где оказался, и что с ним не собираются шутить? И как ты собираешься это сделать?
- Сука, развяжи, б…, я тебя…
- У меня времени хватит, можешь поупражняться. На самом деле, я уже торопился, слишком много вводных за один день.… А поссать можешь в штаны, или уже обмочился? – Я был ласков и вежлив, и еще минут пять слушал непрерывный словесный понос.
- Все сказал? Я тебя пытать не буду, а просто брошу свиньям. Знаешь, как они бегут на кровь? А мы сейчас тебе сделаем больно…
Киянкой по коленной чашечке.… Скажете, не гуманно? Зато действенно.… Есть еще парочка легких приемчиков, после чего невольно хочется рассказать все. Но, похоже, он на самом деле был не в курсе…
- Нет, все же придется тебя скормить свиньям. Я с сожалением качал головой, - или… Ты знаком с бультерьером? 
Парень, наконец, осознал, что шансов у него маловато…
Ему с напарником просто приказали следить, не ошивается ли кто возле дома, и докладывать, а, в случае чего, задержать.
- И что? И где Вы еще устраивали засаду? Выслеживали? Только быстро и не врать… наверное, мои аргументы были убедительными, и он назвал еще несколько  адресов. Большинство были явной туфтой, так, для отвода глаз, но один совпадал с моими предположениями. Это уже что-то. Так, а фотографии?
Он затряс головой:
- Нет, там наружные камеры, незаметно не получится, - и он понял, что сделал промашку – если бы он был от  EPS, то вопрос не имел бы смысла, следовательно, он уже что-то выдал.
- Вот видишь, мы уже что-то говорим. А откуда тебе известно, что там есть наружка?
- Нас предупредили, чтобы мы не засвечивались.
- И вы так здорово прокололись? Ха, за это по головке не погладят. Ладно, собирайся, поехали. Или хочешь остаться здесь, чтобы не встречаться со своими коллегами? Только без лишних шуток…
Я снова запихал его в машину, но на сей раз не делал укол, а ограничился аэрозолем – никаких следов, через пару часов в организме ничего не останется, но человек будут недееспособен, особенно – я повторил предыдущий ход – если накачать спиртным…   
Мне было все практически ясно, и оставаться больше не имело смысла. Я сделал несколько снимков несчастного шпика, завел машину, и, сделав прощальный гудок, поехал в Питер.
…
Я без приключений доехал до города, сделал пару кругов, на всякий случай уходя от возможной слежки, вернул подопечному оружие и документы, и незаметно выбросил из машины неподалеку от офиса   EPS. Пусть его найдут именно там и в бессознательном состоянии. Игра пошла почти в открытую.
Я неплохо поужинал, погулял по Интернету, сделал парочку необходимых звонков. Оказывается, женщина узнала меня. И не возражала против встречи. Мне же оставалось продумать детали своего поведения.
Я принял душ, тщательно побрился, и лег на свой не слишком удобный диван – жилище мое должно быть простым и прозаическим, хотя сейчас роскошью никого не удивишь, взял томик – нет, не Достоевского, а, смешно сказать, Сименона, и странице на десятой крепко заснул… очень действенно.