куриные дети

   Большая картонная коробка пахла летом, деревней и         
 яйцами, за которыми бабушка каждое утро спускалась в тёмный, прохладный погреб, а потом разрешала нам с сестрёнкой осторожно отрывать   беленькие пёрышки, приклеившиеся к нежной яичной скорлупе. А сейчас  во дворе нашего дома, в коробке, которую принёс незнакомый дядька, я увидела такое необыкновенное чудо, что даже откушенный кусок хлеба с маслом и сахарным песком прекратил  пережёвываться, и всё моё "вау-восхищение" могло вырваться только через ноздри вместе с соплями и неразборчивым звуком.
   Там  пищали толкались и заваливались на бок живые желтенькие комочки  – куриные дети.Соседская малышня  крикливо выражала свой восторг.
Дядька сказал.  – Разбирайте, ребятки, по рублю за штуку.  –И детвора рассыпалась по домам.
   Моя мама сидела на диване с двухлетней сестричкой на руках. Коричневый ботинок на пухлой ножке дрыгался вперед и назад, размахивая  болтающимся шнурком. А второй, изрядно обслюнявленный, отдыхал на подушке.
   –Мамуль! – Сказала я, почти справившись с бутербродом,– там во дворе  один дядька куриных детей продаёт по рублю. Я тоже хочу купить одного.
Мама нахмурила красивые брови. – Что за дети? Цыплята? Нет, нет. Ни к чему тебе это. Лучше, помой руки и садись за пианино.
–Но, ма-а-ам, они такие хорошенькие. Дай мне рубль.Пожа-а-а луйста!
 –Я сказала, нет! 
Просить ещё раз было бесполезно.Ни с чем, я поплелась во двор.
      А там...  - горланила детвора, хвастаясь своими питомцами, а так же их новыми местами обитания: корзинками, коробками от обуви и старыми сумками, выклянченными у мам и бабушек.
Дядька ещё не ушёл. В коробке  остался один цыплёнок,галдящий  громче предыдущих, настойчиво предлагающий  себя новому приёмному  родителю, то есть мне. Сломя голову, я понеслась  обратно домой. И мама и сестра и ботинок ещё оставались на диване.   
– Т-т-там  в-во дворе.......Ком в горле мешал говорить. Углы губ подёргивались, а в животе сидело что-то холодное и скользкое, как будто с издёвкой шипевшее: " Не получишь. Зря стараешься. Даже не пытайся". – П-п-п-п... И  тут ком вдруг выскочил  вместе с  рёвом и слезами: – П-последний  ц-цыплёнок…
   Под потолком плавал какой-то липкий кефирный туман,спускался вниз и забирал маму с сестрой и рублем всё дальше и дальше от меня. Я очнулась от удара ботинком по голове. - А-а-а-й!               
   Строгий   мамин голос    отчитывал сестру: – Ах,ты,нехорошая девочка. Разве можно драться? Брось сейчас же ботинок. Ну-ну-ну!
Её тёплая, ласковая рука легла на мою побитую голову: – Не плачь, доченька. Вот, возьми денежку, купи себе цыплёнка. Всхлипывая, с рублём в вытянутой руке, я помчалась во двор.........               
   Стояла послеобеденная тишина. Все дети разбрелись по домам. Под забором валялась картонная коробка. Я потрогала шишку на голове. Она чуть-чуть болела. Но я не плакала - насупившись, сжимала   в руке, почти кровью заработанный рубль, который мне уже не на что было потратить.  В голове пронеслось: "Один рубль  -  один цыплёнок,одна шишка — один рубль". Вот такая арифметика!  Вернувшись  домой, я стала старше на одно уравнение.