Переиграть прошлое

Вдоль стен стояли стулья с откидными сиденьями, Вадим сел на свободное, рядом с каким-то коротко стриженым мужчиной лет сорока. Напротив сидела молодая пара, они о чем-то вполголоса разговаривали. В ожидании своей очереди Вадим стал рассматривать постер с рекламой лекарственных препаратов. Вскоре дверь кабинета уролога-андролога открылась, из нее вышел мужчина с озабоченным лицом и небольшим продолговатым стеклышком в руке. Неся его перед собой, он как-то неуверенно пошел по длинному коридору и свернул туда, где находилась лестничная клетка.
Теперь в кабинет вошла молодая пара, а стул, на котором сидела женщина, занял парень лет двадцати пяти (он был в очереди за Вадимом). Парень достал здоровенный мобильный телефон и принялся нажимать на клавиши, развлекая себя какой-то игрой.  У Вадима телефон был такой же или похожий, но он функционировал исключительно как телефон, даже камера практически не использовалась – не говоря уже об mp3-плеере или возможности играть в игры! Купили же этот дорогой аппарат исключительно по соображениям престижа – сотрудники и клиенты не поймут, если у него будет какая-нибудь дешевка.
Вадим чувствовал, что не может побороть неприятное волнение, связанное с предстоящими ему в кабинете врача процедурами. Он когда-то уже сдавал в этом самом кабинете мазок из уретры, это было не столько больно, сколько страшно. И еще: он, Вадим, солидный уважаемый мужчина, привыкший руководить другими, доктору этому всегда смущенно улыбался, на вопросы его что-то мямлил, не заканчивая фраз, - вообще, вел себя, как последнее чмо. А за всем этим стояло одно: только бы доктор, осматривая его, был поосторожнее, только бы не ошибся и назначил правильное лечение! Потом, уже придя в себя за пределами поликлиники, на своей территории (в недавно купленной серебристой «шкоде»), Вадим думал об урологе зло: мол, специально не долечивает, чтобы пациент снова и снова тратился на дорогие лекарства, а сам наверняка имеет с них процент! Но спустя месяц, два, три, возвращаясь в злосчастный кабинет, Вадим снова чувствовал себя чмом и ничего не мог с этим поделать. Давно с ним такого не было со школы, наверное.  Но к другому врачу Вадим не шел – не факт, что тот будет лучше, да и не хотелось, чтобы о его «деликатной» проблеме кто-нибудь еще - пусть даже и доктор.
Из кабинета доносились приглушенные дверью голоса, слов было не разобрать, но по интонациям Вадим понял, что доктор инструктирует молодых. Наверное, говорит что-нибудь вроде: «Регулярная половая жизнь, чтобы секрет не застаивался, отходил. Презерватив – обязательно!». Во всяком случае, это он говорил Вадиму. Наверное, это же услышит и тот мужик, который понес мазок на стеклышке в лабораторию – если и он окажется носителем трихомонад.
Наконец, пара вышла из кабинета врача, оба улыбались, мужчина держал в руке какие-то бумажки. Видимо, у них все было не так уж плохо. Сосед Вадима встал и зашел в кабинет. Следующая очередь - его. Вадим поймал себя на том, что нервически дергает ногой.
Доктора звали Гнилица Александр Петрович. Фамилия-имя-отчество и часы приема были напечатаны на табличке, прикрепленной  к двери кабинета. Это был мужчина лет пятидесяти - пятидесяти пяти, плотный, невысокий, в очках, на лице которого практически отсутствовало какое бы то ни было выражение. Беседуя с пациентом, он выражался научно, используя медицинские термины даже там, где можно было употребить понятные разговорные слова.
Коротко стриженый мужчина пробыл в кабинете недолго, вышел оттуда с напряженным лицом и быстро зашагал к выходу из поликлинику. Вадим поднялся и заглянул в кабинет:
- Можно?
Доктор мыл руки в умывальнике и стоял спиной к Вадиму. Но уже со спины стало ясно, что это не Гнилица, а совсем другой человек. Вадим вошел и закрыл за собой дверь. Доктор вытер руки маленьким синим полотенцем и обернулся.
- Присаживайтесь, - сказал он.
- А… Александр Петрович?.. – спросил Вадим, не спеша садиться.
- Блин, все никак табличку не поменяю, - улыбнулся врач. – Александр Петрович защитился и пошел, так сказать, на повышение.
Лицо этого врача было смутно знакомо Вадиму.
Вадим робко занял свое обычное пациентское место в торце стола хозяина кабинета.
- Так, - сказал доктор, тоже сев. – Давайте знакомиться. Скажите, пожалуйста, вашу фамилию, я карточку найду.
- Волков, Вадим Сергеевич, - сказал Вадим.
- Волков… - повторил за ним доктор. – А я – Горбаченко Юрий Ива…
Не договорив, он вдруг внимательно посмотрел на Вадима.
- Вадя, одноклассник? – полуспросил, полузаявил он.
Перед Вадей сидел – ну конечно же! – Юрец Горбаченко, участник всех беспорядков, скандалов и недоразумений, которые случались в их «Б» классе. Он уже начал лысеть, маскируя процесс выпадения волос стрижкой типа «3 миллиметра».
- Отлично, сейчас мы тебя найдем, - сказал Юрец, перебирая карточки пациентов в коробке, стоящей с краю стола. – Что ты, как ты? По виду – солидный мужчина!
- В банке работаю, начальником отделения, - ответил Вадим.
- Молодец, - похвалил Юрец. – А я вот, видишь… Работаю с тем, что рисовал на партах!
И он захихикал, сощурив глаза и показав десны.
Вадима удивило, что Юрец помнит подростковые глупости, вроде накарябанных на партах огромных членов с волосатыми яйцами. Это было так далеко, в какой-то другой жизни, к которой Вадим мысленно никогда не возвращался. Его вполне устраивала теперешняя жизнь, и он не понимал тех, кто мог часами просиживать в «Одноклассниках». Например, его жена, Аня, общалась на этом сайте с какими-то школьными подругами. Вадим ворчал на нее за это, считая подобное времяпрепровождение пустым и догадываясь о том, что Аня может рассказывать совершенно чужим ему людям какие-то интимные вещи о них, о нем. Это было неприятно.
- Волков, Вадим Сергеевич, - прочитал Юрец на обложке карточки и, подняв на Вадима глаза, добавил: - Ты.
Он стал листать карточку, изучая записи, сделанные Гнилицей.
- Ну и почерк у этого Александра Петровича! - сказал он, осуждающе качая головой. – Попробуй что-нибудь разобрать! Ага… Трихомонады! Да, гадость, конечно, конкретная. Лучше уж триппер заработать, он лечится проще.
Вадим все это уже знал, поэтому кивнул, соглашаясь.
- Последний анализ отрицательный, - сказал Юрец. – Чего ж ты на этот раз пришел?
Рассказывать Юрцу о своих проблемах не хотелось, но деваться было некуда.
- Да все то же, - пробормотал Вадим. – Тянет, ноет, дискомфорт…
- А выделения есть?
- Есть, - признался Вадим.
- Ага, - кивнул Юрец, снова показывая десны. – Не добили, видимо, твоих друзей! Давай анализ делать.
Он почесал подбородок.
- Ты, конечно, уже мочился сегодня?..
Вадим кивнул.
- Тогда в уретре ничего нет, - сказал Вадим. – Поступим по-другому.
Ну вот, вот оно, самое неприятное! Вадим обреченно встал и задал вопрос, на который и так знал ответ:
- Штаны, трусы снимать?
- Приспусти, - ответил Юрец и полез в ящик стола. Оттуда он достал стеклышко.
- Перчатки у тебя есть? – спросил он Вадима.
- Нет…
- Ладно, у меня найдутся. По блату, так сказать! – и он снова захихикал. – И крем тоже.
Из другого ящика он достал упаковку со стерильными перчатками и тюбик с детским кремом.
- Иди к кушетке, наклоняйся, локти положи на кушетку, - велел Юрец.
- Зачем? – робко спросил Вадим.
- Надо посмотреть секрет простаты. Для этого мы ее немного помассируем. Чтобы она дала нам капельку. Ну, становись!

Вадиму не оставалось ничего другого, как стать в унизительную для мужчины позу и приготовиться к худшему…
Минутой-двумя позже, когда Вадим, испытывая огромное облегчение оттого, что истязание закончилось, уже заправлялся, Юрец, который, содрав с себя перчатки, для пущей чистоты стал мыть руки в умывальнике, спросил бывшего одноклассника:
- Что это ты от коллектива оторвался? Мы вот собирались в феврале, все-таки пятнадцатилетие выпуска. И вообще каждый год наши собираются. Я стараюсь бывать, хотя не всегда получается.
- Да не знаю, как-то… - начал оправдываться Вадим. – Работы много, сам понимаешь. Финансы есть финансы. Нервная работа. Перед новым годом потеряли двести тысяч.
- Вот кому-то повезло! Тому, кто их нашел! – мечтательно сказал Юрец, вытирая руки.
- Да нет, не в прямом смысле потеряли, просто учли неправильно. Не туда записали, короче говоря. Потом нашли. Но как я перенервничал! У меня тогда и началось это обострение…
- Ну ты хоть на «Одноклассниках» зарегистрируйся, - посоветовал Юрец. – А насчет анализа – отнеси его в лабораторию сейчас, это на второй этаж. А я результаты заберу и тебе перезвоню. Ну, чтобы ты, занятой человек, не бегал сюда лишний раз. Оставь мне свой номер.
И Вадим оставил.
Приехав на работу, Вадим, пожав руку охраннику и кивнув девчатам-консультантам, быстро прошел  в свой кабинет. После болезненного массажа простаты (точнее – после того, как он прекратился) он чувствовал себя побитой собакой. Бросив барсетку на стол, Вадим подошел к маленькому столику, скрытому от посторонних глаз за шкафом. На нем стоял кофейный автомат, и стальная подставка с блюдечками и чашечками. Вадим любил побаловать себя, а иногда – и гостей кабинета, хорошим эспрессо. Сейчас доза кофеина тоже была бы кстати. Пока автомат урчал, нагревая воду до состояния пара, Вадим быстро достал из тумбочки запечатанную бутылку коньяку, погладывая на дверь, содрал с нее акцизную марку и плеснул в кофейную чашку. Выпил. В ту же чашку Вадим набрал эспрессо. Теперь ему было лучше. Правда, все-таки не совсем хорошо.
На обед Вадим уехал раньше, чем обычно. Подогрев в микроволновке то, что Аня приготовила ему и оставила в холодильнике, Вадим сел за обеденный стол, включил телек, и немного поковырял в тарелках. Но аппетита не было, и он вскоре бросил это занятие. По телеку шло какое-то шоу. Но сосредоточиться на нем Вадим не мог. Его мысли возвращались к сегодняшнему утру и Юрцу, хотя до сих пор он старался о них не думать. Потом ему вспомнилось кое-что из школьной жизни.

На переменках, когда класс ожидал учителя под дверями закрытого класса, пацаны развлекались идиотской игрой под названием «Жопой к стенке». Сперва тот, кто неосмотрительно повернулся названной частью тела к другим, обязательно получал подсрачник (или сразу несколько). Поэтому все стояли, прижавшись заявленными в названии игры местами к стенке. Время от времени кто-нибудь отчаянный отрывался от нее и старался оторвать соседа, развернув его задом к коллективу. Главным при этом было самому не попасть под раздачу. К концу дня штаны у всех были в серых пыльных следах подошв одноклассников. Да, на школьной форме они отпечатывались особенно отчетливо! Потом игра стала изощреннее – надо было неожиданно ткнуть ничего не подозревающего одноклассника пальцем прямо в очко. Жертва такой шутки всегда смешно подпрыгивала, выпучив глаза. Вадим ненавидел эту игру, потому что ему доставалось как никому. Сколько раз и пацаны, и девки хохотали над его судорогами после очередного тычка! Почему выбирали его? Потому что он не мог дать сдачи, постоять за себя. В этом стыдно признаваться, особенно теперь, будучи начальником отделения банка. И больше всего тычков он получал как раз от Юрки Горбаченко. Вадим мечтал о тех временах, когда весь класс достаточно повзрослеет, чтобы утратить интерес к «Жопой к стенке» и прочим примитивным развлечениям. Когда в коллективе будет цениться то, что ценится в мире взрослых – ум, эрудиция, манеры (по крайней мере, Вадиму казалось, что эти качества среди взрослых в почете). В этом плане он, постоянный зритель «Брейн-ринга» и «Что? Где? Когда?», был бы гораздо конкурентоспособней, чем в охоте за задницами. И мог бы получить свою долю внимания со стороны одноклассниц…

Но на дворе были 90-е, и взросление сверстников стало происходить в несколько ином направлении, чем того ожидал Вадим. Все стали какие-то жутко практичные, пошли разговоры про то, как достать разные вещи, которые нельзя было купить простому смертному (в принципе, простому смертному купить в то время нельзя было практически ничего). Как-то всем классом, в порядке обязаловки и под страхом завала на устной контрольной за неявку, пошли в художественный музей, и Петька Карлик предложил потихоньку слинять в расположенный неподалеку, на останках старого моста, бар. Обещал угостить. Вадим неожиданно для себя согласился. В музее за свою пятнадцатилетнюю жизнь он был уже раз триста пятьдесят (или так казалось) – благодарить за это надо было родителей. Пошли в бар, где Карлик заказал по бренди и коле. Барышня за барной стойкой запросто налила алкоголь подросткам! Они сели за столик и стали тянуть из бокалов свое пойло. Сейчас Карлик уже  на небесах, хотя, скорее, в аду. Наверное, так и должна была закончиться его бандитская карьера. А начинал он со скупки какой-то дребедени вроде механических часов, стыренных ребятней у родителей ювелирных изделий, разного антиквариата. Что он делал потом, Вадим не знал, но всякое рассказывали... Как бы там ни было, Карлик успел хоть немного пожить, не чувствуя себя карликом. Ведь до десятого класса ему доставалось по полной. «Карлик гоне-е-ец!!» - кричали пацаны и ловили Петьку, чтобы выкручивать ему руки. Идешь по коридору, а у стены – толпа пацанов, полукругом. Что внутри полукруга не видно, ведь Петька ниже всех. Только слышно, как он кричит «Ай-ай-ай!». Но с началом 90-х его перестали трогать, потому что большинство пацанов только с ним могли сходить в бар, в который ходили тогда только крутые. Или у него можно было стрелять сигареты. Он же где-то доставал и на потеху всем приносил настоящие порно-журналы, которых до этого никто никогда не видел. Тот, кто дружил с Петькой в данный момент, выбирал по отношению к нему покровительственный стиль, типа: «Цени, Петька, что я с тобой общаюсь. Я даже за тебя заступлюсь, если настроение будет подраться!». Ясен перец, Юрец выкурил немало Петькиных сигарет! А из Вадима покровитель был никудышный, да он и не стремился извлечь из Петьки пользу. Не поэтому ли Петька сам предложил тогда угощение? Вадим не помнил, о чем они разговаривали. Но тогда у него сложилось впечатление, что  Карлик – самый нормальный из одноклассников. Может, родись он в другое время или в другом месте, он бы не стал бандитом и был бы жив…

Вообще, это неправда, что Вадим не регистрировался на «Одноклассниках», Когда все увлеклись этой штукой, увлеклась и Аня, причем, ей мало было создать свою страничку – она создала страничку и Вадиму. Как-то вечерком он таки зашел на нее. Отыскал человек десять одноклассников и одноклассниц, полгруппы институтской. С одногруппниками и одногруппницами перекинулся несколькими фразами, а вот одноклассникам и одноклассницам писать не стал.
 
Писать не стал, но внимательно изучил их странички. Открывал их с тайной надеждой на то, что он, который был в классе не на первых ролях, в итоге достиг большего, чем остальные. Все-таки, начальник отделения банка – достаточно солидная должность. Но вскоре Вадим был разочарован. Одноклассники на своих фотоснимках улыбались широко, а фоном для их улыбающихся лиц служил морской берег, либо ухоженный дворик частного особняка, либо что-нибудь еще – неважно что, но обязательно намекающее на жизненный успех. Вадим, испытывая мстительное чувство, предвкушал, что увидит одноклассниц на снимках увядшими и обрюзгшими тетками, но не тут-то было. Похоже, они не спешили обрастать лишним жиром. Зато раскабанели некоторые пацаны. У Вадима, конечно, тоже имелся мамончик, но он-то как раз его стыдился, хотя поделать с ним ничего не мог - сидячая работа и наследственность были неумолимы. Зато пацаны гордо выпячивали наеденные животы как символ того, что хватает им не только на хлеб. У многих на фотках присутствовали также их отпрыски – отрада и гордость, продолжение рода. А у них с Аней детей не было…
Вадим, почувствовав странное раздражение, закрыл «Одноклассников» и больше на них не заходил. Сейчас он подумал, что Юрец, видимо, зарегистрировался на сайте позже, потому что в тот раз его фотки на сайте не было. Да, по-прежнему худой Юрец разбавил бы эту компанию сытых толстяков!.. Не изменивший себе Юрец, который по-прежнему совал пальцы в задницы, только теперь на профессиональной основе!..
Вернувшись на работу, Вадим кое-как доработал день, стараясь вести себя как ни в чем не бывало. И вот он дома.

- Вадим, мне плохо, - встретила его своими обычными жалобами Аня.
Она сидела на диване, на полу рядом с диваном стояла тарелка с крошками и следами кетчупа, жена ужинала, сидя на диване, пялясь в телек.
- Что случилось? – спросил он.
- Я не знаю, - морщась, как от боли, ответила она. –Депрессия.
- Коньяк будешь? – спросил он.
Она снова сморщилась и отрицательно покрутила головой.
- Месячные? – спросил он.
- Нет, но скоро будут.
- Тогда тебе надо больше отдыхать, - сказал Вадим. – Спать пораньше ложись.
Он бросил ключи на тумбочку и подошел к шкафу, в котором устроил себе подобие бара. Налил немного коньяка и отхлебнул из бокала.
- Ты ходил? – спросила Аня.
- Угу.
- И что?
- Сдал анализ, жду результатов.
- Понятно.
Больше говорить было не о чем.
Вадим сел рядом с женой и какое-то время смотрел с ней телек, чтобы не дать ей повода в очередной раз упрекнуть его в том, что он совсем не проводит с ней времени.
- Сделай себе каких-нибудь бутербродов, я сегодня не могу готовить, - сказал Аня, не поворачиваясь к нему.
- Ладно, - согласился он.
Когда Вадим жевал на кухне свой сухой паек, зазвонил мобильный. Незнакомый номер.
- Вадя, это Юра, - услышал он в трубке. – Уролог-одноклассник. Короче, анализ положительный. Надо будет тебя пролечить.
- Ясно, - печально вздохнул Вадя.
- Это плохая новость, но есть еще и хорошая, - заявил Юрец. – Надо обострить твою болячку, тогда ее легче будет лечить. Так что на пару неделек прописываю тебе водочку, пивко, солененькую рыбку и прочую отраву. Редко когда врач такое прописывает, скажи?
- Прикольно, - согласился Вадим, продолжая жевать бутерброд.
- Еще бы! – продолжал Юрец. – А как насчет того, чтобы начать прямо сегодня? Может, встретимся в городе, посидим поболтаем? Все-таки пятнадцать лет не виделись!
Первым порывом Вадима было отказаться, но прежде, чем это сделать, он успел представить себе очередной унылый вечер дома и передумал.
- Давай, - согласился он. – Куда подъехать?

Вадим честно сказал Ане, что едет общаться с одноклассником, вернется поздно и навеселе. Она начала ныть: «Почему ты меня с собой не берешь? Ты меня бросаешь!», но Вадим решил не поддаваться ее манипуляциям и поступить по-своему. Поскольку договорились о том. Что будут пить, Вадим добрался до центра на маршрутке, которой, кстати, уже давно не пользовался – обычно либо сам был за рулем, либо брал такси. Пятнадцатиминутная поездка в маршрутке порадовала Вадима, приятно было и то, что он в кои веки натянул джинсы и свитер вместо обычного костюма. Помнится, когда-то маршрутка раздражала, мечталось о личном авто, а теперь было приятно потрястись среди людей, понаблюдать за ними. Любое однообразие утомляет, даже если оно связано с удобством и престижем.

Юрец пришел к условленному месту – возле главпочтамта - половиной минуты позже Вадима.
- Ф-фух! После работы забежал к одному, так сказать, VIP-клиенту, - пояснил он. – Делаю ему массаж простаты на дому. По особому тарифу. Сам знаешь, какие у нас зарплаты, так что от шабашек не отказываюсь. Две минуты полюбовался его геморроем – и полтинник в кармане!
И Юрец довольно захихикал. Вадим поддержал его улыбкой. Пошли выпивать в ближайшую пиццерию.
- Вадя, я тебе как врач рекомендую водочку, сами пусть коньяк свой пьют! – не стесняясь очереди, громко говорил Юрец (очередь, было заметно, с интересом слушала его). – Знакомые делали спектральный анализ разного пойла. На массспектрометре. Так вот, коньяк – практически тот же самогон. Куча примесей. А виски! Казалось бы, дорогое пойло. Так там сивушных масел - что в твоем дедовском самогоне! Сивуха натуральная! Кстати, пиндосы эти масла туда специально добавляют и балдеют!

В очереди засмеялись. Да, со школы Юрец не изменился – он все так же был голоден до внимания. А Вадим, улыбаясь, посматривал по сторонам, надеясь, что не увидит за столиками никого из сотрудников.
- Водка – самый чистый продукт. Нам, девушка, вот этой - бутылочку! – заказал Юрец.
Взяли на закуску по салатику и заказали пиццу. Стали искать свободные столики, но все было занято. Правда, каждый столик был рассчитан на 4-5 персон, а сидели, в основном, по двое, но к незнакомым людям никто не хотел подсаживаться. Кроме Юрца.
- Вадя, не паникуй! – сказал он. – Вон, смотри, девчонки какие красивые сидят. Пошли к ним!
И Вадим с подносом в руках последовал за доктором к столику, за которым о чем-то беседовали две девушки, по возрасту и виду - студентки. На вопрос Юрца, можно ли сесть рядом, они не посмели ответить отрицательно - хотя по их лицам было ясно, что незваные соседи их совершенно не радуют. Разговор студенток сразу же потух, они быстро допили свой сок и ушли.
- Девчонки, вы куда? Ушли!.. - вздохнул Юрец с притворным сожалением. -  Ну, что? Давай по первой.
Он взял графинчик и разлил водку по рюмкам.
- За встречу, Юрец! - сказал Вадим, беря свою.
- За нее, - поддержал Юрец.
Выпили и закусили.
- Да, пятнадцать лет уже прошло, а вроде недавно еще в школу ходил, - неожиданно для себя сказал Вадя.
- Шестнадцать, - заспорил Юрец.
- Нет, пятнадцать, - уверенно возразил Вадим. – По части цифр можешь мне доверять, я с цифрами каждый день работаю.
- Ну да, пятнадцать, - кивнул Юрец. – Девяносто четвертого года выпуск наш.
Двумя часами позже Вадим с Юрцом, не особо торопясь, шли по пустеющим улицам. Было время, когда дети-школьники и взрослые, начинающие рабочий день в 8 утра, уже должны крепко спать в своих постелях. Моросил прохладный дождик.
- Ф-фух, - с облегчением выдохнул Вадим. – Хорошо, прохладненько!

Ему нравилась эта осенняя непогода – особенно как ветер таскает туда-сюда по тротуару осыпавшиеся березовые листочки.
В пиццерии беседовать было не очень удобно – приходилось повышать голос, чтобы перекричать музыку и гул голосов. К тому же от водки у Вадима понемногу начал заплетаться язык, что было непривычно – от коньяка такого не было, да и выпивал он обычно граммов 50, не больше, а тут полбутылки. У него развязался язык, ему теперь было приятно поговорить о школьных временах. С позиции того, кем он стал, все эти подростковые глупости теперь виделись Вадиму смешными – и не более того. В пиццерии он, достав свой бумажник из хорошей натуральной кожи, заплатил за все сам. Потом стал уговаривать Юрца перейти в одно приличное место, где подают обалденные ребрышки гриль. Вадим согласился.
- А Витька чем занимается? – расспрашивал Вадим Юрца по дороге к «приличному месту».
- Ремонты делает, - отвечал Юрец. – Делал Юльке Швабре недавно ремонт.
- Юльке? Швабре? Я думал, она давно в Киеве!
- Так в Киеве и делал. Она там в театре играла, потом замуж удачно вышла.
- Ну понятно, простое бабское счастье надежнее призрачных радостей творчества! А остальные?
- Серега Шуруп в Харькове сейчас, - продолжал рассказывать Юрец. – Он региональный представитель, кажется, «Проктер энд Гембел». Очень хорошо устроился. Причем - совершенно случайно.
- Ну, разве что случайно, - ухмыльнулся Вадим. – Америквнцы кого попало не берут, а он, вроде, интеллектом не блистал!
- Случайно, не случайно, а вот на повышение пошел, - сказал Юрец. –  У него в подчинении уже куча народа. Зарплата по нашим меркам хорошая, служебное авто, медобслуживание за счет фирмы – ну и все такое.
- Видимо, он свои таланты тщательно скрывал, - не сдавался Вадим. – Ну а Кузя где?
- Кузя тут. Бизнесом занимается, на футболках матюки печатает. На жизнь постоянно жалуется, но вид у него цветущий. Думаю, прибедняется, чтобы не сглазили или не настучали в налоговую
- Этот всегда жучарой был! – убежденно сказал Вадим.

Остальные тоже были в порядке. Никто, кажется, не сидел в тюрьме, не спился, не пропал. За исключением Петьки Карлика. В процессе беседы Вадим все больше оживлялся, а вот Юрец начал как-то скучнеть – видимо, устал за день, да и ложиться привык рано - и теперь его клонило в сон. А Вадиму школьные дни уже представлялись не в унылом, а в веселом свете.
- Юрец, проснись! – Вадим хлопнул доктора по плечу. – Еще детское время!
- А ты поменялся, - сказал Юрец. – Ожил, что ли. А на приеме я этого не заметил.
Вадим махнул рукой: мол, это еще не все, это еще только цветочки! А Юрец о чем-то задумался. Потом спросил:
- Слушай, а если б у тебя была возможность вернуться в те годы, в девяносто третий, девяносто четвертый, что бы ты изменил в своем прошлом?
- Ну не знаю. Зачем что-то менять?
- А разве ты не упустил тогда никаких возможностей? Просто потому, что не понимал тогда, как все устроено в жизни? Или просто на что-то не решился. Потому что не знал, чем это обернется. Разве нет ничего, что ты хотел бы переиграть?
Они шли теперь по старой улице, когда-то облюбованной местными купцами для своих особняков. До любимого ресторанчика Вадима оставался всего квартал.
- Переиграть? – переспросил Вадим – Не знаю. А ты?
- Подкатил бы к Юльке Швабре. Я тогда стеснялся. А она мне нравилась, - признался Юрец. – А еще я бы провернул какие-нибудь финансовые махинации. Если б мы тогда понимали, что к чему! Мы же вообще мыслили по-другому, не экономически. Блин, я бы взял кредит, вложил его во что-нибудь и за счет инфляции погасил бы в два счета!
- Наивный ты человек! – засмеялся Вадим. – Ну а я не стал бы ничего менять. Ну, разве что больше насладился бы своей детской безответственностью. Пошалил бы.
- Ты что, не нашалился, что ли? Помнишь, как мы над Петухом бедным издевались?
Вадим помнил, как класс мучил бедного Петуха, Петра Семеновича, учителя физики, какого-то заторможенного после перенесенного инсульта. Натирали доску парафином, чтобы мел не писал, вешали на нее в ряд развернутые презервативы. Вадим в душе осуждал действия одноклассников и сочувствовал Петуху.
- А помнишь игру «Жопой к стенке»? – спросил Вадим Юрца.
- Ну ты и вспомнил! – удивился Юрец.
- Ну что, сыграем? – спросил Вадим и, прежде чем Юрец успел ему ответить, ткнул двумя палцами тому промеж булок.
Тот смешно подпрыгнул, совсем как Вадим в школьные времена.