1186

Рисунок 97г: Закат


***

Женоподобные, они, конечно, трусливы,  и целую дивизию таких уродов плоских одолеет один  мужик объемный – как обложка книжку – но всё же не стоит торопиться, пусть еще друг об дружку трутся, делая совсем ветхими страницы…

***

Как же может человек так низко падать и служить какой-то там мочеиспускательной сосиске?! Троице сосисок: одна пожирается еще и одна из жопы лезет…

***

Говорит, что не верит больше в Бога, то бишь в меня, взаимностью, как и Бог, не отвечающего. Так ведь больно куцые молитвы…. Но в том права она, что действительно пора бы богу найти свою жену,  друзей и не околачиваться больше, девушек смущая, и Библий новых не писать, смущая пол мужской, семейный и консервативный, а также варваров, короче – всех… (а если не получается, то просто уйти)

***

Картина, а на картине ваза, выписанная так четко, словно это рама… Рама, а в раме – нарисованная рама – в которой тоже рама! Господа мещане, вы как патриции приехали в тот самый древний Рим, где было всё покрыто позолотой. У вас теперь, наверное, и сердце золотое…

***

Снобы надулись от знания Бродского, а всякие рокеры от знаний и почтений свободны вполне, но кроме горшков на барабанах своих ничего не создали еще… Даже не знаю, кто хуже, кто лучше – они или этот паршивенький Бродский…

***

«Помой полы, помой; и одежду постирай, одежду – а то среди этой грязи теряю я веру в материю…»
Ну вот, в порядке и материя вне меня, и дух во мне - и известен мне самый великий секрет сердечного выброса, стука: он желает каждую секунду случаться не только внутри меня, но и вовне…

***

Ничего не жду, потому что это местами никчемное, местами вредное сообщество и только что двое в черном, сидя на перпендикулярных друг относительно друга партах, со смехом-криком поздоровались ногами…

Вечером иду по пустынным улицам и встречаю то одну знакомую, то другого знакомого. Первая ограничилась призрачным «приветом», а второй был более открыт навстречу мне, физкульт-приветлив и я даже прокомментировал ему ситуацию, мол, пусто на улицах, только «свои» гуляют, а после в одиночестве постоял перед зеркальной черной дверью попавшегося навстречу учреждения и неспешно оценил бледность лица своего и усталость, и мочалкины волосы…