1189

***

С утра до вечера над рисунками корплю, в свое время наплодив их как яблоня незрелых яблок и благодарю Бога, что додумался устроиться на веранде, где воздух свеж и птички поют упоительно, как на даче и детские голоса со двора… Стоп: детки почти постоянно кричат. Их уже пытались с балкона урезонить желающие отдыха взрослые, но тем насрать, особенно одному, двум заводилам…
(П.С.: с утра до вечера рисунки, упавшие в болото, пытаюсь «исправить», для успокоения нервов представляя, что дело происходит на даче…)

В малых  годах до мячика он снисходил иногда, был такой период, очень недолгий, но и  играл он по-деловому, и бесцеремонно кричал, когда к кому-то тот отлетал: «э, мячик сюда давай!» и голос у него был, словно он для исправления сосланный в детство нехороший взрослый…

Легендарная НХЛ при телевизионном рассмотрении оказалась банальной мясорубкой». – «Не мясорубка, а война. Игра в войну, война с игрой, как бутерброд с икрой. Они солдаты хоккейной игры и выходят на бой». – «Будь площадки побольше, можно было подумать успеть, сотворить интересное» – «Они бы заснули скорее! А под прессингом хотя бы шустрят и иногда из кучи выскочит кто-то…»

Вечная  «творческая неудовлетворенность собой» где-то вопиющая глупость, кто остановился на ней, тот остановился на смерти, а высшая мудрость велит себя пожалеть в слишком трудном и ожесточившемся мире…

Вот сижу я снова на веранде, рисую – для хоккея сделав перерыв – и соединяются во мне и творчество и природа, чего, как ни странно, никогда и не было, потому что обычно на природе тебя ждет либо безделье, либо тупой физический труд, а творчество – в душных комнатах с пластмассовой, то бишь лакированной мебелью, где лично мне даже женщину заводить неохота…

Впрочем, женщине по любому придется объяснять, что я всего лишь воробей, притулившийся на краю карниза, и только бумаги у меня наполеоновы. Т.е. чтобы реализоваться, мне надобно сначала стать орлом, потом превратиться в человека, потом в солдата, в генерала и, самолеты заводя, - потому как век 20-ый – вспомнить, как летал когда-то…

Т.е. комплексы во мне. Как во всех авангардистах? У них у всех и раздражительность, и усталость, и отсутствие смелости с вечной оглядкой на тех, у кого престиж и успехи. За это-то самое их и девушки не любят. Но меня-то  любят?! Нет, это еще не проверено, хотя и летают вокруг как на даче самые разные птицы…

Люди не трудятся, чтобы сохранять свой оптимизм, усталый человек намного пессимистичнее и всякий авангардист в этот час вплотную приближается к мысли о бессмысленности жизни и смерти. Я и сам, зарисовавшись, чувствую себя так, словно непростительным образом кинул в себе желающего заботы и роста ребенка…

(Играю с жизнью сеанс одновременной игры, и она засасывает как вода, как трясина и дай Бог, чтобы во мне оказалось достаточно общительности и философской крепости для того, чтобы жить под водою…)