1190

Рисунок 96г: Разлучница

***

«Я не могу им простить того, что они прокляли Толстого. По сути, я их проклял за это. Один Толстой для меня значит больше и греет сильнее, чем вся православная церковь – с тысячелетием своих  канцелярий…» -  ответ «неоклассику», ревнителю православия, утверждавшему, что есть, мол, отдельные очень достойные батюшки и обители. Я уважаю всё достойное, но знаю, что в нем неглубоко собака зарыта и предпочитаю Толстого…

***

Вроде поэты и занимаются вроде литературой, но на самом деле – тетерева на току. Точнее, тетерки. Токуют, на любовь ко мне намекают, но я как тетерев просто и без любви чахнут и бледнеют тетерки и сообщают в стихах, что   черный день с последним часом настают. А, тем временем, раздается победный клич другого тетерева: он долго по любви тосковал, всякие истории сочинял и вот до него снизошла одна захудалая тетерка – совсем, кстати, не ведающая о существовании меня – причем, парень-то хоть куда, красавец, а она его даже ночевать у себя не оставляет, и он, на ночь глядя, прет пешком по мосту к себе на далекие квартала…

***

На 37-ом году жизни вспомнил, что в школе меня прозывали «вельможей». А недавно «сиятельным» назвали. Удивился, потому что вообще-то страдалец. Просто, тонкий человек всегда как ариец и иностранец…

***

Раньше лишь немногие книги нравились, а теперь – все, но – коротковато как-то: пока читаешь, например, рассказ – нравится, а как закруглился автор, так и слишком понятно, скучно стало…
 (И с людьми нынче такая же история)

 Одной сказал: «ты как в тюрьме с ограниченным запасом образов и слов, всё выдержанно – долог срок сидения – но очень матово…» – а про серость не сказал и в том игра!

***

Художник в этом месте в этот час видит все  цвета домов и оттенки зелени, и помышляет, что приятна тишина, а уголовная братия тогда же там же медленно на машине проезжая, пытается высмотреть, не притаился ли кто-то во 2-ом подъезде и что это за личность под деревом стоит – уж очень ситуация крутая. Я же в это время по соседней улице проехал – машину подарили и мне теперь некогда художничать и незачем уголовничать, да и нечего на этой трассе наблюдать…