Повесть Воскресший дважды часть 1

  Автор:  Игорь Квинто.      Повесть «Воскресший дважды» часть № 1.

Постараюсь быть, максимально кратким. Ибо понимаю, этот  трагичный рассказ, о том, личном, что было в моей семье, что произошло со мной и близкими мне людьми. Но искренне надеюсь, найти среди читателей людей не равнодушных, тех кому, вероятно, будет интересно, моё повествование. Возможно, найдутся люди, которым довелось самим пройти через схожие события и обстоятельства.
    Вятлаг – это прозвище одного из самых жутких мест на земле, в тайге Кировской области и КомиССР.  Вятский ИТЛ – входил в число крупнейших исправительно-трудовых лагерей в системе ГУЛАГ, К-231 в посёлке Лесной, существовавший с 05 февраля 1938 года до 90-х годов минувшего века. А вокруг, на территории 22,5 тысяч квадратных километров - около шести десятков зон и лагерных поселений. Прозвища зонам, как правило, присваивалось по названию находящегося поблизости посёлка, в котором проживали те, кто служил и работал в тех самых учреждениях.
   За свой третий, десятилетний срок заключения, мой брат Сергей, побывал на четырёх зонах Вятлага,  в посёлках – «Чабис», «Пелес», «Нюмыд» и «Созинский».
   Дорога от Москвы обычно занимала от трёх до четырёх суток. Рано утром приезжаешь поездом в Киров. Поздним вечером, того же дня, отправляешься, до станции Лесная, по узкоколейке, в вагоне без стёкол и отопления. Далее, рано утром, по специальному расписанию ходил старый, полуживой автобус на базе ГАЗ-51, один раз в сутки и в разные дни недели.
   Мне бы хотелось рассказать о людях, с которыми я встречался во время этих редких и сложных поездок на свидания к Сергею. Это матери, отцы, братья и сёстры осуждённых. Поверьте, мне на слово, рассказанные ими истории, как интересны, так и поучительны.
Каждый из них потратил огромное количество времени,  сил, средств и личного мужества, проходя через испытания и унижения, ради единственного годового свидания, предоставленного родному человеку в тюрьме или в лагере.
 История моя, конечно не нова и не оригинальна, но она и о моём близком человеке, проблемы и боль которого я переживал как свои. Для меня это трагедия, слёзы и горе нашей мамы. Это память. Это - то, что не даёт мне покоя и рвётся наружу, лишая сна,  заставляя часами сидеть перед мерцающим монитором ноутбука.
   Бывает ли наказание без вины? Вопрос это сложный.  Тем не менее, любой желающий, просто с помощью интернета, может найти сотни, если не тысячи примеров реабилитации ранее осуждённых людей.
   Подростковая преступность это - настоящий бич нашего общества. Я не пытаюсь оправдывать преступников, но, на мой взгляд, практически каждый подросток, переступивший черту закона, имеет право на особое внимание к его делу, на снисхождение в наказании, чтобы в будущем не стать преступником по убеждению.
   Из этого, как я полагаю, следует, что своё видение, свою гражданскую позицию, мне нужно просто изложить на бумаге, не навязывая её читателю. Дать возможность высказаться каждому  желающему, послушать умных людей,  как молодых, так и бывалых. В спорах всегда рождалась истина. Я почему-то уверен, что многие, возможно скажут: «То, о чём Вы написали, это банальная для Советского Союза и современной России история, чего здесь обсуждать? И так всё понятно, каждая вторая семья, так или иначе, сталкивалась с этим, каждый третий подросток судим!"
   Верно! Но у каждого из осуждённых своя судьба и своя история, часто - трагичная, доставившая их близким людям немало проблем. Среди них, есть и не виновные, а значит - сломанные судьбы, новые преступления, убитые горем родные.
    Поэтому, собственно, я и решился опубликовать свою историю. Зная, что мнения разойдутся, люди выскажутся "за" и "против", возможно даже вообще не будет равнодушных. Понимаете, лично мне кажется, что большая часть материалов уголовных дел несовершеннолетних, высосана из пальца или сфабрикована системами следствия и надзора, а "правосудие" -  всего лишь слепая, бездушная и бесчувственная машина.  Наши оступившиеся дети для неё - преступники, а не будущее нации. И как же им теперь жить, когда власть грязными сапогами прошлась по телам и душам большинства осужденных в малолетнем возрасте? Самим мальчишкам и девчонкам практически невозможно снова встать на ноги и выбраться из этого болота.
   Я уверен, судьба моего брата именно такая. Не скрою, что он был трудным подростком, но с твёрдым, волевым характером, талантливым и отзывчивым ребёнком. Полагаю, его жизнь уже в ИТК для малолетних преступников превратилась в огромное уродливое болото. Он ведь однозначно осознавал свою полную невиновность, а в зоне ему всё ещё раз, красиво и подробно объяснили... Что "правосудие тебя отымело, что родители такие-сякие, пустили всё на самотёк. Следователю-то, зачем было разбираться в твоём деле? Давай палку -  получай звание!". Нервы сдали, психика поплыла, пошли наезды на родителей в каждом письме... Вот она - первая трясина! Оправдывать Сергея я не буду, прецедент был, бытовой,  за три рубля с реальным должником, но оружия в его руках не было и не могло быть. Он всегда умел убеждать словом, а в самом крайнем случае - кулаком. В его поступке однозначно не было состава преступления, предусмотренного ст. 145 УК, т.е. - вооружённого разбоя. Это стало возможным исключительно по причине юридической безграмотности родителей, отсутствия нужных знакомств и средств, необходимых для решения этого элементарного вопроса по закону. Простая история шестнадцатилетнего мальчишки, в которую не стал вникать следователь, прокурор "подмахнул" не глядя обвинительное заключение, а судья машинально вынесла вердикт. Дело по такой тяжёлой статье слушалось всего полчаса. Это однозначно судебная ошибка, изменившая в корне жизнь совсем юного человека.
   Признаюсь, я сильно сожалею о том, что мне  удалось досконально разобрался в материалах того уголовного дела только через много лет.  Но я всё же смог, наконец, выяснить то, что на самом деле произошло в далёком 1971 году. Сегодня моего брата Сергея уже нет. Нет ни в списках живых, ни в списках умерших. Находясь в жерновах системы, он сам не смог изменить своей судьбы, поэтому последующие пять судимостей и 25 лет тюрем и лагерей, слепили её в некое подобие снежного кома. Во всей красе проявилась озлобленность. Месяцы свободы не давали возможности человеку адаптироваться, привыкнуть к элементарным, экономическим изменениям в стране и обществе.

Шестнадцать лет, первая любовь, цветы, романтика, весна... Сергей собирался на день рождения своей девушки. Зашёл к однокласснику, забрать три рубля, которые одолжил  на покупку модного тогда магнитофона "Чайка 66".  У парня не оказалось денег вернуть долг, он испугался и соврал при родителях, что никаких денег не брал. Брат возмутился и упрямо потребовал возврата долга.
Мамаша должника вызвала милицию, написала заявление, в котором высказала  предположение,  взятое следствием  за основу обвинения. Звучало оно так: «Мне показалось, что в руке преступника, что-то блеснуло».  У следствия, кроме заявления от матери труса, не было никаких  улик и доказательств. Несмотря на это мой брат был обвинён в разбойном нападении и получил свой первый срок - три года лишения свободы. Дальше покатился уже упомянутый мной снежный ком судимостей,  долгие годы тюрем и лагерей.
   В 1998 году жизнь Сергея трагично оборвалась. Пуля из табельного "Макарова" поставила в его жизни жирную точку. Брату было всего 43 года. Убили его спящего, в затылок. Пуля, пробив голову, застряла в правой руке. Убийцы вытащили его тело из машины и отнесли в придорожные кусты. Нашёл его лесник, дай Бог ему здоровья.
   Власть как всегда разбиралась недолго. Без опознания, т.е. как неизвестного, завернула моего брата голым в целлофан, положила в казённый гроб и закопала в глину на новом кладбище города Истра. Месяца через три ко мне приехал следователь.  Ничего толком не объяснив, он порекомендовал не ворошить это непростое дело. Какая-то странная, вспоминаю, у него была формулировка вопроса... "Вы знаете, что вашего брата убили из табельного оружия? "
   Далее сотрудник предложил посетить отдел для соблюдения каких-то юридических формальностей, молча передал мне фотографии трупа, номер могилы и ушёл не прощаясь.
   Я отыскал нужную могилу среди сотни других могил. Могил таких же неизвестных и неопознанных людей. Эксгумировал и отвёз тело в морг, где мастера своего дела залатали огромное выходное отверстие во лбу от пули и, конечно, одели на него одежду. Брату был к лицу строгий  костюм, дорогие ботинки и галстук. Рано утром прибыл священник, Сергея по-христиански отпели в маленькой часовне на старом Истринском кладбище и похоронили второй раз. Достойно.
   Я полгода не знал,  как сказать  маме, что у неё нет больше старшего сына. В день перезахоронения брата написал своё первое стихотворение. Однажды, на каком-то семейном торжестве, мама вдруг сказала мне:
   - Я видела вещий сон. Да и трудно обмануть материнское сердце, сынок. Оно всё чувствует. Покажи мне, пожалуйста, место, где он лежит, я выдержу.
   Я, не мог её больше обманывать, теперь они встречаются часто.
    Отбыв половину очередного срока,  пять лет, брат был переведён на зону вольного поселения. Выпивший прапорщик,  увидев новенького, решил  показать жителям посёлка и стоявшим рядом вольным зк, всю свою власть, которой его наделило государство. Поманив Сергея пальцем,  скорчив гримасу, в грубом, приказном тоне потребовал принести его жене дрова и воду.
   -Бегом!
   Прикрикнул едва стоящий на ногах пьяный служитель закона.
   - Гражданин начальник!  Со строгого я, воздуха вольного не успел вдохнуть ещё... Может, кто, по моложе?
   - Да ты что, сука лагерная, не понял?
   Возмутился представитель власти.
   - Не понял.
    Глазами ответил Сергей.
    Прапор пришёл в ярость и прошипел:
   - Ладно мразь… Вечером, всё поймёшь. Бегом в барак, осужденный!
   После ужина брат подошёл к поилке на улице, вымыть миску и ложку. Там кто-то сильно ударил его дубиной по затылку. Сергей потерял сознание. Две пары крепких рук, подхватили свою жертву и поволокли её в сторону от посёлка. На опушке леса неизвестные,  перехватив плечевые суставы цепями, так же волоком по траве и сучьям,  потащили бесчувственное тело вглубь тайги.
   Прошло около трёх месяцев. От брата не было писем. Мама сильно волновалась потому, что Сергей так или иначе всегда давал о себе знать. И вдруг на её имя пришло заказное письмо от администрации лагеря. Мать официально вызывали, чтобы она  приехала забрать вещи и оформить документы, на без вести пропавшего сына.
    Мама долго не могла прийти в себя после этого извещения. Только через месяц, она оклемалась и мы, смогли выехать в зону вольного поселения по адресу, указанному в письме.
Не буду скрывать, незадолго до нашего отъезда мама лично встречалась с  Николаем Анисимовичем Щёлоковым, с которым очень давно была знакома по работе и поделилась с ним своими волнениями. Через несколько дней по распоряжению первого заместителя министра МВД, в лагере была организована проверка очень высокого уровня. О самой проверке и о, её результатах, расскажу позже.
   Мы добрались от Кирова до посёлка Лесной, но, к сожалению, опоздали на рейсовый автобус,  который, как я уже писал, до нужного нам лагеря ходил всего один раз в сутки. Но нам повезло, нашлась попутка, которая довезла нас почти до места. Пешком оставалось пройти километров восемь.  Версты через три, мы дошли до  деревеньки домов в пятнадцать, где и решили немного передохнуть.
   Постучали в самый крайний, маленький домишко, стоящий возле разбитой вдребезги  дороги. На порог вышел пожилой  хозяин хаты. Я кратко описал ситуацию и попросил организовать кипяточку, чтобы выпить чаю и согреться. Дед пустил нас в дом, показал, где чайник и куда в печи его ставить, сам взял топор и вышел на улицу. Минут через пятнадцать он вернулся с охапкой дров и был весьма удивлён быстро накрытому столу.
К этому времени мама нарезала сала, колбасы, сыра, свежих овощей. Круто посолила и залила растительным маслом кружками нарезанный репчатый лук. Бутылка Посольской водки с винтом была в то время редким украшением на столах простых граждан страны победившего социализма.
   Мать разломила варёную курицу на четыре части, а московский белый хлеб, занял самое почётное место в импровизированном натюрморте. Пока дед чесал в затылке, приходя в себя от изумления, я всучил ему пачку грузинского чая и попросил заварить местного чайку.
   Через несколько минут, четыре, алюминиевые кружки, дымились на столе прикрытые картонками. Дед перекрестился, задрал голову и крикнул:
  - Эй, убиенный, слазь  давай, московские харчи подъехали!
   На чердаке раздались шаги,  открылся, скрипнув, люк и оттуда показалась лестница...
   Что произошло дальше, я помню смутно. У меня закружилась голова,  когда я увидел маму,  падающую в обморок со словами:
    - Сынок ты живой?
Около часа мы пребывали в полуобморочном состоянии. За это время я узнал, что люди, нанятые  пьяным «легавым», почти семь километров тащили брата в тайгу. Там сняли цепи с предплечий и ими же стали его убивать. Когда у жертвы остановилось дыхание, один из исполнителей сказал другому:
   - Прапор приказал валить наглухо!
   Это были последние слова,  которые слышал Серёга, мой любимый братишка.
       В этот момент я вдруг вспомнил наше детство.
Мы жили с родителями на закрытой территории санатория "Пушкино". В точно такой же морозный ноябрь 1965 года, бабушка, собирая меня на прогулку, нарядила меня в валенки и перешедшее по наследству пальто брата. Оно было очень длинным, до земли, из-под него не было видно обуви. Я взял санки, красный  пластмассовый пистолет - наган и пошёл на пруд. Ночью был сильный мороз, вода покрылась первым льдом. С лодочной пристани, я, сползая потихоньку, одной ногой встал на лёд.  Осторожно встал второй ногой и несколько секунд был самым счастливым человеком в этом мире. Но тонкий, неокрепший ледок не выдержал веса детского тела и я с головой погрузился в стылую, чёрную воду. Каким-то чудом мне удалось вынырнуть и ухватиться руками, за  опоры деревянного настила.
     С большим трудом, преодолевая холод, страх и вес, отяжелевший от ледяной воды одежды, я сумел, доплыть до ступенек купальни. Выбрался и впрягся в санки, т.к. руки в мокрых варежках очень замёрзли. Тело окоченело, но я плёлся в сторону дома, похожий на маленького, несчастного пони громко рыдающего на весь санаторий. Соседи и знакомые, встречающиеся мне, спрашивали, что случилось, почему я весь мокрый? От этих расспросов мои страдания вкупе с рыданием усугублялись. Горечь обиды, горя и разочарования застила глаза, прорываясь наружу целым водопадом слёз.
   Через полчаса по санаторию расползлись щупальца слухов. Одни "очевидцы" утверждали, что я утонул, другие что спасся, но до дома ещё не дошёл... В таком виде, информация о случившемся дошла до мамы и брата. Сергей бросился к пруду, отправив маму домой. Прибежав на пруд, он увидел огромную полынью и плавающую в ней игрушку - мой пластмассовый наган.  Сергей разделся и около часа искал меня в ледяной воде. Только после того как проходившие мимо очевидцы сказали, что видели меня мокрого, но живого, он оделся и побежал домой. Влетел как ветер в квартиру, увидел меня завёрнутого в одеяло, растёртого спиртом и маслом, сел на табуретку напротив, улыбнулся и молча положил передо мной любимый красный пистолет.
   -Твоё старое пальто, Серёжа, его спасло...   Сказала бабушка.
  - Парашютом вздулось и удержало на воде.
   - Слава Богу! Сказал он, глядя на моё счастливое лицо и крепко зажатый в руке пистолетик. 
   Убийцы спокойно пошли в лагерь, где их ждала целая бутылка палёной водки - щедрое вознаграждение.  Сергей очнулся и, обливаясь кровью, выполз на ту самую дорогу, к уже знакомому нам  крайнему домику деда. У него были сломаны все рёбра, лопнула селезёнка, сильно повреждён кишечник и лёгкие.
   Брата подобрал вольный дед, оставшийся жить в деревне после окончания своего срока. Ему было тогда семьдесят шесть лет. Дед вЫходил брата за три с половиной месяца. Когда мы прощались с ним, мне казалось, что я  расстаюсь с родным, очень близким мне человеком. Утром мы с мамой бежали в лагерь, с горячим желанием  уничтожить всех, кто был причастен к этой истории.
   Проверка, которая разбиралась в обстоятельствах случившегося, дорого обошлась моему брату. Ему оставалось ещё пять лет срока, а освобождать его никто не собирался. Информацию о том, что он жив, в лагерь принесли мы, но администрация всё перевернула с ног на голову, обвинила брата во всех грехах и "закрыла" в зону.  Не один "хозяин" после случившегося не рисковал держать его в своём учреждении больше года. Но это уже другая история, другие поездки и свидания.