Осколки Ломоносова

               
  Владислав Гусаров
                Осколки Ломоносова
                (рассказ)   
               

Декан судомеханического факультета Борис Александрович Воронцов внима-
тельно слушал. Экзамен по судоремонту в его группе начался с девяти утра, сейчас стрелки часов показывали около десяти, и курсант Николай Жатько отвечал уже на заключительный вопрос билета: «Организационные мероприятия на судах, работа-
ющих  по двухгодичному циклу эксплуатации без заводского ремонта».
Воронцов был одним из авторов этого утверждённого министерством проекта, и всегда включал вопросы о двухгодичном цикле в экзаменационные билеты.
Жатько отвечал бойко. Декан слушал, не перебивал.
- Доклад окончил, - соблюдая установленный в высшей «мореходке» порядок, произнёс Николай Жатько.
Воронцов кивнул и протянул курсанту зачётку. Жатько ликовал: «дэк» дово-
лен ответом, дополнительных вопросов не задаёт.
Николай повернулся через левое плечо и почти строевым шагом вышел из ау-
дитории. В коридоре его окружили соратники.
- Как? Сколько?
- Не меньше четвёрки, - ответил Николай.
- А я подготовиться не успел, - вздохнул Виталий Калиновский.
Подготовке помешали внезапный приезд из Хабаровска родителей и невозмо-
жность скрывать от них далее женитьбу на Раечке.
Расстроенные родители для чего-то повели Виталия в деканат к Воронцову.
- А мы-то с отцом, - всхлипывала мама Виталия, - хотели сыну на пятом кур-
се автомобиль купить. Не будет тебе машины! – повернулась она к Виталию и погро-
зила пальцем.
- Ну, вот, - грустно сказал тогда Воронцов, - и машина пропала…
- Хорошо, когда материал знаешь, - тоскливо, в ожидании «неуда» говорил сейчас Виталя Калиновский.
- Жажда знаний лучше всего утоляется пивом, - с юмором сказал Жатько.
- Дай-ка взглянуть, - протянул руку Чертыковцев.
Николай подал зачётку. Стас развернул на странице «Результаты сдачи экзаменов».
- В графе «судоремонт» пусто, - сказал он. – Поздравляю, товарищ курсант, экзамен вы завалили.
- Не может этого быть! – напыжился Жатько, забрал зачётку, посмотрел.
Вышедший из класса дежурный по аудитории Толя Онасенко подтвердил: Жатько отвечал хорошо.
- Забыл поставить, - уверил Онасенко. – Зайди. Скажи.
Николай Жатько в класс не вошёл – влетел.
- Борис Александрович, вы забыли поставить мне оценку!
Воронцов посмотрел на него исподлобья и произнёс скрипуче, не разжимая зубов:
- Вон отсюда, бездарность!
Оставшимся в аудитории курсантам «дэк» сказал:
- Я пошёл в профессорскую играть в шахматы и пить кофе. Подготовитесь – позовёте… Учебники и конспекты в носки можете не прятать, пусть будут на столах. Судоремонт – академия хитрых наук, всё запомнить и заучить невозможно да и не нужно. Судоремонт требует творческого подхода, учебники и пособия лишь облегча-
ют задачу. Инженер обязан уметь работать с технической литературой. Как инжене-
ра называли на Руси, Онасенко?.. Не знаешь? Это – плохо. А называли его – Р*озмы-
сел! Такими должны быть вы все!
И он ушёл.
«Осколки Ломоносова» обложились учебниками и конспектами. Определение это, пущенное однажды Воронцовым, прижилось и стало популярным среди «курса-
чей». Так же как: «Рост человека измеряется не от пяток до макушки, а от головы до неба».
Симпатий у курсантов Воронцов не завоёвывал, она приходила сама. На пер-
вых  трёх курсах декана боялись. Высокий рост, суровое лицо, взгляд исподлобья и тяжёлая, массивная челюсть действовали устрашающе. Ровный, скрипучий голос его не срывался на крик. Жестикулировать Воронцов не умел, его малоподвижное лицо сохраняло отсутствующее и брюзгливое выражение. Самым разухабистым «курсачам», выпавшим из «меридиана», было достаточно встретить  его пристальный, изучающий взгляд прозрачных глаз и заметить, как серая прозрачность наливается мраком…
На четвёртом курсе никто уже не называл его Челюсть, а пятикурсники – обожали. «Наш дэк», «наш Боря», «наш Воронцов»…
С десяток репетиторов собрались вокруг покинутых преподавателем экзаме-
нующихся. Двадцать пять минут звучные молодые голоса произносили правильные слова о судоремонте. На лестничных клетках и в коридорах ( вдруг явится без приглашения!) с безразличным, скучающим видом застыла бдительная стража. Наконец, сказали:
- Можно звать.
И ликвидировали следы «мозгового штурма».
Первый  ответивший вышел из аудитории с четвёркой, и курсантские ладони заработали, извлекая тепло. Но радость оказалась недолгой: вслед за этим с проме –
жутком в несколько минут двое выпорхнули с пустыми зачётками и выражением полнейшего недоумения на лицах. Оказывается, «дэк», отложив в сторону журнал «Огонёк», который читал с интересом, потребовал от экзаменующихся рассказать им сказку Павла Бажова «Живинка в деле». В далёком детстве Ваня Белебезов читал эту сказку и помнил лишь, что она показалась ему самой неинтересной из сборника «Малахитовая шкатулка». Что до Валентина Заочного, для него стало открытием, что был такой писатель Бажов, годы жизни 1879-1950-й.
- Какая связь: судоремонт – и «живинка»?- возмущался в коридоре Валентин.
Ваня Белебезов вторил ему.
Они стояли оба, окружённые «толпой», и не знали, что лучше: гневаться или хохотать.
Трое из группы тотчас побежали на первый этаж учебного корпуса в библиоте
ку и принесли томики Бажова. В соседней аудитории собралась вся группа, и Санька Бек, откашлявшись, стал читать.
А в классе, где проходил экзамен, Феликс Поздняков кое-как передал Ворон –
цову содержание сказки Бажова. Дэк внимательно слушал.
- Всё? – спросил он.
- Всё, - обречённо сказал Фекса.
- А теперь, - изрёк Воронцов, - примени эту сказку к судоремонту.
И, видимо, устав от такой длинной фразы, прикрыл глаза.
«Применить» для воспрянувшего духом «курсача» было делом «двух пустя-
ков».  «Живинка» в комментариях Феликса Позднякова превратилась в пухлый том строгих нравоучений.  «Во-первых…  во-вторых… в шестнадцатых…»
- Довольно, - прервал «дэк», - А теперь – на вопросы в билете.
Результатом была твёрдая четвёрка.
- Запомни, Поздняков, - сказал Воронцов, подавая курсанту зачётку, - в любом
деле нужна живинка, сиречь творческий подход. Нельзя быть равнодушным. Равно-
душие – импотенция совести. А безделье проще всего объяснить занятостью.

*                *      
         *               

И в тяжкие для страны годы не прерывалась запланированная ещё в мирные годы жизнь. Продолжал строиться театр оперы и балета в Новосибирске. А в сорок четвёртом в морских городах страны открылись высшие морские училища. Сержант Красной Армии Борис Воронцов, комиссованный по ранению из Действу-
ющей Армии, в том сорок четвёртом поступил во Владивостокскую «вышку». Он почти оправился от ранений, но на судоводительский факультет его не приняли.
- Только на судомеханический, - сказал ему в ответ на жалобу начальник учи-
лища Борисов, - и только в группу судоремонта. Работать станете на береговых предприятиях  флота. Не огорчайтесь.  - Прервал он протесты Воронцова.
Начальнику училища определённо нравился этот упорный сержант.
- В процессе учёбы, - продолжил Борисов, - вы сможете перевестись на судоводительский факультет, а понравится - на судомеханический. Станете по завер-
шении учёбы   судовым механиком. Тоже плавсостав. – Он усмехнулся. – Понятно, если к тому времени о вас отрастут два ампутированных пальца на ноге, оба ребра, и
левое лёгкое по размерам станет, как правое.
Борис Воронцов смирился.
Он хорошо учился, был прилежен и в науках въедлив. Технические дисциплины давались легко. Любимым предметом его стало металловедение. В сорок девятом молодого инженера оставили в училище на преподавательской работе
Левое лёгкое, рёбра и пальцы на ноге так и не отрасли, а начальник училища Бори –
сов, уезжая на работу в Москву начальником отдела министерства, рекомендовал его  на должность декана судомеханического факультета. У Воронцова было уже несколько работ в серьёзном журнале «Информационный вестник ММФ», почти готовая подборка материалов для кандидатской диссертации, и он вёл переписку с самим автором учебника «Металловедение» А.П.Гуляевым. Кандидатский минимум
он сдал, темой  диссертации стало «Увеличение межремонтного периода эксплу-
атации судов».
С курсантами был он суров, но чувство юмора сохранил, он даже хохотнул,
увидев однажды на новогоднем вечере факультета экспонат курсантского «музея»,
посвящённый Воронцову Б.А: на отдельной тумбочке стоял солидных размеров камень и под ним надпись: «Памятник при жизни декану Воронцову  за огромную воспитательную работу среди подчинённого состава». А поблизости висела репроду-
кция картины Ге «Пётр Первый допрашивает сына Алексея». Вместо головы Петра приклеена голова Воронцова с фотокарточки, а вместо головы царевича Алексея –
физиономия известного на факультете двоечника и разгильдяя. И ещё понравился Воронцову  номер художественной самодеятельности: вышел на сцену курсант четвёртой роты Миша Сафонов, не так дано заваливший на сессии два экзамена, и стал читать «Письмо к декану»:
                Вы помните, вы всё, конечно, помните:
                Как я стоял, приблизившись к стене,
                Взволнованно ходили вы по комнате
                И что-то резкое в лицо бросали мне.
Стихи Есенина звучали, будто писанные к случаю.
                Вы говорили мне, что нам пора расстаться, -
под хохот «толпы» декламировал Миша, -
                Что вам наскучила моя шальная жизнь,
                Что вам ещё другими заниматься, -
широко вёл декламатор рукою в зал, -
                А мой удел катиться дальше вниз.
И голова Миши-артиста опустилась горестно.
Воронцов хохотал, даже прослезился.
Фронтовые раны давали о себе знать. Он крепился, не показывал вида, и только жена, взвалившая на себя заботы о его здоровье, знала, каково временами ему. Больницы Воронцов избегал, целиком доверяя только своей Нюсе. Дочь училась в медицинском институте.  «Буду тебя курировать», - говорила, вздёрнув остренький, как у матери, носик.
Фразы его, пущенные мимоходом, гуляли по училищу. Иногда сам удивлялся: «Неужели мои?»  Но «Осколки Ломоносова» употреблял часто. Как и: «Дремлющим талантам – неусыпное внимание».
Вдруг выяснилось: ему присвоят  степень кандидата наук по совместитель –
ству изданных работ. Диссертация давно готова, но по совместительству, так по совместительству. Только отчего-то тянут, наверно, кто-то засомневался, стоит ли.
Может, с их точки зрения, уже и не стоит: весь флот уже работает по двухгодичному межремонтному циклу, а то, что Воронцов стоял у истоков…  Бог с ним, с Воронцовым!
Так и не пришлось порадоваться победой факультета в вёсельной гонке  на баркасах, хоть и обещал выставить команде в случае победы бочку жигулёвского пива. Из года в год первыми к финишу приходят курсанты – судоводители.
- Конфузно мне, - говорит тогда Воронцов.
И эту фразу «курсачи» подхватили. И эту: «Походка – зеркало кошелька».
Надо, наверное, не ждать «по совместительству», а ехать и защищаться. Поджимают молодые учёные. Вон недавний выпускник четвёртой роты Николай Подволоцкий  в аспирантуре, скоро у него защита. А давно ли у Воронцова учился?
И тему диссертации выбрал необычную: «Вакуумная разгрузка танкеров». Это когда
создаётся в трубах разряжение (вакуум), и нефтепродукт из танкера идет в хранили-
ще самостоятельно, без насосов. Завидно успехам бывшего курсанта, что греха таить, медленно стал бегать Борис Александрович! Но и рад за Подволоцкого: по Сеньке и шапка. Припоминает Воронцов: гонял нынешнего аспиранта за нарушение
учебной дисциплины, любил тот подремать на лекции, спрятавшись за цветочным горшком и оперевшись на спичечную коробочку подбородком.
«По совместительству» не утвердят – и шут с ними. Главное, на флоте его новация внедрена. Теперь другая работа интересует: весь ремонт судна представить в схемах и графиках, с чётким распределением ролей цехов, чтобы друг дружке не мешали, а помогали. Всё чтоб чётко, от А до Я! Надо всё тщательно продумать. Это ведь  можно заводской управленческий аппарат сократить! А в цехах создать больше производственных бригад.
До сегодняшнего дня это новшество Воронцова – только в дипломных работах курсантов, а наградой – рукопожатия членов государственной комиссии. Сторонни-
ков мало. Кого знал – уже переселились в мир иной.  А хочется увидеть при жизни воплощение мечты. Будут сильно мешать. Замалчивать, контраргументы приводить
Воистину: для того, чтобы стать успешным, надо в пыль перетереть гранитную стену равнодушия.
    г. Владивосток