Подарок для Констанции

Милым дамам на 8 марта - мой подарок...


Подарок для Констанции

   
Золотистый песок жег ступни, а яркий апельсин солнца  ослеплял и заставлял жмуриться. Она брела вдоль кромки воды, шумно вдыхая  морской воздух. Ее звали Констанцией.  Да-да, кажется, Констанция. Ветер трепал края шелковых одеяний и золотистые локоны. Тонкие пальцы Констанции перебирали тяжелые, крупные кольца длинной золотой цепочки, которая волочилась за ней, утопая в  песке.

Коричнево-зеленая ящерица, что была на другом конце цепочки, уныло ползла вслед, извиваясь кольцами на песке. «Бедняжка!» - думала о ней Констанция. Ей явно не нравится быть ведомой, куда лучше, когда она сама выбирает маршрут, хлестко рассекая жилистыми крыльями ветер. Крылья сейчас преобразовались в маленькие лапки, хвост бессильно молотит по песку, угрожая и вовсе покинуть свою хозяйку, как это часто бывает у ящериц.

«Бедняжка, она просто в бешенстве», - снова подумала о ящерице Констанция.
Ей ли не понять  эти страдания! Всего полчаса назад – грозный дракон, а теперь жалкое микроскопическое пресмыкающееся. Но иначе нельзя. Никто не должен знать о ночных прогулках госпожи. Если бы не эта маленькая подружка, ах, извините, не маленькая, а огромная, огнедышащая, шипастая, грандиозная животина, монстр из монстров, эти ее маленькие ночные радости были бы невозможны. Так и сидела бы в замке, с утра до вечера ожидала возвращения господина и его холодному безразличному вниманию, скучно однообразному исполнению супружеских обязанностей радовалась как чуду. Пожалуй, к единственному узнику, которого господин, ее муж скрывает в замковой темнице, судьба и то более благосклонна, чем к ней – жене господина. Его жизнь  предполагает большую интригу: оставят ли ему жизнь, когда  господин вернется в замок, или пошлют на смерть?

Но нет-нет, она не будет предаваться унынию. Ее судьба отныне в ее руках. Хватило же ей ума и смелости разгадать тайну подарка престарелой и давным-давно сошедшей с ума тетушки Фелисити. Как  смеялся  муж, узнав, что после смерти сумасшедшей Фелисити ее племяннице досталась в наследство какая-то жалкая шкатулка с засушенной лапкой ящерицы и полуистлевшим кусочком пергамента.

«Старая дева выжила из ума!» - вскричал господин. Уже не смех, а гнев овладел им. И как не гневаться и  не возмущаться, если твоя жена так несчастлива в родственниках. Ни богатства, ни  достойного наследства не принесла она в его замок, ничем не наградила его фамилию -  ни новыми родственными связями, ни долгожданным наследником. Что за прок от супруги, которая то плачет, то сидит целыми днями в своих покоях и печально смотрит в окно, и ни милой улыбкой, ни ласковым словом тебя не подарит? Что за радость в госпоже, которой владеет тоска и уныние?

Так думает муж. Он зол на нее и на себя. На себя, потому что не посмел нарушить слово, данное отцу, и заключил этот безрадостный, ничем непривлекательный брак с девушкой без связей, с ничтожной родословной и с осенью в душе. Но ничего, ему не страшно. Мужчина – господин собственной судьбы, он волен  в решениях и поступках. А удел нелюбимой жены – стареть в одиночестве и заточении, подобно узнику.

Как он ошибается, ах, как ошибается! Как самонадеян ее господин! Ах, как напрасно он смеялся над престарелой Фелисити. Да, в ее роду не много знатных аристократических особ, но не зря ее бабку, мать Фелисити, умершую много лет назад, при жизни злые языки окрестили колдуньей…

И вот теперь весь мир принадлежит им с Бедняжкой… Слуги уже привыкли на рассвете видеть госпожу, возвращающейся с побережья. Они не удивлены. Госпожа так несчастна, так отравлена равнодушием господина! Что ж ей остается, как не бродить по утрам в полном одиночестве по берегу моря? Скоро старость и болезни довершат свое дело, госпожа угаснет как свеча, а им придется готовить покои для новой госпожи, которую господин пожелает привезти в свой замок. О, как они наивны!

Констанция засмотрелась на золотой диск Солнца, но, не выдержав его света, вновь зажмурилась. Нет, не прогулки по морскому побережью станут единственным развлечением в ее жизни. Нет, она не будет безвольна в собственной судьбе, подобно безвестному узнику замковой темницы. Нет, чахнуть в одиночестве в сырости старых замковых стен – не ее удел! Бедняжка, ее Бедняжка рядом с ней.

Сегодня ночью они летали над Северными Островами, которые еще ни разу не посещали мореходы их королевства. Она надышалась ароматами невиданных на материке цветов, насладилась вкусом родниковой воды и страшным зрелищем пробуждающегося вулкана. Ей все еще слышится свист ветра в ушах и  звук огромных крыльев, рассекающих воздух. Удобно устроившись на спине Бедняжки и мертвой хваткой вцепившись в твердую, словно каменную чешую дракона, вместе со своей крылатой подругой она камнем летит вниз. Кажется, мгновение и пучина моря поглотит их бесследно, но  нет, мощный рывок, взмах гигантских крыльев и выстрелом, подобно пуле, вверх. Это ничего, что у нее страшно закружилась голова, в глазах потемнело,  колени дрожат и все тело онемело от ужаса. Главное – в сердце царит восторг, которого она не знала ни разу в жизни. Завтра, а завтра ночью целью нового путешествия они выберут Южную гряду Островов, ту самую, у которой в прошлом году погибла армада королевских судов…

Симона, домоправительница и правая рука мужа, самая главная после господина в замке, сегодня смотрит на нее особенно неприязненно. Неужели она о чем-то догадывается? Может, Констанции это только кажется?

Они сидят за столом в самом мрачном, главном замковом зале – только Симона имеет право составлять компанию госпоже в отсутствии господина - и медленно, чинно поглощают безвкусный завтрак, такой же безвкусный, как все в этом замке.

- Вы вновь отсутствовали все утро, моя госпожа! – вкрадчиво-грозно произносит Симона.
В давно потухших глазах пожилой дамы Констанция читает осуждение и невольно съеживается. Никогда ей не быть «ее» госпожой!
- Завтра, к полудню наш господин вернется в замок! – торжественно объявляет домоправительница.
И Констанция невольно вздрагивает. Неужели так скоро? Ведь, все в замке его ждали только к исходу этого месяца.
- Мой господин сообщил это в письме, что сегодня на рассвете передал  его гонец, - поясняет Симона, ее глазам, кажется, очевидны все ее потаенные мысли и ее неприятное удивление от известия о  неожиданном возвращении мужа.

- Моему господину не понравится новость о ваших ежеутренних прогулках, - с языка домоправительницы, кажется, истекают не слова, а яд. Скоро он попадет в кровь Констанции.
Молодая женщина опускает глаза, словно впервые за трапезу заинтересовавшись содержимым своей тарелки. Ей нечего ответить домоправительнице, верной служанке мужа. Именно она, а не Констанция здесь госпожа. А она – что тот узник…

- Мой господин прибудет не один. Я получила указания, как приготовить замок к приему гостей. – Симона важно поднимается из-за стола. – Сегодня у замковой челяди будет тяжелый день. И вам бы, госпожа, следовало… прибраться в своих покоях.
- Что?! – гневно вскинув брови, нарушает молчание Констанция. Симона забывается, может, я здесь и узница, но не служанка! – кричат ее глаза.

Домоправительница покорно опускает голову, нехотя повинуясь ее возмущенному взгляду.
- Я имела в виду не уборку, достойную служанки. Я говорила о животных, что вы содержите в своих покоях.

У Констанции сжимается сердце от боли, как она узнала о ящерице? Бежать немедленно, спасать Бедняжку! Круто развернувшись и подхватив подол тяжелого платья, не прощаясь, Констанция направилась вон из залы.

- Мой господин останется не доволен, если… - кричит ей  вдогонку Симона. – Вы не дослушали меня, госпожа!

Констанция быстро спускается по каменной лестнице и по-прежнему слышит крики устремившейся вслед за ней домоправительницы.

- В наш замок с господином прибудет королевский судья вместе со своими приближенными. Честь, огромная честь этому дому и моему господину, что завтра на исходе дня здесь будет твориться правый суд над преступником…
- Суд? Какой суд? – резко останавливается молодая женщина, так что пожилая  налетев на нее, едва не падает на скользкие каменные ступени.
- Суд над клятвопреступником, - не вполне отдышавшись, отвечает Симона. – Сначала суд, а затем немедленная казнь…

- Уже и приговор известен? – в ужасе спрашивает Констанция.
- Честь, такая честь для моего господина и этого дома… - бессвязно бормочет пожилая женщина, торжествуя над неосведомленностью госпожи. Куда ей, нелюбимой жене, знать о важных делах господина, ее мужа?!
- Да, суд, - повторяет домоправительница. - Суд над злодеем, что второй месяц томится в темнице замка…

Сердце на короткий миг останавливается в груди Констанции. Безвестный узник, с которым столько раз она сравнивала самую себя и свою участь, вот и свершилась твоя злосчастная судьба! Несчастный! Стены этого замка обратятся для тебя в могильный склеп! Надменная улыбки Симоны довершает сцену. Мгновение и решение принято.

- Оставьте меня… Я исполню приказание господина. Живых существ не останется больше в моих покоях, - твердо заявляет Констанция и спешит прочь от постылой прислужницы мужа.

Ночь.  Ящерица проявляет нетерпение. Уже далеко за полночь, а они все еще не покинули замок, и ей все еще не разрешено принять свой истинный облик.
- Подожди, Бедняжка, - шепчет Констанция, - действие отвара не так мгновенно, как хотелось бы. Но как скоро он заснет…

Закутанная в длинный черный плащ, она прячется за выступом лестницы, ведущей вниз, в подвал, в сырую темницу. Он что-то бормочет, даже, кажется, напевает, этот совсем негрозный страж. Он был когда-то настоящим рыцарем, и с отцом своего теперешнего господина ходил в походы разграблять богатства чужих земель. Теперь же он стар, едва меч держит в руках, и платят за службу ему из милости, в память о былых заслугах. Но вот все затихло, а потом снова странный шум. Это звук меча, что выпал из рук уснувшего под действием отвара старого  вояки. Пора!

Что же ключ застревает в замке? Неужели она ошиблась и это не тот ключ? Нет, других там не было. Наверное, все дело в том, что уже около двух месяцев им никто не пользовался, еду заключенному подавали сквозь щель между дверью в его келью и полом. Уже около двух месяцев не открывали эту дверь. А потому, когда жалобно заскрипели ее проржавевшие части, человеку, лежащему на куче соломы в углу, фигура, завернутая в плащ, показалась пришельцем из его тяжелого сна

- Очнись! Вставай! Нам опасно медлить и минуту! – рука Констанции опустилась на плечо узника.
- Уйди в мой страшный сон! – слабо отмахнулся узник. Но через минуту в его карих глазах, что блеснули в темноте кельи сквозь спутанные черные волосы, проснулась надежда.
- Куда ты ведешь меня? – ноги не слушались его и немудрено, уже минуло два месяца, как он не затруднял их бегом.

- Скорее прочь из темницы, - шептала узнику его спасительница, - скорее прочь от смерти! Кто бы ты ни был, и какая бы вина тяжелым грузом не отягощала твою душу, я смею даровать тебе жизнь!
Вот и последняя ступень  лестницы, ведущей прочь из темницы. А вот  участок разрушенной каменной стены и уже привычно угадываемый темный лаз потайного хода, известного только ей.

- Вперед! Смелее!
Пять минут кромешной тьмы, и они на побережье. А зубцы замка, что служил этим двоим темницей, теряются в черноте ночи.

- Как… мне благодарить тебя… за спасение? – ему еще тяжело дышать и страшно верить. – Ты… сама добродетель, спасительница моя! А-ааа!
Крик ужаса сменяет слова благодарности.
- Не пугайся, - улыбается Констанция, - в первый раз, увидев Ее преображение, я тоже растерялась от страха.

Мужчина, недавний узник, в крайнем удивлении разводит руками. Чудовище, только что бывшее размером с обыкновенную ящерицу, тоже с интересом рассматривает его. «Он молод, как и моя хозяйка, - думает дракон, - а если  отмыть его в морской воде, будет, пожалуй, и хорош собой».

- А ты фея, моя спасительница! Ты великая волшебница, раз дракон в услужении твоем! – в восторге, уже поселившемся в его сердце, восклицает спасенный.

Может, и фея, она еще не решила. А вот кто ты? Кем станешь, и станешь ли  ты для нее, решим после, а пока… Пока весь мир принадлежит им двоим или троим -  не забывать Бедняжку! Их мир – это ночное темно-синее небо, и бурливое темно-синее море, и звезды, и месяц, что освещают  полет…




- Пора вставать! – как всегда грубый голос мужа, его неловкие, неприятные прикосновения разбудили и вернули в действительность быстрее любого будильника.
- Чтоб через пять минут завтрак был на столе! – этот приказ последовал уже из ванной.
Луч  Солнца сквозь палевую портьеру коснулся нежно ее век, шум ветра, вовсе не морского, донесся через раскрытое мужем  окно.

Понедельник. Столько дел! Утром отчет на оперативном совещании у директора. Нужно найти какие-то правдоподобные объяснения невыполнения плана и наличия просроченной кредиторской задолженности. Катерина - да-да, Катерина, уж точно не Констанция -  вздохнула. И завтрак, «завтрак на стол»! Нужно вставать, иначе…

Иначе муж будет очень недоволен, у него, ведь, тоже сегодня понедельник и столько забот. Она протянула руку к тумбочке у кровати. Тонкие пальцы нащупали  крупные кольца цепочки. А вдруг? Быть может? …Нет, не может. Край цепочки, последнее звено разомкнуто… Где же ты, Бедняжка?!