Новичок

Когда-то, давным-давно, когда Мошкин учился в школе, в классе четвёртом-пятом, на урок к Мошкину пришёл новенький. Молчаливый, стеснительный. Всех дичится, краснеет. Видит Мошкин, что тяжело человеку, надо ему помочь. Помочь влиться в дружный коллектив пионерского отряда, председателем которого Мошкин тогда был. Записал его Мошкин в кружок хорового пения, чтобы спелся с коллективом. Новенький так ничего себе: посещает, рот добросовестно открывает, только голоса его никто не слышит. Вызвали на совет отряда, так, мол, и так: «Ты чего рот в хоре только открываешь, а не поёшь? Не по-пионерски это!»

А тут как раз праздничное выступление в городском клубе. Народу собралось, как на митинг – яблоку негде упасть. Открыли занавес, хор дружно запел, а новенького опять не слышно. Его соседи в бок толкают, пионервожатая из-за кулис знаки подаёт, а того снова не слышно. И вот тогда, когда весь хор замолк, и должна была зазвучать партия «меццо-пиано», то есть очень тихо, новичок открыл рот и запел. Вернее, пустил такого громкого пронзительного «петуха», что всем захотелось заткнуть уши. Занавес поспешно закрыли, хор расформировали, а новичок ещё более прежнего дичиться стал.

Как-то раз на перемене «кучу-малу» устроили. Где чьи руки-ноги – не разберёшь, и в этой давке мелькнул кулак под самым носом Мошкина. И ну как врежет!
Картина! Стоит Мошкин в туалете, ревёт, кровавую юшку водой останавливает… И обидно-то чего ему было? Ведь узнал он кулак молчуна-новичка!

Вот с тех пор и Мошкин молчаливее стал, за что и сняли его с должности председателя совета отряда. Выбрали Ирку «Сороку». Ей нос никто бить не посмеет, с ней вообще связываться никто не хочет: Сорока – она и в Африке сорока…