Реоркарнация

Орешина выбросила сережки и желто - зеленую мелкую лакированную листву. Коза - мама трясла сережками - железками, взмекивала, требуя свежую траву и скупо давала молоко. Соленое. От него меня воротило.  А все кругом говорили, что оно очень полезное. 
Жизнь козленочка продолжилась в шкурке и…двух гусятках. Пушистых и забавных. В корыте плавали, на солнышке обсыхали, попками плевались, оперялись.
 В - и - и - тя!  В - и - и - тя!  В - и - и - и - и!..

Любили сидеть на руках. Повзрослели - одичали. Стали шипеть, щипаться. Оказались двумя гусынями.
Нанесли огромное количество огромных яиц. Совершенно несъедобных. Я и мама отнесли их на базар и за каких - нибудь полчаса все продали. В один момент стали Рокфеллерами. Неделю на столе было резерфордно.

Наступал Новый 1961 год. Римма Михайловна - соседка, врач - психиатр несколько раз
заводила разговоры о гусе в яблоках. Вспоминала стародавние времена.
Короче, одна гусыня была приговорена и, в Новогоднюю ночь лежала раздетая, в собственном соку, на фарфоровом блюде, окруженная запечёнными яблоками.

Праздник удался на славу!
Выпал снег! Белоснежная льняная скатерть! Водочка! Селёдочка!
Мне на тарелку шваркнули крылышко с яблоком и полили жиром - соком гусыни.
 
Печёное яблоко было жирным и солоноватым. Гусыню, с которой я провел все лето, мне было бесконечно жаль.

Тем более, что рубил топором по шее гусыню я. В стойле у козы. Мама держала крылья и голову и все кричала мне: "Руби! Руби!" Я сквозь слезы три раза саданул тупым топором по пушистой шее и там проявлялся кровавый след.

Нет! Все-таки гусыне со мной не повезло! И больно, и невкусно.
И слезами с топором горю не поможешь.



http://www.stihi.ru/2011/01/17/4815