Мой любимый графоман

 
 

Жена явно встала не с той ноги. Всё утро ворчит. Всем уже досталось. Сначала детям, потом правительству, теперь и за мужа принялась. Пришлось идти к соседу за стремянкой и лезть разбирать антресоль. Супруга  давно просила об этом, как только они въехали в квартиру отца, который умер год назад. На днях справили поминки. Гостей пришло мало. Последние годы отец жил замкнуто и одиноко, потому что старые друзья и сослуживцы почти все умерли . Сразу после кладбища заехали к нему  домой, где выпили, как полагается, помянув добрыми словами, да  и разошлись.
Вещей было немного. Потёртый чемоданчик с инструментами, несколько рулонов неиспользованных обоев, сетки со старой обувью, какие-то банки с засохшей краской и черная женская кожаная сумочка, в которой лежали семейные документы. Для него всегда было непонятно,  зачем мать с отцом хранили все эти ненужные пропуска, удостоверения, справки, квитанции. Все поколение, к которому принадлежали его родители, было для него загадкой.
Он бездумно перебирал пожелтевшие от времени бумажки, пока на глаза не попалась тоненькая тетрадка. Стихи. Отец сочинял стихи и на всех семейных праздниках торжественно их зачитывал. В основном, это были поздравления к дню рождения или памятной дате, а также стихи о войне. Все гости и родственники бурно хвалили его, особенно мать, и лишь он, его единственный сын, молчал. Ему почему-то было стыдно за отца и за его наивные и беспомощные стихи. Они были плохими, и отец знал это, но с завидным упорством продолжал сочинять. Один раз даже послал в редакцию свое лучшее стихотворение, посвященное празднику Дню Победы , но получил вежливый отказ. Графоманов не печатают. Однажды сын деликатно поинтересовался у отца, зачем тот сочиняет стихи. С какой целью? Отец ненадолго задумался, подбирая слова:

"Знаешь, сынок, с возрастом болеет не только тело, но и душа. Стихи - это как лекарство. Мне становится легче жить."

"Так может быть лучше стихи просто читать!? Я бы тебе принес. У меня есть много настоящих, хороших стихов", - горячо возразил  сын и, запнувшись, виновато замолчал.

Но отец не обиделся, а улыбнувшись, произнес: "Приноси! Но пусть и мои тоже будут! Ладно?".

Он осторожно раскрыл тетрадку, и на ладонь упал отцовский орден. Еле успел поймать. Единственная сохранившаяся награда. Были еще и медали, которые куда-то подевались. Когда он был маленьким, отец разрешал ему брать всё, а вот орден не давал, несмотря на нытье и слезы. Мать, устав от настойчивых просьб сына, раздраженно укоряла мужа: "Дай ты ему поиграть! Что тебе, жалко, что ли?!"

Но отец не сдавался: "Не дам! Орден мне кровью достался. Еще потеряет, как медали".

Стоя на стремянке и зажав орден в кулаке, он стал читать отцовские стихи. Они были посвящены ему. Почему отец никогда не читал и не показывал никому эти стихи, он теперь уже не узнает. Наверное, стеснялся, а может понимал, что сыну не нравится его писанина. В этих незатейливых и корявых рифмах, написанных знакомым почерком, было столько невысказанной когда-то вслух любви к сыну, что у него мурашки поползли по коже. Теперь стихи отца не казались ему примитивными. Наоборот, каждая буковка, каждая строчка, была пронизана нежностью и любовью к сыну и врезалась в сердце, заставляя его сжиматься. Выходит, он совсем не знал своего отца! Как же тот любил и гордился своим сыном!
В глазах защипало, к горлу подступил комок...

"Ты там заснул что ли?!", - вбежала в прихожую рассерженная жена.
"Да у тебя кровь!", - испуганно сказала она.

Он удивленно посмотрел на нее, потом на свою руку. Разжав пальцы, увидел орден, впившийся острыми краями в ладонь. Жена засуетилась, пытаясь забрать награду и перевязать ранку. Он сглотнул, представляя, как же было тогда больно отцу и снова сжал кулак. Чтобы помнить...