7 ноября - день прощенья с частично частью - 2

Грамматика и стилистика авторская.
Эпилог из Соколова Д. ,,Лоскутного одеяла” или ,,Психотерапия в стиле дзен”
Лоскуток под названием ,,Зубы Дракона”
Интересно, делала ли она ему минет. Никто бы не спросил: она была великой поэтессой. Если бы спросили его, он бы не знал, что ответить. Он не помнил почти ничего. Когда его интервьюировали в первый раз, он перепутал её фамилию и число детей. Кто его упрекнёт – это было сорок лет назад.
Она была великой поэтессой. Он об этом не знал. Об этом почти никто тогда не знал. Великая поэтесса – выборная должность; у неё явно не было кворума. Жила в фигульке –городке, кормила детей, зарабатывала уроками. Муж-чудак, в исторической перспективе сволочь. Он появлялся и исчезал вместе с войной. Всё растянулось на десятилетия: война, любовь, дети, уроки. Менялись стихи.
Он был авантюристом, красавцем, бродягой. Он жил в городе месяц, три недели у них был роман, четыре года она писала ему письма и посвящала стихи всю жизнь. Стихи он читал – тогда, может быть, два или три стихотворения. Он не знал, что она была великой поэтессой, но, кстати, потом вспомнил, что два стихотворения увёз и хранил, когда-то перечитывал, и сжёг, когда вступил в армию. Он был благороден, она умна, у него было таких романов за жизнь штук тридцать, у неё – один. Он забыл её, когда отправился на войну, забыл бы и на гражданке. Она писала ему почти каждый день. Ни до, ни после, ни во время романа она не отдала ему и не отослала ни единого письма.
Конечно, интересно, кому она их писала. Первое письмо было написано, когда они ещё не были представлены. Она писала их гениально, как всё остальное, потом заворачивала и складывала в тайничок. Вышла пара здоровых пачек. Он воевал в двух войнах, в перерыве сидел в концлагере. Она умерла в эвакуации через 15-ть лет. Письма лежали в картонной коробке. Ещё десять лет к ним никто не притронулся. После войны её стихи стали расходиться, и она стала великой поэтессой, что она всегда знала, тогда подтвердилось. Он уехал на другой континент, там разбогател, был женат два раза. Через тридцать лет после их романа у неё появились биографы, они склоняли его имя нещадно, потом его разыскали. Он ничего не помнил: да, была такая, ну и что? Слава его не взволновала. Так продолжалось до аукциона, на котором распродавался её архив.
Распродажа архива – это празднество, тотемное пиршество. Её слава ещё не зашкаливала, цены были вполне пристойными. Он приехал инкогнито и купил картонную коробку писем. Причём большой вопрос, знал он, что это за письма или нет. Их никто не публиковал, там шныряли специалисты. Также интересно, любила ли она жареный лук или какая была погода в день их знакомства. Эта история вращается вокруг прекрасных слов великой поэтессы, где ни разу не упоминается ни минет, ни лук, ни погода. Их как бы не стало.
Итак, он прочитал письма, написанные для него сорок лет назад. Очень красивый поворот, но в его жизни было много красивых поворотов. Тогда же, в окололитературном салоне он познакомился с шикарной актрисой, восходящей звездой. Ей едва исполнилось двадцать, ему было шестьдесят пять. Шансов было мало, но он был верным служителем любви и не пугался заборов. Он стал писать ей письма. Как-то вышло видимо не нарочно, что в ход пошли слова из купленных писем. Звезда отвечала; мало исправленные фразы переливались из картонной коробки в конверты и будоражили сердце младой девы. Завязался роман, совсем не скандальный, она переехала к нему. Легко предположить, что актриса боготворила поэтессу, и он – единственный её любовник…и так далее. Роман длился чуть меньше года.
Всё больше времени он стал отдавать тем письмам и воспоминаниям. В этой коробке он нашёл что-то, чего у него не было всю жизнь. Конечно, её стиль завораживал тогда полстраны. Любовница до писем не допускалась. Он стал бывать с ними больше, чем с ней. Потом стал отвечать на них.
Письма поэтессы не отличались фактологической стороной, но он стал вовсе гнать чушь. Плохо, что он перенёс эти дела в свои интервью. Он начал выдавать такие исторические подробности, что газетчики вначале слетелись, а потом подняли его на смех. Актриса ушла, он стал печатать совсем фантастические мемуары. В его воспоминаниях они отправились из городка на океанский остров. Общество возмутилось, он озлобился. Прочитав какое-то разоблачение своих воспоминаний, он выбросился из окна. На столе он оставил картонную коробку писем, написав на ней: ,,Адресат выбыл”.
Так письма достигли своей цели.
Страх перед женщиной – страх перед душой.   

Читай с самого начала, и до самого конца!
От корочки до корочки книжного хлебца
Ибо, данное произведение – диалог (мы ведь уже с Вами вступаем в диалог) написано в стиле – винегрет. Но, так как винегрет является всё же полезным блюдом рациона. Включающим в себя: различные продукты питания, резко оборвусь и перечислять какие именно не буду, так как у каждого своя кухня, главное ведь – продуктовые, необходимые организму микроэлементы – так и данные творческие мысли-формы написаны во благо приятного времяпровождения – душевного наслаждения! Так что расслабьтесь! Расположитесь поудобнее! И, получайте удовольствие – улыбайтесь и прочувствуйте не сложную полифонию души автора, всё же где-то, в чём-то находящейся с вами в одном унисоне. Пусть это easy reading перенесёт Вас куда-нибудь в цветущие японские апрельские сады сакуры, возможно, кого-то на бесподобно-прекрасный дикий песчаный пляж Гоа с яркой летней безоблачной солнечной погодой…Ну а кто-то, может оставаться, например – дома в замечательной столице – Киеве для уютного искристого снежно-зимнего чтения  в бабушкином кресле-качалке возле потрескивающего камина укутавшись покусывающим, чисто шерстяным тёплым пледом в клеточку.
Однако, тогда была осень и…
7 ноября – день прощения…
Он был не против меня трахнуть…мужчина, к которому меня животно тянет. Сосед, с возможно криминальным прошлым - ( такие люди потом могут пойти в великие престижные политики) если верить словам нашего дизайнера, случайно-оказавшегося общим. И, судя, по некоторым еле заметным шрамам на спине. Но, я не успела более детально расспросить его – откуда и когда была сделана татуировка, кажется, в виде тигра – и, что она значит? Мужчина, с очень мягким ласковым  голосом и очень нежными красивыми губами. Пытался поцеловать, едва касаясь, мою грудь и начать ласкать мой клитор…когда мне самой всегда хочется спуститься ниже живота…так что я делала ему почти минет, когда он держал меня за волосы, я знаю, ему бы хотелось меня схватить и резко потянуть за них, он просто их собрал, чтобы я сосала ещё и ещё, но только он, слишком вскоре надевая презерватив, просто спросил меня какая моя любимая поза? Вообще, моя любимая – скорее всего, быть сверху, но я не ответила, так как мне ведь интересна именно его любимая поза?  И это – обычная  крестьянская – он сверху – он мужчина – он меня трахает, он меня страстно быстро трахает, и я почти чувствую себя настоящей женщиной, которая течёт и тает-тает, но так хочется быть просто нежной с ним – он мне так нравится, и так хотелось ему сказать, чтоб он расслабился и не торопился, что – давай, займёмся любовью – медленно – не спеша…и надолго растянем это удовольствие…Однако, он настоящий мужчина, и, он трахает с бешенной скоростью, и мне это нравится – я дурею – это именно так как никто никогда не вытрахает – не прочувствует моей души, когда этой скорости всегда безумно хочется после оргазма, что я бы расцарапала ему спину, но нельзя, у него кто-то есть…и, этого нельзя не учесть. От чувства благодарности, сложно было расслабиться, хоть и была выгнута и растянута, чтоб максимально глубже его чувствовать в себе. Я знаю, он делал всё, для того чтобы я кончила, его палец у меня во рту – да,  я это очень люблю, но мои мысли были о том, чтоб ему было хорошо – чтоб он побыстрее кончил. И вот, он кончает – лёгким не громким навсегда отпечатавшимся в моей памяти стоном – так, что кровать уже больше не трещит. Кажется, он был весь мокрый, и я немного, если мне не изменяет память. Потом он вышел, а я осталась лежать одна, снова, с моими дурацкими мыслями – и это всё так молниеносно? Когда, я всё-таки даже не успела понять, что произошло? Да, я трахнутая – тем, кого хотела. Но он уже не хочет. И не даст шанс на второй раз.It was just a sex without any feelings.Но как же без всяких чувств? Сам секс – как головокружительное самовыражение именно тех самых чувств – застыл моим с самой собою  ,,Апофеозом войны” картины Верещагина (для тех кто посещал в Москве Третьяковку). Я всё ещё его хочу – его жести. Я лежала и смотрела в зеркало на своё, как я думаю, средней паршивости тело, хоть он до этого в 60-ти градусной парной сказал, что попа у меня красивая…всё так продуманно – зеркальные потолки, только так мало сексуального времени. И так много заботы с его стороны, чтоб я не замёрзла, не простудилась, выпила травяного чаю с мёдом, и пропарила в бане тело, а не мозги, когда ему 46, а мне 23…Или же нет, мне в душе 13, а ему в районе 26?
Что я о нём знаю? Имя – знаю. Фамилия – мне не нужна, хотя, возможно интересно, но она не настолько важна, как то – что его походка крутого пацана – вольного мужчины, хозяина положения, возбуждает моё воображение и заставляет мою память вспоминать те часы проведённые с ним. Их можно пересчитать на пальцах – именно то, совместное пребывание. Первый раз – миг, когда я увидела его краем глаза, уходя со стройки – да, он очень даже ничего. Второй раз – минут 10-15-ть в общей сложности, а именно само знакомство, когда я пришла на стройку в какой-то надежде встретить его – хищника –самца  (как не банально, и может даже пошло звучит), который, по рассказам всё того же действительно милого, культурно-вежливого, очень спокойного чувственника-дизайнера, любит маленьких девочек возрастом от 17-ти лет, так что сестре моего мужа лучше ему всё-таки не показываться на глаза, в её таком около-невинном возрасте. Как меня тогда задели эти слова милого дизайнера, мне ведь тогда было почти 23, а задели-ранили, словно я совсем маленькая девочка, но взрослая уже чтоб быть малышкой …Да, второй раз, было именно, знакомство и, он сам зашёл знакомиться в открытые двери пыльной стройки. Какие у него будут соседи? Мужа он уже видел. И, мужу он понравился. А лично я, его ждала и сразу бессознательно захотела. Но при встрече, не знала, что мне ему сказать, так что он сам стал задавать вопросы - кто я и что я? Учительница ли я? Нет, я - simple менеджер, и работаю в крюинговой компании – отправляю моряков в рейсы, в далёкое рабство. Но я дочка классного преподавателя той самой необъятной физики и отличного врача-терапевта - и немного психолога, практикующего как раз-то больше всего именно в семье. А в крюинг, меня занесла какая-то что-ли выдуманная отчаянная неудержимая любовь к мужу и к его профессии, гиблая - гнилая романтика. Нет, просто моё необузданное желание и доля удачного случая. Это те несказанные мои слова ему – желанному соседу. И ещё то, что с мужем мы познакомились не в крюинге, как можно подумать с первого раза, а когда были бедными студентами. Я отлично скучно училась, на вроде считающимся элитным факультете технологии консервирования и бродильных производств, хотя сама где-то в душе хотела ходить в рейс, не будучи женой моряка, чтоб заработать тех самых денег, быть независимой (если такое вообще возможно) и ловить морскую романтику смотря на море. А муж – ещё не будучи мужем, тогда потихоньку зарабатывал его первые деньги, которые уходили на съём частично убитой обветшало-облезшей квартиры, и приходил в гости поесть, вроде ко мне – на 5-ти, максимум 20-ти минутный секс, который большей частью плавно переходил в бесконечно часами засасывающие ласки пальцами тела компьютерной клавиатуры – игрался в игрушки, чтоб далее стать успешным счастливым моряком с иллюзией абсолютно верной любимой женщины. И да, я пыталась ею быть с огромными мучительными перерывами без секса. Я действительно хочу ею быть. Желанный сосед, прочти это в моих глазах – во время нашей второй встречи, читай! Когда я ему рассказывала: что, где, и как должно было быть на той кухне, про встроенный в стене аквариум с золотыми или неоновыми рыбками, и что мне будет нравиться за ними следить, про сделанную под гранит двойную мойку обязательно расположенную возле окна, чтоб можно было смотреть в окно на море с 15-го этажа, во время мытья посуды. И что я всё-таки люблю готовить, но не для себя – так как не вижу смысла готовить для себя. Да, я такая хорошая – девочка, в полу сарафане-платьице белом, с красными небольшими цветочками и алыми цветочками на босоножках, только формы мои уже не детские. Но всё равно, возьми меня, возьми…защити от других мужчин(авторитетностью татуировки)…я чувствую, мне будет хорошо с тобой – в таком вечном трансфере и плывущем гипнозе, иллюзии бытия…кажется, я тогда была спокойна, точнее делала вид, что я спокойна и уравновешенна – моя роль, сшитая слишком белыми нитками на тёмном фоне – да, я ему понравилась, но насколько? Ведь я многим нравлюсь, отчего и так запуганным кроликом теряюсь – неприступная крепость.Real man – я влюблена в его образ – который, однозначно выше меня ростом, с очень сильными руками, твёрдыми как камень на ощупь мышцами, темными волосами и правильными чертами лица, хоть, и с немного если не ошибаюсь, разбитыми бровями, в общем – классика жанра. Или же нет, он особенный – совпадающий, с моим настроеньем того летнего почти одинокого утра на стройке. Он – новый человек, в моей замкнутой – клеточной жизни, при куче разных всяких подкатывающих знакомых. Он сразу, покровительски предложил подвезти меня на работу, говоря, что женщины всё-таки должны идти на работу, чтоб там общаться, и сплетничать немного. Однако, милый дизайнер, неожиданно ворвавшись, в наш только зарождающийся, и начавший налаживаться эфир, легко похищает – уводит прямо из под носа, завораживающую, моё сознание личность – так что не судьба. Но лишь до третьей, вроде случайной встречи, затянувшейся приблизительно часов на шесть. Но она не была случайной, я чувствовала, что она должна была произойти, в силу стечения обстоятельств, и умной рациональности, того самого милого дизайнера, которому естественно удобно было встретиться с нами двумя на одном и том же рынке стройматериалов, а потом, помчаться к его любимой жене и годовалому сыну, или же дальше на его разнообразные многочисленные объекты – но это уже его дело. В тот непонятный по температурно-погодным условиям день, я ждала их в отделе плитки, уже присмотрев кое-какую нейтрально-бежевую, частично цвета кофе с молоком – себе, или же нам с мужем, на кухню. Они, как истинные джентльмены удачи, конечно же, опоздали, но я никуда и не торопилась, была суббота – сладкий выходной день, кажется, парящая жара и немного нервная частично наигранная мною лень. Как же я тогда нервничала, по поводу того, что на мне одето: какая-то прилично-короткая, но всё-таки небрежная х/б-шная жёлтая - солнечная юбка, и майка cо скошенными плечами, в цветную вертикальную полоску с завязками на шее, потом всё-те же босоножки с яркими красными цветочками и зелёными листочками – любимые, но к сожаленью, убитые, после бурных ночных танцев на природе. И эта нервозность вызывала  запах моего тела, который меня тихо и глухо взбесил и параноидально ещё больше сковал – загнанная, снова не знала, что сказать, но он вёл, как в танце…и выбрал в его ванную комнату почему-то такую же плитку, как я нам. Только так – без проблем её выбрал, и вроде, не захотел никакую другую. Сразу – сходу, но почему - зачем? Как же меня это возмутило – и зацепило. Я ведь, когда мы с идеальным мужем облазили каждый угол и щель разных магазинов на рынке, так отстаивала, что нам нужна именно эта простая белая плитка со вставками тоже белой плитки – разбитой на много прямоугольников различных оттенков красного цвета начиная от оранжеватого и заканчивая ближе к вишнёво-малиновому. Я так наталкивалась на бурное сопротивление со стороны мужа – когда он вытрепал всю душу и нервы-сам не зная какую плитку он хочет. А тут, едва знакомому соседу, она ему нравится! И ещё прикольные большие оранжевые очки, которые я теребила в руках, не зная, куда их засунуть (он их решил померить), от отчаянно давившей меня жабы, но и детского восторга с радостью, что он выбрал тоже, что и я – это пелевенский вау - фактор из ,,Generation Pepsi” – клёво! Спасибо ему за поддержку. При этом дизайнер в шутку заявляет, что – заходя к соседу, я буду чувствовать себя как дома, - плитка в ванной одна и та же. Да, я бы этого хотела, но это невозможно, я ведь даже не помню цвета его глаз, скорее всего – тёмные, в которых сразу можно тонуть – без всякой надежды на спасенье, а я ведь всё-таки люблю светлый цвет глаз, но разве это важно? Когда он угощает густым насыщенным апельсиновым фрешем, потому что у меня от волнения в горле пересохло, а себе, он кажется, заказал кофе и ещё чего-то перекусить. О чём я тогда думала? Как истинная женщина, моё эгоистичное я, думало о том, что у меня так неудачно поломался один мой родной ноготь, и я с прекрасными длинными ногтями, но без завлекающего маникюра, - как не кстати. И как далека я от идеала вылизанной крашенной ухоженной блондинки, брюнетки или рыжей – бесстыжей дамы. А всего лишь с натуральными подвыгоревшими на солнце светло-русыми волосами. У меня всё слишком просто, что даже лень красить ресницы для выразительности моих вроде зелёных изменчивых глаз. Иногда, достаточно ведь просто взгляда, выразить ту вибрацию, что внутри. Удалось ли мне? Если я неестественно относительно самой себя стала выплясывать какие-то непонятные шаги, позволяя ему наслаждаться, да, - именно моим присутствием, чтоб он разглядел и изучил меня получше – девушка  в быту. Чем он собственно и занялся,  параллельно слушая мой детский лепет и обсуждение с дизайнером того, что я хочу весёлую – сочную кухню с разноцветными ящичками, что-то на подобии того, что в уже далеко не модном журнале двухлетней давности года 2005-го. И параллельно с выбором плитки в его задушевно-глубокую душевую. М-да, выбор плитки и сверкающей мозаики под неё – без сомненья, тяжёлый случай. Но, помимо выбора цвета плитки между жёлтой и синей и непосредственно, как же эту прямоугольную, всё-таки лучше расположить горизонтально или вертикально? А ещё чтоб она не выглядела дёшево, а очень даже прилично красиво, независимо, будь она глянцевой или всё-таки матовой – возможно вообще, не напрягающего телесного цвета. Владелец моего сознания, каким-то образом умудрился заметить, что я оказывается-то, подгорела на солнце, мои ноги яркое тому доказательство, а также – и руки. И как для меня омерзительна эта облезающая моя кожа. Но его почему-то волновало – как я себя чувствую, не больно ли мне так существовать? Как я могу сидеть? Когда меня вообще нельзя такое спрашивать – ведь, конечно же, мой идиотский ответ будет всегда – нет. Я же ведь сама так сознательно пару недель до этого безумно шкварилась на солнце как раз после какого-то очередного выброса  хронически – всё  более опасной с каждым годом солнечной радиации, жаждя секси – бронзового оттенка загара, от которого как утверждают великие специалисты кожа, с годами стареет. Но не в моём случае, с моей упрямо – возможно, глупой самоуверенностью приводящей к саморазрушению (почти как в книге Джерома Д. Сэлинджера ,,Над пропастью во ржи”) Я слишком верю в мой сильный, вечно молодой и зелёный законсервированный генотип, который не чувствует жестокой боли. Сужу по родителям, ведь они прилично сохранились в далеко не райских условиях перестроечной жизни. То, учитывая, что дети всё-таки должны превосходить своих родителей, это внушает надежду той самой заветной юности, ходить в теле без лишней выпуклости-округлости живота. Хотя, кому - как – вот доброму, интригующему мои на первый взгляд скромные аппетиты, соседу, видимо, классически нравятся женственные округлые формы тела. И как он уверенно ответил что мне – таки не стоит худеть, задав вопрос – зачем мне худеть? - Когда наконец-то дошла моя очередь до выбора лампочек в солнечную квартиру на 15-го этажа. Сейчас, в деталях сложно описать и вспомнить, как же я вообще оказалась на улице рынка. В том маленьком подобии магазина с множеством разноцветных лампочек, ведь мы были на втором этаже практически стеклянного здания включающего в себя: - как бутики с одеждой, так и жизненно нам необходимые, до безобразия актуальные плиточно – мозаичные стройматериалы.
Ах да! Это великодушный дизайнер вёл нас за светом ярких огней в последствие освещающие, потихоньку начинающий становится высотно – много - этажным – миллионно-квартирным, морской город. Чтобы мы без него делали? - великодушного посредника, на определённом этапе – полупроводника  электричества, которое почти откровенно начало блуждать между образом соседа в моей голове и мной тогда ощущавшей себя уже даже липкой от знойной духоты в преддверии всё-таки дождя. И мне тоже безумно хотелось взорваться – пролиться необходимым освежающим дождём, что я аж елозила, пытаясь усидеть на месте. Украдкой смотрела на него, и просто жадно пожирала взглядом. Нет, он слишком реальный, чтобы быть просто образом в моей голове, когда он комфортабельно-уютно, можно даже сказать – по-барски расположившись в угловом  кресло-стуле слишком тесного магазинчика закинув ногу на ногу, помимо ещё его других наверное очень важных деловых звонков, уже звонил его Сержику, чтоб тот начинал готовить для нас рисовый плов, мы ведь так проголодаемся после столь изнурительной работы. Я непонятно для самой себя, как-то умудрилась согласиться, на вроде абсолютно, ни к чему не обязывающий обед возле моря, с ним. При этом мы могли бы ещё заехать ко мне за купальником. А он мне вообще нужен – тот купальник? Там, посмотрим, по обстоятельствам…Ведь, на тот момент мы застряли всё ещё в том далеко не светлом подобии магазина лампочек, в ожидании предъявления мне счёта на все доверительно выбранные совсем не мною лампочки. И хватит ли у меня денег, чтоб за них рассчитаться – повезло, что хватило, даже ещё чего-то осталось, значит, с арифметикой я всё-таки дружу. Но вот смогу ли я все их дотащить? Нет, мне не нужно будет их тащить, какая прелесть – со мной два сильных мужчины. Одного, из которых я однозначно захлёбываясь хочу-хочу-хочу. И у меня от осознания происходящего начался приступ чистого счастья девочки-дурочки, когда можно начинать петь и танцевать, только это излучение шло во внутрь меня, хотя флюидить во внутрь невозможно – это испепеляющее опасно – энергия должна выходить. Кошмар просто, какое количество голых эмоций – фактически ментальный оргазм. Что ещё надо? Мне бы конфетку на палочке и колы баночку из моего детского стишка. Однако, нам надо было ещё взять вроде более удобную пластмассовую трубу, а вовсе не обычную гофру для вытяжки. И кто-то из нас троих даже вспомнил, что мы забыли взять эту чудо-трубу. Так что дорогой дизайнер, торжественно, поручив и вручив мне его папку с ценными эскизами планами и чертежами, временно удалился и помчался за зовущей вытяжной трубой. А мы с притягательно-магнитным соседом, не спеша, направились к его чёрной биг машине – которую, я до сих пор мысленно ищу. Пока ещё гуляя с мужем пешком и оставаясь в моём родном пыльном, полном в будни машин стоящих в пробках, и отвратительно загазованном, но всё же иногда, со свежим морским воздухом городе. Я ищу ту машину,  как иглу в стоге сена – не запомнив, даже её номера, но с надеждой, которая всегда умирает последней – что возможно, но, скорее всего – нет! Вдруг, он меня, может заметить. Да, я могу-могу ему позвонить, но принципиально – гордо, хотя гордыня – грех, но всё равно, не буду этого делать. Я лучше продолжу писать. Снова, с той обманчивой девушкой – лживой тварью – надеждой ( не могу не вспомнить последние строчки – потому что я надеялся, а не был уверен, из песни Дельфина –,,Надежда”). Я надеюсь, что он всё-таки, исходя из того, что я знаю о нём – любитель почитать – прочтёт моё личное, глубоко – запутанное видение того, как в тот переменно-облачный всё-таки июльский день мы шли. И немного – очень информативно содержательно болтали, вскользь, может даже и задевая тему сексуальной притягательности и напряжённости. Но в основном : о том, что ни он, ни я, не являемся любителями париться по какому-то поводу… И, что кому надо, пусть сами нам названивают. А также, что у него, что у меня с памятью не очень. У меня не очень, т.к. я нормально не помню до конца ни одного своего стихотворения (да, это мой откровенный самопиар) плюс, может – это из-за одного частично экстремального вида спорта, которым я стала заниматься совершенно случайно, вовсе не по своему желанию – больше по инерции – из любопытства-интереса, ну и также из-за того, что у меня довольно прилично получалось – скромным победам в области, но который привёл меня к небольшим ушибам и травмам тела и к банальной автомобильной аварии на шоссе в 40 км от города героя. Случилось это как раз тогда, когда у меня появилась даже некая любовь к этому требующему лошадиного здоровья спорту, и я решилась совсем всерьёз продолжить им заниматься – в один прекрасный солнечный майский понедельник 13-го числа. Тот день, почему-то ещё оказался и днём рождения тогда не моего мужа (а всего лишь случайного мальчика – Интернет – знакомого, ставшего на тот период моим телефонным другом). Также мне запомнился тот день смертью уникального великого футбольного тренера Валерия Лобановского. И тем, что мне впервые страшно стало смотреть на себя в зеркало со стороны из-за обилия крови вместо лица. Но я смотрела с широко раскрытыми от ужаса и шока глазами, и даже не чувствовала боли, как будто – это не я, и это не со мной, интересно было лишь – цел ли нос? И ещё-ещё мысли-мысли грязно не ругаться на водителя, сбившего меня, не ругаться на него из-за того, что от него всё-таки шёл дух выпитого алкоголя. И, я не ругалась, т.к. меня страшно интересовал мой нос.  Повезло – оказался цел, ну и вообще, как говорили потом в больнице медики – вроде родилась в ,,рубашке”…Главное было – это пережить и не ощущать себя героем романа Кобо Абэ ,,Чужое лицо”.Не чувствовать тех омерзительно пугающих пиявок на лице. Не позволять им мысленно проникнуть в мозг. Действуя, согласно советам  данной лучшей подругой пережившей травмы намного опаснее, чем я, моё лицо стало заживать уже через неделю – намного быстрее обтёсанных и забинтованных рук и ног. Только, до сих пор меня терзает вопрос – нужен ли был мне вообще тот велосипед, если я  с детства мечтала – экстремально просто научится кататься на роликах. А сосед, оказывается, как раз ещё любитель покататься на роликах – так глубоко задевает мои какие-то детские мечты, а особенно, если учесть согласно психологии, что мы все родом из детства, то просто глубже некуда. И вовсе не чувствует себя на его как он мне сказал 46, чтоб я не переживала по поводу того, что мне будет аж 23, когда в спину дышат 17-ти летние, а и того 15-ти летние дикие-дикие Линдовские девочки-кошечки. И большим взрослым дядям так упоительно-прикольно воспитывать их невинность. И он мне почти - почти предлагает с ним на роликах покататься, говоря, о том, что они у него с ним в машине или же мне – мне показалось? Также рассказывал о ушибе ребра, но я могу сейчас чего-то напутать. Помню точно, что в том, сейчас отдалённо-фиолетово-туманном предшествующем дождю разговоре речь шла о весёленьком спуске на роликах почти к морю, и как именно он к нему спускался. А я что-то не в тему говорю, что хотелось бы ещё и с парашютом прыгнуть-полетать…тоже моя детская всё ещё до сих пор не сбывшаяся мечта. И вроде, он ответил – можно попробовать. Или это очередной плод моей фантазии? Как и то, что у нас с мужем были бы красивые дети. Только, стоило ли мне вообще говорить ему о наших с мужем когда-нибудь теоретически красивых детях? Ведь мои дети должны воспитываться в присутствии отца, как я в своё время, а не с одномесячным появлением одного родителя раз в пол года. И ещё, если учесть, что мужчины, согласно, всё тем же заумным книжкам по психологии, немного - из любопытства прочитанным мною в подростковом возрасте, не любят, когда им говорят о других мужчинах. Но-но-но, я почему-то, хочется вставить в данном случае незаменимое украинское слово ,,пыхато” сказала ему о возможно красивых детях именно от мужа. Конечно, в глубине души я прекрасно знаю – зачем. Лишь бы раззадорить (не совсем удачное слово) его, совсем каплю разозлить, вызвать эмоциональную реакцию – ещё и ещё больше внимания в мою сторону, так чтобы и он захотел тех самых восхитительных детей – цветков жизни от меня. Только при этом достаточно жестоко показать, что я принадлежу другому – моему собственному (какое кошмарно-стервозное чувство собственничества) мужу, и попробуй – попробуй сделать что-то, чтоб меня завоевать, как лакомый кусок пирога, и вкусить пока ещё относительно свежее мясо (пишу так, как иногда любят выражаться мужчины). На что он слегка как мне показалось снисходительно-надменно сказал - да - ничего так – симпатичные, ещё раз глянув на меня оценивающим взглядом. Или эта фраза из его уст прозвучала раньше по дороге к машине, а не когда мы с ним сидели в машине в ожидании чудотворного дизайнера и скоро надвигающегося дождя. Но факт – то, что она прозвучала, и его взгляд сопутствующий ей достаточно отпечатался во мне. Может, эта его фраза звучала дальше по уже становящейся мокрой дождливой дороге, когда мы уезжали с рынка в сторону и в поисках очередных магазинов, но уже с сантехникой и кажется ещё, и настоящих – пахнущих деревом паркетных полов. Благодаря добродушному дизайнеру севшему на необъятное заднее сидение, мне было уступлено место королевы на переднем сидении рядом с богатейшего опыта человеком, когда я бы назвала себя кровавой королевой Марго, но я всё же до сих пор больше себя чувствую забытой Фата морганой – уместного обмана, и, невинного разоблаченья, как ни странно…феей по преданию, живущей на морском дне и обманывающая путешественников призрачными видениями — редко встречающемся сложным оптическим явление в атмосфере, состоящим из нескольких форм миражей, при котором отдалённые объекты видны многократно и с разнообразными искажениями. Она возникает в тех случаях, когда в нижних слоях атмосферы образуется (обычно вследствие разницы температур) несколько чередующихся слоев воздуха различной плотности, способных давать зеркальные отражения. В результате отражения, а также и преломления лучей, реально существующие объекты дают на горизонте или над ним по нескольку искажённых изображений, частично налагающихся друг на друга и быстро меняющихся во времени, что и создаёт причудливую картину фата-морганы. От чего я ощущала некую неловкость из-за моей вроде приличной длины юбки, но это когда стоишь, а вот уже сидя – это уже более – как-то откровенно, выходит, видны были мои в прошлом подкаченные ноги. Так что у самой немного дыхание перехватило то ли от волнения, то ли от захватывающего зрелища, которое может открыться, если неудачно повернуться – развернуться, когда мы ехали прямо в ливень…под звуки радиоволн, уже не одного радио эфира с прогрессивной танцевальной музыкой. Теперь – есть выбор, слушать не только ,,Просто – радио” с рекламой, в промежутках между которой в лучшем случае может прозвучать очередной музыкальный хит. Так что почему-то сразу вспоминается произведение американского писателя Рея Бредбери и его роман ,,451; по Фаренгейту” где жена главного героя – пожарника, на удивление сжигавшего книги (прям как в достаточно неплохом года 2003-фильме ,,Эквиллибриум”, что когда я его смотрела с мужем, было подсознательное чувство, что где-то я уже это видела – почти эффект ,,Дежа вю”, так что всё-таки осталась без особого впечатления от фильма, в отличие, от моего родного мужа) постоянно слушала, как раз именно такое, большей частью рекламное радио, и смотрела сериалы на огромных, размером – на  всю стену экранами – или же вместо самих стен. М-да, фантасты, таки что-то предугадывают, или же потом, кто-то берёт и развивает их идеи, воплощая в реальность – эдакий симбиоз. Но сейчас, мне надо вернуться к нашему, с модным и продвинутым соседом, музыкальному симбиозу, в a big комфортабельной и фешенебельной машине которого, в тот момент, хоть и не долго звучала бодрящая высокоскоростная радиостанция ,,Kiss fm”.Не так долго, как хотелось бы, так как всем, и он естественно не является исключением, свойственно клацать и переключать, также как и порой раздражающе, каналы на телевизоре, fm-радиостанции ища ту самую единственную волну мелодии, которую захочется, чтоб она никогда не заканчивалась, и всегда неким цифровым психоделическим трансом звучала в кибер-синтетическом эссенциальном пространстве. Но всё же достаточно долго, чтобы я успела погрузиться в этот музыкальный симбиоз, прочувствовав и снова задавая самой себе вопрос – случайность ли это, что мы слушаем то, что я люблю? И с чем, - трогательно для самой себя связан мой конечно-школьный и начально-институтский период 15-17 лет. Период полового созревания, дозревания или уже для кого-то даже перезревания. Кому как больше нравится. Период знакомства на одной из пляжных вечеринок, с теперь уже моими двумя подружками – изящными художницами, обаятельными девушками – писаными красавицами, творческими натурами, я бы даже сказала девами не от мира сего. Фото одной из которых, пока мы уже почти плыли и рассекали волны серой смеси пыли и воды, мне почему-то вполне прагматично, взбрело в голову показать нашему внимательному дизайнеру. В связи с тем, что в каком-то там будущем, он планирует открывать свою фирму, и почему бы ему не взять на работу талантливую обворожительную, а самое главное очень образованную в области креатива мадмуазель, с цвета синего моря глазами. Он ведь не видел ещё её лучезарной улыбки! А её женственность и тонкое чувство вкуса с потрясающим умением красиво одеваться, восхищает и вдохновляет меня. Так что ею же когда-то давно сделанное фото, в тот миг очень даже пригодилось. И я просто не могла его не показать, словив момент пока мы замерли в автомобильно-водяном пробочном заторе. Я ждала  положительных комментариев со стороны дизайнера, но самое главное, подстраиваясь под дыхание водителя, как при введении в гипноз по Горину, водителя ответственного за наши жизни, наблюдала за его реакцией на другую иную – не мою красоту. За реакцией, от той невесты, смотрящей на него задумчивым взглядом с фото – сквозь  – мне, так хочется написать маленький пластмассовый экран мобильного телефона непонятным разрешением: 176 x 220 точек, отвлекаясь от тех весьма дружелюбных положительных комментариев где-то позади сидевшего дизайнера. В очередной раз одобрительно согласившегося, чтоб моя би-подружка-синеглазка ему позвонила, если ей, конечно же самой это будет жизненно-необходимо. А как же? Как же сосед? Сосед, метаморфозно – ставший водителем, как же он отреагировал на моё не хило замолвленное словечко с явной демонстрацией фото одной из моих лучших подружек. Весьма прохладно – слегка заглянув, в соответствии с включённым в машине освежающе-отрезвляющим кондиционером. Или же нет, скорее совсем холодно. Она ему не интересна, лишь для поддержания разговора со мной – ведь надо же о чём-то говорить, когда мы попали в такие обыденные пробки в городе. Такие, что даже не поедешь – никак – не попрёшь, против движения, против этого чётко урегулированного порядочными старыми светофорами трафика. Хотя, я знаю, я знаю, что он может без всяких колебаний решительно властно ехать по встречной полосе, так что пусть ему уступают дорогу слабаки. Сегодня – уже навсегда, он король дня! Ведь некоторые правила созданы для того, чтобы их нарушать (правила дорожного движения не исключение, возможно только поэтому столько пробок в этом морском городке с всё же неширокими центральными провинциальными улочками), особенно, когда риск благородное дело. Но мы особо не торопились. Так что мне не удалось, как однажды мастеру дизайнерского дела, прочувствовать того кайфа, от драйва бытия against несущихся навстречу от скорости становящихся серыми машин. Я растворялась одинокой улыбчивой тучей в том сером небе непродолжительного дождя. На пару минут растворилась, во время сугубо мужского разговора на тему выдачи денег какому-то водителю древней ещё советского союза времён машинки за небольшие ущербные повреждения той машинки водителем данного чёрного джипа. Я растворилась с немного грустными мыслями – а что я там забыла? И зачем я там им нужна? Ах да, я ведь вроде как считаюсь красивой девушкой и этим двум едва знакомым мне мужчинам, судя по их словам приятно находиться в моём обществе – что в очередной раз не могло не радовать и согревать мою душу. О – да, это взрослое мужское внимание. И всегда меня восхищающее такое уважительное открывание дверей машины, с подачей крепкой уверенной твёрдой руки, подставкой практически непоколебимого плеча, замечтавшись, на которое, навсегда бы хотелось положиться и опереться, чтоб только не споткнуться и с брызгами по колено не окунуться в болотную лужу – удастся ли? Легко! Так же как и закончился тогда тот летний освежающий ливень-милый дождик. Так что мы дружными шагами маршировали по тонким слоям отражающих луж в мега-магазин с каким-то определённым выбором сантехники, как белой, так и не белой, а даже ярко-огненной - красной бодряще режущей глаз. Как раз, чтоб утром сразу смело просыпаться –  это если описывать стильные модерновые или поп-артовые шкафчики, унитазы, и блестящие мойдодыры королевства кривых зеркал, что от их количества в магазине невольно начинаешь чувствовать себя Алисой в зазеркалье, ну или Алисой в стране чудес – только где этот Белый Кролик за которым нужно бежать? И с каким Мартовским Зайцем придётся пить чай? Скорее всего, эти кролики-зайцы спрятаны в том неимоверном обилии ванных боксов и ванн форм кружочков, квадратиков и даже сердечек.
О, ванна-сердце, сердечки – они отдельно и специально для улыбающегося и философски исчезающего Чеширского кота. Или же ванна объёма целого сердца больше подойдёт соседу, как оказывается романтику? Конечно! Он себе именно Чеширским котом выбрал сердечную ванну, только вот в чём вопрос – для покорения сердец тех маленьких, с виду безобидных девочек-цветиков Алис? Или же - о Боже! Как ему самому хочется той милой убаюкивающей домашней романтики, что в ванной комнате помимо той замечательной ванны формы наивного сердечка будет ещё люстра для зажжённых свечей, о которой он мне с улыбкой и всё-таки как-то застенчиво не выдержал – признался – сказал. Что я до сих пор в полнейшем недоумении – возможно цинична, но нет-нет-нет. Романтика – это ведь то, чего так – так банально не хватает. Кому – то безумно, что нельзя не написать какого-нибудь свече – атмосферного ,,потрибного” романа…а кому-то просто зажигая свечи (моему мужу они сухо никогда не нужны были, также как и мои письма, которые он с лёгкостью в своё время выкинул за борт  – и это так ранит, чтобы он потом не говорил –но это больно),  на под старину с плавными изгибами ажурной ванной люстре. Чтоб при мерцающем свете полутеней полностью окунуться и погрузится  в воду – вот только вопрос – какого века? 14-15-16-17-18 или же 19-го столетия и какая музыка при этом должна звучать? Классическая классика? Местами лёгкий солнечный Моцарт, превосходно убивающий наповал всеми своими мощными симфониями Бетховен, или же всё-таки подтрансованный и даже наводящий ужас Ба-Бах, а может немного закруживающего частями мажорного еврея Брамса? Или же полный минор уже современной классики музыки Шнитке из не нуждающегося в рекламе питерского балета Бориса Эйфмана неописуемо-захватывающей сломанной Красной Жизели. История рассказ о гениальной балерине Ольге Спесивцевой с неудачной личной жизнью, 20лет пробывшей в клинике для душевнобольных под Нью-Йорком, оказавшись абсолютно одинокой и бесправной! Где, в конце её безумие революционной примы-балерины видится спасеньем, уходом в леденящий кровь мир той стороны зеркального стекла. Зеркала, всюду зеркала…в том супермаркете их было слишком много, что невозможно удержаться и снова маньячно-параноидально не смотреть на себя с мыслями – всё ли со мной в очередной раз в порядке: не помялась ли причёска, которой в принципе особо-то и никогда не было. Зато, весьма удачно, были всё те же большие антидепрессантные оранжевые очки. Только вот где же они были? Как у лётчиков расположились на голове, держа мои пожизненно распущенные волосы? Нет, я их одиноко мило оставила в машине после дождя, чтоб не носить в руках. Мои руки были свободны, а ноги хотели танцевать от шумного супермаркетового музона и прилива нового энергичного общенья, когда обсуждалось какой прикольный прозрачный стеклянный расплющенный на пол стены голубого цвета душ для повешенья на стену, лучше взять или взяли уже, а ещё унитаз – унитаз – это штука важная – почти первой необходимости в быту. Они такие белые и чистые, что кажется, будь-то их бачки предназначены для заливания в них какой-нибудь девственной кристально-минеральной ну накрайняк очищенной, но обязательно питьевой воды. Что было бы весьма полезно не отходя от ,,кассы”свеженькой глотнуть для тех, кто алкоголя перепил и отчайдушно – со всей любовью потом обнимается с тем в своём массовом большинстве белым другом, откровенно-искренне делясь с ним почти всем тем количеством безмерно выпитого спиртного и отдельным качеством глубоко психосоматических проблем. Так вот, почему же в бачках течёт так много пощипывающей – хлорированной воды? Более того, как быть с такой типа новомодной фишкой как встраиваемые в стену бачки? Их ведь ещё встроить целая история. Но – не беда, а просто бред. Хотя нет – это всё делается специально для испытательно-мазахистского усложнения себе жизни путём встраивания-ввинчивания этих бачков в стены, но лишь для того чтоб потом в случае всё-таки какой-то обязательной совсем внутренней их поломки, ломая голову, пытаться вытащить, чтоб выяснить, а затем устранить главную причину неожиданной мокрой пятнистой течи на стене. Так что может лучше не прятать бачок в стену? Таким образом – не создавая себе лишних мучительных – навороченных проблем. Чтоб потом от их комкоподобного числа убегающего в бесконечность геометрической прогрессией не начать глухо беспорядочно бухать – запивать свой мазахизм ещё большим высокопробным мазахизмом. Но-но, каждому своё. Кажется, кратко был выбран именно действительно эстетически-приятный взгляду встроенный бачок с унитазом. И без единой капли красного стыда. Также оставляя скромность – как путь к забвению, где-то позади. Нам надо было поспешно двигаться вперёд в ещё один торговый центр, только уже конкретно на просмотр настоящих пахнущих дубовым или же липовым деревом паркетных полов. А ведь лёгкая усталость начинала давать о себе знать. Наверное, я стала меньше улыбаться, в раздумьях – что же будет дальше – после выбора внеземных полов? Тогда появилось чувство ещё не успевшей начаться заканчивающейся вечеринки с активно-наступающим и давившим на мою гранитно-хрупкую психику приступом дыхания. Боже, как хочется быть рядом с ним всегда – на пусть и траги – комическом  празднике жизни, древнегреческой звёздной гетерой кружиться и вальсовать с ним – беспощадным монстром интеллектуалом графом Дракулой. Быть кровожадно – залпом  выпитой вечно дающей живой водой. Женской изменчивой формой как мечтательно – газообразной, жидкой, так и кристаллизующегося расширяюшегося льда – делая много шума из ничего. Но я тогда уже загадочно молчала. К чему какие-то слова – когда итак всё было призрачно понятно. Заманчиво плыла по лестнице уже нового торгового центра вверх, после того как внизу всё-таки неожиданно не состоялся выбор полов – так как наши три мнения расслоились, я так подозреваю, что от атмосферной усталости. Расслоились – разошлись между цветами насыщенной тёмной тихой омутной паркетной доской и светлыми солнечными оттенками и немного каплями расветного-лилового, чтоб только не соврать, более практичного – ламината. Нам тогда устроили такую презентабельную демонстрацию – класса люкс – под лозунгом – всё же купи нужный себе пол! Да, я пыталась помочь что-то хорошее выбрать – на мой вкус, однако, я ведь его совершенно не знаю – чего бы ему – соседу хотелось? Плюс, намного больше меня волновали те, всё-таки совершенно не случайные единоразовые пронизывающие прикосновения – лёгкие, едва заметные касания моего предплечья, абсолютно не раздражающие меня, ведущего соседа…(и как обычно меня бесило затискивание моей ,,постати-фигуры” мужа). Да, поднимаясь по лестнице вверх, я тихо наслаждалась его незаметной жаждой меня – как неопознанного объекта – простого физического тела – лица. Тела – лица, в котором женская душа (мне так хочется сейчас написать – только благодаря ему – единственному настоящему мужчине – вовремя вошедшему соседу – как какому-то всё-таки последнему чуду на изолированной планете маленькой девочки), раскрывается уже сейчас наконец-таки как положено найдя свой истинный путь в письме – написании прозы жизни – но и то – не до конца. Между строк, как и за кулисами театра всё равно остаётся некое давление недосказанности – и ещё – так далеко до творческого оргазма, данного креативного пока ещё онанизма. Что порой – знаменитой Скарлетт О’Харой заплакала бы на плече того самого мужчины – истинного джентльмена – сэра Батлера – с всегда уместным носовым платком, но мой строгий внутренний мужчина не позволяет плакать. Так что я ещё больше улыбаюсь. Как и тогда слегка уставшей улыбкой, обманывая только саму себя (а значит и удастся искренне обмануть окружающих), что я не устала, лишь бы не показаться не выносливой, так как подсознательно в голове звучат слова – таких, не берут в космонавты! Ну и высыпаться мы будем на том свете. Так что, конечно же, я просто не могла устать – даже чувствуя её в теле – я не пускала усталость в свои мысли – значит, не устала. Но что же мы будем дальше делать? А дальше – дальше, с чувством выполненного долга – удачной любимой работы, добрый чувственник-дизайнер спешит домой к себе – в семью – к своей любимой жене и годовалому сыну. Дизайнер – который очень верно в своё время отказался быть моряком, т.к. принял единожды верное решение, что лучше ни за какие скарбно – океанские – водно – песочные деньги не пропускать ни единого шага родного подрастающего сына. Вот он и спешил домой. А куда же нам с соседом торопиться-спешить? Когда, меня вроде как мною страстно-любимый муж не в состоянии ждать дома, а  весьма удачно-благородного соседа – его, если и ждут, то я тут ещё долго буду теряться в догадках. Но за моим цветастым купальником, мы однозначно не едим, так как слишком много было дождя, хоть и погода стала слегка улучшаться. И вот мы уже аж в третий раз минут на 15-30 остаёмся тет-а-тет сопровождаемое, частично глухим молчанием – паузой – почти йоговской задержкой дыхания. И что можно всё-таки сказать абсолютно незнакомому человеку? Если учесть, что я о нём знаю. Затронуть-задеть вечно актуальную спорную глобальную политическую тему в стране или отдельно в нашем прекрасном курортном регионе и тем самым выдать именно свои полит.взгляды и принадлежность к одной из наших доблестных партий? Нет, я слабая женщина и пусть он расспрашивает, пусть он говорит, мне лучше снова помолчать и слушать впитывать – внимать его, если учесть, одну удивительную особенность женского начала в человеке – когда  рот раскроется, то его потом трудно закрыть – поэтому болтушкой, мне так не хотелось произвести – такого в негативе окрашенного впечатления, каково мнение обо мне мужа. Порой, даже не хочется писать – моего мужа. Так что с кукольно-широко раскрытыми глазами – я внимала рёв мотора машины с той стороны улицы. И самая нейтральная тема для общения – это разговор – в английском духе – о погоде. А о политике, и её бессмысленно идиотской идеи разделения бизнеса от власти, пусть вещают сами политики – работа у них такая. Только именно эта работа пожизненно делается каждым отдельно взятым клерком на месте. Но намного интереснее – это то, с чем связываешься непосредственно на этом самом месте. Когда на практике –некая полит.партия задумывает какой-нибудь проект –в спортивной сфере – провести агитационные соревнования – то ей нужны только почти ,,красное знамя”(ну или би-гей-знамя для любителей таки традиционно-нетрадиционной ориентации), флаги с её какой-нибудь уже давно устаревше-архаичной, но всё ещё по инерции правильно идеологически-верно печатающейся родной сердцу символикой и какие-то деньги на более менее приличные призы на незыблемую память спортсменам. Сам же, непосредственно, организационный процесс этих самых соревнований из любви к искусству  могут просто сделать действительно добрые люди совсем рьяно придерживающиеся абсолютно иных – вовсе не данной партии политических взглядов. Но – стоп – хватит об этой занудной  политике. Ведь намного интереснее, что мы уже так близко к морю – и дышать стало легче. Только я всё равно какой-то затюканной крольчихой просачиваюсь через проём между машиной и почти (так чтоб не поцарапать дверцу авто) упёршуюся в дерево дверище. И уже жду мистера О. – саму галантность, который акцентирует внимание на том, что он в шлёпках!!! Да и я тоже! – я, как и он в неком подобии тапочек – моих римских, только уж больно синтетически-ядовито кислотно выкрашенных сандалиях на завязочках, я догадываюсь – телепатирую, то – что он имел в виду, что я просто не официально на каблуках. Да, мы с ним похожи. И на какой-то одной глубокой сексуальной волне –взаимного излучения. И ещё это море, и где-то я уже выступала провокатором года полтора назад – только впервые – холодной декабрьской зимой, и слишком одноразово обжигающе шокирующе для самой себя. Но то совсем другая – отдельная история – бешенной страстью и напором порванных красных чулков. Судорожно накрашенных в ярко алый цвет ногтей, и мыслей самой себе – девушка, что вы делаете? Что Вы делаете девушка – Вы же уже год как замужем – как Вы посмели ослушаться того штампа в гражданском паспорте – не стоит одевать провакационные красные чулки? Но вы же вроде как красавица на любителя и так трудно – не нравиться, особенно когда в школе, для других девчонок, Вы были слишком гадкой уткой-квочкой – а мальчики, по жизни у Вас колеблются в друзьях. Так что вполне объяснимо стала спасать от комплексов подростковая поэзия с заниманием призовых мест среди юных авторов в славном городе герое. Поэзия, плавно перешедшая вскоре в письма мужу в рейс, немного угасшая благодаря письмам, и возродившаяся ярким огнём – тем, вскрывающим судьбоносным декабрём. Когда произошло именно расширение сознания и открылись глаза на саму себя. И как бы долго мною говорилось слово – нет, море тогда оставило свой бурный неизгладимый полный раскаянья и прощения след. Из всей многочисленной моря-толпы красивых девочек-студенток, Вас выбрала сама её Величество Судьба, и виной ли тому надетые красные в сетку чулки или длинные (а после совсем коротко обрезанные) волосы – для привлечения по Фэн Шую с большой буквы Удачи? Или же, как писал Маккиавелли – Государь сам творит свою судьбу...? Спорный вопрос, т.к. судьба самого Макиавелли доказала обратное тому, что он с уверенностью преподносил и писал. И вот спустя ориентировочно полтора года (это много или мало?) это уже июльское всё тоже море?– Но нет, это глубокое-серо-зелёное море уже после не чистого дождя – не пугает меня, а положительно успокаивает меня. И спускаемся мы к моему любимому пляжу, минуя как раз тот плиточно-асфальтовый, абсолютно не ровный роликовый кому спуск (а кому подъём), о котором говорилось раньше. Спускаемся, по разбитой с годами лестнице сквозь травяные зелёно-жёлтые насаждения – деревьев акации и различного рода минимально влажные кусты. Я внимательно следую за ним – спутником – избранником того утонувшего в прошлом дня – куда же он меня приведёт утолить тот животный голод, или же заморить червячка, а может даже и целого дракона. Но перед этим, нам нужно было автоматически-культурно сходить в WC летне-пляжного кафе-бара-ресторана. WC которого - представляло собой нечто – серого бетонного бункера, без всякой облицовки кафелем. Всё достаточно прикольно - сердито – чтоб без излишеств вымыть руки с мылом – убить всех микробов – изменить микрофлору. А после, теперь уже чисто вымытых рук – и подсушенной кожи, мельком заглянув в зеркало, быстро помчаться на летнюю наблюдательную площадку. Площадку – как некий наблюдательный пост – присесть на качели за стол. Нет, я присела на жёсткий стул или же скамью? Чтобы наступил миг диалога! И, О Боже!!! В очередной раз – что же мне ему сказать? Когда, я в таком наконец-таки расслабленном состоянии полной идиллии гармонии с самой собой – его харизмы. Что уместны ли были какие-то мои лишние слова? Особенно, когда мои мозги высосал бездушный сухой комп, и я как – певицы Земфиры – девочка  – живущая  в сети. Я – ничего не помнящая, т.к. весь объём человеческой памяти – жизни после смерти и человеческих мозгов хранится по всему миру – земному шару – на серверах – жёстких дисках. И прочей металлической хирургической ерунде – Интернете, куда я в любой момент могу нырнуть в поисках нужной мне жизненно необходимой информации – всё время расширяющемся пространстве вечности Вселенной дедушки Эйнштейна. Так что, так как женщина истинно любит слушать ушами – я превратилась снова в слух. Или же нет, это в данный момент мне достаточно не легко в деталях вспоминать наш тот разговор местами активно скачущий с одной тему на другую. Или же мне трудно было не обалдеть от весьма заманчивого предложенья массажа, который бы мне сделал местный массажист, но тогда, кайфовать я хотела вовсе не от массажа. Массажи мне как-то приелись – зажралась (именно так – вполне адекватно – верно можно подумать). Я сама предложила номер телефона своей замечательной и вовсе не выглядящей на её 40 лет (а лет на 25-28) массажистки. Массажи женских рук, от которых первое время таешь, потом привыкаешь, а потом перестаёшь вовсе их чувствовать – это как праздник, если будет каждый день, то он перестаёт быть праздником, а потом уже думаешь, что же ещё такое придумать? Сменить на массаж мужских рук? – Нет, появилось желание всё-таки пообщаться. Узнать, например, что идеей выкрасить в весьма уместный насыщенный зелёный цветище, и лишить обыденной серости, как ступеньки, так и частично ту наблюдательную площадку, на которой был поставлен деревянный стол, и твёрдые стулья, а также удачно подвешены качели с сиденьем и спинкой вертикальной белой и тёмно зелёной полоски – эта достойная похвалы идея была, конечно-конечно же самого главного соседа-героя данного до сих пор откровения. А обсуждение, этой забавной цветастости покрашенного зелёным цветом под траву – в продолжение поисков наших с ним общих точек соприкосновения, началось с того, что я разноцветная почему-то как-то внутренне-интуитивно хотела разноцветную кухню. Вот он и не мог не сделать акцент на той зелёной земле. И мне это понравилось очень – это наше с ним лёгкое в очередной раз одновекторное единомыслие. А ещё-ещё полезный зелёный чай здорового образа жизни с мёдом и застывшей в нём пыльцой маленькими-маленькими комочками – это было для меня целым открытием. И непонятно, как себя вести, когда чего-то не знаешь, чтоб не выглядеть глупо, но именно глупо и выглядишь со стороны. Хотя – нет, он очень снисходительно отреагировал на моё такое незнание. Ну и я себе это тоже тогда простила – для ухода моей скованности. Так что можно было наслаждаться травяным зелёным тёплой нужной температуры чаем. В ожидании готовящегося идеального рисового плова. Это – при том, что я на протяжении лет 7-ми искренне надеюсь капитально похудеть, и даже на какой-то мой студенческий 4-й курс мне это успешно удалось, когда муж был аж 9-ть месяцев дома – собственно, в тот год и став – отчаянно на бумажке мужем – как раз тогда я ходила нервным почти полностью удовлетворённым сексуально – моих многочисленных оргазмов (мне кажется затрахав его от моей большой любви, потому что когда любишь, то хочется именно затрахать любимого человека, что его физиология не выдерживала – обзывая меня нимфоманкой) я ходила счастливым скелетом. На удивление самой себе и, по словам других людей стала негласной топ-моделью. Даже ещё за неделю до приглашенья на спонтанный плов однозначно была похудее на пару килограммов. Но не поехать на плов и отказаться я не могла – ведь всё зависит не от самого плова, а кто на него приглашает. Когда, далее шёл выбор и моя идиотская заценка красного испанского вроде сухого вина, но точно – не сорта каберне. Что-то мне не понравилось в его, возможно, не достаточно насыщенном – лишь слегка эфирно-маслянистом послевкусье не настолько сильно вяжущем щеки и нёба, как ожидала того моя хиленькая винодельческая практика. Хотя нет, то – что действительно вкусно – оно и в Африке будет вкусно, и – скорее всего отчасти притупленный мой порог восприятия и чувствительности весьма верно оценил качество того испанского вина. Которое, если уж совсем глубоко химико-аналитически капнуть может быть вовсе и не испанским вином. Но зачем нам делать физико-химические анализы? С меня их хватит на всю оставшуюся жизнь после обучения в ВУЗе. Моей истерически-панической от магистерской работы на тему как раз-то проблем идентификации и фальсификации винодельческой продукции. Как мутятся и качественно бодяжатся наши всё-равно вкусные родные винные компоты и коньяки. Когда в купажи коньячных спиртов 3 –х летней выдержки суперски добавляют всего пару капель коньячного спирта более древнего. А потом мастерски выгодно широко-рекламируя выдают и продают по цене коньяка или вина специально утрированно напишу, чуть ли не 100 летней давности. А ещё интригующе классно, когда наши виноматериалы продаются за кордон в ту же, к примеру, бриллиантовую Бельгию – там делается высококачественный розлив в их бутылки, и клеются их этикетки – кольеретки. И потом нам же продаются приблизительно в 5-ть раз дороже. И мы, как истинные гурманы пьём вина и коньяки сделанные из сырья взрощенного на нашей же багатющей изобилиющей почве. Так что вполне возможно, что то – испанское вино, может быть и не испанским вовсе. При этом очень даже не плохим и вкусным в предельно допустимых нормах, каких - то бесконечных эталонов. Как эталоны женской красоты – которые мы стали обсуждать с появившимся весьма не скучным корешом соседа. Ну очень оригинальным мужчиной лет 30-ти. Настолько оригинальным, что сейчас, всё-таки столкнувшись с вязким запором данного изложения. В связи, с белыми пробелами моей абсолютно девичьей памяти. И поисками творческого вдохновенья черпая его почитывая ,,Casual “ гламурной московской Оксаны Робски и параллельно ,,Систему чакр” к сожаленью и к несчастью неизвестного мне автора, а также современного родного украинского, панка в душе Любко Дереша и уникального американского писателя-фантаста наркомана Филиппа К.Дика с его ,,Cтигматами Палмера Элрича” вскрывающий рассказ о наркотиках Чу Зи и Кен Ди и той одной нереальности находящейся внутри иной. Я вспоминаю, что говорили мы не только об эталонах женской красоты. С высоты полёта нашего наблюдательного пункта, как бы, между прочим, мы обмыли кости и пышную грудь сногсшибательной девушки почти натуральной блондинки спускающейся по лестнице и мечтательно идущей на пляж. Важно было не столь её бесподобное тело, но также и лицо, которое – увы, мы не видели, так что по поводу гармонии интерфейса мы полностью не могли судить. А тем более, что такое голая красота сама по себе? Какие животно-душераздирающие эмоции она вызовет? И как надолго? Также долго – как можно играться одной куклой Барби – лет  до 11-ти? Всё так сугубо – индивидуально. Ведь кто-то любит только машинки…Так что мы вроде начали светский разговор о дивном – увы покойном художнике постимпрессионисте нидерладце Винсенте ван Гоге. Который, как оказалось в ходе нашей закручено-скачущей беседы живёт в душе ныне живущего актёра режиссера и сценариста Жана-Клода Ван Дамма. Но как? Это уже тайны Вселенной. Ещё о любимых книгах говорили и авторах, может таких как для кого-то серебряный Ося Мондельштам и Нобылевский Пастернак. И профессиональных владениях языков не только уже само собой разумеющихся в наше время инглиша с френчем, но и санскрита с ивритом. В наше время оказывается тоже нужно и модно их знать. О, как же я отстала от жизни. Мне отличиться не удастся – и быть только на передовой поэзии на санскрите. В своих идеях и задумках. Это – трагически ужасно. Так что успокоить меня бы смогла лишь плагиат музыка ветра-воды, Неповторимой Матери природы. Когда мы итак потрясающе беззаботно сидели в тени деревьев у ручья-канавки водостока и моря отделённого бетоном – затем, чертою пляжного песка. Моя душа кричала – остановите  время! Ведь как же возбуждающе прекрасно было находиться в обществе двух мужчин, хоть и уже молчаливого почти засыпающего соседа. Так как говорил больше его кореш, представленный мне психологом. Он вежливо, но с напором вещал о том, что жёнам моряков всё же не стоит влюбляться в своих любовников, если всё же есть желание сохранить то ли итак достаточно фиктивный брак, то ли всё же некую пародию на семью. Что не надо экспериментально коварно разбивать пылкое нежное мужское сердце. И что-таки да – жестокая темпераментная физиология слишком сильно берёт вверх над – лишь на первый взгляд – высокомерным и беспристрастным женским рассудком. Но как же он просто убийственно плавится при виде незнакомца или же вымышленного принца. И как тут не отдаться? Любви на миг иль навсегда… Путём лишения свободы – раствориться жрицей в ожиданье моряка – вечно петь песню Сольвейг норвержца Грига? И вот, я глубоко печально задумалась о муже. Но тут же звучал строгий жёсткий надзирательный голос сознания: - девочка, не пускай эту червивую печаль себе в душу – не пускай. Когда душа на распутье – на развилке – мечется. Муж слишком далеко – уже чужой. Причём давно. Но всё же ставший достаточно задеревенело-родным за больше 7-ми лет знакомства и корковыми кусками 5-ти летней совместной жизни и благополучного быта. И, кому как не взрослому и опытному соседу и его корешу-психологу меня понять. Но будет ли в состоянии муж меня принять далёкой от идеала, но всё-таки действительно любимой женой? Или же будет думать, что подумают и скажут о нём люди – общественное мнение? Такой, как приняла его когда-то я с разного рода дамами сердца. Дамами сердца ли? Когда любовь, как всепрощенье…без счёта отдачи, что на определённом этапе жизни лучше жить по принципу японской традиции –японской жены – когда муж на какой-то праздник напивается так, что не может вернуться домой, а его приводит любовница домой – жена обязана напоить её чаем, а случай грубости со стороны жены – считается  признаком плохого тона. Ведь порой проскакивают в голове шальные мысли о различного рода прелюбодеяния оргии. Порочащие лик той самой невинности. Так что мы запели интригующую песню о женской би-сексуальности, и чистейшей лесби, как это эстетически прекрасно. Но всё же – что может быть лучше для женщины, чем один любимый мужчина внутри? Мы обсудили в силу какого-то страха познания самой себя и всё же чуждое моей юности и вообще моему бытию ЛСД, а также различного рода наркотики – как на кого они влияют, и какой конкретный эффект от ЛСД был у соседа – ведь главное не привязываться – одно из милых буддийских правил. Ещё о щедрости заговорили и том, что недалеко от того места, где мы сидели, работают голодные африканцы приехавшие подзаработать в нашу богатейшую страну с их бедных плантаций, но что эти несчастные и у нас несчастные попали в рабство. Работают, как проклятые и их даже не кормят. Так что надо отнести им хлебушка с нашего обеденного стола. Вот я и не поняла, - шутка ли то была про африканцев? Когда мы почти доели наш идеальный – правильной формы плов,  в котором, как положено, каждая рисинка, совсем отделена от другой – и нет слипшейся рисовой каши, а также красно-зелёный сочный помидорно травяной салатище. Допили не кислое вино. Я доедала и допивала самой последней. Так, что уже немного давилась, в связи с той разящей наповал порцией. Но в силу то ли своего характера ела – доводила начатое дело до конца, либо воспитание не правильное – чтобы тарелки были чистыми. А может, я просто оттягивала неизбежный конец нашей встречи. Спокойно дожидалась, пока весьма оригинальный интересный кореш соседа покинет нас с соседом, устроив нам некий интим. И он собирался – собирался нас покинуть, уходя намекнув, что во мне есть некая красота и что сосед ею правда – таки лениво лежа наслаждается, покачиваясь на качелях. Я тоже перебралась на качели, даже немного их раскачала. Сосед, сравнив меня с милой худенькой официанткой, сделал комплимент в мою сторону. И мне стало так ужасно. Ведь сделал бы он мне комплимент будь я той милой официанткой? Да, я была бы его официанткой. И личной официанткой тоже… в белом классически – зверски  накрахмаленном парадном переднике, то ли школьницы – восьмиклассницы песни Цоя – восьмиклассница возьми,  или горничной тупых бразильских сериалов. Но мне звонила мама, как истинно хороший любящий родитель. И я послушной дочкой отвечала, что буду к 6-ти вечера. Это при том, что мою простую природу тянуло в совершенно ином направлении остановившегося времени чаепития Мартовского Зайца. Но дело ли там только в простоте природы? Когда он честно отвечал на мой вопрос, что у него есть жена и 18-ти летний сын. И куда уж более откровеннее – теперь уже под песню ,,Лимоновый фонарь” известной Могилевской, - со словами -  ,,одинокая грустная… у окна я стою….” Он отвозя меня домой всё же предложил мне поехать к нему в гости принять душ  - возможно, со всеми вытекающими последствиями. О, как он всё же был искренне прямолинеен. И как мне бесконечное количество раз хотелось сказать ему только – да. Вместо моего того хладнокровно-противного – нет, которое им было уважительно принято, что так немало важно для моей всё-таки психологически изнасилованной личности. И всех тех идиотских отмазок, по поводу того, что я соседка, и что мы ещё ведь обязательно с ним увидимся  – правда, если муж не выкинет меня на улицу - скажи я ему свою правду чувств. В общем, телефонами мы с ним обменялись. Я чувствовала себя ужасно неловко, в связи с тем,  что он подвёз мне все лампочки с базара и вытяжную трубу. В то время, когда – это вовсе не его забота, а дело мужа. Но мужа ведь нет, а он будущий сосед. Или же нет? Он намного более значимая персона, чем просто сосед на той лестничной клетке двух жён моряков, одна из которых уже совсем состоявшаяся взрослая женщина, и судя по его словам достаточно прибитая жизнью жены моряка. А вторая – вторая – это девочка я, которая всё-таки наивно – отчаянно захочет вырваться из морской пучины абсурдной правдой откровенных слов. Когда, её сознание глубоко пребывало в море с тем мужем моряком во всех тех письмах по четыре раза в неделю, интимности, которой бы хватило на две книги. Основной мыслью, которой было – возьми меня в море с собой – туда за облака, чтоб мы были вместе, всё-таки не понаслышке зная, как обалденно-тепло спать вместе, и она не засыпала одна – одним слишком одиноким холодным телом. Которому однажды может вовсе не захочется просыпаться. Слишком сильно ощущая себя увядающей красотой украинского слова ,,недоторканннностi” а в случае различного рода прикосновений инородных тел – предательство некой собственной идеологии. Пусть – это даже будет самый обычный последней каплей в стакане извращенческий виртуальный секс с веб-камерой. Юношеско – молодой максимализм мужа не в состоянии будет его простить. Вопрос лишь кому – самой себе? Или же ему – мужу – не услышавшему, возможно просто глухому, а может это просто кто-то слишком тихо ему говорил, как немая рыба…Нет, скорее слишком много оглушающе говорила –говорила – бесконечно что-то говорила, а потом ещё и делала. Зачем пускать слова на ветер? Все обещания должны быть выполнены. Даже если это мозговая ловушка и под угрозу ставиться жизнь – некий истерический парадокс?
Когда, я уже в октябре понимаю, что сосед уже не будет соседом. Ведь не в муже всё дело, - когда, слишком огромно было его – мужа духовно-физическое отсутствие и разногласия в образах жизни – мой более активный – какие никакие занятия спортом – бесконечная любовь к танцам-вечеринкам, музеям, театрам привитые мне с детства, моей хронически прибывающей в астрале мамой и серьёзным спортсменом красавцем отцом. И мужа – до ужаса бесконечно сидячий возле компа. Что мне в той почти завершённой квартире несносно было находиться, разве что только забеременеть и родить мужу ребёнка, как он этого просил и хотел, и все родственники этого так ждали. Но меня невероятно намного больше бессознательно интересовал свет соседского окна. Так, мой выбор, классически, почти как в романе ,,Маленькая хозяйка большого дома” Джека Лондона остановился на том, что я залпом под душем выпиваю упаковки-пачки таблеток снотворного – вполне, убийственная доза, каллапс должен быть неизбежен – так написано в инструкции. Муж знал, что у меня есть этот чудесный ядик. Две таблетки которого на мой мозг вместо сонного действия, оказывали веселящее действие. По крайней мере, при поездке в славный древний город Львов и его окружающие осеннее золотые замки. Мне не так печально звучали слова, что нам всё-таки следует теперь уже действительно развестись – инициатором чего с самого начала была я, только теперь это уже после возвращения моего сознания вроде как к мужу – ну это он так решил. Когда, было ли оно вообще когда-то его? Да – было, после его одного простого ответа на мой простой вопрос – любит ли он меня, или же просто банально хочет трахаться? Потому что если просто хочет секса-то без проблем, а вот за слова любви придётся отвечать. За эти столь гипнотические слова действительно придётся отвечать. Точнее, за брехню, которая всплывает в любом случае. Иначе, какой он мужчина? А не мужчина – вовсе. Он мило не задумываясь предал мой абсолют в своё время. Также как и все обещания даются лишь для того чтоб однажды их нарушить – выйти за границу – за предел самого себя. Лишь бы сам эксперимент удался. Так вот и мне потрясающе безумно захотелось столь идиотским способом спровоцировать мужа на тёплые – добрые слова, вызвать у него хоть каплю жалости именно тем, что я героически нажрусь колёс, после того как осознанно героически ему созналась в некого сложного рода моих изменах в первую очередь сознания после его сейчас даже сложно написать предательства. Сейчас – нет, а  в том прошлом – рубцовое – да. Хоть, вроде как я искренне его простила, той любовью всепрощеньем не раз прощала его, где-то внутренне. Но простила ли действительно? Когда со временем, мне так нужно стало, чтоб и он простил меня за моё откровение – недержание и бабскую хоть и с опозданием всё же правду, ему в глаза. Да, конечно он простил, но при этом жить со мной из-за одной жалости ко мне, а вовсе не из-за идеологической эфемерной любви – ему не хочется, он решил не обманывать самого себя и тоже честно мне признался, что это только лишь жалость вроде как одна – а любви нет. Но жалость – это ведь замечательное чувство, если он действительно способен его испытывать, но походу он не в состоянии испытать даже её. Когда есть хоть капля жалости, то как бы страшно не было, всё равно отдаёшься человеку. Ведь не было во мне особой любви и элементарного нормального познания секса с мужчиной, когда я ему впервые всё же отдалась, чисто из-за той самой именно жалости. Мне стало жаль изголодавшегося тела моряка только пришедшего с рейса, и почти сдалась ему без боя – я отдала ему свою плоть на вторжение для получения его же удовольствия. Когда в дальнейшем мой кайф зависел лишь от меня. Что я подсела на него, как на наркотик. Так что он гордился размером его раздирающего мою плоть члена. Думая, так будет всегда. Мы откровенно были счастливы, аж целый год ни к чёрту брака, как я была нами горда. О его рейсах я не думала, но они были не за горами – так удушающе близко. Что когда верно сидишь дома (хоть и делая кучу дел) одинокой паучихой и иногда заглядывая на себя в зеркало мозг начинает искать различного рода выходы – я слишком сильно хотела с ним быть даже на пароходе, так что была им отвержена не раз. Но почему? Теперь это уже вопрос к прошлому. Чем я такой яркий эдакий эксклюзив? Что другие мужья всё-таки берут своих жён в рейс, а в моём случае исключалась любая возможность. Откуда такая жестокость? Или мужской страх с подмешанным эгоизмом? Если муж и жена действительно одна сатана, мне откровенно всё равно было, где быть с ним вместе. И, море не проблема – главное желание. Но я была послушной женой, не могла ж без его согласия что-то делать. Либо он действительно был слаб духом? И я упала. Упала как никогда – туннельностью мыслей, что тому, к кому всё же не можешь ровно дышать, я просто не нужна. Для полного – безоговорочного понимания таковой идиотской правды женской логики, что родной муж не способен на элементарные именно добрые слова, чтоб отговорить от того, чтоб не принимать снадобья от всех хвороб. Его слова были, лишь, что этим я его ещё больше отталкиваю. Вот и замечательно. Чего только человек не придумает, чтоб спасти самого себя. Это как выход из долгой затянувшейся депрессии, погружаешься в ещё более глубокую – клин клином вышибает. И боже, как же было страшно – пить то горькое комкообразное зелье было очень мерзко страшно, но не бросать же слов на ветер – я так не хочу уметь и не могу. Главное – это принять решение. Оно было принято. Главное – это доказать самой себе, что я могу, фак, я действительно могу остаться живой, какой бы доза не была, я слишком сильно – может даже зашкаливающее эгоистически люблю жизнь. Надо только почувствовать себя живой. А как раз такого рода вроде как снотворное, которое должно убивать слона, тот – единоразово – верный путь. Мозг чисто сработал, что я не смогла вовсе заснуть – это было сверх перевозбуждение. Вредоносно высушив феном волосы и  через 10 минут понимая, что доза не просто опасна, а что она уже действует так, что ноги начинают отказывать, а моё тело стало не просто плыть, а с ощущением взрыва каждого кровеносного сосуда. Так что воображение рисовало картинку, где через кожу лица, как через частое сито под давлением льётся мелкодисперсно кровь – оно именно так чувствовалось. И действительно почти так было - всё тело и лицо резко покраснело – лихорадочными красными точками. Когда, я уже пытаясь вырвать, избавиться, от этого лекарства я пошла в ванную и смотрела на своё отражение в зеркало, снова с эффектом  широко раскрытых глаз, и уже ходя в туалет с кровью чувствуя каждый свой орган. Но кровь в туалете была не так страшна, как моя очередная параноидальная мысль, что мне нельзя закрывать глаза, ни в коем случае нельзя их закрывать. Потому что если я их закрою, то я умру – меня не будет больше никогда – и я смотрю в солнечный день тёмной смерти прямо в глаза. А я, о боже, как я хочу жить. Я отчаянно пытаюсь вырвать всё то лекарство – я отчаянно чувствую время каждой секунды как никогда, я бессознательно панически пытаясь не потерять координацию движений бегу на кухню за активированным углём – он ведь абсорбер. Его совсем мало, надо есть другие абсорберы – чуть ли не землю с цветов. Тут моя одна внутренняя двухгодичная истерика перешла теперь в отчаянно наружную. - Я  говорю маме, чтоб она звонила в нашу скорую помощь, которая не известно будет ли скорой, и начинаю интуитивно пить воду из-под крана – которую в обычных обстоятельствах не употребляю. Мне всё равно, я хочу жить, но при этом мне очень холодно – дико холодно, недаром про смерть говорят, что она холодная. Но главное это – не закрывать глаза, как в идиотском фильме Спилберга - Война миров, где один из неглавных героев по сценарию работающий в скорой помощи говорит – что выживает тот пациент, который при различного рода авариях-несчастных случаях – смотрит с надеждой в глаза доктору. Так вот мне их просто нельзя было закрывать. Не знаю почему, но именно тот эпизод мной руководил, только если в том кино были пришельцы из космоса захватившие землю, то кто же захватил мою землю настолько? – кого я так в себя впустила? Так глубоко? Что мне понадобилась моя вторая реинкорнация. Первая моя реинкорнация была в мои 15 лет, когда я после потрясающей переходящей с января в февраль одиночества рыжей луны зависшей над зимним морем 2000-го года – захотелось уйти за пределы той неописуемой застывшей искусственной – природной картины красоты. После дня рождения одного из братьев моей лучшей подружки – корешихи спортсменки – дня рождения её брата – мальчика в нашей тогдашней вело-команде, мальчика, который однозначно не ровно дышит по отношению ко мне до сих пор. Но как и тогда, я совсем глубоко внутри самой себя знала и знаю, что секса между нами не было – и не будет и ещё раз не будет, ни при каких обстоятельствах, это такое твёрдое моё – нет, когда дружба намного дороже! Такое же – нет, как было твёрдое любопытное – да, хранящимся транквилизаторам, у моей мамы для её подопечных больных. Тогда, в тот вечер-ночь детские ручки дорвались до таблеточек – не зная о последствиях того, что они могут вызвать. А вызвали они элементарный жёлтый свет состояний переходов ,,Тибетской книги мёртвых”.Переливание крови. В течение недели в реанимации, какие-то отрывки прихода в сознание – с сине-фиолетовым светом, катеторы капельниц в груди, с непонятными попытками их вырвать, чтоб остаться там – за тёплым горизонтом рассвета – открывавшегося вечного кайфа. Если б меня не вернули, я б откровенно осталась там. Но материнское чувство моей мамы, и её желание бытия меня рядом с ней. Подняли её в утро тех событий на удивление на час раньше, чем обычно. Так что моя жизнь здесь была спасена, борьбой за неё моих близких. А во второй раз я боролась сама за себя, движимая уже взрослым инстинктом самосохранения, а точнее страхом, что там – за горизонтом того кайфа может и не быть, мне это педагогически верно внушил мой отец. Поэтому в этот раз мне надо было утонуть в той всей воде, которую мне пришлось залпом пить для промывания желудка. Мне плевать было на мой внешний вид – когда волосы, как у действительно сумасшедшей были растрёпаны, накрашенные глаза стали плыть – стекать. И я, переодетая мамой в одну оранжевую футболку как-то непонятно усилием воли пыталась бегать по всем комнатам квартиры, только чтоб согреться – не заснуть – но главное – это не останавливаться двигаться – никакой статики – одна динамика. Чтоб завтра был новый день, он ведь будет, т.к. теперь смерти я боюсь, я буду жить вечно. Я помогала самой себе, как могла, прося о помощи других, но я не могла им поверить, тем врачам, на удивление всё-таки быстро прибывшим, что они говорят правду, что мне ещё пару литров – и потом, ещё пару десятков тех литров и потом ещё и ещё выпить бесконечное количество воды. И они мне дадут другое вроде как спасительное лекарство, и мне не надо будет пить воду. То была безумно долгая вода. Моя живая вода. Потом, тёплая вода под душем, как единственный способ всё же согреться от того внутреннего холода крови Снежной Королевы. И сила мысли, когда одни инструкции написанные в рецепте снотворного вступают с практическими рецептами врачей скорой помощи – которые я также тщательно выполняла, как и до инструкции снотворного. А на весах – подумаешь – житейка девицы нужной лишь её родителям, - тот ещё подарок судьбы. Но основная мысль всего этого - кто ж кого больше довёл и чей эгоизм всё же больше? Того, кто таки нажрался, и его довели, или же апосля не дай бог трагедии – смерти той безумно эгоистической личности, которая, не доиграв спектакль до конца, решила уйти со сцены – оставив остальных колупаться самих. Страсти Чио Чио Сан – а ля Мадам Баттерфляй – двухчасовая оперативная опера, только без кинжалов. Так, чтоб в тот же день муж ни о чём не догадался, но я ведь всё равно ему сказала. Да и синяк от капельницы на руке остался, он итак бы догадался. А на следующий день – в понедельник, я свеженьким похудевшим обновлённым огурчиком пошла на свою – до тошноты надоевшую работу, но ласкового женского коллектива, как ни в чём не бывало. Чтоб в среду, набрать номер телефона именно соседа – послушать ожидание вызова – гудки, и остаться без ответа с каким-то замиранием сердца. Когда, в последний раз до этого, я с ним общалась в июле – по телефону, чтоб дать номер телефона и ответ своей замечательной, красивой, доброй и ласковой массажистки. Он ещё тогда ненавязчиво предлагал встретиться, говорил, что я заинтересовала его друга – вроде психолога, но-но как я могла пойти на заманчивое моё сознание свидание?
И тут, в последний октябрьский день американского дня, всех символически уместно умерших, святых – спустя, больше 3-х с половиной месяцев, я сама звоню-звоню ему. Но никто не отвечает – не берёт трубку. Я расстроилась по этому поводу, хоть где-то в глубине души  я знала – он перезвонит, и он перезванивает, но при этом спрашивает – Вы мне звонили? Что Вы хотели? Конечно, он уже удалил мой номер телефона – однако, меня это не удивило. Но, он мне так нужен, совершенно бессознательно интуитивно – нужен  моему бытию – я даже не пытаюсь это объяснить – почему – зачем именно он – далеко не первый встречный? Что я начинаю говорить, что я его соседка, а теперь, точнее, уже вовсе не смогу быть его соседкой, к сожалению, или к счастью? Т.к. теперь, мне предстоит разрыв по сути своей фиктивного брака с мужем, и что мне очень-очень нужен психолог, а у него друг, как раз вроде психолог. На что он так сопереживающе ответил, чтоб я не нервничала в связи со всеми происходящими событиями, что всё ещё может, уляжется. В результате, нашей неожиданной тёплой телефонной беседы, мы договорились на следующий день – первый день последующего месяца ноября. Часа на два дня. Какое действительно – счастье. Трудно было скрывать улыбку, надежды, на что-то светлое новое.   
Итак, наступает то первое долгожданное ноября, и как мы с ним договорились на то, что я должна была ему перезвонить, но он меня опережает, и звонит первым – что не мало важно. И приятно очень. Что я снова улыбаюсь. Но при этом опаздываю, т.к. задерживаюсь на работе, объясняя, что иду на глубоко важную для меня встречу в поисках психолога, который мне таки очень даже необходим, чтоб пережить развод – и
 мозгами выплыть из моря. Не каждый же день предстоит разводиться. Тем более, когда брак юридически-официально зарегистрирован в гражданском паспорте. И я имею полное право, как законная жена жить с мужем в той, по сути, выстроенной мной и сделанной под меня – такую замечательную жену, квартире. Но мне как-то невероятно расхотелось там жить. Я решила изменить свою судьбу, или же судьба решила мне изменить? Но однозначно превосходно вкусные котлеты и наполеоны-торты мужу теперь я не буду готовить. Теперь время готовить-практиковаться его младшенькой сестры-хозяюшки, напрактикуется так, что её с руками и ногами замуж заберут. Только – только нужно ли это замужество и кухня в колличествах каждодневного – каждый раз разного завтрака, ланча, обеда, полдника, и ужина в придачу, для собственного одиночества? Когда готовка не проблема – а вот муж моряк – это ж целая дилемма стала для меня. Так что, так что как бы мне больно не было, но я решила уйти. Безумно тяжело – да. Но ведь кто-то бескомпромиссно выбрал море – добровольную тюрьму. Так что моё сознание, бессознательно не могло не выбрать соседа в силу стечения тех самых обстоятельств – временно, как некое излечение его улыбкой. И довольно странными нашими с ним диалогами, когда я неимоверно чувствовала его влекущее подавление моей личности. Хоть он и был потрясающе приветлив и добр, рассказав забавный анекдот про соседа – из серии бесконечных любовных треугольников. Он пытался подбодрить и как-то развеселить меня – унылую пору. Банальной фразой – что всё, что не идёт, идёт только к лучшему. Даже снова тот дождик в четверг, что нельзя не упомянуть песню by David Bowie Thursday’s Child да и мною по-детски напяленное короткое чёрное платье, чтобы он в очередной раз обратил внимание на мои ноги в белых сапогах на плоском ходу. Только нужно ли это всё ему? Его больше привлекло внимание то, что я на нервной почве похудела. И мне так нравится его по-отцовски взрослая забота обо мне, когда я на гране истерики пытаюсь вести себя прилично. Он говорит о моём мазохизме, и что человек – это бесконечная машина для удовольствия, произносит это – со сложно уловимым, может даже ехидным смешком. Ему весело, чего нельзя сказать обо мне, я была так подавлена, но пыталась играть свою роль как положено. Я наблюдала за ним. Пока он просто говорил по телефону и решал свои вялотекущие дела – в стиле по его словам любителя не перенапрячься лишний раз (но, мы – то с вами знаем, что это лишь игра его слов). Он очень серьёзный деловой мужчина, с которым шутки плохи. Мне кажется, он может легко убить, и глазом не моргнув, так, что потом можно долго писать письма на деревню какого-нибудь дедушки. Только почему он так добр ко мне? И почему в нашем городе такие невыносимые пробки? В которых, мы застряли – застряли, в этой серости дождя туч и угрюмых луж. Чтобы потом он меня привёз в очередной супермаркет стройматериалов, и мы выбирали какие-то мелочи, а именно – какие всё же лучше взять вешалочки-крючки в ту самую знаменитую ванную комнату дизайна а-ля в народном стиле. Я однозначно была не компетентно способной в таком столь тонком вопросе человеческой души бесконечной проблемы выбора. Так что скромно отстояла и отмолчала, слегка нервно пританцовывая от его непонятно откуда такой уравновешенности, и почти благородного внутреннего тёплого спокойствия. Его руки тоже были тёплыми, когда он прикоснулся к моему поставарийному шраму под глазом, и, как и все, сказав, чтобы я вытерла размазанную черточку от карандаша для глаз. Мне было холодно, как и сейчас…
Только сейчас уже почти год спустя, я в другом октябрьском дожде, сейчас – я в совсем недалёком Стамбуле – ночном городе огней и шумных уличных полицейских сирен. Город контрастов…довольно приветливой милой чужой страны – чёткой – правильной веры, сильной армии и священности женщины. Где, сейчас я впервые за долгое время мёрзну одна в трёхкомнатной квартире на одиннадцатом этаже классической универсальной высотки хорошего района европейской части ,,Топкапы” жёлто-зелёного дома. В одиночестве смотрю телевизор – знаменитый российский телеканал РТР - планета, спутниковые сигналы родных украинских телеканалов слишком слабые, чтобы их словить, так что, я думаю больше о Боге – он есть или нет, а точнее, как Его увидеть и потрогать, когда Он в каждом из нас? Хотя именно этим и без меня на протяжении многих лет занимаются учёные единственно - выжившего из трёх известных мировых европейского церна. В общем, при таких вот мыслях я начала читать священный Коран в переводе с арабского Богуславского, делая для себя глобальное открытие, что мусульманин – переводится, как преданный!!! Но и также, не трудно вспомнить, что не получившийся стать соседом Олежка читал тогда знаменитого Б.Акунина любившего переводить тяжёлого для чтения Кобо Абе мною так и недочитанного его произведения  - ,,Чужое лицо”, а также создавшего продолжение чеховской ,,Чайке” на постановку спектакля, которого, мне совершенно случайно посчастливилось попасть будучи студенткой – первокурсницей в один из многочисленных московских театров название которого не помню. Но также есть ещё и Бакунин, которого я вообще не читала, но знаю, что он есть. И я почему-то их путаю, так что тогда я просто дальше продолжала его слушать на поставленный мною вопрос – чем же он – такой красивый мужчина всё-таки ещё, чем он занимается, помимо достройки квартиры…Оказалось, что он так аристократически увлекается лошадьми. Жаль, я постеснялась его спросить – какая его любимая порода? Может даже известная лошадь Пржевальского, или у него в предпочтении арабские скакуны? А также, сколько стоит в наше время купить себе лошадь и потом ещё и содержать её? И кто всё-таки дороже выходит лошадь или истинная женщина? Только я, так и не спросила, слишком сильно боялась сказать что-то не то. Так что напрягаться пришлось ему. Он предложил поехать перекусить – заморить червячка немножко. И мы с ним по дороге немного решили поиграть в старую детскую игру – под названием  - ,,Города”  только, я проиграла, кажется не вспомнив ни одного города на букву ,,Т” , я просто замолчала, и мы перешли в разговоре на тему  - моей самодостаточности.  Так ли это? До сих пор думаю над этим. Но иногда лучше не думать. А лучше расслабиться, например – в бане. О которой, я не имела понятия, и моим родительским воспитанием считалось как-то неприлично туда ходить, правда – это очень, даже очень полезно – прогреть немного кости. А Олежка, - древний любитель посещать баню по средам, хотя, как он мне тогда сказал, раньше – это был четверг. Но потом как-то вышло, что он с друзьями стал ходить туда по средам. Интересно, как относилась к этому его жена? Он мне нажаловался, что его некоторым друзьям жёны не разрешают отдыхать таким вот полезным образом. Правда, какой у неё мог бы быть выбор? Разве что, как выяснилось в ходе нашей уже дальнейшей беседы в китайском, или японском ресторане за поеданием суши и дегустацией-питьём мною впервые сливового вина – она выбрала деньги вместе с его сыном, и так – чтобы его лично больше никогда не видеть, т.к. могли прийти и в любой момент его забрать в тюрьму. Где заключённые, судя по его словам, очень даже любили употреблять различного рода психотропные препараты. Как весело ему было вспоминать про психотропные препараты – он даже пытался вспомнить их название, и с какой грустью он говорил о его сыне. Чего же его сын так решил от него отказаться? Какую боль? Его сын так и не смог ему простить…Когда мужчина всё делает для своей семьи и своих детей. Правда при этом он ещё может иметь 25 и больше любовниц, приходяще-уходящих. Но как ему нужна та самая жена и мать его детей. Первая женщина списка, порою слишком пренебрежительно опущена в самый его конец, а иногда, просто вычеркнута из него, но не из памяти, оттого, что была лучшей, но он так не в силах был её удержать. Она слишком стихийно срывается порывами ветра от его глобально зашкаливающего эгоизма неукоснительно выполняющего свой долг джентльмена удачи. Всё зависит лишь от желания самой женщины – генерала построителя домашнего очага…как он сам признался – главный добытчик угля, чтобы оно горело ярким пламенем, согревая в дождь – навсегда. И ни к чему все эти обручальные кольца (не могу не вспомнить также, что хорошее дело браком бы не называли – из разговора первой поучительной серии про красные чулки в сетку). И почему-то напоследок, когда он отвёз меня к шести вечера всё-таки домой, с его уст сорвалась фраза, что обещания нужны слабым людям. Это был намёк мыслей вслух. Очень поучительно успокаивающе для моего будущего.
Когда я пришла домой, дома не было света, и эта была одна из предпоследних конвульсивных романтик нас с мужем. Мы зажгли свечи и сидели в тот фиолетовый дождь при свечах. Я на окне сидела, загадочно счастливо улыбаясь. Глядя на почти металлически булькающие лужи на улице, кажется, ждала, когда закипит вода для приготовления любимого блюда мужа – пельменей с пивом. Его очень интересовал мой визит к психологу. На самом деле, якобы к психологу – такое красивое кодовое название – уже почти удавшегося любовника. Кодовое название мною было придумано, т.к. в учителях, конечно же были сами мужчины, и тот несчастный и от его хронически внутреннего несчастия – злой муж один из первых наилучших учителей – плохого, когда родной отец учил только хорошему – некой жемчужной добродетели. Но приходит другой мужчина и кидает тот заветный алмаз в такое болото, что родному папе даже и не снилось. В результате жёсткой огранки в непроходимом болоте должен получиться настоящий бриллиант – Женщина, которая больше не может верить мужчинам, ей остаётся лишь вера в бога. Где будет скрыт сам дьявол. Знаменитый ящик Пандоры. Чтобы она сама стала французской знаменитой переносной восковой куколкой Пандорой. Что сами генералы прекращали их битвы, когда Пандоры путешествовали со всех их гардеробом. Но лучше без него, когда мы были в бане обёрнутыми сероватыми простынями в бесстыжую дырочку. Боже, как пошло хочется чувств. Что возникает вопрос – имеют ли право на них отпетые шлюхи – дамы слишком лёгкого поведения – каждый раз внезапно желающие себя обременить сверхпрочной и сверх серьёзной тяжестью невыносимой лёгкости бытия Милана Кундера? Кажется – нет, он так временно решил пропасть и не отвечать на мои пару смс. Но я вроде как не расстраивалась, а ушла в написание этой самой прозы жизни достаточно неожиданных поворотов. Когда наступает время сменить определённый морской пейзаж крюинговой компании на бороздение необъятных просторов океана жизни любви за деньги или наконец-то появившейся вполне естественной любви к деньгам, а попросту двойного удовольствия :когда разные мужчины помимо того что они обязаны доставить оргазм в нужное место, ещё и соглашаются, а точнее не жмотятся на определённую оговоренную сумму денег на то же нижнее бельё, которое в порыве страсти вполне свободно может быть порвано, чтобы все были счастливы. А вовсе не как в довольно жёстком и печальном российском фильме о проститутках ,,Точка”, просмотром которого мой заботливый муж пытался меня отгородить от той большой дороги Секса с Большой буквы, неимоверно в большом количестве наслаждения – выхода и прихода энергии, потому что любовь это нечто другое. При этом у каждого она своя. И не всегда она связана со счастьем. Скорее, со жжением в области сердца, но лишь бы не признаваться, что открыто болит именно оно. И если бы эта боль была от именно того самого сексуального удовольствия – божественной разрядки в виде оргазма. Когда, человек – машина для бесконечного удовольствия, как потом уже больше месяца спустя, ещё раз мне замечательно повторял сам себя Олежка. Наконец-то пригласив меня уже в январе нового года в прекрасное, насыщенного красного цвета заведение почему-то под названием ,,Чёрное море” на вечерний вкусный вечно зелёный с неизвестного происхождения островатым соусом салат из полезных богатых йодом морских водорослей для оправдания того самого названия заведения. Но так, чтобы мы сильно не наедались перед сном, потому что это вредно. Правда, всё равно, без вредно, не обошлось. В виде бокала виски, с кажется, яблочным соком – нынче в моде более здоровый сок, чем шипуче разъедающая печень, зубную эмаль и ржавщину на палубе, кока-кола или пепси для разбавления согревающе жгучего, а иногда и смертельно опасного виски. Виски – которое впервые именно в таком виде - с колой, я пила, в прошлом, с глубоко любимым мною мужем. Но вернусь к ночному ужину с Олежкой, в котором не обошлось без мною скромно ему врученных стихов в попыхах быстро захваченных из дому, кажется в последнюю минуту распечатанных для обоюдного потешения тщеславий – чьего больше его же или моего, только Бог знает. Однако, как приятно мне было, когда он попросил у меня автограф в виде моего имени, и – конечно же, фамилии. Хоть при этом откровенно признавшись в его шокирующе сексуальной манере, что он не эксперт в поэзии. Он больше знаток истории пытался мне рассказать про запорожских казаков, и разобрать происхождение моей фамилии, а точнее моего мужа, при этом всё-таки хитро узнав фамилию моего отца, т.е. мою девичью фамилию. Что касается меня – то меня намного больше интересовала стройная худоба очень приветливо-милой барменши-официантки, знакомой Олежки, и как выяснилось в ходе их несложной лёгкой беседы расстроенной из-за её ребёнка и школьных учителей. Она ему признавалась, что в тот день даже плакала, но нам уже даже улыбалась уставшей улыбкой просто замученного распрекраснейшей жизнью человека. А я чувствовала себя коровой, с бесконечным ощущением, что уже неброские классически-скучные чёрные чулки на мне не сползут, как раньше такое могло случиться прямо посреди улицы, что я в панике не могла даже забежать во дворик чтобы их поправить, а вот – вот наступит то жуткое мгновение их треска на моих после первых тренировок ногах. Я начала ходить на тренировки к моему старому уважаемому тренеру. Всё также отчаянно пытаясь похудеть до габаритов светящейся девочки – одуванчика – цветочка лет 13-ти. Невинности с наивностью, которые никак не вернуть, в отличие от того, что отрезанные волосы всё же могут вырасти до нужной длины. Мы снова с ним начали говорить о кокаине и героине и о людях употребляющих плотно наркотики. Тогда, когда сейчас вредно курить уже даже не просто сигареты, а также кальян из-за смол, хотя канабис при этом может очень даже положительно снотворно успокаивающе действовать на нервную систему, вызывая чувство сухости и комфортности, но может даже простого радостного блаженства. Что может даже захочется полетать широко всем улыбаясь, лишь бы вселенная была благосклонна. Какая чудо-травка…м-да, однако, виски было уже допито. Он спокойно оплатил счёт. И по дороге в гардероб за нашими пальто, не спеша, спускаясь по леснице, скучающим голосом произнёс, что вот в карты ему уже надоело играть. Играл ли он в преферанс? Или то был обычный ,,Дурак”.Мне было интересно узнать, но я как-то постеснялась его спросить, потому что сама-то в карты не играю. Так что мне оставалось слушать его, следуя за ним в гардероб, где он щедро дал денег дедушке вахтёру. И вот наступил тот самый интересный момент под названием – что делать дальше? И – будет секс или же нет? Он почти таким вопросом – предоставил мне выбирать. Когда меня больше волновало – сколько же по времени это будет длиться? И смогу ли я с ним заснуть? Так что моё согласие и в этот раз было очевидно. На улице было достаточно холодно, и он переживал, чтобы я не простудилась – такая не заурядная вежливость, при том, что ему со мной же не рожать детей. Мы ехали просто на секс – как чай попить, или как физкультурой позаниматься…чувства там совершенно не причём. Хоть слово секс переводиться как пол, или же может быть отношение между полами – между людьми, которые хотят заниматься половым актом без тех самых чувств. Кого, насколько хватит. Секс – с которого всё начинается, и которым всё также кончается…Он не стал меня раздевать, я скромно разделась сама, получив удивлённо – усталый комплимент за свои те самые банально скучно-чёрные чулки и бельё, в которых осталась, и которые мне не хотелось снимать, после моего покалывающе – тёплого бордового недлинного шерстяного платья с разрезами а ля ancient-хиппи-стиля. Так что, так и прилегла бревном на его не менее полезную для позвоночника жёсткую кровать. Мы смотрели телевизор, - совсем, как старая супружеская парочка, только квартира его была совсем холодной и  порядочно неуютно – строго холостяцкой – некоего аскета – воина спартанца. По окончанию просмотра телевизора, мы перешли в другую комнату более мягкого дивана и снова неимоверно короткого по времени секса, что мне непонятно было – был ли он вообще? Потом с оправданиями слов, что он эгоист, и женский оргазм его не волнует. Только, я и до сих пор думаю иначе – будь он эгоистом, то не привёл бы меня к себе, пусть и на столь сухой секс, и не спрашивал бы меня тогда – был ли у меня оргазм. И, с его уст не звучала бы столь интересная фраза – что он не любит верных женщин. А вот почему? Лишь бы они не страдали в ожиданиях – ловушках и капканах. Также как и мой новый замечательный друг с большой буквы Ян, в своё время – когда он был мальчишкой – юношей, уходя в армию, говорил его первой любви – чтобы она его не ждала с армии. Так что той девушке, а теперь уже взрослой женщине лет за 40 больше ничего не оставалось, как выходить замуж за нелюбимого. Что же касается меня и Олежки, то он дал мне таки ещё один шанс на продолжение, может даже некую надежду на феерическую мечту любви – в действительности же больше нелюбви. Его ещё один раз, после которого попадаешь словно в вакуум, как раз именно, в ту самую параноидальную ловушку ожидания – под вопросом – будут ли ещё и ещё те разы – с первого взгляда вроде ничего не выражающие себя встречи. Свидания  - спокойные философские прохладные разы, но увы без цветов – без различного рода роз с его стороны. Когда, почему-то хочется давать ему самой то, что ему и даром не надо – на память оставлять ему для его машины, музыкальные диски с песнями различных стилей и направлений, так что может, если пару из них действительно будут близки его душе. То – как же приятно будет мне, что я всё-таки хоть что-то угадала. Не важно, что те диски могут быть куплены на последние деньги, главное – сам процесс выбора космических пси-трансовых треков, нечто среднего между эмбиентом и просто незаурядной всё-таки альтернативной, но далеко не всем известной группы Air. Конечно же, в тех дисках не обошлось и без уже святой классики, но только, я не помню, записала ли я ему моего любимого Брамса. Бетховен, с апофеозом танца там точно был. Отрывки мелодий каких-то многочисленных панк и рок групп. Одной из которых обязательно должна была быть уже легендарная такая родная украинская панк рок группа ,,Вопли Видоплясова” . У него именно от звучания песен в исполнении Олега Скрипки появилась та самая мною так долгожданная улыбка. Что и моя душа начала радоваться в моём мозгу словами автора совершенно не украинского происхождения сказки Даррелла ,,Маугли”, где волк Акелла говорит его знаменитую фразу – что мы с тобой одной крови. И от этого никуда не деться. Пусть и сейчас я слушаю очень красивые задушевные турецкие песни про неземную любовь, которая со временем либо стирается, либо остаётся навсегда.
Мне трудно его вспоминать, то отсутствие электричества между нами, и моё слишком напряжённое форсирование обстоятельств потом уже февраля месяца.
Зима, и как, и сейчас уже почти её конец, то было начало конца романа: под названием -
,,Оказание психологической помощи девушке - самым простым народным традиционным способом”. Что сейчас появляется всё-таки приятная улыбка - частично его энергетики. От тех наших с ним не частых встреч, когда я даже ждала его возвращения с Дубаи. И как, мне вполне возможно – очень хотелось полететь с ним – попутешествовать, но я оставалась дома – засыпать на полу, в какой – то сжатой панике, ночами, с мыслями – будет ли он со мной и как надолго? Точнее – надолго ли? И, нужен ли он мне вообще? Когда я стала принадлежать уже самой себе – своими – как в тумане, хождениями на тренировки, кручением педалей велосипеда…да, для выхода из пост разводного депрессняка…Сейчас – сегодня, я отстаю в описании событий уже больше чем на год. Нашего с ним короткого романа – на 20 страниц, после прочтения которого, он - почему то решил удалиться из моей жизни. Мне до сих пор не понятно почему? Может не ожидал что о нём могут что-то написать…или решил, что это – любовь с моей стороны…Нет, он просто что-то чувствовал не то, а может вообще ничего не чувствовал во время наших с ним встреч, что-то было не то. Хоть и каким – то чудом однажды случился мой оргазм с ним, он мне всё-таки это позволил, как истинный джентльмен – озорно дождался…и я – каким –то образом не была так скована, когда мы стояли голые с ним перед зеркалом, поэтично в лучах дневного света, он уже был как-то ближе мне, с его полосатым загаром от шорт после удачного отдыха в Дубаях. А потом снова эта общественная баня на пару часов, где никак, невозможно насладиться человеком. Зато конечно, можно бесконечно получать удовольствие от отбивания меня вениками в парной сильными мужчинами, и зашкаливающего давления, если лежать на второй полке. А потом от поедания шарлотки с вишней, а вовсе не с яблоками, как должно быть традиционно приготовлено. Он её с удовольствием лопал запивая молоком, какой то элемент домашнего счастья, мне так хотелось ему это дать (я готовила её только традиционно только уже бывшему мужу) но – но он ему не надо на тот мой мечтательный долгожданный период, круговорота слишком быстро текущей жизни, напора  врывающейся весны с солнечными уже молодыми мальчиками с красивыми молодыми телами и синими глазками. Как же он угадал точно про молодых мальчиков, как в народе говорится: как в воду глядел – так, что ему уже можно было дальше не звонить, по одной простой как он сам откровенно признался причине, что у него уже есть девушка. А кто же тогда я? Или, когда уже есть или была я? Кто же теперь она? Когда я всё – таки после получения оргазма умудрилась запомнить и его 9595 номер машины. Если эта та дама – крашенная красивая голубоглазая грудастая блондинка, которую я видела в нашем с ним случайном столкновении в лифте, когда я мужу помогала собирать дешёвый стеклянный стол в том уже теперь таком безумно далёком туманном ноябре, зная, – что я не буду жить в той красно-клеточной квартире. М-да, тогда вышла весьма пикантная ситуация, как они с бывшим мужем мило пожимали руки - лицемерные соседи. А я, я – как сказал потом Олежка, когда мы как-то ехали в машине с его Киевским другом, которому я ещё летом, оказывается, очень понравилась – я слишком добрая, и – это – не есть хорошо. Боже, как же он меня тогда удивил, предлагая секс с его этим другом, лишь бы только я кайфанула. Что в моей вроде относительно фримайдовой голове как-то это не укладывалось аж, ну никак. Либо откровенно, что-то было асексуального в его друге. Так что, мы стали обсуждать галерею Киевского товарища Пинчука после моей верной политическим взглядам и идеологии поездки в Киев, который как Олежка мимолётно заметил, очень любит одесских девушек. Так как, их- нельзя не любить. О-да, женщина создана для любви. Одной большой чистой светлой и надолго, так что когда я буду в Киеве, я без проблем могу остаться в гостях у этого самого друга Олежки для той самой что есть потрясающей захлёбывающегося удовольствия любви. Когда мы все братья и сёстры на самом деле, но к этому надо прийти. А приходишь к этому порой только с помощью солнечных обалденно красивых мальчиков – зайчиков, таких добрых позитивных и совсем весенних сексуальных террористов. Муж, рядом не стоял. На то, он и бывший муж.
Его звали - Чико. А мне так хотелось действительно классного секса, и не за деньги, потому что в нашей стране далеко не все мужчины доросли до того уровня настоящих джентльменов с большой буквы, кому намного важнее в первую очередь удовлетворить итак ущербную постсоветскую колхозную женщину. Правда, которая сама всё сделает для этого, тем самым обалдеть как расслабляя того самого может даже и лучшего жеребца-кобеля, так что потом причитать и винить стоит лишь саму себя. Но сейчас хочется говорить не о женщинах, а о том замечательном мальчике. Да, именно – мальЧике, т.к. он как лекарство быстрого эффективного действия вышел для меня, я даже хотела с ним остаться, но – но что-то внутри меня говорило, что я должна буду уйти, как бы мне не было печально. Было слишком много алкоголя в моей крови, когда мы с ним познакомились впервые. Он решил меня напоить его домашним экологически чистым сельским вином – это было так мило с его стороны для моего расслабления перенапряженного мыслями – как же быть дальше мозга. В плане, где же взять денег, чтобы выкупить квартиру у мужа с тем хоть и крайним видом на море с высоты 15-го этажа, так ведь просто его жмотливая натура даже половины стоимости не даст, помимо того что в сексе мне чего-то недодавалось. И как же всё было просто, со светлоглазым этим мальЧиком…правда запала хватила часа на три всего. Но этого было достаточно, чтобы осчастливить в моём лице вечно печальную принцессу на горошине. И как прекрасно звучала его моя ридна ,,украинська мова” потом уже когда я иногда оставалась у него ночевать. А вечером я даже чистила иногда картошку и вместе с ним готовили еду. Он без проблем мыл после себя посуду, и не пускал меня её мыть, аргументируя это тем, что я немного медленно её мою, плюс лишний раз боялся, чтоб я не перенапряглась. Его такой земной простотой действий он мне так чем-то отдалённо напоминал моего бывшего мужа. Однако, не всё так просто как кажется, когда этому мальчику хотелось от девочки не только красоты, но ещё каких то знаний в области географии – знаний городка посреди карты Украины, и так, чтобы с ней было о чём поговорить, некую девушку с полётом. Он очень сексуально, по-мужски заманчиво куря, мне всё это рассказывал. Помимо того, что он отлично дерётся – профессионально. Пьёт пиво и зарабатывает деньги тем способом, который ему больше всего нравится: не грязным тюнингом машин. Так что порядком достал мою самую лучшую подружку спортсменку его незаурядными вопросами по составляющим механизма её старой зелёненькой машинки американца-кабриолета. О-да, это ж так круто, когда девушка ещё шарит и в двигателях. Особенно, когда она как парень от этого фанатеет – сразу столько общего с ним. Но не всем это дано. Только самым избранным и лучшим, как моя Ольга – верным, кто не бросит в трудную минуту. Она – моя любовь, которая будет со мной всегда, также как для Чики его любимой всегда будет его родная очень милая и приятная сестра. Он мне в этом так искренне признался. В наших с ним простых – беспонтовых разговорах. Зачем всё усложнять? Мы с ним жёсткие реалисты. Так, что от той моей наивной девочки чего-то не осталось – я стала понимать своего бывшего мужа, когда тот уходил в рейсы, понимая, что так надо ему уйти из-за тех проклятых денег на хлеб. И как бы, мне не хотелось и как бы, я его не упрашивала его остаться, у него был – он сам у себя, ну а девушки, а девушки уж потом. Жёсткий, жёсткий карьерист. И странная любовь. Скорее женаненавистником он был. Так что мне так повезло с Чикой. И как бы мне не хотелось уходить, но я потом всё равно ушла, хоть и оставалась с ним спать, наблюдая, когда не могла заснуть, как он сопит, отрубаясь после работы. Мне всё равно, сложно было с ним расслабиться. А также не могу откровенно не признаться, что хотелось куда-нибудь повыше четвёртого этажа той милой с паркетными полами хрущёвки – аж противно от самой себя и не могу не вспомнить одно из произведений Франсуазы Саган её книги – Луч солнца в холодной воде. Где главная героиня мечется между двумя мужчинами и живёт: то в комфортных для неё условиях со старым мужчиной, который её просто любит такой, какая она есть, то если мне не изменяет память бежит жить к молодому страстному бедному любовнику. Живя с ним испытывая самый настоящий голод. Но жажда порой намного хуже любого голода, а жажда странствий и путешествий и приключений уж тем более. Печально, но у Чики не было загран паспорта, а я бы ещё с помощью предыдущей работы могла бы сделать паспорт моряка, т.к. он этого хотел – хотел стать моряком, только оно ему даром не надо. Так что дальше мечтаний о совместных путешествиях мы не ушли. Родная земля очень сильно привязывает и зовёт. Однако мне это не помешало пуститься в пляс на Турецкой стороне острова Кипр, через одну немецкую проститутку – называемую менеджером, которая продала нас туда с перебродившего алкогольного содержания киевской девушкой, по сути, в легальное довольно красивое рабство. Система, из которой в любое время можно легко выбраться, но как же?  Пусть эта и мини сцена, но она так засасывает! От того, что каждый день розы от мужчин, а ещё, когда некоторые тебе даже целуют ноги как королеве. О-да, как королеве в очередной раз, среди, порой грязных животных с неимоверным количеством денег, однако с глубоким чёрным трауром под их ногтями…когда их руки тянуться к тебе в порыве какой-то человеческой интеллектуальной ласки, их глаза просят доброты…взамен предлагая бумажки, чтобы они горели ярким пламенем 40-ка градусной жары Кипра.
Кипр, когда должна была быть Германия с её жёстким порно. Мужчин, которые ходят в гости в клуб к девушкам и ходят за сексом, а в конечном итоги некоторые счастливцы даже находят себе там жён, но – это уже когда девушки совсем уже замучались, и устали от бесконечного общения с молодыми, и не очень молодыми людьми, когда количество переходит в качество. Но всё снова слишком поверхностно и не хватает глубины. Так что, непредсказуемо заносит в танцевальный ночной клуб Кипра на два с половиной месяца вместо положенных шести, с официальным оформлением на работу и прописку в том самом заграничном паспорте в виде штампа и печати, даже от полиции. То был впервые не тот мир, другой менталитет, когда начинаешь сходить с ума – в клетке от одиночества. О-да, как же неприлично себя найти в танце? И вести такой распутный скучающий образ жизни… В виде, слишком калорийных обедов на яхте в Средиземном море, - экскурсий, той маленькой части Кипра всё население которого меньше населения славного города героя Одессы, - экскурсий, на английском языке немного разбавленных всё-таки кажется красным вином, только теперь уже более лёгким турецким, наше родное более насыщенное и окисленное сильнее. Так как владелец яхты, также и являющийся владельцем какой-то Стамбульской нефтяной компании, также грезил хоть на миг стать владельцем моей плоти, но души ли? Весьма интеллигентный мужчина в очках, как же он восхищался мной, когда моему зашкаливающему темпераменту охота была подразнить того дядечку абсолютно нагишом плавая в той намного более солёной и прозрачной водичке, по сравнению с Чёрным морем. Когда концентрация соли в Чёрном море около 16-17 промилей, а Средиземного – около 30 %, так что – аж, глазки растворяло при попытках плавания под водой с открытыми глазами. Помимо научно – популярных бесед, и сравнительных характеристиках, о том – что, оказывается : откровенно украинское имя Низарий – далеко не ушло от истинно турецкого украшения от сглаза и всякого рода болезней – тоже называемого – Назар. Останки и раритеты Османской империи. Но по этим вопросам лучше обращаться к таким экспертам как авторы книг Г.В.Носовский, А.Т.Фоменко. Новая хронология и концепция древней истории Руси, Англии и Рима. Также они же авторы историй про Стамбул и т.д. что если углубляться в детали и подробности ни одной жизни не хватит, хотя тогда я была ещё на маленьком островке Кипре. Смутно, пребывание одного дня, которого я попыталась сейчас повествовать. Солнечный день, когда я наконец-то добралась до того моря, таких дней там было не так много может максимум – неделя, или дней десять всего, при том, что окуналась и чувствовала влажность и мокроту воды раз пять за все те чуть больше двух месяцев. И -  наверное, только раза два, - всего, моё сердечко глубоко хватанула страсть за интеллектуальный уровень мужчины, помимо их чисто внешних данных. Что одному, я даже ненароком в отеле на память обо мне решила оставить вроде как полезный медицинский браслет, но видимо что-то как и в отношениях с Олежкой было не так. Да, и внешне они были очень похожи, только этот дядя был культурным турецким врачом со Стамбула и также безумно любил в первую очередь только себя. Аркан, кажется, так его звали, хотя мне трудно было с первого раза запомнить его имя. Мы с ним проговорили всю ночь о свободе личности, о том, что он женат, и что его жена – его лучший друг прежде всего, но меня до сих пор терзает вопрос – почему же он ей изменяет? Она ведь на 200% красивая, но насколько она глубокая и насколько сумасшедшая чтобы сводить его с ума, чтобы он её завоёвывал всю жизнь, пытаясь её понять и отгадать – хватит ли сил утопиться в одной единственной любви? Т.к. во мне ему утопиться не удалось, его топила я, так что последующий месяц, что он, что я, мы думали друг о друге, пока не случилась вторая встреча разочарований, когда чего-то не хватает. Я бессознательно его не уважала за измену жене. Но его любовь к другим женщинам, спасала мою личную шкуру, так что я стала противна и омерзительна сама себе. Он не то, после секса или во время секса – он не то, так что искать в Стамбуле мне его не придётся, хоть мне навсегда запомнится его рассказ про остров где живут только 5 человек прислуживающих людей круглый год и куда туристы приезжают заниматься дайвингом. Но, когда он рассказывал про Стамбул, я как-то не акцентировала своего внутреннего внимания на этот потрясающий город, как же слепа и надменная я была.
И ещё, этот самый Аркан всё-таки каким-то образом нашёл меня 1,5 года спустя после нашей с ним встречи, ориентировочно год назад в ноябре-декабре. Да, он нашёл меня снова на дивном острове Кипре. Так что я была в шоке, он и раньше пытался меня найти через интернет, и его другу это удалось. Больше мы с ним скорее всего никогда не увидимся в этой жизни. Так что я плавно перехожу ко второй части 7 ноября – день прощения, уже, будучи снова в браке, только уже во втором, так что не могу не вернуться снова и снова к своим воспоминаниям обсасывая кости того времени.
Итак, что было тогда – тогда я была в Стамбуле, описывала события пребывания на Кипре в первый раз.
Сейчас я в вакууме, очень многое забыла, я слишком много раз умирала от той самой разнообразной любви, так что сейчас истощилась, и – вышла – замуж. Очень неожиданно для самой себя. Также неожиданно, как никогда не забуду, как тогда в клуб заглянул на огонёк Чевдет Ак, он мне так написал на бумажке его имя и номер телефона, а также его е-мейл с мсн адресом. Сказал, что он адвокат с того самого Стамбула. После всего того электричества, которое появилось, когда я танцевала, очень хищно соблазнительно танцевала. Это была моя работа, которую я откровенно любила, но как же он был красив. Ему было тогда 27 лет, как я поняла из всего нашего короткого разговора, так как я турецкий только немного начала наконец-таки учить. Я просто стояла и любовалась им, он любовался мной. Он совсем не мой тип, я ведь люблю светлые глаза, однако, сколько в нём было страсти, благородства и интеллигентности что-ли…Он мне задал вопрос –замужем ли я? Тогда я ещё была в первом браке. Я сказала, да. Он задал мне вопрос выйду ли я за него замуж? Сказал, что у меня красивые глаза, и что я другая, не такая как все остальные, сказал – что я интеллектуалка. Мы с ним говорили о войне. И он мне рассказал о ПКК. О терактах, и о Курдистане. О мире, который должен быть. И о мирном пути…я на него смотрела, и мне хотелось с ним целоваться и целоваться, так не хотелось его отпускать. Он тоже был в восторге от меня. При этом он был курдом, как и мой теперешний муж. Оба, очень сильны физически. Но кто-то навсегда останется лишь миражом воспоминаний – долгим послевкусьем електрошока с сексом номер один – учителем, каким тот секс именно должен быть, когда тебе твоё тело не соврёт, и когда мужчина контролирует ситуацию, настоящий мужчина. Хотя, всё-равно в силу времени эмоциональная сторона немного приукрашена. Вернувшись домой, я потом с ним связалась, но как-то неудачно, так что, скорее всего ещё долго буду сожалеть о том, что я потеряла. Я потеряла – высший класс, настоящий высший класс, он дал мне шанс, но он намного горячее меня – сгорел, ушёл не выдержал моего медленно скользящего льда. Несудьба. А точнее – я тогда стала быть занятой моим старым английским больным другом. Который единственный и неповторимый годом раньше попросил моей любви, говоря, что будет со мной всегда. Он держит своё обещание в его нагло англо – шотландском стиле, а я жду, когда он умрёт от его болезни. Он – другая моя – несудьба. Мистер Стюарт-Карди-Маккензи. Просто нет слов, чтобы выразить все наши отношения с ним. Впрочем, они выражены весьма поэтично в стихах. Он появился немного позже Олежки. В конце июля того года. Незадолго перед его появлением в интернет сети – icq, я думала о том, что всё-таки уже пора бы нам с тем бывшим мужем всё-таки обзаводиться красивыми детьми, наши апартаменты к тому времени уже должны были бы быть закончены, так что мне не помешало бы успокоиться. Но не удалось. Хотя всё произошло тихим мирным вечером, когда я сидела дома в интернете, ожидала приезда сестры с недалёкой Молдовы, думала с 1-го августа начать бегать по утрам, чтобы похудеть, в очередной раз похудеть. Такое яркое начало тихо затянувшегося сумасшествия. Да, именно сумасшествие, которое продолжается по сей день, также как и мой сэр Стюарт до сих пор со мной – периодически меня морально поддерживает его просьбами выслать ему мои фотографии, и очень кратко – лаконично отвечает на мои вопросы, когда у меня таковые возникают, когда я пребываю в истерических припадках одиночества. И уже, который новый год – кажется в этом году уже четвёртый, мы поздравляем друг друга с этими мировыми почти уже глобальными праздниками Нового года и Рождества – такая виртуальная любовь. И – откровенно говоря, именно мой сэр – глобальная причина, а точнее катализатор-ускоритель моего развода с первым мужем. Да, виной тому, что сэр Стью попал в мои мозги его анкетой в аське, тем - что он говорит на инглише, а также, что он любит парашюты. Он, конечно же, приврал его возраст, что ему тогда было 33 года. Но это уже не важно, главное, что он слишком крепко зацепился в моих мозгах моей фантазией и моими мечтами, что я год спустя нашего знакомства с ним поняла, что хочу научиться летать на самолёте. Да, спустя год нашего знакомства, после того как мы не общались более 3 месяцев, так как я познавала и вкушала рабскую жизнь на Северном Кипре, а он всё-таки какого-то чёрта торчал в Афганистане и убивал талибов. Афганистаном он меня при нашем интернет знакомстве тоже очень сильно зацепил, т.к. до общения с ним я только краем уха слышала, про войну в советские времена с, и без того несчастным Афганистаном. Так что мне очень трудно было от него оторваться 3,5 года назад тем августовским летом, когда я всё-таки каким-то образом даже умудрилась бегать воодушевлённая Стью, потому что он бегал по 7 км, так что я всё-таки на протяжении каких-то дней вставала рано утром и бегала правда всего 2-3 км. Он мне звонил, и просил обнажённые фотографии. Вначале я его посылала к чёрту, но он, однако, продолжал настойчиво звонить, он даже сказал, что взял билет на понедельник 13-е августа, я попросила чтобы он прилетел ко мне 14-го августа…