Не ходи ты, Милка, замуж

Почти не сказка.


…Милка Христова технично улизнула с предновогоднего корпоратива, сославшись на неотложные дела сугубо личного характера. Она не любила отмечать праздники в кругу своих беспросветно нудных или цинично-хамоватых крутых партнеров. Ей там было скучно.

Вернувшись домой, Милка обнаружила на ступенях дома здоровую клетку, прикрытую сверху от ветра  потрепанным пледом. В клетке сидел Мартын. Он не был заморенным жизнью кроличьим карликом, каких продают в зоомагазинах. Это был полноценный, упитанный представитель ушастых производителей с мощными лапами, бесстрашным характером и любознательной мордой серо-голубого цвета.

Мужик расположился рядом и добросовестно присматривал за ценным приобретением. В обозримом пространстве больше никого не наблюдалось.

Это могло означать лишь одно – Мартына под Новый год Милке подсуетил кто-то близкий, почти семейный. Мужик мог пустить во двор кого угодно. Но выйти этот кто угодно мог лишь с санкции его уважаемой хозяйки.

В случае визита незваных гостей Мужик, затаившись в кустах самшита, спокойно наблюдал, как очередной непуганый представитель двуногих, распахнув никогда не запирающуюся калитку, колотится во входную дверь дома. Затем степенно выходил на садовую дорожку, садился возле ступеней и ждал. Индифферентно. Ему незачем было суетиться. Мало у кого возникало желание спорить с внешне спокойным мастиффом.

Беспрепятственно выпускал из Милкиного двора Мужик только трех человек – подругу Алену, ее сына Ивана и водителя Юру. Значит, новогодний подарок был продуктом активной деятельности мозга кого-то из этой троицы.

К клетке надежно прикручены были две таблички. На верхней по меди красиво было выгравировано: «Меня зовут Мартын». Вторая была, несомненно, откопана где-то в груде металлолома. На облупленной эмалевой поверхности предостерегающе чернели скрещенные кости, и сурово предупреждала надпись «Не влезай – убьет».

Милка не имела ни малейшего представления, что делать с так неожиданно возникшим счастьем.

Кем бы ни был автор подарка – он прекрасно знал  характер хозяйки. Ну, не могла она бросить животину на произвол судьбы.

Необходимо было что-то предпринимать. Милка начала названивать подруге Алене.

Алена на известие о четвероногом презенте отреагировала странно. Сказала, что кролик – символ наступающего года, и непременно принесет счастье. Но подъехать пообещала.

Приехала подозрительно быстро вместе с сыном Иваном. Все важные дела они всегда делали вместе.

В отличие от получательницы ценного подарка они знали,  что появлению Мартына  предшествовали события двухнедельной давности и ряд тщательно подготовленных мероприятий…


…Милка Христова была продуктом первоначально счастливого брака папы-болгарина и русской мамы. Экспериментальный продукт получился вполне симпатичным и очень-очень большим. Килограммов на сто. Минус пять-десять в моменты увлечения какой-то из широко разрекламированных диет.

Вся эта красота довольно удачно была природой оформлена, темно-вишневые глаза весело светились на вечно улыбающейся физиономии, копна смоляных волос без вмешательства стилистов выглядела неприлично роскошно.

Мужики самых разных мастей, весовых категорий и социального статуса западали на Милку наглухо. Но запавшие кавалеры ее не интересовали. Она не привыкла искать легких путей и находилась в постоянном творческом поиске.

Тому, чтобы Милка счастливо прожила в браке оставшиеся, не самые худшие годы жизни, мешало одно обстоятельство. Она была богата.

Папа ее давно уже жил далеко от России и Болгарии, во вполне цивилизованной стране. Эксперименты с женитьбами прекратил и добросовестно содержал потомство, независимо от уровня благосостояния его бывших жен, далеко не нищими вышедших из замужества с ним. Генетически Милка получила в наследство от папы способность эксперименты с противоположным полом делать материально и морально убыточными.

Кроме этого, весьма сомнительного наследства, папа старшей любимой дочери оставил неплохой кусок ресторанного бизнеса, которым она достаточно успешно управляла. Благодаря чему в голодных судорогах не колотилась.

В ожидании появления в Милкином доме большого счастья под названием «законный супруг», исследовательский зуд она удовлетворяла тем, что заводила регулярно всякую живность.

После непродолжительного проживания в доме обезьяны, опоссума, хорька, очаровательного существа с круглыми глазами и вальяжными движениями по имени Рома и пони, который нагло лягался и норовил укусить пытавшуюся взгромоздиться на него хозяйку (по сути, поступал разумно, в пределах необходимой обороны), с разведением экзотов хозяйка дома решила покончить.

Подобрала на улице трехлапого кота, которого справедливо величали Пронырой.

Отсутствие конечности не мешало ему совершать бесчисленные сексуальные подвиги, поэтому большинство котят в радиусе трех километров были такими же толстомордыми, рыже-полосатыми и нахальными. Владелица беспечного папаши заполняла досуг тем, что пристраивала бесконечное потомство по знакомым и партнерам…

Мужика Милка привезла из очередной своей коммерческой поездки. Был у него настоящий собачий паспорт и витиевато накрученное имя. Но Алена как-то, захлебываясь от восторга сказала: «Эх, Милка, вот хоть бы один мужик таким был, как этот невероятный пес – продуктами питания бы не перебирал, лишний раз не гавкал, с выбором дам был исключительно щепетилен. И понимал бы все с полуслова».

Мужик имя принял как единственно возможное…

К творческому поиску будущего достойного обладателя ее сердца Милка подходила серьезно и ответственно. Для этого у нее была проторенная дорожка – великий и всемогущий Интернет. Ее не смущало то, что запутанная тропа эта не раз заводила в вязкое и непроходимое болото. Доверчивая Милка все же надеялась по зыбучим кочкам доскакать до надежной сказочной поляны.

Ее друзья методику поиска решительно не одобряли.

...Мама Алена и сын Иван были веселыми энергичными лентяями. Беспечными, как наследники арабского шейха. Но, в отличие от тех наследников - окончательно и бесповоротно нищими, если это относить к материальным ценностям, какими они владели.
 
Милка считала Алену совершенно не пригодной для взрослой жизни. Во взрослой жизни существовали хитрость, жадность, мелочная и гаденькая суетность. И взрослые люди привыкли всеми этими вещами пользоваться в обыденной жизни, не считая это чем-то зазорным. Алена не хотела привыкать, поэтому жила так, как умела.

За подругой Милкой она считала необходимым присматривать, поскольку признавала ее авторитет во всем, кроме путей поиска избранника…


…За две недели до событий новогодней ночи Милка неожиданно без звонка подъехала к дому Алены и Ивана.

Едва взглянув на нее, мама с сыном переглянулись. Они понимали друг друга без слов и просигнализировали: «Началось».

Милка смотрела на друзей затуманенным взором, отвечала невпопад и постоянно сбивалась на мурлыканье мелодии, которую в оригинальном исполнении поет Селин Дион в фильме «Титаник». Мелодия эта  неустанно преследовала Милку в одном случае – когда она  собиралась замуж.

Алена приготовилась выслушать историю о случившейся в жизни подруги неземной любви.

Милка порылась в стильной сумке и молча выложила на стол фотографию. С нее на Алену до неправдоподобия честными глазами смотрел ослепительный красавец.

Такие честные глаза бывают у председателей жилищно-строительных кооперативов, доморощенных экстрасенсов и альфонсов. К какой категории отнести владельца физиономии на фотографии Алене объяснять было не нужно. Милке – бесполезно. Все убеждения разбивались о непробиваемую стену романтической восторженности и предвкушения вечного счастья.

Милка недолго посидела, вдохновенно повздыхала и отъехала по неотложным делам. Ей было нужно сделать необходимые для королевского приема закупки.

Пустые разговоры ни к чему привести не могли. Нужно было действовать.

За две недели была проведена конкретная подготовительная работа. Мартын был частью плана. Самой малой его частью...

…Иван постарался заполучить некоторую информацию о загадочном претенденте. Сведения, выловленные на разных интересных сайтах Всемирной паутины, были не так уж интересны. Все было примитивно и немного скучно.

К подготовке новогодней программы подключили водителя Юру.

…Он раньше был спасателем. Умел управлять маленьким самолетом и большим вертолетом, катером и бульдозером, прыгать с парашютом и водить разные машины лучше Милкиного соседа Вити по прозвищу Шило, который был крутым  чемпионом по гонкам еще более крутой формулы.
Характером и внешностью Юра был похож на невероятного Милкиного пса Мужика. 

У Юры практически не было недостатков. Была одна крупная слабость – Милка. Он и так-то говорил мало, а ей и вовсе никогда не смог бы сказать, что нужна она ему без всякого навороченного дома и ресторанного бизнеса. Такая, как есть – большая, бесконечно добрая, порой наивная и доверчивая. Ей очень нужно было кому-то верить - без оглядки, не ожидая неожиданной пакости. И она верила. Потому, что сама не умела врать и притворяться.

Он никогда не смог бы себе простить, если бы позволил какому-то заезжему молодцу эту Милкину веру  растоптать.

Мартына на ступени дома принес Юра…


…Иван клеточное сооружение вместе с табличками и Мартыном втащил в Милкину прихожую.

Посередине  прихожей стоял аквариум с высокомерно скучающим в нем скатом. Милка утверждала, что у него совершенно одинаковое выражение лица с культовым эстрадным певуном, поэтому скат наречен был Филей.

Аквариум с Филей из прихожей перетащили в гостиную.

Для ушастого символа года Милка принесла из кухни миску свежеприготовленного винегрета. Мартын, проигнорировав доставленное в клетку лакомство, проскочил мимо зазевавшегося Ивана в распахнутую дверцу клетки. Вырвавшись на простор гостиной, встал в боевую стойку и врезал по уху не вовремя подсуетившемуся любопытному Проныре.

Кот заорал дурным голосом, подлетел на полметра, вскочил на стол со стеклянной крышкой, стоявший рядом с аквариумом. Три лапы разъехались на неустойчивой поверхности, и с утробным воем Проныра свалился в аквариум на ничего не подозревающего Филю.

Все присутствующие в ужасе зажмурились. Милку уверяли, что скат должен поражать насмерть электрическими разрядами. Но Филя оказался  вполне миролюбивым существом, напрямую с электричеством не связанным. Он технично залег на дно, а Проныра без видимых повреждений организма, мокрый и одуревший от беспредельной наглости больно дерущегося незнакомца, вынырнул из аквариума и заметался по комнате, сметая на своем пути новогодние прибамбасы, любовно расставленные и развешанные Милкой в предвкушении королевского приема.

Алена бросилась вылавливать Проныру, Иван – резво ускакавшего в одному ему известном направлении Мартына.

Милка – в промокшем костюме, с размазанным макияжем, растрепанная, стояла босиком на залитом  водой полу и совершенно неприлично, учитывая важность и ответственность момента, хохотала над приключениями незадачливого Проныры и отважного свободолюбивого кролика Мартына.

И в это время раздался звонок во входную дверь.

Иван, притормозив слегка свои изыскательские работы, распахнул дверь.

На пороге стоял неописанной красоты заезжий молодец. Несмотря на промозглую слякоть и сеявшийся с непривычного к снегу южного неба мелкий дождик, был он в белоснежном костюме. Голову украшала роскошная шляпа, слегка подмокшая. В руках у него был букет алых гвозжик, огромный до неприличия.

Впечатление несколько портила перекошенная от ужаса физиономия. За спиной гостя маячила ухмыляющаяся морда Мужика.

Милка хохотать перестала, встрепенулась и  убежала переодеваться. Алена и Иван, мигом нацепив на лица светское выражение, провели перепуганного вечернего гостя к столу.

В пять минут последствия кроличье-кошачьего беспредела были ликвидированы, полы вытерты, новогодняя красота по возможности восстановлена. Потекла плавная беседа о погоде, трудностях кризисного периода в целом, и тяжкой доле продвинутого современного мужчины в частности.

Из соседней комнаты выплыла переодевшаяся Милка. Она была ослепительна. Роскошная фигура упакована в фирменный бежевый костюмчик, смоляные кудри непринужденно разбросаны по могучим плечам. Шея, запястья рук и пальцы на них переливались и разбрасывали во все стороны искрящиеся лучи.

Глаза молодца вспыхнули ярче радужных бриллиантов. Он бросился навстречу ослепительной Милке, привстал на одно колено и склонил голову в почтительном полупоклоне.

И совершенно некстати в дверь вновь позвонили.
 

…За дверьми стояли Дед Мороз и Снегурочка. Дед Мороз был ростом под два метра, в роскошной шубе и с внушительным посохом. На Снегурочке почему-то была маска зайчика и в руках балалайка.
 
Дед Мороз, не промолвив ни слова, втиснулся в гостиную к ошалевшим от неожиданности участникам застолья. Снегурочка по достоинству оценила коленопреклоненную фигуру белоснежного жениха, и мастерски рванула по трем балалаечным струнам. 

Не ходи ты, Милка, замуж,
мужики коварныя,
Верить им нельзя никак –
ой, неблагодарныя.

Ты любовь свою не шибко.
Выставляй им напоказ.
Ты восьмая у миленка -
Королева. Про запас.

Мы  милОму кофе в койку,
Да с устатку - с медом чай,
И чего еще с ним делать -
Хоть баюкай, хоть качай!

Их и холишь, и лелеешь,
только не в коня тот корм.
Как найдут, где кормят лучше
Так бегут во весь опор.

Снегурочка, пританцовывая,  по кругу подобралась к застывшему в полупоклоне добру молодцу.

А мой миленький уехал,
Он уехал сам один,
Он уехал — мое сердце
Покатилося за ним.

Я миленочка споймала.
Да на праздничке с другой.
Отольются тому слезы,
Кто смеётся надо мной.

Раздухарившаяся Снегурочка зашлась в залихватском приплясе и сорвала с лица маску зайчика.

Мгновенно вышедший из позы полупоклона коварный миленочек резво рванул было к двери. Но его слегка придержал за шиворот белоснежного костюма величественный Дед Мороз.

В дверях уже стояли не замеченные в разгар частушечно-плясового действа Милкин папа с Мужиком. Папу группа поддержки вызвала предварительно, заявив, что без его присутствия счастье любимой дочери находится под угрозой. Он потеребил самые корни своего генеалогического древа, куда затесались турецкие янычары, и сжимал в руках здоровенный антикварный меч.

…Забывчивый кавалер, растеряв моментально  величественный вид и шляпу, обреченно притих, зажатый в прихожей Дедом Морозом и папой – янычаром.

Мужики вежливо проводили его до калитки, дали совсем легкого пинка под зад и заперли калитку.

Снегурочка, подзабыв свои горести и коварного жениха, полночи наяривала на балалайке и пела частушки, среди которых встречались не вполне отвечающие нормативам русского литературного языка. Милкин папа с умилением поглядывал на впечатленную теплым приемом исполнительницу фольклора. Милка не без основания опасалась возобновления свадебных экспериментов.

Мартын добровольно сдался в клетку и, нахрумкавшись новогоднего винегрета, спал, изредка вздрагивая ушами. Наверное, от избытка впечатлений...





…