Продавец грачей

Чуть ли не все знают песню «По диким степям Забайкалья». Но кто написал эти простые щемящие строки?

Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбацкую лодку берет
И грустную песню заводит —
О родине что-то поет...

Автора этих слов теперь никто не помнит. А у него была еще песня «Очаровательные глазки», прекрасная книга «Седая старина Москвы» — своеобразный исторический образ столицы с указанием всех ее соборов, монастырей, церквей...

Об этом человеке вспоминал тоже забытый писатель Иван Белоусов: «С Иваном Кузьмичом Кондратьевым я был лично знаком. Он представлял собой тип тогдашней богемы. Жил в конце Каланчевской улицы, около вокзалов... Мне несколько раз приходилось бывать у него на квартире, которая представляла настоящую мансарду: низенькая комната в чердачном помещении с очень скудной обстановкой — стол, кровать и несколько стульев — больше ничего. Особенность этого помещения заключалась в том, что все стены были в эскизах и набросках углем, сделанных художником-академиком живописи Алексеем Кондратьевичем Cаврасовым, автором известной картины «Грачи прилетели».

В литературных энциклопедиях о Кондратьеве ничего не говорится. А ведь он еще написал романы «Салтычиха», «Гунны», «Церковные крамольники». Правда, все это романы-однодневки на потребу Никольского рынка в Москве. Издатели Никольского рынка выпускали книги буквально за несколько дней, но платили авторам очень мало. Бывало, рукопись романа покупалась за пять рублей. Знаменитый издатель И. Сытин в воспоминаниях «Жизнь для книги» писал: «Каторжный труд этих литературных нищих никак не оплачивается: это скорее подаяние, чем литературный гонорар».

Кондратьев сдружился с Саврасовым, вместе пили, вместе похмелялись. Денег, конечно, не было, и Саврасов, пересиливая себя, снова и снова малевал своих «Грачей», которые Кондратьев таскал продавать на рынок. Они даже составили трафаретное письмо к деятелям литературы и искусства. Одно такое нашлось в чеховском архиве. Кондратьев пишет Антону Павловичу: «...Весьма сожалею, что вчера в Новодевичьем монастыре мы как-то «растерялись»… А я вам хотел предложить приобрести у меня, на выгодных условиях, картину г. Саврасова. Величина картины 1,5 арш. вышины и 1 арш. ширины. Картина весьма эффектна. Копия с «Грачей» тоже возможна».

Обязательный Чехов отвечал: «Уважаемый Иван Кузьмич! Большое спасибо за вашу готовность сделать мне приятное. Иметь картину г. Саврасова я почитаю для себя за большую честь, но дело вот в чем. Хочется мне иметь «Грачей». Если я куплю другую картину, тогда мне придется расстаться с мечтой о «Грачах», так как я весьма безденежен... Жму Вам руку и прошу поклониться Николаю Аполлоновичу. Ваш А. Чехов».

Зачастую на чердак к Кондратьеву и Саврасову поднимался писатель Николай Успенский, двоюродный брат Глеба Успенского, покончивший позже самоубийством. И. Бунин называл его «одним из первых и крупнейших народных писателей, совершенно особой, своеобразной школы, зародившейся в 60-х годах».

Нашлась даже автобиография Кондратьева — в письме к историку-слависту, готовившему книгу о писателях из народа. Родился Кондратьев в совершенно бедной семье в Виленской губернии. Его сдали в военные кантонисты. Потом начальство перевело Кондратьева в фельдшерскую школу, но медика из него не получилось. Он поступил в Виленский театр актером и стал писать пьесы. Так вошла в русскую литературу еще одна нелегкая судьба.