Люди одного момента

Он умел останавливать время. Никто не умел, а он смог, и не раз, а два. В чем дело? – спрашивал он себя. И спрашивал не раз. Дело все в том, что он мог настраиваться на нужный лад. Он – это необычный человек с рядовым именем Юрий.

Впервые это случилось в далеком детстве. По траве шуршал ветер, вечерний свет отражался в окнах домов, доносился скрип качелей, шумная детвора играла в мяч. Где-то далеко клубился дым, в это же время – сирена. Шумный грузовик промчался по прямому как ученическая линейка шоссе. Все шло и бежало своим чередом, повинуясь, времени и пространству.

Маленький Юра в коротких шортах сидел на скамейке перед домом, дрыгал ногами. В руках у него – потрепанная книга; страницы раскрыты на забавной картинке – чудный зверь тащит в свое логово мальчишку. Было слышно дыхание чудища, из ноздрей полыхал огонь, еще минута и картинка ожила. Зверь расправил крылья и взлетел. В зубах у него покачивалось тело – мальчик, конечно же, был без сознания – Юра знал, что после такого стресса люди теряют голову и просто засыпают. Он бы так и сделал.

Он прикрыл глаза, чтобы лучше представить себе картину. Вот чудище летит к огромной скале в свою пещеру поделиться добычей с детенышами. Малыши видят, что тащит им отец на ужин. Они радостно пищат и лезут из гнезда, но бдительная мать печется о своих питомцах – она крепко держит за шкирку самого прыткого из них. Из жерла скалы куриться дым – вот-вот рванет вулкан…

И тут маленький Юра открывает глаза. Он слышал – что-то случилось. Будто бы выключили звук. Теперь ветер не обдувает лица, затихла сирена, качели больше не скрипят, не слышно криков детворы, а неугомонный мяч больше не стучит по земле. Все это исчезло в одно мгновение. Как такое могло произойти? Только когда он крепко засыпает. Но нет, он не спит. В его руках раскрытая книга; чудовище до сих пор крепко сжимает в своей пасти бедного малыша, а заходящее солнце ярко слепит глаза, отражаясь в потемневших окнах домов. И ни звука.

Вдали клубиться дым. Уже не клубиться – он застыл как кучевое облако и парит в воздухе.
Маленький Юра поднялся со скамейки. Кулачками начинает тщательно тереть глаза. Открывает их снова. Ничего. Все также мертво. В воздухе повисла бабочка. Он подходит к ней. Она обездвижена. Он берет ее в руки. Гладит ее. Она не шевелится – застыла как чучело. Зато на руках пыльца с ее крыльев.

Это удивительно. А для шестилетнего мальчика, готового поражаться каждому заходу солнца, каждой тени под своими ногами – втройне.

Он бежит домой. Открывает дверь и застывает, пораженный своим открытием – время остановилось, и больше не идет. Кошка на кресле сидит и смотрит стеклянными глазами куда-то в угол. Она совсем как плюшевая игрушка. Возьми ее в руки, поиграй с ней – она не будет сопротивляться. Все замерло, и лишь маленький Юра остался один в этом мире. Он чувствует, что сейчас заплачет и не сдерживает себя в этом; слезы бегут ручьем. Он размазывает их по лицу своими кулачками. О, Господи, неужели это правда?

Он боится идти в комнату родителей – а вдруг там мама застыла как истукан, восковая фигура? Он крикнет, она не услышит, не моргнет, не помашет рукой.

Юра стремглав бежит на улицу. Во дворе застыли качели, а на шоссе мчащийся автомобиль. За баранкой сидит водитель с довольной улыбкой. Его лицо недвижимо – вылито из воска. Оно пугает.

Юра не хочет оставаться один, он клянется, что будет хорошим мальчиком, пусть только этот кошмар закончится. Он рыдает, но кошмар и не думает заканчиваться, потому Юра идет в магазин, и проходит мимо тетеньки за прилавок. Он берет вкусный и большой пирог, и ждет, когда тетенька с раскрасневшимся лицом возьмется его отчитывать. Но тетенька не бранится, и потому он уплетает на удивление вкусный пирог с капустой прямо перед ее грозным взглядом.

Наевшись до отвала, он бежит к ребятам. Но ребята – куклы, резиновый мяч блестит в воздухе как маленькое солнце. Ему не хочется брать в руки солнце – а вдруг оно горячее? Когда происходят такие вещи, от обычных предметов можно ждать чего угодно.
Неприятно когда ты оказываешься один в этом мире. Он снова бежит в магазин, на этот раз в игрушечный и долго стоит перед витриной. Ему это начинает даже нравиться. Какую игрушку взять на этот раз? Тот самый самолет, который он долго выпрашивал у мамы. Он стоит на верхней полке, покрашенный в серый цвет. На фюзеляже красной краской выведено – «Боинг на батарейках». Он умеет некоторое время держаться в воздухе. Юра пододвигает стремянку и решительно лезет наверх. Берет с полки игрушку и долго любуется ей. Затем прямо со стремянки запускает самолет. И тут полнейшее разочарование – Боинг вместо того чтобы с жужжанием пуститься в свой первый полет, начинает стремительно пикировать вниз. Он с треском касается аккуратно выложенной плитки, и на хвосте появляется огромная вмятина. Юрий не знает, что в этом мире застыло даже электричество – электроны тоже подчиняются времени. Только он по какой-то неизвестной причине, остался прежним.
Делать нечего – самолет снова украшает верхнюю полку, только на хвосте едва заметная вмятина. Юра вспоминает свою прошлую жизнь, и заливается слезами. Сколько прошло времени? Десять минут? Полчаса? Час? Вечность. Ровно столько с момента, когда он почувствовал будто у него в ушах вата, до того времени, когда он попытался запустить неработающий самолет.

Он хочет еще что-то сделать, но больше нет сил терпеть одиночество и тишь. Хоть бы листья зашумели, или напоследок пропел соловей. Ни того, ни другого.
Юра очень устал. И потому он идет спать – утро вечера мудренее. Хотя, что сейчас – утро или вечер – понять сложно. Он идет к скамейке и ложится на нее. Домой идти не охота – там сидит кошка с застывшими глазами-пуговками. Он закрывает глаза, проваливается во тьму. Летит куда-то; ниже…ниже… Сновидение…

Утро встречает Юру нежным щебетом птиц. Нет, ему не послышалось. Он лежит на кровати у себя в комнате. На кухне гремит кастрюлями мама. Оттуда же несется аромат жареных ломтей хлеба. Юра знает – это к чаю. Как хорошо, что ему все приснилось, он с радостным воплем бежит на кухню и прыгает маме на руку, треплет ей волосы и смеется, заливается смехом.
-С добрым утром, соня, - улыбается ему мать. Входит отец, смотрит на сына, утирает полотенцем руки.

-Как спиться на скамейке? – спрашивает он, садясь за стол. – Что сегодня на завтрак? – обращается он уже к жене. Сердце Юры екает.

-Мой руки и садись за стол, - голос отца, такой строгий, но, тем не менее, нежный и отзывчивый. Юра идет к умывальнику, он смотрит на свои ладошки. В складках осталась вчерашняя пыльца неподвижной бабочки. Он смотрит на нее как завороженный – маленькие разноцветные пылинки на его ладонях.

А затем время понесло его по ухабам и взгорьям, шестерни закрутились, и минуло с той поры целых двадцать восемь лет. Его уже зовут не Юра, а Юрий Владимирович, и он сотрудник престижной фирмы.

Его уважают коллеги, а он также уважительно относится к ним. Но деньги он уважает больше – Юрий Владимирович заботится о своей карьере. Он заместитель директора.
Сегодня проходит совещание. Оно до того скучное, что Юрий Владимирович углубляется в себя. Кто-то бормочет над его ухом гнусавым и совсем неприятным голосом. Кроме того, голос выражается заумными фразами, так, что можно на некоторое время отключиться от разговора. Сказано сделано. Юрий Владимирович осматривает присутствующих, судя по тону и выражению лиц, они дискутируют. Ну и пусть. Он сложил ладони на стол и сцепил пальцы. На нем дорогой костюм и на него работает команда стилистов. Под окнами стоит и покрывается пухом с тополей черный блестящий «Кадиллак». В его жизни полный порядок. Дома его ждет жена, а еще маленький трехлетний сын, которому он на обратном пути обязательно купит мороженое. Жена, конечно, будет возмущаться, что малыш может простыть и захворать, но не отказывать же ради этого маленьким радостям. В свое время, за кусочек холодненького пломбира он готов был переболеть гриппом. А такому крепышу, как его сынуля, и мороз нипочем.

Чего он бы еще желал от жизни? Юрий Владимирович усилено пытается представить, что же ему нужно от жизни. На ум приходят томные красотки и так же стремительно исчезают из памяти. Особняк у моря, личный самолет – это уже излишне. Как тарелка супа – главное не перелить через край. Или это его скудная фантазия, либо он действительно добился в жизни всего, к чему стремился.

Знакомое ощущение глухоты. Он поднимает глаза со своих сцепленных рук – так и есть, спустя двадцать восемь лет оно настигло его. Это проклятие. Но…Теперь он знает чего хочет. Это можно повернуть в свою пользу. Он поднимается из-за стола. Подходит к менеджеру фирмы, он никогда не нравился Юрию Владимировичу, и запускает руку в карман. Что он делает? То, что сделал бы на его месте любой. Сейчас Юрий Владимирович доберется и до генерального директора – погоди у меня.

Он обходит всех членов, собравшихся за круглым столом. Все нарядные – при параде, и у каждого в кармане по берсетке, портмоне. Почему это случается с ним? Да черт с ним, главное – это можно провернуть в свою пользу, как тогда со съеденным пирогом и неудачно запущенным самолетом. Но в те времена он был слишком глуп и наивен, а мог бы уже в молодости стать новым олигархом, самым молодым в истории.

Юрий Владимирович тем временем ссыпает себе в карман пачками рубли, доллары, центы, юани. Карманы штанов, пиджака, внутренний карман разбухли и стали походить на переполненные чемоданы, которые едва запираются от обилия вещей.

Юрий Владимирович знает, где сейф генерального директора – на стене за безыскусной картиной, вроде тех, что рисуют начинающие художники. Неуверенные мазки и беднота натюрморта. Именно так он мог ее охарактеризовать – она вызывала отвращение.
И вдруг… По коридору послышались шаги. Это были не торопливые шажки секретарши на подбитом каблучке, а размеренные и важные – они приближались. От неожиданности Юрий Владимирович выронил связку ключей от сейфа. Ключи неприятно звякнули от прикосновения с кафелем. А шаги и не думали стихать. Голова Юрия Владимировича пошла кругом. Неужели, - думал он, - на свете найдется человек, который может противиться времени. И такой человек нашелся, дверь распахнулась, и вошел он – моложавый парень. Голова Юрия Владимировича непроизвольно застыла, и он стал похож на тех статуй, что сидели за столом.
Человек аккуратно прикрыл за собой дверь и прошел к окну. Он выглянул на улицу – видимо тоже удивляясь, почему вдруг все моментом застыло. Но нет, на его лице не капли изумления.

Юрий Владимирович пришел в движение не сразу, а когда начал двигаться человек это заметил, и вместе с этим на его физиономию пришло и удивление. Он даже собрался выпрыгнуть в окно.

-Постойте! – крикнул Юрий Владимирович, и человек оторопел. Он застыл в позе беглеца, готового кинуться стремглав при малейшей опасности. – Но разве такое бывает?!

-Бывает что? – человек трусливо оглядывал его с ног до головы.

-Бывает, что люди не подчиняются закону времени?

-Не знаю. Думаю, вы сами сможете ответить на этот вопрос, - торопливо изъяснился человек.

-Как получилось, что вы оказались в этом вакууме, в межвременном пространстве?

-Я всегда тут жил.

Теперь Юрий Владимирович ошалевшим взглядом принялся рассматривать собеседника. Может, он сошел с ума? Человек был молод.

-Сколько вам лет? – спросил он его.

-Я не понимаю, о чем вы говорите.

-Ну, как давно вы живете на свете?

«Разве можно быть таким безумцем?»

-Всего лишь миг. За это время я рождаюсь, взрослею и умираю.

Юрий Владимирович задумался. Он думал долго и тщательно. «А миг – это много или мало?» - задал он себе вопрос.

-Миг – это много или мало, - задал он этот же вопрос собеседнику.

-Миг – это бесконечность, - ответил ему собеседник. Юрий Владимирович напряг лоб, а вместе с ним и извилины, но смысл фразы так и остался ускользнувшей форелью, которая вырвалась из цепких рук и уплыла в бурные воды.

Он не способен был принять такие реалии, прямо противоречащие его мировоззрению.

-Почему мы вас не видим? – единственный вопрос, который плавал в данный момент на поверхности. Он схватил его и тут же адресовал молодому человеку.

-Потому что мы из другого мира. Пока вы сделаете хоть движение, целые поколения умрут – потому что миг – это вечность. Для нас – вы так и останетесь неподвижными хоть через сто, хоть через двести лет, а мы для вас – фантомами, призраками, тенями на стенах, для кого-то видением или явлением, а даже может кто-то называет это интуицией, или другим чувством. Для вас – наша жизнь короче жизни мотыльков.

-Это как двадцать пятый кадр, - догадался Юрий Владимирович.

-Нет, это как жизнь за кадром, - возразил собеседник. – Это совсем другая, альтернативная Вселенная, и мы привыкли видеть вас мертвыми застывшими куклами.

-Но где ты живешь?

-Прямо здесь и живу с самого рождения. А эти люди за столами сопровождают, и будут сопровождать меня до самой смерти. Правда одного человека сегодня не хватает за этим столом – вас. Вы должны были сидеть неподвижно вон за тем стулом, и пялиться на свои руки, - он сцепил пальцы вместе и показал, как именно должен был выглядеть Юрий Владимирович. Именно так он сидел за долю секунды до того как очутился здесь, – но вместо этого вы ожили и бродите по моим владениям. Вам не нужно здесь находиться – я не хочу, чтобы вас обнаружили здешние жители. Мы не вторгаемся в ваш мир, и вас не просим вторгаться в наш. Понимаете меня?

Юрий Владимирович задумчиво кивнул. Может он и в самом деле сошел с ума?

-Поэтому прошу вас, покиньте этот мир сейчас.

-Строите ли вы города? Запускаете ракеты в космос? Какова ваша численность? – водопад вопросов поглотил Юрия Владимировича. Он вдруг понял, что если не услышит ответы на все его интересующие вопросы, то наверняка умрет от любопытства.

Собеседник вздохнул.

-Отправляйтесь-ка лучше домой и не мучайте свою голову.

Голова Юрия Владимировича вдруг отяжелела, и он понял, что забывается глубоким сном. Едва он успел добраться до стула, как его утащило куда-то вглубь. Он падал в бездну…
Возгласы и волнения вытащили его из колодца забытья. Он вынырнул из сна, и перед ним открылась картина, какую он бы никогда не желал увидеть.

Перед ним стоял генеральный директор и с побагровевшим лицом тряс пачкой денег.

-А, проснулся наконец-то.

Возле директора стояло еще человек десять, и все с хищностью акулы смотрели на Юрия Владимировича. Они могли бы наброситься и разорвать его на части. Вокруг все кипело и негодовало.

-Как ты мог стащить наши деньги?!

-Я нашел свои купюры у тебя в кармане!

-Каким образом у тебя удался этот трюк?!

Вопросы сыпались как из рога изобилия. Юрий Владимирович молчал. Да и что он мог сказать в свое оправдание?

Но в данный момент он думал не о себе. Он думал о том парне – его собеседнике. Где он сейчас? Верно, мертв. И его внуки мертвы, и правнуки, и прошло с того момента наверное миллионы лет – ведь миг – это вечность. За это время их города пали, волна вражды поглотила их, а может и не поглотила. Может они живут в своем Вселенной в мире и согласии?

Единственное, чего он не мог понять – каким образом они нашли общий язык. Давние соседи порой не могли так сговориться. Да и какая разница? Все это было так похоже на сон, за исключением того, что собравшиеся вокруг него люди продолжали буйствовать, с пеной у рта что-то доказывать друг другу, кричать на него. А он сидел, отдалившись от всех, и казалось, снова медленно уходил в альтернативную Вселенную…

Может ему суждено увидеться с далекими предками его уже давнего собеседника, и теперь-то он расспросит основательно про их быт, посетит их города, посмотрит на их детей, и кроме того рассчитается с менеджером. Кто знает…