1206

Рисунок 98г: Зэкус

***

Люди были такие, словно они себя долго стирали резинкой. Бедные, грязные люди, невозможно запомнить…

Завела нас обоих далеко, туда, где уже пустынна дорога, якобы там между нами все-таки может случиться любовь, но было закрыто, пришлось нам пить пиво без закуси и скоро мы про всё абсолютно забыли, шагая в новой толпе стертых людей…

***

Напрягаясь, она, как все атеисты, вылетает в космос, а я – в драматизм впадаю, как новый пророк и христос. Хотел бы прославить Бога и выебать космос, даже с риском о камни его член обломать. Один я здесь распинаюсь, пока все девушки в космосе и кавалеры в них цветами стреляют…

***

Долгий поход, дружная пахота, жаркая ночь – и все девушки вдруг стали доступны. Слишком хочется пить и нет преград между мной и водой. Я получил большое удовольствие даже от той, что не очень мне нравилась раньше. Разогретое тело возобладало над духом и потребовало хорошего тела – а у неё сегодня хорошо разогретое  тело…

***

Скребутся ветки. Скребутся коты. Коты дерутся. Драка вчера. Вчера такая погода была. А сегодня погода – мрак и скребутся и ветки, и коты - просятся в дом. А я под одеялом на кровати – это в доме дом. Сюда только девушки просятся, если ты мягкий и веселый, но девушку-то у меня и отбили  вчера…

***


Пьяный мужик не устоял на пригородной платформе, закружилась голова его лысая и упал он на асфальт, боясь вообще свалиться на рельсы. Надо было помочь, сообразить  вовремя, а я только смотрел, как он, прежде чем приземлиться, на руках, боках, ногах и, кажется, даже голове своей лысой делал странный кульбит. Бедная женщина. Я их еще раньше увидел: в одной руке у неё была коляска с корзинкой, а другой она держала своего, видимо, мужа и он показался мне сумасшедшим, потому что голова его – лысая; и мне сразу стало жалко ее, потому, что даже колеса коляски были донельзя разболтаны. Я очень устал, перегрелся и потому вел себя заторможено и все же не прощаю себе, что из-за меня мужик с платформы мог кувыркнуться…

***

Авангардист – это тот, кто селится на крыше и начинает намекать, что может с неё спрыгнуть. Собирается толпа и дело сделано: собираются деньги за песни с намеками на то, что поехала крыша. Есть ли что банальнее детективов Агаты Кристи и Наутилуса Помпилиуса, если вы поняли этот вот выверт, необходимый, чтобы пухлым барином жить и выписывать себе во дворец, на крыше построенный, дорогую аппаратуру и вина?

Всё  очевидно, на поверхности – но мы-то в пропасти, мы ростом меряемся в пропасти и поверхности для нас как крыши, до которых не добирались даже космонавты. А я как репродуктор на стене,  ретранслятор, преобразователь допинг-музыки, чтобы все с меня на стенку лезли, пытаясь выбраться иль выключить меня…