Чимкент. Обычаи. Зав. сберкассой Кадыров Ноябрь 53

 Воспоминания Петряковой/Умарбековой Галины Александровны, 1929 г. рождения.
Глава 50

   Наконец, приехали дальние родственники. Я к ним не просматривалась. Видела, что среди них старая бабушка (лет 77, как и мне сейчас, когда я об этом пишу) все не отводит глаза от часов - будильника, что в честь венчания подарил мне Яша. А потом повернулась к Яше и говорит:"Джакып, у вас очень красивые часы, как они мне нравятся!" И все. Яша встает, берет часы и подносит ей:"Пожалуйста, они Ваши." Та берет часы, заворачивает нашей газетой, которую мы еще не успели почитать и заталкивает в свою сумку. Не знаю, как я выглядела, зеркала большого у нас не было. Но я почувствовала, что рот у меня раскрылся и я догадалась его закрыть. Это было не только удивление, но и полное недоумение. Как? Мой подарок, которым я гордилась, мечтала как он будет будить мена на работу по утрам, пропал, исчез в сумке этой старой ведьмы. Вот и уважай ее теперь, каргу... Но Яша, как ему не стыдно? Сам мне подарил и вдруг отдал старухе. У меня пропало настроение. Мамочка моя родная, что бы ты делала на моем месте? Ты бы вырвала из рук бабки свои часы, а Яше дала бы по морде, ты бы сказала ему, что дареное не дарят, а подаренное мне, это уже мое и только мое. Но я такая родилась, лучше сама наплачусь, но ни за что не выскажу в лицо свое наболевшее. Меня обижают, но я терплю,  чтоб не сделать им больно. Очень плохо иметь такой беззащитный характер. Я сама понимаю это, но переделать себя не могу.
   Я еле дождалась, пока гости уехали. Я не смотрела на Яшу, я не ужинала. Легла спать и отвернулась к стене. Яша лег с краю и норовил заговорить, я заткнула уши. Он не вытерпел:"Да не затыкай уши, я же должен сказать, что это казахский обычай. Как гостю что- нибудь понравится, надо эту вещь гостю отдать, иначе гость обидится и все узнают, что казах не придерживается своих обычаев, а это позор на весь род." "Обычай? Ты сказал обычай? Почему я это слышу первый раз? Почему ты до сих пор об этом ни разу не заикнулся, думал мне сюрприз преподнести? Да? Сколько у тебя еще в запасе обычаев? Почти год замужем, а ты не мог подготовить меня к этим дурацким обычаям. Хорошо, давай поедем к твоей бабке в гости и как только я увижу у кого-нибудь из ее детей золотые серьги в ушах, я скажу:"Ой, какие красивые сережки, они мне так понравились." И что, она их без разговору снимет с ушей и мне даст, да?" "Ну, ты же имеешь совесть, ты этого не скажешь, да и часы не ровнять с золотой вещью, золото дороже наших часов." "Нет, голубчик, ты не прав, Вещь, подаренная любимым человеком, на много, много раз дороже золота..." -ляпнула я. Возомнив из себя самого любимого человека, от радости он схватил меня в объятия и по казахски сказал:"Айналаин, худайберген меныки." (Любимая, мне богом данная). В таких случаях от него не увернешься.
   На другой день он мне доказал, что я не права, и сказал, что он будет добиваться жить отдельно от родных, но сейчас, первое время, потерпи, мол, пока устроимся с работой. Через неделю Яша поступил на работу в милицию, в то же отделение, откуда его призывали в армию. Пришел веселый. Начальником был тот же Сулейманов. За три года службы в армии у Яши было много почетных грамот, хорошая характеристика. Узнав, что у Яши русская жена, начальник обрадовался:"Вот хорошо, приходи в гости с женой, моя Лена очень будет рада поговорить на русском языке и узнать о жизни в Узбекской республике, она родом из Самарканда."
   Я тоже была рада познакомиться с женой Яшиного начальника, он женился на Лене, когда она работала секретарем полковника Сулейманова. Теперь у них было трое детей, все они говорили на русском языке "из уважения к жене", как говорил полковник. С них надо было нам с Яшей брать пример.
   Помню, как после праздника 7 Ноября, 9-го ноября я пошла знакомиться в Центрсберкассу. Там уже предупредили из Обл. Управления чтобы приняли меня как специалиста сберегательного дела, за неимением вакансии гл. бухгалтера, на любую должность временно. Зав. ЦСК был Кадыров (татарин), а звали его Сергей Павлович. Я слегка удивилась и не знала, почему у татарина имя и отчество русские. Моя сестра Лена вышла замуж за татарина и я знала, что у них у всех татарские имена. "Заходите, заходите в кабинет, Галина Александрова, наконец-то у меня появился настоящий специалист. Так Вы 22 октября уволились из Самаркандского Обл. Управления, а завтра, 10-го ноября, можете приступать к работе контролером операционной части. Вы, наверно, знаете, что гл. бухгалтером у нас работает фронтовик, без финансового образования, но никто не имеет права его уволить,"- пояснил Зав. ЦСК.
   Я удивилась, что заведующий назвал меня по имени-отчеству, значит он все про меня знает, и это потому, что во всей большой Центральной сберкассе Чимкента не было ни одного специалиста сберегательного дела. "Да, ни одного. Вот берем со школьной скамьи, сами их учим, готовим к должности, сами экзаменуем, даем испытательный срок и все,"- развел руками Кадыров. "Я понимаю, как Вам трудно работать. Но я не претендую на высшие должности, и даже очень хорошо, что на новом месте я начну с низов, с контролера. Это мне знакомо," - усмехнулась я. Кадыров обрадовался:"Замечательно. Ваш муж работает в милиции? Вы будете жить у его родных? Вам не трудно привыкать к казахской жизни?" - засыпал меня вопросами Зав. ЦСК. Вкратце ответив на его вопросы и воспользовавшись его интересом к моей жизни, я осмелилась удовлетворить и свой интерес:"Сергей Павлович, простите меня за нескромность, но почему Вас зовут русским именем? У меня сестра замужем за татарином, у которого большая родня, и все они названы татарскими именами."
   Любопытные сотрудницы то и дело стучались в дверь кабинета, под видом спросить что-то по работе. Кадырову это не понравилось. Он открыл дверь и громко, на весь зал сказал:" Лариса, проследи, чтобы ко мне никто не заходил не менее, как часа два."  В зале даже клиенты притихли, когда Лариса ответила:"Хорошо, Сергей Павлович." "Ну уж эти работнички, кака только оформляю нового работника, уши у всех на кабинет: кого из нас уволят; на чье место принимают нового? Я же заведующий, я же не отдел кадров. Обещают дать новую должность инспектора отдела кадров, да когда это будет... Вернемся к Вашему вопросу, мне его часто задают и я всегда с гордостью на него отвечаю. У нас командиром части был полковник Сергей Павлович (он назвал фамилию, но я не могу вспомнить, да и командир части или полка, или роты, тоже могу ошибиться, я не разбираюсь в этой части военного дела.) Во время горячих боев немецкая пуля угодила прямо в сердце Сергею Павловичу. Сзади себя я услышал голоса:"Ребята, Сергей Павлович убит!" "Ребята, Сергей Павлович умер." Смотрю, ряды бойцов рассеиваются, кто-то вернулся посмотреть, правда ли, что любимый командир мертв. Я понял, что в таком состоянии бойцы не выдержат натиска врага и все погибнут... Я собрал все силы голоса и, как Сергей Павлович, крикнул:"За-а-а мно-о-о-о-ой! Урра-а-а-ам!" Я кричал на своем татарском языке, я кричал "Урам", что означало "Вперед! Вперед! Вперед!" Кто знал, что слово "Ура" произошло от татарского слова "Урам", а кто и вообще не знал, но все понимали, что это слово триумфа, радости, восторга и победы.
Грянуло всепобеждающее, оглушающее "Урра-а-а-а," как сыпанули бойцы на немцев... Мы видели, как больше половины врагов уже лежали метрвыми под нашими бегущими ногами, а остальная часть убегала от грозных защитников Великой страны. Командование было удивлено, и не меньше, чем мы сами. Мы одержали победу, причем настоящую. Кроме Сергея Павловича, мы не потеряли ни одного ойца. Военный корреспондент, радостный, возбужденный, расспрашивал всех подряд и от каждого бойца слышал одно и тоже:"Да, товарищ корреспондент, голос Сергея Павловича звал нас идти на врага, не жалея жизни; мы слышали его голос и победили."  "Так это Вы второй Сергей Павлович? Поздравляю с победой!"- политрук  усердно хлопотал перед командованием о высокой награде Кадырову. Когда с большими почестями похоронили Сергея Павловича, я шел с поникшей головой и думал:"Все бойцы уверяют, что они слышали голос Сергея Павловича, неужели мой голос так похож на его голос. Многие солдаты не могли различить наши голоса еще до гибели Сергея Павловича. А когда командиром стал я, то по привычке они меня называли Сергеем Павловичем. Кончилась война, все разъехались по Советскому Союзу. Я переписывался с офицерами и солдатами. Они писали письма прямо на сберкассу :"Кадырову Сергею Павловичу." Секретарь всем доказывала, что меня все так зовут. Ну, а я был рад, что заслужил имя и отчество любимого командира, и потом, имя у меня такое сложное, что "Сергей Павлович" звучало нежно, благородно, душевно," - закончил Кадыров. Он глянул на часы и сказал:"Вот я и вложился в два часа, это так, вкратце; как раз перерыв, Вы в столовую? Нет? Тогда до завтра!" Мы вместе вышли из кабинета, сопровождаемые пятью парами глаз из рабочих окошек.