Дурацкий сон 13

  Неизвестный и огромный мегаполис, который ассоциируется с американским Нью-Йорком, виденным мной только в кино и на картинках журналов. В одиночестве я иду по главной «стрит» и смотрю по сторонам: небоскрёбы необычайного архитектурного дизайна, красивые мосты через широкую реку, ухоженные просторные парки.

В руках у меня - крутой фотоаппарат. Я пытаюсь сфотографировать всю эту красоту и замечаю в небе между двумя небоскрёбами полную темноту, хотя с противоположной стороны небо розовое, как при закате солнца. Так почему же с той стороны, где я снимаю, в небе такая темень? Ещё я вижу яркую окантовку вокруг сизой тучи в виде светящихся лучиков, как нимб

Меня осенило: так это же лунное затмение. Сфотографировать это уникальное явление мне не удалось: фотоаппарат заклинило. Я расстроилась. Досмотрев до конца чудо природы, пошла искать мастерскую для починки фотоаппарата. Почему-то прошла мимо гигантского торгового центра и зашла в административное здание.

Долго и нудно шла по коридору, узкому и длинному, плохо освещённому. Ни одного человека. Вдруг в какой-то момент понимаю, что платье на мне надето наизнанку. Как это я так лопухнулась! Что делать? Надо срочно переодеться. Но где? Я бегу назад к выходу, выхожу на улицу, иду вдоль фасада, поворачиваю за угол и попадаю на песчаный пляж, где тусуется много отдыхающих, одетых в купальники и плавки.

Я подошла к общественному туалету, в который стояла длинная очередь. Стоять не хотелось, и я пошла искать так называемый пляжный «грибок», ведь туалет как таковой мне не нужен. Но все «грибки» заняты. Я брожу по пляжу в поисках какого-либо укрытия. Ноги вязнут в горячем песке. Мне жарко, хочу пить. Я дошла до состояния, когда мне уже было всё равно, найду я укрытие или нет. Прямо посреди пляжа начинаю стаскивать с себя платье.

Платье добротное, но старомодное, в стиле 70-х годов прошлого столетия. Оно из плотного трикотажа вишнёвого цвета, плотно обтягивающее фигуру, длинный рукав, подол до колена, воротник плотно вокруг шеи и мысиками спереди. От талии и ниже – саржевая подкладка, которая видна сверху, так как платье надето наизнанку.

Сзади по спине идёт застёжка-молния. Без посторонней помощи мне её не расстегнуть, но что-то меня останавливает обратиться к кому-либо за помощью. На моё удивление я довольно легко, как змея при линьке, стянула с себя платье и одела, как подобает. У меня стройная фигура, как у двадцатилетней девушки. Платье сидит на мне, как влитое и я хорошо себя в нём ощущаю: уверенная в себе, знающая себе цену и знающая, что буду делать дальше.

Только я собралась уходить с пляжа, как откуда ни возьмись передо мной возникают две жалкие фигуры американских бомжей. Стоят и скромно молчат, даже как-то заискивающе молчат. Наконец, один из них говорит:

- Мадам, помогите нам найти работу. Мы просто в отчаянье: уже несколько дней мы ничего не ели.

Чисто по-человечески мне стало жаль бомжей, и я протянула им свою визитку:

- Позвоните мне завтра по этому номеру.

Выгребла из сумочки всю мелочь и высыпала в их протянутые ладони.

- Спасибо, мадам!

… На следующий день утром я проснулась с болью в горле и насморком. Позвонила на работу и сказала, что сегодня не выйду – заболела. Лежу в постели и смотрю в окно. Периодически сквозь плотные тучи пробивается солнечный свет и освещает спальню. И тогда в душе возникает ощущение тепла и праздника. Но вновь набегают тучи и опять пасмурно.

Звоню сестре и поздравляю с 45-летием. Но чтобы я ей не желала, она всё отвергает. В её нервных ответах так и проскальзывает: «не нуждаюсь я в твоих поздравлениях». Когда я начала говорить заезженную фразу из рекламы крема: « после 45-ти лет жизнь только начинается», она грубо оборвала меня:

- Только не желай мне, чтобы я прожила ещё 45-ть лет. Что-то мне все сегодня это желают. Я не хочу жить так долго и кому-то в старости быть обузой и своим дряблым старческим образом мешать молодым созерцать прекрасное! О какой полноценной жизни можно говорить, когда тебе девяносто лет!

Она бросила трубку, а я расстроилась: называется, поздравила сестру. Быстро привела себя в порядок и поехала к ней, чтобы вывести именинницу из депрессивного состояния.

Мы катаемся по Нью-Йорку на джипе с открытым верхом. Сестра за рулём. Кажется, у неё поднялось настроение, потому что она на полную мощь включила радио и вдохновенно подпевает Леди Гага.

Пока сестра крутит баранку и поёт, я почему-то роюсь в её сумочке, которая лежит на сиденье рядом со мной. Достаю из сумочки мобильный телефон, в красивом по дизайну корпусе молочно-белого цвета. Открываю крышечку и нажимаю на кнопочку. Зажигается нежно-голубой экран, а на нём – текст. Только начинаю читать текст, как в это самое время сестра поворачивает ко мне голову. Я смущена и пытаюсь отвлечь её внимание, может она не заметила, чей телефон у меня в руке. Не придумав ничего лучшего, я протянула руку к развевающейся на ветру косынке, обмотанной вокруг шеи:

- Давай, поправлю…

Но она небрежно отвела мою руку в сторону и выкрикнула:

- Да, нафик она мне вообще.

Размотала косынку и выкинула прочь, нажав на газ и затянув вместе с певицей самую высокую ноту, которая в это время звучала.

Расставшись с сестрой около её дома, я пошла к метро. Автомобиль принадлежит сестре, но она не предложила довезти меня к дому. Спустилась в мрачное американское метро. Мне до дому ехать всего одну остановку. Вошла в вагон и сразу увидела двух вчерашних бомжей, от которых несло вонью. Людей много, но вокруг бомжей было свободное пространство. Пассажиры молча стояли, нюхали отвратительный запах и с тоской смотрели в чёрные окна электрички.

- Мадам, проходите, садитесь рядом с нами, - бомжи узнали меня и обрадовались встрече.

- Спасибо. Я уже выхожу.
- Простите, мадам, но мы потеряли вашу визитку.

Я достала из сумочки визитку и протянула им. В это время двери вагона распахнулись, и я вышла на платформу под недоумённые взгляды пассажиров.

Вышла из мрачного и серого подземелья на поверхность и удивилась: ба, начиналось утро. На тёмном небе яркая горизонтальная полоса жёлто-оранжевого цвета восходящего солнца. Глядя на эту красоту, в моей душе затеплился огонёк нового восходящего дня или жизни…