рождественские яблоки

рваные грузности уже угасают, и, казалось бы, ничего уже не применимо для названия того дивного света, который появляется из тайных глубин ушедшего Рождества. чрезвычайно любопытно, как люди подбирают ему имена, выбирают первую букву, составляют невиданные доныне благозвучия, отражая самих себя в лучших названиях на планете. однако он не хочет смириться с этими разумными выкидышами, он остаётся равно близко и далеко от всех этих недомагических имён, зато всякая душа хотела бы дать своё собственное, то, что окажется ему самым близким и родным. в этом скрыта неясная горделивость, нечем уже теперь гордиться. осколки творившего - творец в каждом своём лице. и сила Фантазии - наивысшее благо, когда-то данное людям, чтобы назвать их центром Мира. а нам остаётся стыдиться, потому что своими грязными и похотливыми кусочками мяса с важным и благозвучным названием "тела" никак не похожи на то, ради чего можно было придумать мир. Мир остаётся в вышине, прекрасным и всемогущим, люди оказываются бессильными червячками, намертво прибитыми гравитацией к земной коре, пытающимися отыскать сказочный источник жизни, который должен сделать их счастливыми. а счастье грустно прячется под душой каждого, смаргивая огромные капли с длиннющих ресниц, руку в себя иногда запускают и гладят его, но чаще ему приходится проводить всю жизнь в бессмысленных поисках себя самого.

и тут-то увидишь этот дивный безымянный свет, дрогнешь, как жаба увидавшая птицу, счастье выпрыгнет на твой письменный стол, пыльный, укрытый важными книгами и бумагами, запляшет, всё раскидает, погрызёт карандаши, чернильные ручки, диски с информациями, тут-то тебе и пожелается выскочить на улицу в смешной шапочке и дарить яблоки вокруг да около - "на, возьми, вкусное", " и тебе хорошего дня, съешь яблочко", "какая вы красивая! ну скушайте же яблочко", " нет, ну что вы, у меня их полно, целая яблоня... в лёгких растёт огромная яблоня, свежа и хороша"...