Чимкент Прогулки с Яшей Гонщик Сальный вопрос 1953

Воспоминания Петряковой/Умарбековой Галины Александровны, 1929 г.рождения.
Глава 53

     Близился годовой отчет. Нам было весело; мы с Яшей, как буд-то только встретились, ходили в кино, иногда даже на самый последний сеанс в 23.00; бывало в 1 час ночи выйдем из кинотеатра, и не хотим домой идти. Зайдем в дежурный магазин, а там такой чудный запах свежего хлеба, что не удержишься взять одну буханку. Идем в парк, а там ни души. Тихо. Наши шаги слышно...Садимся на скамейку, достаем хлеб и начинаем щипать. За разговором и шутками не замечаем, что буханка съедена. "Дай еще корочку," — говорю я Яше, а он отвечает:"Твоя корочка уже переваривается в твоем животе," — и норовит меня пощекотать. Мне не верится, что хлеб съеден и я начинаю его обыскивать: под одеждой нету; лезу подмышки, ему щекотно; он хохочет и вырывается от меня убежать. Я за ним и прячусь за дерево. Он оборачивается и, не видя меня, громко говорит:"Куда ты пошла одна, с ума сошла, что ли, вернись, а то я не вижу тебя." Я из—за дерева, на цыпочках подбегаю сзади, хватаю его за талию :"Поймался... защекочу насмерть!" А он изворачивается, хватает меня в охапку и несет на скамейку. Я ему:"Эй, эй, не на скамейку, а прямо домой..." До дома, через кладбище, был самый короткой путь один километр. Он усаживал меня на плечи, как ребенка, и всю дорогу пел:"Ой, ты, Галя, Галя молодая, подманули Галю, забрали с собой..."  "Да не ори ты во всю глотку — люди же спят..." Он посмотрел перед  луной на часы и сказал:"Кто там спит, уже пять часов утра; пора всем вставать; пусть они мне спасибо скажут, что я их разбудил."
   Дома я предложила что-нибудь перекусить, но он выпил из чайника холодную заварку:"Я не хочу есть, давай лучше поспим," — и мы легли в пол шестого утра. Это было обычно под выходной и мы пол дня спали.
   Иногда он меня вытаскивал на природу. В его распоряжении был мотоцикл с люлькой, иногда он возил начальство на легковой машине. — "Давай, Галя, я тебя покатаю на мотоцикле," — был выходной день и я согласилась. Он выехал на шоссе Чимкент — Ташкент и как дал скорость 200 км. в час.  Меня ветром отрывает от сиденья, я чувствую, что скоро мои руки оторвутся от ручки и я полечу на асфальт. Я кричу:"Яша, остановись, я сейчас упаду с мотоцикла! Я тебя умоляю, затормози, я уже не могу удержаться, ты слышишь?" Наконец, он сбавил скорость, я спрыгнула с мотоцикла и, злая, как пантера, стала ему доказывать :"Ты обещал мне показать природу, ну кто при такой езде ее увидит, а? Я видела твою раздутую тубаху, как, шар, и глухие уши, не хотевшие меня слышать. Я ругаться не хочу. Сейчас пешком пойду в Чимкент." Он звонко рассмеялся:"А ты хоть знаешь, сколько км. мы отъехали? От Чимкента до Ташкента 100 км. и половину мы проехали," — уверенно уселся он у руля. —"Спасибо, я лучше пешком, а может какой добрый человек и подвезет по человечески, в отличие от тебя..." Я уверенно пошла. Сперва было тихо. Потом завелся мотоцикл и вот он едет рядом со мной:"Ну, хватит, Галя, я же не знал, что ты боишься быстрой езды. Все, я понял, садись, поедем, как ты скажешь." "Я тебе не верю. Пока не поклянешься родителями, я не сяду," — и я быстро пошла от него. Не знаю, чем бы это кончилось..., но вдруг шофер грузовой машины остановился около Яши и попросил дать немного бензина, не то ему не хватит до Чимкента. Яша глянул в бак, а там бензина едва хватит самому доехать. Хитрый Яша заулыбался и говорит:"Если ты меня довезешь до улицы Токарной, 10, то я вылью тебе весь бензин, а сам, вместе с мотоциклом полезу в кузов, а ты посадишь мою жену в кабину, а то она очень на меня злая." "Хорошо," — сказал шофер, — "Токарная, так Токарная. Спасибо, друг, выручил." Они слили с мотоцикла бензин, погрузили мотоцикл, Якуб влез в кузов, подъехали ко мне и шофер, улыбаясь, открыл дверцу:" Садитесь, пожалуйста, довезу до ул. Токарная, 10." "Спасибо,"— сказала я и уселась поудобнее. Он успел расказать мне два анекдота, я от души нарочно громко смеялась. Это мне даром не прошло. "Что, радостно было ехать с чужим мужиком, да? Со мной ругалась, а с ним смеялась, как невеста..." — начал Яша сразу, как только перешагнули порог дома. "Так он же не мчался 200 км. в час, а ехал как нормальный шофер," — сказала я. "А, значит я ненормальный ?" — сверкнули злом его глаза.  "А что ты злишься? Думаешь, слово "ненормальный" плохое? Ничего подобного. Вот он ехал в норме, а ты не в норме, отсюда и получилось это слово "ненормальный,"— пояснила я. —"Я не разбираюсь в ваших русских словах, но мужик и не мог ехать 200 км. в час, у него машина не такая, поняла?" — "А я не разбираюсь в твоих машинах, понял?" — умиротворенно сказала я, так как мне очень хотелось есть. Я сбегала к колодцу, что бы достать вчерашний борщ (холодильников тогда не было вообще, сохраняли еду кто в колодце, а русские и украинцы имели погреба). Я подогрела борщ с мясом. Вошел отец  Умар, он повел носом и сказал:"Что это у вас так хорошо пахнет? Я слышал буд-то у вас был шум, думаю, дай зайду, а тут спокойно обедают.“ Я пригласила отца к столу, он не отказался. Зная, что отец, как и все казахи, не ест свинину, а борщ я сварила свино—бараний, я сказала, что с бараниной. Отец ел с аппетитом и Яша тоже поверил, что с бараниной, хотя он привык в армии за три года к свинине, ел с удовольствием сало, но родным не признавался. Негативное отношение к свинине в семье меня угнетало. Как я могла бы забыть свиное мясо, если я его очень любила? Сьешь суп или борщ и закусишь куском свинины, и не надо второго блюда. Разве успеешь на электроплитке с одной ячейкой сварить и то и другое, надо же и чай скипятить? А нам некогда, мы же оба работаем. А когда же я буду стирать и гладить? Конечно, я могу поджарить картошку со свининой или сварить вареники, или напечь блинов или оладий, сварить любую кашу, нажарить котлет, но обычно это после работы или в выходной. Кроме того мы покупали фрукты, овощи, молоки и др.. Каждый раз бояться, что, не дай Бог, родные увидят у нас свинину, это разве жизнь? И хотя Яша ел все, что я готовила, отец чаще, чем мать, неожиданно, без приглашения входил к нам во время еды:"Калин, сегодня борщ есть?" На такой случай надо иметь борщ с бараниной, значит сварить со свининой мне "не светит". Я жаловалась Яше:"Ты тоже любишь сало, а боишься Корана, да и не Корана ты боишься, а родных..." А он меня успокаивал:"Да не волнуйся так сильно, потерпи немножко, вот увидишь, мы будем жить отдельно. Ну поверь мне, я даю тебе слово, сейчас зима, холодно, а потеплеет и топить не надо будет, а здесь отец нам дает дрова."