Ветеранам от потомка

 … а вообще, все большое или, скажем, то что случается впервые всегда запоминается. Например, каждый помнит свой первый день жизни и называет его днем рождения. Когда спускаешься с трапа самолета, клянешься, что никогда не забудешь свой первый полет. После первой годовой сессии в институте, когда уже все позади и намечаются летние каникулы, думаешь, что не сможешь забыть этот первый курс. Первый класс с первой учительницей, певый друг, экзамен, свидание. А еще бывает война. Но война — это не то, что хочется помнить. Там умерло много людей, там было плохо. Кроме того, мы в этом событии участия не принимали, только из рассказов слышали да читали в учебниках. И вообще сколько всего из-за этого приходится учить! Какие-то изменения на политической карте мира, бесконечные даты в исторических книжках. Знаний и без того в избытке. И если уж так рассуждать, то лучше бы Пушкин родился в Китае — меньше пришлось бы зубрить в школе. Но Александр Сергеевич-то наш! И когда попадаешь заграницу, иностранцы с восхищением рассказывают нам же о том, что когда-то жил в России такой поэт и писатель, который уже больше, чем человек, который гордость этой земли, её наследие.
Ну а что если не Пушкин, если не Петр I, не Иван Сусанин и даже не Андрей Миронов, а Алексей Иванов. Вот просто Лёша, Лёха, Алексей. Когда-то солдат советской армии, который со школьной скамьи, заряженный бодрым настроем и пионерской готовностью ко всему, закинул винтовку на плечо, получил шинель, патроны и зашагал куда-то за командиром. Шел он вместе с такими же семнадцатилетними войнами строем, чеканил шаг, пел строевые песни, а потом внезапно командир поднял кольт к небу и заорал: «За родину! За Сталина!». И разрушился строй. И кончились песни. И грохот начался такой, что в аду замерли. И никто не стремился в хит-парады популярности, когда землю из-под ног вышибало танковыми снарядами. А вечером Алексей просто сидел под дождем в карауле и смотрел, как в последний путь под землю уходят его друзья, как санитарки перевязывают раненых ребят, которые больше не смогут ходить в свои 17 лет. А через четыре года Алексею Иванову сказали, что война кончилась. И когда он вернулся домой, в родное село, где больше не было дома, семьи, где никто не ждал, он начал строить новую жизнь. Дети, дети детей Алексея, все знали о том, через что прошел отец, дед. Но кто-то мудрый, кто точно знает жизнь, написал в интернете, что любая война забывается через три поколения. И вот уже сегодня Алексей Иванов пятнадцати лет, сидя в одноклассниках ищет своих однофамильцев, поражаясь, сколько же тут других Ивановых Алексеев, и понятья не имеет, что одного Алексея здесь нет и не будет потому что его забыли. Он же не Наполеон Бонапарт, не Иосиф Сталин и даже не генерал какой-нибудь, а обычный рядовой, который просто потерял всё на войне и часто вспоминал о том, как плохо, что ему не суждено было остаться там, с товарищами, в братской могиле много лет назад.
Мы помним. Нас там не было и за это спасибо вам, тем, кто ценой собственной жизни подарил будущее, которым мы так неумело распоряжаемся. Мы будем помнить, будем говорить об этом, будем писать. А рукописи, как известно, не горят.