Прозрение. Глава 7. Жажда выгоды для себя их девиз

Отдых моих работником проходил как обычно - весело и непринуждённо, но мне было не до отдыха, - я постоянно "висел" на телефоне (как позже выяснилось,  потратив на это занятие более пяти тысяч долларов) выслушивая клятвенные заверения моих должников о скорейшем переводе денег. Дело в том, что господа олигархи так и не перечислили обещанной суммы и расходы на проведение конференции пришлось погашать из других источников. Частично помогла в решении этого вопроса туристическая компания, которая организовывала отдых для моих работников (закончив с конференцией, я выставил "братцам-олигархам» счёт на оговоренную сумму с реквизитами туристической компании, для удобства получения денег и оплаты услуг принимающей стороны).   

"Братья" же нефтяники, ссылаясь на последствия банковского кризиса, всячески откладывали перевод денег. Такими правдоподобными непредвиденными обстоятельствами они объясняли отсрочку платежа, что не поверить было невозможно. Так шла неделя за неделей, а деньги на счёт туристической компании всё не поступали

Проводив домой группу своих работников, отдохнувших и загоревших за две недели, я с переводчиком - обрусевшим египтянином - остался на берегу Персидского залива в ожидании перевода денег и продолжая общение с потенциальными партнёрами. Чрезмерная доверчивость и врождённый оптимизм меня частенько подводили, но правильных выводов  из этого я никогда не делал, продолжая доверять людям. Когда ко мне пришло понимание того, что все оправдания по поводу задержки перевода - лишь красивая "разводка" и денег мне здесь не дождаться, я решил возвратиться в Москву для личной встречи со своими должниками. Переводчик мой, египтянской наружности, почуяв неладное, не говоря мне ни слова,  ночью исчез в неизвестном направлении. Как позже выяснилось, он поехал к своему брату, фирма которого работала в этой стране.

Оставшись в гордом одиночестве, я договорился о встрече с Далялем, -  хозяином отеля, в котором жил в кредит (одновременно он же являлся хозяином туристической компании, организовывающей отдых моим работникам). Вскоре наша встреча состоялась и мы наконец познакомились. До этого, для решения каких-то организационных вопросов, меня вполне устраивал уровень  менеджера туристической компании - Гасана и управляющего отелем, в котором мы проживали, по имени - Камаль.

С их хозяином мы встретились  впервые и, как мне показалось, сразу же нашли общий язык. Я объяснил ему, что дальнейшее ожидание перевода денег не имеет смысла и мне необходимо вылететь в Москву для личного разговора с плательщиком. Даляль в принципе не возражал относительно моего вылета в Москву, но ему хотелось  иметь какие-то гарантии моего возвращения или получения денег другим путём. Тогда я ему предложил следующий вариант: "Если у тебя в Москве есть доверенный человек, - я отдаю ему одну из моих машин, например - Линкольн, стоимость которого намного превышает сумму задолженности и пишу генеральную доверенность. То есть автомобиль фактически переходит в его собственность. Я возвращаюсь домой и, оперативно решив финансовые вопросы, погашаю задолженности перед туристической фирмой и отелем. После чего Линкольн возвращается ко мне".

Даляля такой вариант решения вопроса устраивал и мы уже почти      "побились" по рукам, но в это время в кабинет зашёл какой-то его партнер из местных бизнесменов (как потом оказалось - большой знаток русской мафии). Они перебросились несколькими фразами на арабском языке, после чего Даляль мне заявляет: "Ты знаешь, Андрей, твой вариант мне не подходит". На что я ему отвечаю: "Если мой вариант не подходит, - предлагай свой". Они ещё пообщались со своим товарищем на своём родном языке, после чего Даляль говорит: "Ты сможешь улететь в Москву, оставив у меня в отеле кого-нибудь из своих доверенных людей". Я говорю: "Хорошо, но это займёт несколько дней или неделю, пока мой человек прилетит из Москвы. А срок действия визы у меня заканчивается, - могут быть проблемы". "С визой у тебя проблем не будет, этот вопрос я беру на себя", - успокаивает меня хозяин отеля. На том мы и порешили.

На следующий день я позвонил в Москву своему водителю, который верой и правдой служил мне десять лет без полноценных отпусков (я и сам их не имел) и предложил ему недельку-другую позагорать на берегу Персидского залива, пока я буду решать финансовый вопрос. Сергей, так звали водителя, с радостью согласился на такой вариант и через неделю, которая ушла на всяческие организационные вопросы, он уже был у меня. Днём позже я зашёл к Камалю - менеджеру отеля - и сообщил ему, что мой доверенный человек прибыл и мы готовы к подписанию необходимых бумаг, чтобы я имел возможность вылететь в Москву и оперативно решить вопрос моей задолженности перед Далялем.

Проходит неделя, пошла вторая, а мои «благодетели» не торопятся нас приглашать на подписание документов с обязательствами. Если гора не идёт к Магомету, то Магомет идёт к горе. Захожу я как-то утром в кабинет Камаля и спрашиваю его: "В чем причина задержки? Я за это время уже порешал бы все вопросы в Москве и вернулся обратно с деньгами". Но на Востоке торопиться не любят: "Сейчас у нас праздники, - говорит Камаль, - и наш хозяин в отъезде. Вот когда он приедет, мы все организационные вопросы решим". Нужно заметить, что праздников, вернее сказать - нерабочих дней, в тех краях больше, чем рабочих. Кто-то родился в правящей семье (а к ней каким-то боком относится большая часть коренного населения страны), - неделю никто не работает, кроме конечно сферы обслуживания и торговли. Кто-то умер из той же компании - траур, опять работать не моги неделю, а то и больше. К этим нерабочим дням нужно прибавить  календарные мусульманские праздники, а также все общепризнанные, которые отмечаются по всему миру.

Если учесть, что все государственные конторы официально работают у них до 14 часов, то получается, что там в году рабочих часов - раза в три меньше, чем у среднего россиянина. Германские работодатели давно ломают голову: «Чем загрузить своих рабочих?», намереваясь узаконить 4-х часовой рабочий день, а братья-арабцы давно уже этот вопрос решили.

Наконец, возвращается с отдыха Даляль, но никаких положительных изменений не последовало. Напротив, началась какая-то закулисная возня и проволочки. Однажды поздно вечером заходит ко мне в номер  изрядно подвыпивший менеджер туристической компании – Гасан и начинает мне «плакаться в жилетку». «Андрей, ты извини, что мы тебя здесь держим в качестве заложника. Мы так с тобой хорошо работали в течение долгих лет, никогда друг друга не подводили. Будь я хозяином компании, ты бы уже давно улетел в Москву для решения финансовых вопросов, без каких бы то ни было условий. Ведь ты же переводил нам крупные суммы денег на полном доверии. Но, к сожалению, я лишь исполнитель и помочь тебе в этой ситуации теперь уже ничем не могу», - были его прощальные слова.

Последняя фраза должна была меня насторожить, но я принял всё это за пьяный «базар» и невдомёк мне было, что уже тогда на меня готовились исковые документы для подачи в суд. Хотя все вокруг продолжали усердно кланяться и улыбаться. Восток – дело тонкое. Правда, знакомство с ним (имеется в виду - с Востоком), методом глубокого погружения, несколько изменило моё отношение к этой поговорке. Ничего тонкого я у народонаселения Востока не заметил. Жажда наживы и получения выгоды для себя – любым путём и  средствами, - вот их жизненный девиз.

Там могут клястся тебе в любви и верности до гроба, если ты приносишь какую-то ощутимую прибыль, и сделать разворот на 180 градусов, если найдётся более выгодный вариант. Так что, - на Востоке нужно держать ушки на макушке, чтобы не остаться в дураках. На тюрьме я встречал достаточно много бизнесменов, которые, доверившись обещаниям арабской стороны, вкладывали свои средства и не малые – в совместные предприятия. Но когда фирма набирала обороты и начинала приносить большой доход, - арабский компаньон «закрывал», под каким-то предлогом, своего соучредителя, не желая делить с ним прибыль. В тех краях это делается очень просто – достаточно одного звонка в полицию. Местное законодательство построено таким образом, что блокирующий, контрольный пакет акций предприятия всегда принадлежит аборигену, которого называют – спонсором (хотя он ни цента в это мероприятие не вкладывает), а иностранная сторона – совершенно бесправна. Есть даже такая шутка про местное коренное народонаселение: «Национальность – локал; профессия – спонсор».

Многие местные жители являются учредителями нескольких предприятий и только делят прибыль, совершенно не участвуя в производственном процессе. Аппетит у них из года в год растёт и если иностранный партнёр начинает возмущаться, то очень быстро оказывается за решёткой и, в лучшем случае, будет через несколько месяцев депортирован. В худшем же варианте, если арабский компаньон предъявит ему серьёзные финансовые претензии, то в заключении можно провести долгие годы. Финансовые иски сроком не обозначены – можно сидеть хоть всю оставшуюся жизнь, пока не погасишь исковую задолженность или за тебя не заплатит какая-нибудь благотворительная организация. Такие явления там не редки, но об этом я расскажу – чуть позже.


ПРОДОЛЖЕНИЕ ЗДЕСЬ:http://www.proza.ru/2010/03/04/96