Принцесса эльфов

6
С каждым днем он чувствовал себя все лучше и лучше. Целебные снадобья творили чудеса и болезнь довольно быстро оставляла молодое, крепкое тело. За свои тридцать пять лет он ни разу не помнил себя болеющим, и вынужденное бездействие доводило его до бешенства. Его сильные руки готовы были взяться за меч, он мечтал поскорее вырваться из этого вынужденного заточения. Но еще больше мечтал он найти свою таинственную юную спасительницу, о которой почти ничего не знал. Горестные мысли не давали ему покоя, и это не укрылось от вездесущих глаз его престарелой покровительницы.
-Оставь свои печали,-тихо сказала она, в очередной раз заметив грусть в глазах своего подопечного.-Ты должен радоваться тому, что жив, а не думать о том, что не можешь изменить. Лучше расскажи, откуда ты? И где твой дом?
-Меня зовут Давид Стальной Меч. Мой замок находится в половине дня пути от этих злосчастных мест.
-Как же попал ты сюда?,-удивленно спросила старуха, заваривая очередное снадобье, чтобы восстановить его силы.
-Я очень люблю охотиться в одиночку. Велика ли смелость убить зверя, напав на него целой толпой? Много ли в этом доблести? Я был наслышан о свирепости зверей, живущих в этом лесу. Хороша же получилась охота. Последнее что я помню, это налитые кровью глаза вепря, раненного моей стрелой. А потом холод и мрак...Остальное ты знаешь сама.
-Да уж, туго бы тебе пришлось, если бы не...-Старуха тотчас же замолчала, поняв, что чуть не болтнула лишнего.
-Ты ведь говоришь о ней?,-с надеждой спросил он, глядя на старую женщину, которая заметно нервничала.
-Тебе сейчас о том нужно думать, как побыстрее выздороветь и убраться в свои края, пока ты не погубил всех нас, и ее в первую очередь.
-Как я могу погубить ее, если ничего о ней не знаю? Расскажи...-Отчаянно просил он снова и снова, но так и не услышал ответа.
Старая, мудрая Мадина, понимая, что ей не избежать дальнейших расспросов сделала вид, что не слышит своего собеседника. Она ворчала о том, что слишком стара для всех этих переживаний, и что ей давно пора подумать о себе, ведь всю свою жизнь она служила людям, и это не принесло ей счастья. Когда же она, после долгих своих рассуждений глянула на того, кто должен был безропотно слушать ее болтовню, то с облегчением поняла, что вынужденный гость ее спит крепким и здоровым сном. Вся ее хижина погрузилась в темноту наступившей неожиданно теплой весенней ночи.