1225

Рисунок 97г: Букет

***

С досадой: «здесь тени коротковаты». Специально перешел сюда с другого тротуара, где их нет совсем. Я и солнце выросли уже. Или же дома коротковаты…

Тени маленькая ночь. Маленькие ночи спать уложены пока. Как серое белье развешаны. Мне надо наклониться к солнцу, солнцу надо добраться до зенита, а дому – всё же оказаться подлиннее…

***

Из двух мыслей головы забывается одна – головой – и тут же хватается одна замена – ерунда, потому что начинает обвиняться голова головой в себе, собой, разыскивая что-то, быть может, даже половину от всего…


***

Поехал туда, но там не очень и надо или дальше поехать или вернуться назад. Не хочется переться назад по жаре, не хочется переться вперед, потому что там может оказаться не лучше и скучно. Кроме того, боюсь, что, вернувшись, займусь тем, что, быть может, химера, мираж, а если дальше поеду, что меня обворуют. Не хочу и боюсь  и туда и сюда, но пора бултыхаться, невозможно более оставаться в данной грязной промежности…


***

Беспрерывность мышления – беспрерывность полета. А что дискретно – ходьба. В этом вся штука. Внешние победы есть элементарное следствие по-настоящему интенсивного мышления. Победы людей иллюзорны, потому что их мысли всегда останавливаются, даже для автора их перестав представлять интерес…

Плыву на спине по воде и чувствую, что вода под рукой. Могли бы сейчас быть и слова под рукой. Могли бы  струиться. А также  нежная девушка могла бы быть сейчас под рукой. Я бы лег на неё и купался, а потом оказалось бы что все блестящие винтики мыслей моих засорились и мне каждую из них по отдельности придется теперь промывать и хорошо еще, что есть  вода под рукой…

Она рассматривает продукты в пакете, а я ручку взял и пишу слова. Рассматривает, что она, на пляж отправляясь, в него накидала? Также на пляже жара, которая портит продукты, слова. Она ищет нужный продукт, я – нужное слово, а рядом возится семья и у них покрывало…

Глупо не найти контакта с людьми, так же как глупо моей ладони с мухами контакта не найти, которые не нужны и не интересны, но тоже летают вокруг, т.е. плавают, а потом как негры до черноты навсегда загорают…

На женщине платье в такой же горошек как и на матери моей – там, дома – но покрой платья и сама женщина несколько отличаются от покроя платья матери моей и матери моей. Впрочем, всё равно интересно, куда направляется женщина и насколько ее за затылком лицо отличается от лица матери моей…

То в воде, то в теньке – а одежда на солнышке жарится, отовсюду от воров сохраняемая с помощью взгляда сквозь воду, которая плещется и сквозь деревьев стволы и листву, которая тоже шумит, беспокоится, но последить за моей одеждой не может. Одни люди напрягаться заставят – воры, другие думать помогут – писатели в книжке в теньке. Но писателей на самом-то деле и нету…

Продумывал каждый свой шаг, благо длился он долго. Например, теперь на дороге твоей босоногой может попасться стекло. Главное, на спину свою не оглядывайся, если пишешь и сикаешь в присутственном месте. Не грех, кстати, пописАть и попИсать там, где деревья присутствуют. Хотя только кажется, что брошен этот пустырь: задержись в любом захолустье и ты обязательно жизнь обнаружишь - не зреньем, так слухом. К примеру, здесь кто-то, кажется, перебирает старые доски, а сначала вроде как притаился, пытаясь по звуку определить занятье мое…

Уплывшие дальше всех выделялись только вдали на реке, а обратно приплыв, сразу смешались на отмели в прочей погрудной толпе…

Разве можно так часто беспокоиться, не пришла ли, наконец,  электричка? Он её  сегодня любил неудачно и им обоим  не терпится расстаться?

Отупение народа от успехов случилось. Вот почему они мало читают и над словом колдуют  в одном лишь кроссворде. Даже тупость уничтожения ими друг друга якобы  самоутверждения и закалки успех порождает, но  я завершаю, я вылезаю, я улетаю, я засыпаю, всё затоптать я слонов вызываю немедленно, потому что моя электричка уже подошла…