Стоп-кадр

«Гражданская подлая бойня
без правил и взяток…»
Пел Александр Малинин о России начала ХХ века в 1992-м году. Он пел, и казалось, понимал нас приднестровцев. Казалось. Развлекательные «поля чудес» были там, в телевизионном зазеркалье, в той России, которая то ли нас потеряла, то ли забыла совсем. Тогда у всех дубоссарцев при встречах один был вопрос: «Когда же это кончится?» А когда это началось?
Порой время теряет свои очертания. Не считать же началом убийство шестнадцатилетних мальчиков, а продолжением расстрел отцов?
Саша.
Я вышла на лестничную площадку и позвала дочку домой: «Сашу-уня!»
Он мгновенно откликнулся: «Что?». Реакция у него всегда была отменная на слово и на дело. Этот кадр в памяти первый.
И последний. Мать вскрикнула: «Саша!» Он оглянулся на треск автоматной очереди. Брат упал на секунду раньше.
Последний поворот головы, в руке-первые пионы и последняя вспышка яркого света.
 СТОП-КАДР
Часто вспоминаю его лицо, когда увидела первый раз и когда последний. Но главный снимок, решивший судьбу-посредине. Его глаза, его глаза после убийства сына.
Тот, как и все пацаны, любил играть в войну. А война - вот она рядом с домом. В овраге у Днестра развороченная земля, гильзы и боевые патроны, неразорвавшиеся гранаты, а фуражка на мальчишеской голове так похожа на казачью. Не она ли сгубила парнишку, гадали потом люди. Или может просто нелепая случайность? Нелепая, как и эта гражданская бойня. И случайностей, говорят мудрецы, не бывает. Кто следующий примет образ врага: беременная женщина на дороге, истерзанные девочки в подвале, старик, вцепившийся мертвыми пальцами в свою землю или мальчишка?
После похорон смогла только прошептать: «Саша»…и он понял. Вот только свою смерть не успел понять.
Там, где на глазах у матери расстреляли двух ее сыновей.
Там, там, там, где первые пионы лежат в крови.


Июнь, 1992 год.