Власть времени. Часть 1

«Я не желаю абсолютной власти, я не попрошу красоты, любви и денег. Только одно моё желание воплощу я в жизнь. Я жажду управлять временем, когда у меня будет власть над его величеством, у меня будет всё остальное».
Писк медицинских часов вывел Абриль из состояния сладких грез. Хотя, грезить на скорости пятисот километров в час, в потоке аэромобилей рискованно. Риск, гибель в катастрофе, разве она сравнима с этим тихим, вкрадчивым писком режущим твои нервы сильнее скальпеля хирурга. Она влетела в Зону Тета, третьего сектора радиопластов и маленькие часики услужливо добавили ещё два процента. Рак, в 2321году мы построили дома размером с горы, достигли огромных высот в космонавтике и компьютерных технологиях и победили даже его. Ненадолго. Электроизлучение, создаваемое миллионами технических средств породило Криоллу. Рак вернулся в новой форме. Эта болезнь не убивала, она просто медленно и неотвратимо лишала тебя человеческой сущности. Психи с сорока процентной Криоллой вещали с телеэкранов о своей неуязвимости, кромсали в прямом эфире вены и демонстрировали их мгновенное излечение. Люди с восьмидесяти процентной Криоллой запирались в отдельных городах и ждали обещанного веками мессию. Сейчас им модно считать стопроцентника. Только вот восьмидесятники были пределом, потом наступала смерть. Шестикамерное сердце не понимало, как качать по венам ледяную кровь и оно просто останавливалось. В той или иной степени заразу подхватывали все. Как насморк. У Абриль теперь трехпроцентная. Лекарством было только время. С помощью особых микромашин клетки каждый час отправляли в прошлое. Эффект слабый. Вот если бы можно было умирающим жить в прошлом не минуту, а несколько лет. Путешествия во времени, переселение, спасли бы их мир. И её, именно её лаборатория сделала первый прорыв. Изучение полей дало им возможность создавать энергетический кокон для перемещения в прошлое без повреждении. Спасение, это настоящее спасение. Правда, как и всегда в данной ситуации появились проблемы социального характера. Не смотря на близкую смерть, восмидесятники не желали выходить из своих городов убежищ и жить «вчерашним днем». Они хотели идти в будущее со своим мессией. На её лабораторный центр стали нападать неоисторики, культурологи и просто психи всех мастей. Боже, ну что за чушь! Вот один из таких милых ребят. На экране видеотелефона появилось лицо Вулкора, профессора музея истории и естественных наук. И кто ему дал номер?
- Абриль Мейерс, в последний раз прошу вас, одумайтесь! Если мы все, поджав хвосты, ринемся в прошлое, мы разрушим хрупкую ткань истории! Наступит конец времен!!!
- Господин Вулкор, наша лаборатория пока не работает с живыми, разумными существами, это просто проект. Сегодня мы переместим неодушевлённый предмет, в будущее. На две минуты. Мы просто докажем саму возможность.
- Это пока вы не получите достаточного финансирования…
- Хорошо, профессор, тогда давайте подождем смерти населения. И когда вы будете корчиться в муках, моё приведение напомнит вам о тонкостях истории! А сейчас, убирайтесь к чертям собачим из моего электропространства!
Рука ударила по кнопке отключения. Нервы, излишний ум, сила, гнев и страстность всегда сопровождали Криоллу. Тихо, девочка, тихо, милая. Сегодня великий день и очень трудный. Каменное спокойствие и улыбка всегда сопровождают сильных мира сего. Только слабые плачут, жалуются на судьбу. Сильный, с чуть нежной улыбкой пустит тебе пулю в лоб. Машина влетела на посадочную площадку лабораторного центра.
- Абрил, ты похожа на бабочку, просто порхаешь в этих скучных коридорах. О, если бы можно было заменить твой белый халат шелковым кимоно. Мечты, мечты.
- Здравствуй, Говард,- Абриль крепко пожала руку главному технику проекта. Извечный юморист, полный сорокалетний мужчина. Великолепный специалист. За восемь лет их совместной работы полнота ушла, тело превратилось в гибкую, мускулистую фигуру хищника. Белая кожа светилась, а улыбчивые глаза полыхали серебристым светом. Сорока процентная Креолла. Он никому не говорил, пока в аварии ему не оторвало руку. Она очень быстро приросла и приблизила его к совершенству и смерти. Он мечтал жить в Греции и поговорить с Сократом.
- Камеры установлены в четырех точках лаборатории. Информация будет передана инвесторам в случае удачи. На случай неудачи собраны лучшие компьютерные аналитики и специалисты полей.
- Говард, неудачи не будет.
- Конечно, я знаю, мне моя жена это всегда в кровати говорит.
Абриль вздохнула. Сексуальный голод при Креолле велик, но семя почти полностью теряет жизнеспособность. Чудом рожденные дети у преодолевших тридцатый порог достигают смертельного потолка за два года жизни.
- Мы вытравим эту дрянь, обещаю. Включите камеры.
Всё было готово к историческому событию, отступать нет смысла. Некуда.
- Доброе утро дорогие коллеги. Итак, сегодня пятнадцатое мая 2321года, восемь часов, тридцать семь минут, сорок пять секунд. Повелители времени должны быть точными.
В зале раздались нервные смешки. Людям очень хотелось превратить это в очередной научный проект. Не жизненно важный. Так проще, не таким давящим будет чувство поражения.
- Перед вами Колодец времени. Сегодня данная машина заработает впервые.  Наши предки грезили об этом моменте два столетия. Это прекрасное, спелое яблоко мы положим на площадку и переместим вперед на две минуты. Наша задача, доказать возможность временного движения без биологических повреждений. Итак, начнем. Проверьте часы.
Абриль включила систему, яблоко исчезло. Это были две самые страшные минуты в её жизни. Самые долгие и мучительные. Они истекли, фрукт не появился.
- Выключите камеру. Эксперимент не удался.
- Стойте! Оно вернулось!
Весь научный штат смотрел на аппарат в полном остолбенении. На площадке перемещения лежал огрызок! Абриль дрожащими пальцами его подняла и стала осматривать.
- Яяяяблоко,-она сглотнула,- исчезло на семь минут и вернулось поврежденным. Но, характер повреждения не энергетический, а органический.
- Проще говоря, его кто-то, где-то слопал,- уточнил Говард.
- Мне нужны результаты работы аналитиков и технические записи. И ещё, приведите ко мне того, кто поможет мне разобрать результат эксперимента.
Через час Абриль пыталась себе внушить, что разбить в кровавое месиво самодовольную рожу Вулкора нет совершенно никаких причин.
- Я говорил вам, профессор Абриль, я вас предупреждал. Ну, я не обижаюсь, молодые часто посылают стариков в места не столь отдаленные.
- Я приношу вам извинения. А теперь к делу. Машину указали точный путь объекта. Он переместился в прошлое, в двенадцатый век. Объект находился там семь минут. И за это время его съели. Какие последствия вы прогнозируете?
- Дорогая, это первый эксперимент подобного рода в истории человечества! Вы не могли гвоздь послать, кусок деревяшки? Сейчас кусочек будущего переваривается в желудке неизвестного из двенадцатого века. Это ничего, если он обнаружит у себя в голове умение управлять космическими кораблями. Их тогда и в помине не было. Существует намного более шкурный вопрос. Что если в его организм попадет Криолла?
- Боже, нет!
- Я повторю, я вас предупреждал, мы все вас предупреждали.
Глава 1.
Пища, ниспосланная небесами.
Сказать, что Франс был голоден, значит, ничего не сказать. За два дня он съел кусок хлеба, данный ему сердобольным крестьянином. Да благословит господь этого доброго человека. Пусть сеньор уменьшит его десятину. Он, Франс, был простым служкой при монастыре. Ну, заболел его наставник, животом мучался. Франс помолился богу и на дрожащих ногах сам службу провел. Лучше уж епитимью на себя наложить, чем традиции отвергнуть. По какому же проклятию судьбы сам глава храма пришёл её послушать. И она понравилась ему! Да так сильно, что он своею властью направил Франса в университет, на факультет богословия. Учить премудрость священного писания. Вот и идет он уж неделю в город Париж, с деньгами для университета. А самому ему жить лишь подаяниями. Идти осталось один день, а там его хоть покормят. Желудок снова сдавила боль, и Франс взмолился хоть о глотке воды. И тут случилось чудо! Что-то рухнуло с небес! Ударив Франса в лоб, оно упало в сложенные в молитве ладони. Яблоко! Огромное, спелое, такое бывает лишь в садах знатных господ. Неужели Он услышал мольбы бедного служки! Не долго думая Франс впился зубами во фрукт. Он сгрыз его почти полностью, и оно исчезло, обдав ладони холодом. Франс рухнул на колени и истово молился целый час. Теперь путь в Париж будет намного легче.
До этого Франс никогда не видел города. Его поразил размер собора и его красота, величие. Нужно обязательно его посетить. Только вот сначала необходимо прийти в университет на поселение. По пути его чуть не обрызгали помоями из окна. Вообще, грязи и нечистот было так много, что в них можно утонуть.
« Свиньи»,- подумал Франс,- « не могут канализацию устроить».
Франс остановился. Что такое канализация? Какое странное слово, он его никогда не слышал. Додумать ему не дали, чья-то нога ловко пнула его, и он упал в лужу.
- Не спи, студент, замерзнешь.
Над ним стояли двое в мирских одеждах. Один очень большой и полный мужчина, второй маленький и худенький юноша.
- Ты что делаешь, Жак, он же священник.
- Да ладно, Моран. Он в университет идет, как и мы. Ты только посмотри на его лицо, ну, точно как у рыбы в лавке моего отца.
- Дурень,- большой мужчина дал маленькому подзатыльник и протянул Франсу руку.
- Простите, падре, он горожанин. Нет у них ничего святого.
Франс оперся на крупную, мозолистую ладонь и поднялся из грязи.
- Не зови меня падре, добрый человек. Я обычный служка. И я правда иду в университет. А вы по воле божией кто будете?
- Меня зовут Моран, я младший сын кузнеца. За характер мягкий и незлобивый и усердие отправлен отцом в университет изучать слово божие. А это мой друг, Жак забияка. Как ты уже понял, сын торговца рыбой. Разгильдяй отменный, но отец хочет, чтобы он право изучил. Может от тюрьмы в будущем откупиться, прохвост. Никогда с ним не играй в азартные игры, без последних штанов оставит.
- Да ладно, представил ты меня перед служкой как бандита и варюгу. Сам прямо святой, с характером незлобивым. Кто недавно котёл железный вору на голову опустил?
- Так он же плохой человек был, и глупый. Я его мудрости учил.
- Ага, мудрость к нему через дырку в башке придёт?
Франс смущённо улыбнулся, с людьми хорошими да весёлыми и дорога быстрее пройдет. Да и премудростям жизни городской они его обучат. А то как дитя малое в лесу.
Они шли по узким улочкам меж лавок гильдий кузнецов, ткачей и плотников. Вокруг сновали толпы людей. Жак сразу посоветовал кошель с платой припрятать за пазуху, а то воры в два счёта украдут. Моран своими широкими плечами расчищал им путь к большому, в целых четыре этажа зданию. Они вышли на круглую, вычищенную площадку и  остановились перед воротами.
- Вот она, матушка Сорбонна. Источник мудрости, веселия и порки.
- А без порки никак?
- Да ты что, Моран, забыл кто твой друг? Порка будет обязательно!
- Сорбонская свобода милей чем старый храм, - сказал Франс. Он тут же побелел и захлопнул себе рот рукой. Господи, опять! Будто не он говорит и думает, а речи богохульные сами на язык просятся.
- Вот это хорошо, служка. Вот это понимаю. Ты у нас значит отступник? А красиво как вышло то, прям стихи. Ты стихи не складываешь? А пороть тебя будут, страшно. До самого мяса. А инквизиция добавит.
При упоминании святых псов церкви Франсу стало совсем плохо. Попутчики буквально под руки затащили его за ворота, в обитель знания.
Во дворе их набралось человек сто. Даже дышать стало трудно. На возвышение вышел мужчина в не броских одеждах с широким, низким лбом. Он назвался деканом Альбертом, рассказал о правилах обучения и дисциплинах, входящих в трилиум и квадривиум. В Сорбонне они будут не только жить, но и получать стипендию на пропитание. За это нужно будет выполнять подённую работу. Жак тут же скривился, но Франс наоборот, преисполнился тёплым воодушевлением. Если работать надо, значит декан не только человек ума большого, но и хозяин крепкий. А если хозяйство хорошее, значит и стипендии хватит, голодать не нужно. Их расселили в крошечных комнатах по три человека, в счёт будущей стипендии они получили длинные плащи со знаками университета и дощечку с острой палочкой. Большинство вещей они будут учить повторением, но некоторые нужно записывать. А для этого они будут сами покупать чернила и пергаменты. Наконец, их отвели в столовую. Франс как оголодавшая собака накинулся на миску с бобовой похлёбкой.
- Учись Жак, смирению и неприхотливости. Вон служка как уплетает, а ты нос кривишь.
- Да, а ещё говорят, хорошо живут святые отцы.
- Так то отцы, а он ещё дитя неразумное. Ты хоть жуй, брат церковный.
Франс пропихнул в себя похлёбку.
- Хорошо мы живём Моран. Я молился в пути, и Господь послал мне яблоко. Вот такое здоровое! Оно упало прямо с небес.
- Ворона тащила да выронила. Ты ешь, ешь страдалиц. С голодухи, чего только не померещиться.
Франс взял кусок чёрного хлеба и стал собирать остатки похлёбки. И тут в голове появилось странное ощущение. Оно напоминало тот холод, что подул на ладони после исчезновения яблока. « Берегись, следят». Чужая мысль пропала в ту же секунду. Франс стал осматриваться. За два стола от него сидел юноша его возраста. С первого взгляда и не определишь, к какому сословию он относиться. Неужели сеньор знатный? Лицо точённое, холённые руки, волосы цвета воронова крыла, взгляд острый, пронизывающий, внимательный. Кожа светлая и будто светящаяся. Как не от мира сего. Студенты рядом смеялись, шутили, подначивали друг друга. А этот, словно каменное изваяние. И не ест почти, ложкой в тарелке ковыряет, лишь пару раз пригубил и бросил с отвращением. Правда, сын лорда. На него так смотрит странно, неужели больше взглянуть не на что. Не он один жадно ест, многие в пути долгом и трудном изголодались. Франс спрятал кусок хлеба в карман. Может, ужином кормить не будут.
Утром они все сидели в большой комнате и слушали первое занятие по грамматике. Собственно, в огромном, похожем на церковный зал помещении шли сразу три занятия, по грамоте, музыке и астрономии. Понять что-то было сложно, ибо они всё повторяли наизусть. Франс очень старался повторять правильность произношения слов из библии, но за этим гвалтом себя не слышал. Лишь высокий, чистый голос черноволосого новичка. Ему бы в хоре петь, а не грамматику зубрить. Их учитель замолчал, слышно стало только астронома. Он задавал студентам вопросы, те ответить не могли, учитель злился. С дальнего угла были отчётливо слышны звуки порки.
- Так почему, спрашиваю я вас Земля плоская или круглая. Кто приведет мне доказательство?
- Земля плоская, отец Борхе, ибо была бы она круглая, люди бы с неё падали.
- Круглая она,- сказал Франс.
Он никогда не думал, что в зале может стать настолько тихо, Моран даже украдкой перекрестился.
- Ваше обучение не входит в квадривиум. Но, даже если это и так, почему же люди с неё не падают?
« Боже, опять, зачем я это сказал, откуда мне знать, какая Земля. Я человек маленький и мне того знать без надобности».
 - Люди не падают, потому что их святые за ноги держат. Вот, если они на верху шара стоят, они же на небо улетят, а если внизу, то в ад. А того до смерти и суда господнего не положено. Вот святые и держат.
- Никогда об этом не думал. В любом случае нельзя прерывать ход занятия. В угол. Три удара розгой.
Франс пошёл, он привык к наказаниям. Только вот одно не давало ему покоя. А круглая всё же Земля или нет? Ему показалось, что черноволосый юноша смеется, прикрыв род кулаком.
- Ох, голова моя бедная,- стонал Жак. За обедом кроме похлёбки дали и кашу с лепёшкой. Богато хозяйство сорбонское.
- А как твоя задница, господин служка? Кто тебя за язык дергал. Живи, богатство множа. А туда нам соваться не надо. Там господь всем ведает.
- Да,да,- закивал Моран.
- Вот подожди, завтра по Парижу погулять можно будет. Я тебе такое покажу…
- Не смей его путать и сбивать с пути служения господу!
Рядом с ними скрипнул стул, Франс обернулся и натолкнулся на пронзительный взгляд черноволосого.
- Кристоф,- он протянул ему руку.
- Э, Франс, а это Жак и Моран. А почему ты не со своей группой?
- Потому, что они глупые и не далёкие. Только и могут, что груди крестьянок обсуждать?
- А тебе что, грудь не интересна? О, знал я одну служанку из дома богачки за два квартала. Вот это было вымя! Если бы не большой топор её мужа…
- Она и вправду круглая. А люди с неё не падают из-за силы притяжение. И ещё, люди на много меньше Земли, они просто не могут с неё упасть. Если конечно Земля их сама не сбросит.
Он спокойно намазал лепёшку кашей и стал есть, мечтательна смотря в пустоту.
- Жак, чего ты там про баб говорил? Надо срочно туда служку отвести. Ибо прелюбодеяние не так страшно, как сомнение в слове божьем.
- Кристоф, ты знатный?
- Нет, Франс, я простой горожанин, который любит науки.
- А церковь не любишь?
- Я бога люблю Франс, а церковь не бог.
- Замолчи! На костёр захотел!
- Ладно, пойду я к своим дуракам, вы тут тоже, трусливые зайцы. А ещё зовётесь студентами Сорбонны, колыбели свободы.
Он снова направился за свой стол, такой же странный и не заметный. Словно тень.
- Чего это было, а, Моран? Чего это за безбожника нам судьба послала?
- Любопытно, сила притяжения. А что это такое?
- Франс! Жак, по бабам! Срочно по бабам!
- Ага, прям щас!
И снова занятия, шум, шум, шум. Бесконечные повторения. И всё это время Франс не знал покоя. Какая она, эта великая сила господня. Притяжение. После занятий их всех разбили на группы и отправили на работы. Ему и Кристофу дали задание подмести двор. Франс отошёл в дальний угол, за фонтан. Стал, покрутился, поднял одну ногу, другую, помахал руками.
- Не поможет, силы притяжения лучше всего чувствуешь в прыжке с высоты,- Кристоф стоял рядом, как он тихо ходит, будто и правда часть теней,- заберись на бордюр у фонтана и прыгни вниз. Ты не бойся, я посторожу.
Франс так и сделал, хотя он и не очень понимал, зачем он вообще это делает.
- Почувствовал поток воздуха, будто тянущий тебя к земле. Вот это и есть сила притяжения. Она может делать тело человека тяжелее или легче. Вот, например, на Луне ты можешь прыгнуть на несколько метров, а на Венере и ногой пошевелить не сможешь, такая она тяжёлая.
- Что, что ты говоришь! Это! Твои слова странные… Что такое Венера?
- Прости, я увлекся, погода сегодня хорошая, жарко, голову напекло. Ну, если ты хочешь знать больше..
- Хочу! Почему учителя нам этого не рассказывают?
- Ты смешной, и наивный, как дитя. Завтра пойдёшь гулять с приятелями. Отвяжись от них как можно скорее и приходи к мастерской кожевенных дел мастера. Ты её сразу узнаешь, на вывеске большая игла. Я тебе ещё многое расскажу о промысле божьем, служка Франс.
На следующий день ворчливый профессор торжественно открыл перед ними ворота, велел много не грешить и к ужину тут же всем собраться.
- Отдых, оставим премудрости научные и сольёмся с толпой праздных гуляк, посвятим себя виноградной лозе.
- Жак, зачем ты учишься, и так язык как помело?
- Завидуешь, Моран? Вижу, завидуешь. Зато я не умею так котлами кидаться.
- Ладно, Жак, хватит болтать. Желудок ноет, угости нас с падре, твой папаша самый богатый.
- Я не голоден.
- Не тушуйся друг, только не забудь это лет через десять. Продашь ему индульгенцию по дешевле.
- Вы богохульники.
- Ой, ну кто бы говорил.
Франс засмеялся, они нравились ему. Нравился  верткий, хитрый, похожий на вороватого воробья Жак. Нравился Моран, такой большой, серьёзный, основательный. Точно медведь, заступник лесов. Он начал привыкать к городу. Его шуму, узким улочкам, мешанине из запахов выпечки, дыма кузниц, обработанного дерева из мастерских плотников. Неистребимому душку помойных ям. Нет, канализация всё же не помешает. Если бы ещё знать, что это такое. Жак со смехом сунул ему булку с мясом прямо в род, и они двинулись дальше вдоль торговых рядов. Франс тоже хотел пойти, но маленькая ручка дернула его за плащ. Рядом стояла девчушка бродяжка в грязном платье. Она протянула ручку. У Франса ничего не было, поэтому он отломил половину булки и протянул девочке. Та ему поклонилась странно, как богатые и знатные дамы. При её тощей фигурке это выглядело жутко.
- Спасибо, ангел.
- Я не ангел. Я простой студент и служка при церкви. Как тебя зовут?
Она жадно глотала хлеб. У Франса сердце сжалось, он протянул ей второй кусок. Его покормят, а когда снова поест эта малышка, одному богу известно.
- Мари. Нет, ты ангел. Весь светишься. Глаза, кожа, волосы. Ты что, не видишь? Тебе грозит большая опасность. Я знаю, матушка говорит, у меня дар. Страшись других ангелов, они захотят твоей смерти.
 И она убежала, грязный подол мелькнул между лавками и пропал из виду.
- Эй, Франс, ты чего застрял. Ещё потеряешься.
- Тут была бедная девочка, я отдал ей еду. Она говорила, странные вещи. Назвала меня ангелом.
- Ох уж мне этот слуга господень, придется тебя снова кормить. Ничего, зато грехи замолю. Пошли в пивную, угощу на славу. В картишки перекинемся.
- Жак, а где находиться кожевенная мастерская с большой иглой на вывеске?
- Да много их здесь, правда, Моран? Ближайшая так за два дома от пивной будет.
- Не гоже служке..
- А ты не служка, ты студент. Вон как дама на тебя смотрит, привыкай, красавчик.
В конце улицы и правда стояла женщина и внимательно смотрела на них. Дама богато одета, волосы скрывает чепец, на плечах накинута дорогая шаль. Перехватив их взгляд, она опустила глаза.
- Скромница какая, пойду, познакомлюсь.
- Отвянь, Жак, пошли в пивную. Тебе такая всё равно не по карману. Посмотри на кожу, точно мрамор церковный. Такой у прачки и крестьянки не бывает.
- Богатая дама хочет развлечься.
- Богатой даме нужен Франс, она с него глаз не сводила. Ты тут вообще не причём, пошли.
Моран схватил их за плечи и поволок в пивную. Жак обиженно разглагольствовал о своей мужской силе. Франс от этих слов покраснел, как рак. Женщина подождала, пока они скроются за поворотом, и двинулась следом. Она не поднимала юбку из грязи, шла быстро, мужским, широким шагом. Останавливалась, кралась как кошка, снова ускоряла шаги. Пару раз она толкала встречных мужчин плечом. Старик стал кричать, что городские женщины совсем распустились. Она не обратила на него никакого внимания. Просто нервно встряхнула рукой. Из-под дорогого браслета показался кончик непонятного предмета, блестящего в лучах полуденного солнца холодным, чужим светом.
Глава 2.
Небеса жаждут мести.
В пивной душно, шумно и сильно воняет. Запах горящих углей, пива и человеческого пота образовывал единый кисловатый шлейф, опутывающий каждого входящего. Франс сразу хотел уйти, только Жак не позволил. Он тут себя чувствовал как дома, на столе сразу появились пузатые деревянные кружки и колода карт. Франс выпил только кружку, чтобы друзей не обидеть. В голове зашумело, зал оказался, будто в тумане, а голоса людей наоборот стали очень чёткими.
- Так вот, Франс, объясняю тебе расклад, хоть ты и пьяный, а мы всё равно разок с играем.
- Слишком громко.
- Чего с тобой, служка? Жак, может ему пиво нельзя?
Франс уже несколько минут искал глазами источник навязчивого стука. Мягкий, влажный, совсем не похожий на удары молотка. Стук шёл отовсюду, не заглушаемый, то слабый, то сильный. Франс дернул рукой, стремясь его поймать.
- Нашел!
- Франс, ты чего?!
Франс дернулся, сгоняя наваждение. Его рука лежала у Жака на груди, что-то стучало внутри тела друга. Теперь быстрее, дерганее.
- У тебя такие глаза стали, будто съесть меня решил.
- Я тебе говорил, нельзя ему пиво.
Франс потёр виски, что же это такое, нет, нужно уходить, на воздух.
- Эй, студенты, а может, с нами сыграете?
В дальнем углу собралась группа мужчин. По виду, весьма опасных. Они метали ножи в стену, и пили что-то, покрепче пива.
- Лесные бандиты, чёрт, вляпались. Я же просил, Жак, не тащиться в эту пивную. Щас они нас без штанов последних оставят. Дай бог живыми уйти.
- Лесные бандиты?
- Ага, Франс, они богачей на лесных дорогах грабят. Предложат нам ножик в цель кинуть, кто лучше попадет. А то нам с лучниками сровняться.
- Успокойся, Моран, может, пронесет.
- Эй, мальчики, вы испугались?
Один из мужчин встал из-за стола и двинулся к ним. Здоровый, по крупнее Морана. Хоть и не твердо на ногах стоит, только кулаками пудовыми как есть, не промажет.
- Бить будут,- вздохнул Жак.
- Я сыграю.
- Франс, ты ума лишился?! Сядь немедленно!
- Они ведь от нас не отстанут. Лучше принять их вызов, тогда они успокоятся.
Франс подошёл к мужчинам, ему казалось, его уши дергаются как у собаки. Стук усилился, стал более глухим, сильным.
- Вы научите меня? Я никогда не метал ножи.
Мужчины захохотали, кинули ему нож, явно не для резки колбасы.
- Вот нож, вон цель. Попадаешь, тебе монета, не попадаешь, нам.
Франс вгляделся в круг на стене. Чего тут не попасть, он же рядом. Или они пьяные настолько. Франс метнул нож.
- Большой Боб, проверь, сколько студент нам должен.
В центре их стола сидел человек, судя по виду, совсем не бандит. Хорошие одежды, не каждый знатный так оденется. Франсу понравился умный, пронзительный взгляд незнакомца, темно каштановые, спадающие на лицо волосы. Сильные руки, крепкие и твердый перестук, исходящий от него. Большой Боб приблизился к стене.
- Ого! Прямо в цель! Мы должны монету, Лесник.
Мужчины уставились на Франса тяжёлыми взглядами. Жак и Моран встали рядом, Моран дрожащие руки в кулаки разминает.
- А ты неплох, для человека никогда не держащего оружие. Давай ещё попробуем.
Он вытащил из сапога новый нож, даже по виду очень дорогой, и кинул Франсу.
- Служка, тикать пора,- пролепетал Жак на ухо.
- Почему? Мне нравиться эта игра,- Франс подкидывал нож в руке.
Что-то ни так. Оружие испорчено. Если кинуть его прямо, в цель он не войдет. Внутри головы зазвучали голоса, мягкие, ненавязчивые. Они знают, что нужно делать. Он просто им доверился. Выставил ногу, прогнулся, метнул нож по кругу. Точно в цель.
- Проверь, Боб.
- Клянусь жопой старого монаха, Лесник, он попал!
- Э, ладно, монеты не надо, мы пойдет.
- А ну стоять!
Жак ухватил Франса за руку, и они вылетели из пивной. Мужики кинулись следом. Франс вырвал руку из ладони друга. Гоняться за ним, ребята тут ни при чём. Странно, он смог от них оторваться. И, правда, люди лесные, города совсем не знают. Франс стал осматриваться, как бы самому не заплутать. Вот она, кожевенная лавка!
- Сколько шума от тебя, студент священник.
Из тени проулка выскользнула уже знакомая фигура странного студента.
- Кристоф! Ты не поверишь, что со мной приключилось! Нужно найти Морана и Жака. К нам в пивной пристали лихие люди, они могут их поймать и побить.
- И тебя больше не волнуют тайны земные и небесные?
- Да не до них мне сейчас!
Кристоф отошёл от грязной стены. Проулок очень узкий и их теперь не разделяло расстояние. Они стояли близко, словно возлюбленные.
- С ними всё хорошо, послушай стук их сердец. Они бьются спокойно, никто не причинит им вреда. Ты знаешь это, скоро и мои рассказы не будут тебе интересны. Ведь ты, само совершенство, Отец. Плохо лишь то, что ты должен исчезнуть и как можно скорее. Это, единственное спасение.
Франс вытаращил на него глаза. Боже, да что говорит этот человек, он совершенно безумен. Франс даже не успел сообразить, как в руке Кристофа оказался странный предмет. Маленькая, тонкая бутылочка с длинным острым наконечником. И что, он собирается с ней делать?!
- Применение оружия не свойственного эпохи запрещено!
Женщина. Та самая, что смотрела на них на улице! Как дикая кошка, она вцепилась в руку Кристофа.
- Мадам Абриль, мы ждали вашего появления, правда, ни так скоро.
- Не может быть! Это невероятно, восьмидесятник! Почему ты жив до сих пор!
- Вашими стараниями, мадам. Мы всегда мечтали вас отблагодарить,- извернувшись, он ударил женщину по лицу. Да как можно! Франс просто не знал, как поступить. Всё что он сообразил, это воспользоваться методом Морана. Рядом с лавкой стояла большая железная палка. Схватив её, Франс врезал ею по голове жестокому знакомому. Тот зашатался, а женщина подпрыгнула в воздух и ударила его ногой в челюсть. Ничего себе, дама!
- Сматываемся.
- Что?
- Бежим, идиот.
- Опять бежать, куда, зачем!
Она его не спрашивала, вцепившись в руку железной хваткой, она понеслась по улицам.
- Да подождите же вы! Пожалуйста, объясните мне, что происходит! Нас чуть не побили лесные бандиты. За что, я же просто нож в стенку кинул. А потом Кристоф, что это за штука у него была? Почему я бегу с вами?!
Женщина остановилась, сильно толкнула его в стену. Такой, не вязание надо, рыцарские доспехи.
- Ты вляпался по моей вине. Я не знаю, кто этот парень. Ничего не могу понять. Дай мне руку. Хоть бы мои опасения не подтвердились.
Она сдернула со своей руки холодный серебристый браслет и натянула на него. Браслет душераздирающе запищал.
- Что! Есть! Не верю, быть этого не может! Двадцать процентов, мамочки, пропало, всё пропало!
Она запустила руки в свои чёрные волосы, чепец давно упал с её головы, она даже не заметила.
- Как ты чувствуешь Криоллу?
- Кого!
- Странные ощущения в твоём теле, как ты их воспринимаешь?!
- Ну, мысли в голове, будто и не мои вовсе. А ещё стук от разных людей, и он всегда отличается.
- Слуховой рентген сердца и контакт со всеобщем мыслеполем. Такое начинается только  у сорока процентников. Что за чертовщина вообще! В любом случае, я должна, должна это сделать. Я тебя уничтожу. Ты не в чём не виноват, только моя вина. Процесс необходимо остановить.
Она выхватила из-под одежды непонятную трубку.
- Это почти не больно.
- Вам пора возвращаться,- сказал Франс спокойно. Он не знал, что говорит. Он давно перестал понимать происходящее.
Тело женщины покрылось рябью, она таяла в воздухе.
- Как ты это делаешь!
Она исчезла. Франс упал на колени, сейчас даже грязная хлябь под ногами казалась ему мягкой и тёплой.
- У всех бывают неудачные дни, правда, Стрелок.
Франс уже полностью отключился, поэтому Лесник просто забросил его на плечо и двинулся в только ему одному известном направлении.
В ушах шумело. Франс не мог назвать этот звук неприятным, как раз наоборот. Он мягко наплывал, вибрировал, шевелил волосы. В этом шуме можно было бы покачиваться целую вечность. Нет, нужно открыть глаза. Франс пошевелился. Он больше не лежал на грязной городской улице. Над ним раскинулись кроны старых деревьев, ветер играл в них, создавая тот самый звук. Давно в мир господень пришла ночь, и темнота отступала только от костра. У огня грелись уже знакомые Франсу лихие люди.
- Эй, смотрите, мальчишка очнулся.
- Зачем вы меня сюда притащили, денег у меня нет, - Франс потер руками шею, как всё тело то болит.
- Спросить тебя хочу о многом, Стрелок,- и в этой лесной компании странный мужчина сидел в центре.
- Меня Франс зовут, я студент и служка при церкви Святого Доминика.
- Священник, ничего себе! Ты слышал, Лесник? Можа тогда святые нам так бока помяли? Еле живой уполз.
- О чём вы, я не понимаю.
- Ты очень интересный человек, Франс. И друзья твои весьма чудные.
- Вы о Моране и Жаке?
- Нет, мы не о тех ребятах, что пиво с тобой пили, а о тех, что на улице нас встретили. Маленькие, чернявые, с кожей белой. Ни ножичков у них с собой не было, ни мечей. Они нас руками да ногами так отделали, мы до леса родного еле доползли.
- Я не знаю их, может вы у них чего украли.
Франсу тут же Кристоф вспомнился. Безумный студент с оружием странным. Черноволосая женщина. Они хотели его убить.
- Скрываешь правду, Франс. А ведь врать, смертный грех.
- Хочешь, пытай.
Мужчины захохотали, Лесник тоже улыбнулся, только вот взгляд у него настороженный. Изучает, выгоды просчитывает.
 - Надо будет, выбью правду из тебя. Теперь далее, расскажи ка мне, служка Франс, где ты так ножи метать научился. Цель та была для простаков городских. В самом углу темном и подвешена на гвозде слабом. Попасть не возможно, если ты не вассальный рыцарь.
- Не знаю я! Ничего не знаю, что вы все от меня хотите! Сами сказали, вот нож, вон цель. Бери да кидай. Я и кинул. Я священник, чёрт побери! Одним ножик не так швыряю, другие вообще прибить хотят! Отцом обзывают, ни чей я не отец!
- Тихо, успокойся. Я только проверю кое-что и отпущу с миром. Грабить и лиходееть не буду. Соня, дай ему лук.
Из темноты вышла женщина, даже скорее девушка. Мужская одежда, волосы короткие. Если бы не грудь, вылитый мальчик.
- Кто-то из нас сейчас кинет в воздух яблоко, ты должен его пробить стрелой.
- Я не умею,- Франс уже почти плакал, он хотел есть, хотел в обитель. Не нужен ему этот город проклятый с людьми безумными.
- Да, с ножами ты тоже обращаться не умеешь.
Франс взял тяжёлый, неудобный лук, ему ни в жизнь на нём тетиву не натянуть.
Франс распахнул глаза, и весь мир застыл как икона в церкви. Яблоко, пробито, подпрыгнуть, поймать стрелу, тетиву, на лук, снова, к мужчине, быстро, к горлу. Ногу на него поставить и чтоб не дергался!
- Дай мне уйти собака бездомная. Вену перебью, кровью захлебнешься!
Люди смотрят на него, все. Кто кружку в пальцах побелевших держит, кто нож. Пара мужчин на колени упала, креститься истово. Вокруг его тела пылает мягкий, серебристый свет. Всё к этому свету тянется. Всполохи костра и кончики трав, даже воздух будто любуется им, крутиться вокруг тела волнами. « Ты как ангел, весь светишься. Ты что, не видишь? Страшись других ангелов, они захотят твоей смерти». « Криолла. Только моя вина. Ты должен умереть».
- Отпустить говоришь,- Лесник обхватил одной рукой его ногу, а второй стрелу у горла,- ты посмотри на себя Стрелок. Кудаж я тебя отпущу, с таким как ты, мы всех рыцарей перебьём. Победа за нами будет. Господь нам послал тебя, служка церковный. Только вот если ты служка, я и правда бандит у лесной дороги. Ну, у нас у всех свои тайны есть, правда? Ночи долгие в это время года и ты своими поделишься. Да и я жадничать не буду.
В это время за много веков и километров от этого места, профессор Абриль Мейерс занималась не совсем привычным для ученого делом. Боролась с тяжёлым нервным срывом. Вернее, боролись окружающие. Когда Абриль неожиданно возникла в лаборатории, в нескольких метрах от Колодца перемещения и начала с дикими воплями разносить оборудование, её замотали в смирительную рубашку.
- Мисс Абриль, вы с нами?
- Частично, профессор Вулкор, у нас большие проблемы. Нам удалось обнаружить зараженный объект, но устранить его я не смогла.
- Я же говорил, надо посылать отряд спецназа, так этот господин историк перед Комитетом целую бучу поднял.
- Говард, там был отряд спецназа! Ни наш, а знаешь, что самое хреновое, он состоял из одних восьмидесятников! И этот мальчишка гребанный, он меня выкинул, вытолкнул в моё время! Это не Криолла, это что-то совершенно другое!
- Да, мисс Абриль, у нас проблемы. Фатальные. Я принёс вам очень интересную вещь, вы должны на неё взглянуть. Вчера, чтобы немного отдохнуть после надоевших с вами разбирательств я зашел в книжный магазин. И мне попался вот этот милейший учебник истории. Когда я спросил продавца, что фантастика делает в этом отделе, он крайне удивился. Это самый обычный школьный учебник. Знаете, что написано в нём, мисс Абриль? Никаких крестовых походов не было. Была Большая Религиозная Война, её возглавил небезызвестный Роджер Бекон. Религия была поставлена под контроль науки, инквизиция как институт власти перешла в совершенно другое состояния. Что-то типа теневого правительства. Войны были столь быстрыми и смертоносными, Франция превратилась в мировую державу. Об Англии нигде и упоминаний нет. Колониальные войны и исследования начались уже в начале 13 века! Прошу обратить внимание на вот эту небольшую цитатку. Как индейцы увидели завоевателей.
« И вернулись боги воплощённые на летящих птицах, в руках у них посохи, извергающие огонь и молнии, а сами они светятся божественным сеянием». Вам это не о чём не говорит? История изменилась! До неузнаваемости! Этот процесс не будет мгновенным, он пойдёт, как рябь на воде, а потом, как волна цунами. Криолла, больше не будет болезнью. Это естественное состояние человечества. И выживет ли наш мир в этой перестройке, одному богу известно. Что бы вы не породили в прошлом, мисс Абриль, и кто бы вам не мешал, вы обязаны не допустить распространение этой заразы! Вы должны уничтожить главного носителя!
В это время в лесу Франс сидел у догорающего костра и с хмурым видом жевал кусок оленины. Его тело перестало светиться, только вот толку от этого мало. Странные люди, которые вовсе и не лихие по их словам, окружили его стеной. Даже в кусты без сопровождения не сходить. Рассказал он им всё, а куда деваться. Вон Лесник, коршуном глядит. Разобрать что ли хочет, на святые мощи.
- Вот так всё и было, богом клянусь. Не слова не соврал, и смысла врать мне нет. Сам ничего понять не могу. Теперь твоя очередь ответ держать.  Говорил, ночи длинные.
- Мы не воры Франс, мы, тайная охрана Парижа. Даже сейчас лорды пытаются сделать город своей вотчиной, посылают военные отряды. Мы их в лесу останавливаем и в боях ослабляем, чтобы не могли на жителей нападать. Мы служим богатым горожанам.
- Так разве же не король в Париже?
- Да, но очень уж много людей хотят хоть немного побыть королём Франции. Оставайся с нами Франс, ты быстр, как птица, а глаз твой острее соколиного.
- Лесник, а кто ты по жизни?
- Граф обедневший, вассальный слуга короля.
- Да, а я думал дурень деревенский. Не видишь, болен я. И та женщина, не похожа она на лиходейку, если хотела убить, значит надо было. А если я весь город мором заражу?
- Не отказался бы я таким заразиться.
- Помолчи, Большой Боб, Лесник, мальчишка дело говорит.
- Если об этом узнает инквизиция, парню не поздоровиться.
- Инквизиция! Святые псы! Они могут напасть на Морана и Жака, мне нужно вернуться.
- Ни куда ты не пойдёшь. Знаю я, одного человека мудрости большой. Он тебя посмотрит. Ты нужен Франции!
- Убегу, Лесник.
- Лес, мальчик Франс, моя вотчина.
- Была бы, коли я бы всегда служкой Франсом оставался. Дух во мне странный засел, Криолла. И что-то подсказывает мне, она сильнее тебя, Лесник.
- Свяжите его, завтра отведем к Роджеру. Соня, Конрад, пошатайтесь в городе, узнайте про тех олухов из пивной.
- Сделаем, Лесник.