Дорожки

*из неопубликованного.


 Ну что, давай так поступим. Ты сядь, вот тут, напротив меня, и слушай. А я вот тут сяду.
 Кури, если хочешь. Я вот решил на лёгкие перейти. Так что не обессудь, если что.
 Я о чём; я вот тебе расскажу, а ты подумай.
 Намедни дело было.


 Поезд стоял ещё на Ярославском вокзале, но уже готов был тронуться. Я сидел в последнем вагоне - я всегда там сижу, - на самой первой скамье, слева, но ближе к проходу.
 Народу было много. Народ плавился от жары, народ курил в тамбурах, народ сновал за окнами поезда.
 Народ входил в поезд.
 Продавали мороженное, всякую дребедень типа пилок для ногтей, ещё что-то..
 Были музыканты.
 Но там, понимаешь, какая ерунда - дверь тамбурная из моего вагона открывается, а вторая, в следующий вагон, заперта намертво.
 Поэтому те, кто входил на время, те же продавцы и музыканты, они выходили пока через боковые двери. Поезд стоял.
 Рядом со мной сидел такой поцан, ага. С плеером в ушах и мобильником в руках. Игрался. И одет вроде прилично; хотя гопота - она и есть гопота.
 И вот, сидим, значит, - а между нами ещё место есть. Но пока никто не занимает.
 Я сижу, читаю Бабеля, этот кекс сидит с мобилой играет.

 И вот тут слушай внимательно.

 Шум какой-то мы услашали - он раздавался сзади, т.е. в конце вагона. Народ что-то роптал, лопотал, женщины, как куры, квохтали что-то сердито, мужики, как псы, лаяли. Хотя, скорее, просто погавкивали.
 Я, вообщем, значения не придал, ибо нефиг любопытствовать, тем паче Бабель у меня недочитанный, да и мало ли что в этих поездах приключается.
 Но потом, когда Он дошёл до нас с поцаном, я всё и понял.

 Пьян Он был, конечно, в жопу просто. То есть вообще никакой. На ногах не стоял почти, так и норовил завалиться куда-то вбок, хватался за поручни скамеек.
 Одет был - ну почти что твой бомж, но было видно, что ниразу не бомж. Просто пьян, и всё.
 В принципе, Он ничего сверхъественного не хотел, - Он просто сесть хотел.
 А мест нет. Единственное - между мной и поцаном.
 А Его отовсюду туряли, иди, мол, отседа.
 А Он на ногах не держится, ты понимаешь, вообще никак. Он падает, как канатоходец, он балансирует.
 И тут Его взгляд находит место между нами с поцаном.
 И Он, заплетающимся языком, но тихо так, даже робко, спрашивает, мол, можно я сяду?
 Я на Него смотрю, в глаза Его голубые, выцветшие, и мне не до чего, не до Бабеля даже.
 Но я смотрю - поцан, натурально, рдеет харей, и говорит, грубовато, мол, пшёл нахуй отсюда, занято здесь.
 И пакетик свой кладёт между нами, значит.
 Ну бля, думаю, вот сука, а? Гопник и есть гопник, и ведь ни до чего ему.
 А Он стоит над нами, опершись рукой о стену, и смотрит, и не может сказать ничего. Мест больше нет, а здесь есть, но здесь поцан, сука, гавкает на Него.
 Тогда, попробовав спросить ещё раз, и получив от поцана отборные матюки в свой адрес, Он отмахивается, мол, ну и *** с тобой.
 И, балансируя на резиновых, непослушных своих ногах, разворачивается, и идёт к выходу в тамбур.
 Там какой-то народец, там стоит такой пухлый очкастый поеботырь в рубашечке, оффис-сотрудник, хуле. С портфелем.
 А Он открывает дверь тамбура, раскачиваясь, и заходит внутрь - в соседний вагон попасть хочет, натурально.
 А поезд, кстати, тронулся. Как раз как Он туда зашёл, в это межтамбурье.

 Но ты ж помнишь - дверь-то там заперта намертво.

 Он, ясное дело, этого не знает.
 А тут ещё очкастый поеботырь закрывает за Ним дверь межтамбурную. И смотрит потом прямо перед собой, в пространство.

 И тут поезд, натурально, трогается.

 Вот тут у меня сердце, знаешь, сжалось. Я, ****ь, буквально ору, но про себя, беззвучно - типа, чтож вы, суки, Он же там себе голову проломит, или ногу/руку сломает!! Он же пьяный, Он же никакой!!
 Не вслух. Да, в эти секунды я ненавидел себя ещё больше, чем очкастого поеботыря и гопопоцана вместе взятых. Ненавидел за малодушие, за трусость ненавидел. За нерешительность.
 А тут - остановка, и входят какие-то музыканты, - они тоже сзади входят, и там чего-то поют, а потом, натурально, к двери межтамбурной - поезд-то едет.

 Я замер.

 Они открывают дверь - Он практически вываливается на них. Они отшатываются от него, как от паршивой овцы, а Он, явно, ногу повредил, но несильно, и пытается дверь открыть. Та не поддаётся, и Он меняется с музыкантами местами; они тоже пробуют открыть дверь, и тоже терпят фиаско.

 А Он возвращается в вагон.
 Он с трудом стоит, постанывая - ногу он всё-таки ушиб. Пробует было сунуться в угол, но Его оттуда гонят. Поворачивается к нам, - а поцан отвлёкся, - и смотрит на меня своими голубыми глазами, в которых слёзы, вот буквально.

 Я шепчу что-то, сам себя не понимая.
 Но тут поцан оборачитвается, и опять с ***ми набрасывается на Него.
 Он слушает, морщится, и пробует опять развернуться и уйти, но тут ноги Его Ему отказывают, и Он падает, прямо на пол, с размаху, держась только за ручку двери.
 Я больше не могу. Я вскакиваю, и хватаю Его под руки, пытаясь поднять. Но Он очень тяжёлый, потому что расслабленный, - так-то он весит немного, это видно.
 Кто-то что-то говорит, и внезапно нарисовавшийся мужик помогает мне Его поднять, и усадить рядом с поцаном, который, рдея ещё пуще, вскакивает, и уносится куда-то в противоположный тамбур. Согнали бедняжку, хуле.
 Мужик зарисовывается обратно так же внезапно, как и нарисовывался до того.

 А я сажаю Его, и сажусь рядом.
 Он запрокидывает голову; Он обессилен.
 Потом Он смотрит на меня с благодарностью.
 Я говорю, ну что ж ты так, а? Зачем ты так?
 Он смотрит на меня; я оглядываю его.

 Поношенные одежды, грязные руки, обломанные ногти, спутанные волосы... "Ширинка" расстёгнута, и на штанах мокро.

 Но я вижу сияние, которое исходит от Него.

 Я вижу Его голубые глаза, которые смотрят на меня с добротой и благодарностью.

 - Как же Ты так? - шепчу я.
 - Да вот.. Как-то.. - он улыбается рассеянно, виновато.

 Я чувствую ком, подкатывающий к горлу.

 Как же Ты так, Господи? За что они Тебя так?

 - И куда же Ты едешь? Ты знаешь хоть, где сходить? - я в отчаянии.
 - Ну да.. Туда.. Прямо..
 - Ага, прямо.. Тут всегда - прямо. - я не знаю, что делать с Ним.
 - Ничего. - Он щурит глаза и кивает, - Меня встретят.

 Встретят Тебя, ага. Кто Тебя встретит на этот раз?

 - Просто так чего-то надоело всё.. Просто до немогу надоело.
 - Ну да! - я срываюсь почти на тихий крик, - Мне тоже, может, надоело. Но это ведь не повод..
 - Не повод, - соглашается Он со мной.
 - Ты беречь себя должен, понимаешь? Ведь если не беречь, а как же все они? Те, кому Ты нужен, кому Ты так нужен, Господи?
 - Да никому Я не нужен, понимаешь.. - Он вздыхает.
 - Нет! Ты нужен! И вообще, Ты нужен тем, кто нужен Тебе, понимаешь? А ты вот.. Ты и не помнишь про них, так чего Ты хочешь от них?

 Он просто улыбается, и щурит голубые глаза...

 - Ты приходи, хорошо? - спрашивает Он, - Ты ведь придёшь, да?
 - Конечно. Конечно приду, конечно, - шепчу я, - конечно мы ещё встретимся. Ведь встретимся?
 - Встретимся. - Он кивает.
 - Ты не пропадай, Ты береги себя! - говрою я.

 Мне сходить. Перловка.

 Он просто кивает, и пожимает мне руку.

 Я выхожу...

 ...

 Я вышел в Перловке, а Он поехал дальше. Куда? А кто Его знает. Мы знаем. Ты знаешь. И я знаю, да.

 И ты Его встретишь, точно. И я встречу.

 А знаешь, почему?

 Потому что нас много, но каждый из нас идёт своей дорожкой. Натоптанной или не очень, понимаешь. Одни идут строго подорожке, другие петляют, но все дорожки ведут в одно и то же место.

 А Ему дорожка не нужна. Он ходит меж нами, а мы иногда и не замечаем Его.

 И твоя дорожка тоже может привести к Нему.

 Твоя дорожка, понял?

 Понимаешь ты теперь, куда идти?

 Вот и хорошо.

 Иди.

 Он уже ждёт, наверное...

 ...


© monster 25.07.2008