Волчий Яр продолж. 12

Щербаков встретился с Шаманом в условленном и организованном Василием месте. Это был станционный пакгауз - полуразрушенный сарай, в котором хранились вагонные колеса.
Луч фонарика Шамана выхватил из темноты взволно¬ванное от этой встречи лицо Щербакова, которое не делало попыток уклониться от пронизывающего света. Поведе¬ние Щербакова не давало повода усомниться в смелости.
Да, он был взволнован встречей со столь знаменитым «авторитетом», но не настолько, чтобы потерять самообладание. В уголовном мире нет места раболепию. Каждый старался преподать себя с достоинством, ибо от первого впечатления зависел успех и ценность индивидуума.
Луч фонарика долго шарил по обличью Щербакова в поисках тех черт, которые не давали бы возможности усомниться в благих намерениях гостя. Убедившись в них, Шаман выключил фонарик и строго спросил:
- С чем пожаловал? Оружие на пол...
- Нет у меня пушки, - ответил спокойно Щербаков, -а пожаловал с добрыми намерениями. Надоело шататься в одиночку... хочу к вам...
- К кому ~ к вам? - уточнил Шаман. ~ К тебе и лейтенанту...
- А про лейтенанта откуда знаешь?
- С зоны... Там о вас знают все...
- «Мочить» можешь?
- Нет...
- А заниматься экспроприацией?
- А это еще что такое? - в полнейшем недоумении полюбопытствовал Щербаков, понимая, что этот прокол в своих знаниях не сослужит ему пользы.
- Эх ты, неуч... такого жаргона не сечешь... ладно, прощаю... Слово мудреное, а смысл простой: грабить ...
Шаман, почувствовав свое превосходство, повел разго¬вор близкий к своей деятельности.
- Лично я - потрошу «буржуев», а лейтенант - смотрит в ж ...ы политическим. Мы разные. Если есть интерес к проктологии, то к лейтенанту, если руки чешутся ~ ко мне. А если нет желания ни того, ни другого, то к Василию. Он у нас интеллигент, белоручка... но человек, что надо. Про твои подвиги в вагоне наслышан... если бы не они, то здесь тебя бы уже в живых не было...
- Можно остаться с Васей? - заискивающе спросил Щербаков, - ну на время... пока не войду в курс ваших дел...
- Оставайся... Я разрешил поработать тебе на технике, но смотри... не балуй... Спрошу по всей строгости... А хлеб будешь сам себе добывать... На Васиной шее сидеть не по¬зволю...
- Обижаешь, Шаман... - проявил недовольство Щербаков, - я еще и тебя смогу накормить...
- Хамишь, падла, «в горошку», - взъерепенился Шаман, будто его укусила собака, - морду мне мылишь. Я же тебе выверну матку наизнанку за такие слова... пятки до ж... ы сотру...
- Зря ты кипятишься Шаман, и я ведь не обжирать вас пришел... Слава Богу, научили в зоне уважать чужой труд. И потом, я не из «дешевок»... могу тоже задрать подол и вымахать любого...
Шаман не ожидал подобного оборота дела. Он привык видеть перед собой «шестерок», «мосек», «шавок», лизоблюдов, а тут тебе с волчьим оскалом:...
- Ладно... базарить не будем... время покажет, чего ты стоишь. Не в моих правилах свою братву обижать, - строго заявил Шаман, - тем более, что новичок. Будь ты «постарше» - «иглы» не миновать. У меня не такие «сучья» обламывались. А ты, паря, норовистый... мне такие нужны... Держи мою лапу...
Шаман протянул свою широкую ладонь в сторону Щербакова в знак примирения. Тот не проминул случая пожать руку «авторитету».
 
Щербакову больше всех импонировал Василий. Что в нем нравилось, так это хладнокровие, рассудительность и ума палата. Ни тот, ни другой не склонны к грабежам и насилию. Жить да жить бы им в мире и согласии с обществом. Но, увы! За последние восемь лет, которые Щербаков отпахал на «зоне», общество озверело, поднялось на дыбы, почувствовав некую свободу. Можно было говорить и делать все, что взбредет на ум.
Город оковал себя решетками на дверях и окнах. Царил разбой, воровство, бандитизм. Верхние эшелоны власти повязли в коррупции и взяточничестве. В Правительство страны попали самые бездарные руководители, которых не знала Россия за все свое существование. Общество разделилось на власть имущих и бедных. Капитал Государства в баснословном измерении оседал в зарубежных банках. Словом, в стране Советов воцарился хаос. Всего этого не знал Щербаков, не знал и того, что он обществу с клеймом осужденного не нужен, ибо рабочая сила с такой отмеченой репутацией, (не нашедших места в нем), обречена на вы¬мирание. Это было время Шамана. Таким, кяк Василий и Щербаков (хотя и отмотавшие солидный срок, но остались людьми) трудно найти себе место в этом прогнившем до костей обществе.

Вася питался объедками с раскошного стола Шамана, затая обиду и ненависть к своему покровителю. Лейтенант наотрез отказался от услуг бандита, Щербаков пока присматривался к обстановке. Ему хотелось работать честно, но «хвост» из БАМлага, длинною в два оставшихся года, и его побег, не позволяли этого. Жить на средства Василия тоже не выход из положения. Голод и холод поджимали, подвигая его на решительные действия. В профессии Ша¬мана он дилетант. В критические минуты он вспоминал о Клавдии Петровне. Ему нужен был совет человека, умудренного опытом жизни и положения дел.
«Адскую машину» он освоил хорошо - помог кое-какой навык из прошлых лет. Вечером, у костра, на котором ва¬рилась скудная похлебка, Щербаков, робея от своего замысла, спросил у Василия:
- Разреши мне съездить к политической женщине...
- Это еще зачем? - возмутился Василий столь странной просьбе своего подопечного, - засветиться хочется? Да и женщину тоже? Лейтенант узнает, то добра не жди...
- А что мне делать? Не сидеть же тут и подыхать... Она подскажет, что делать... Она ученая, мудрая... да и тебе не мешало бы ее послушать... Шаман до добра не доведет... Что ему жопу лизать...
Щербаков одним духом высказал все, о чем он думал, ненароком задев самолюбие Василия. Тот бросил осуждающий взгляд на Щербакова, поведя густыми бровями, многозначительно парировал:
- Это как посмотреть, дружище... Шаман - личность, его корить не стоит... Он делает доброе дело... ведет борбу с ворами, грабителями. Это волчий закон. Он неизбежен пои оаспале и гниении общества. Не будь Шамана, кто знает, что было бы...Вот мой сказ...

- Невеселую ты мне ведешь речь, - с грустью, тяжело вздыхая, заявил Щербаков.
Он еще не верил в беспредел общества, еще питал иллюзии относительно своих благих намерений честно зарабатывать деньги. Подчас его сбивало желание отомстить своим обидчикам, покарать их за свою поломанную судьбу. Но это чувство постепенно стирало свои острые грани перед опасностью вновь оказаться в БАМлаге с удвоенным за побег сроком. «Заключение» на свободе ввергало Щербакова в глубокие депрессии, выход из которых он надеялся найти в советах Клавдии Петровны.
- Я все-таки поеду, - твердо заявил Щербаков.
- Держать тебя не стану... Но учти, за последствия будешь отвечать сам... Помни о Шамане...
- Я мигом, Вася... Завтра среда, а по этим дням облавы нет? Так мне говорила женщина...
- Смотри, не натвори глупостей, - строго, но без внут¬реннего протеста напутствовал Василий.














;*; *** **•
Шаман, словно волчий вожак, чувствовал опасность задолго до ее проявления. Его бесчинства в «чайхане» при¬вели в неистовство олигархов, которые экспроприирова¬лись в лице своих коммерсантов. Объединившись, они бро¬сили в этот притон киллеров. Награда за поимку в «живом виде» Шамана предлагалась в сто тысяч баксов. Киллеры, в свою очередь, в районе промысла Шамана расклеили объявления о награде за выдачу главаря десять тысяч. Со¬блазн для всех был большой.
Шаман в сговоре с Катей и Тещей организовали гранди¬озный фуршет, якобы в честь принятия закона об охране окружающей среды. Предлог, конечно, безобидный, бесхит-
 
62
 

Николай ВЛАСОВ «Волчий яр»
 
ростный, но на дармовую попойку собрались все желаю¬щие заполучить обещанную сумму за поимку организатора вечеринки, то бишь Шамана. Пили столько, сколько вле¬зало в их брюхо. Когда все набрались сверх нормы, от тог¬да и свершилась трагедия. Теща закрыла все ходы и выхо¬ды, облила керосином практически все помещения и подо¬жгла. Старая, ветхая «чайхана» вспыхнула словно порох. В считанные минуты все было уничтожено дотла. Спастись не удалось никому.
В это время Шаман» праздновал свою победу в скором поезде, где все были свои - от кондуктора-проводника до начальника поезда.
Логика обывателя вытекала из общего в частное. Если воруют и грабят верховные чины, то почему бы не воро¬вать простому служащему, зарплату которому платят ми¬зерную, на которую он должен влачить нищенское суще¬ствование. В разложившемся обществе притуплялось чув¬ство совести. Голод унижал человеческое достоинство. Вра¬нье, что человек должен оставаться человеком в любых, даже самых невыносимых условиях. Принцип: «не пьет тот, кому не подают», - вот чего придерживается любой чело¬век. Само общество создает людей с волчьей хваткой. Только мораль, капающая на мозги слабаков из уст правоохрани¬тельных органов, которые и сами не прочь ухватить лако¬мый кусок, пытается остановить беспредел. Но при любой, первой попавшейся возможности при таких неравных ус-ловиях жизни, мало кто не протянет руку к плохо лежа¬щему лакомству. Человек по своей природной сущности ос¬тается таковым, пока среда его обитания изобилует всем необходимым для его существования. В противном случае он становится хищником. Об этом можно убедиться в сто¬ловой. Присмотритесь внимательнее к публике. Вот пожи¬лой человек высокого ранга и положения, воспитатель кол¬лектива, лезет напролом к раздаточной стойке, где разда-
Николай ВЛАСОВ «Волчий яр»

ют пищу, пренебрегая своим положением, своим мунди¬ром, чтобы побыстрее набить свое брюхо. Его не интере¬сует в данный момент, достанется ли изысканное блюдо его подчиненному и вообще - хочет ли тот есть.
Эту логику хорошо усвоил Шаман. Он не занимался «мокрухой», коей грешат высшие руководители, почти уза¬конив ее в своем обществе. Убийство любого человека так¬же безнаказанно, как и убийство воробья. В этом отноше¬нии Шаман куда более приличен.
А если посмотреть, кто рвется к власти? Тот, у кого руки выросли из задницы, кто не может забить и гвоздя, у кого голова набекрень. Что ими руководит? Патриотизм, забота о ближнем? Черта с два! Корыто - вот что их при¬влекает и тянет, словно магнит. Для достижения своей цели они ни чем не гнушаются, у них под боком киллер. Шаман тоже страдает этой манией величия, но у него потолок очень низкий и ветхий, может в любой момент обрушить¬ся, а у «тех» держится прочнее.
Расправившись со своими врагами, Шаман передисло-цировался в подвижный офис, использовав самое недоступ¬ное место в составе поезда - почтовый вагон. Содержимое его Шаман не трогал, ибо это могло повлиять на ход со¬бытий и его благополучие. Ответственным за почту был свой человек.

**» »*; .*» **> ;** ; ; ; ; •
Щербаков рано утром постучал в маленькое оконце вет¬хого дома Клавдии Петровны. На этот раз никто не выгля¬дывал из-за занавески, не горела лампадка и кругом сто¬яла гробовая тишина. Чувствовалась безжизненность окру¬ги, и сам дом напоминал гробницу. Щербаков постучал еще раз, но уже более настойчивее, окликнул:
- Это я, Щербаков...