Волчий Яр продолж. 13

Шаман, словно волчий вожак, чувствовал опасность задолго до ее проявления. Его бесчинства в «чайхане» привели в неистовство олигархов, которые экспроприировались в лице своих коммерсантов. Объединившись, они бросили в этот притон киллеров. Награда за поимку в «живом виде» Шамана предлагалась в сто тысяч баксов. Киллеры, в свою очередь, в районе промысла Шамана расклеили объявления о награде за выдачу главаря десять тысяч. Соблазн для всех был большой.
Шаман в сговоре с Катей и Тещей организовали грандиозный фуршет, якобы в честь принятия закона об охране окружающей среды. Предлог, конечно, безобидный, бесхитростный, но на дармовую попойку собрались все желающие заполучить обещанную сумму за поимку организатора вечеринки, то бишь Шамана. Пили столько, сколько влезало в их брюхо. Когда все набрались сверх нормы, от тогда и свершилась трагедия. Теща закрыла все ходы и выхо¬ды, облила керосином практически все помещения и подожгла. Старая, ветхая «чайхана» вспыхнула словно порох. В считанные минуты все было уничтожено дотла. Спастись не удалось никому.

В это время Шаман» праздновал свою победу в скором поезде, где все были свои - от кондуктора-проводника до начальника поезда.
Логика обывателя вытекала из общего в частное. Если воруют и грабят верховные чины, то почему бы не воровать простому служащему, зарплату которому платят мизерную, на которую он должен влачить нищенское существование. В разложившемся обществе притуплялось чувство совести. Голод унижал человеческое достоинство. Вранье, что человек должен оставаться человеком в любых, даже самых невыносимых условиях. Принцип: «не пьет тот, кому не подают», - вот чего придерживается любой чело¬век. Само общество создает людей с волчьей хваткой. Только мораль, капающая на мозги слабаков из уст правоохранительных органов, которые и сами не прочь ухватить лакомый кусок, пытается остановить беспредел. Но при любой, первой попавшейся возможности при таких неравных условиях жизни, мало кто не протянет руку к плохо лежащему лакомству. Человек по своей природной сущности остается таковым, пока среда его обитания изобилует всем необходимым для его существования. В противном случае он становится хищником. Об этом можно убедиться в столовой.

Присмотритесь внимательнее к публике. Вот пожилой человек высокого ранга и положения, воспитатель коллектива, лезет напролом к раздаточной стойке, где раздают пищу, пренебрегая своим положением, своим мундиром, чтобы побыстрее набить свое брюхо. Его не интересует в данный момент, достанется ли изысканное блюдо его подчиненному и вообще - хочет ли тот есть.
Эту логику хорошо усвоил Шаман. Он не занимался «мокрухой», коей грешат высшие руководители, почти узаконив ее в своем обществе. Убийство любого человека также безнаказанно, как и убийство воробья. В этом отношении Шаман куда более приличен.
А если посмотреть, кто рвется к власти? Тот, у кого руки выросли из задницы, кто не может забить и гвоздя, у кого голова набекрень. Что ими руководит? Патриотизм, забота о ближнем? Черта с два! Корыто - вот что их привлекает и тянет, словно магнит. Для достижения своей цели они ни чем не гнушаются, у них под боком киллер. Шаман тоже страдает этой манией величия, но у него потолок очень низкий и ветхий, может в любой момент обрушиться, а у «тех» держится прочнее.
Расправившись со своими врагами, Шаман передислоцировался в подвижный офис, использовав самое недоступное место в составе поезда - почтовый вагон. Содержимое его Шаман не трогал, ибо это могло повлиять на ход со¬бытий и его благополучие. Ответственным за почту был свой человек.

Щербаков рано утром постучал в маленькое оконце ветхого дома Клавдии Петровны. На этот раз никто не выглядывал из-за занавески, не горела лампадка и кругом стояла гробовая тишина. Чувствовалась безжизненность округи, и сам дом напоминал гробницу. Щербаков постучал еще раз, но уже более настойчивее, окликнул:
- Это я, Щербаков...