Белые лебеди

Тут когда-то были огромные, чистые пруды рыбного хозяйства. Со временем они обмелели, изменился статус самого хозяйства, но животный мир этих перемен не знал, поэтому по-прежнему водились толстые, ленивые карпы, неистребимые карасики и прочая рыбёшка.
 
А еще тут жили лебеди.
 
Когда они появились впервые, уже никто не помнил. Вначале прилетел один - королевский, величественный, гордый лебедь. Он никуда не спешил, не суетился, тщательно изучал новое поселение. Судя по волшебной красоте лебедицы, возникшей, как в сказке, на тихой глади пруда в одно прекрасное утро, водоем вполне соответствовал запросам лебединого характера.
 
Совсем близко от пруда было шоссе. Достаточно шумное. Но почему-то это обстоятельство пару не смутило. А и правы они были – не было и дня, чтобы хоть одна машина не затормозила. Люди с восторгом наблюдали за птицами, угощали пернатых хлебушком, иными яствами.
 
Часто у пруда останавливались кортежи с молодоженами. Невесты соперничали нарядами с лебедицей, становясь невольно еще стройнее, грациознее. Птица, казалось, равнодушно взирала на суету людскую, навсегда приняв к сведению, что краше ее, гибче и благороднее в природе созданий нет. Но не зазнавалась, щедро отвечала на зов нежным воркованием, медленно подплывала к краю пруда, чтобы проглотить кусочек за здоровье молодых…И кто знает, может быть преданность и любовь этих райских птиц укрепляли дух молодой семьи, вселяя уверенность в постоянстве и надежности избранника.
 
Как-то незаметно у красивой лебединой пары появился выводок из двенадцати пушистых, сероватых, «гадких утят». Честно говоря ,только известная сказка вынудила так их назвать. На самом деле это были такие милые детки, что хотелось погладить их немедленно, понежить. Грациозная ,большая ,дружная ,великолепная семья вызывала не только умиление и восторг, но какое-то тихое почтение. Привыкнуть к этому зрелищу было невозможно, всякий раз оно поражало по-новому.
 
Однажды, теплым летним утром , окрестности потряс неповторимый, страшный и тоскливый вопль. Лишь после этого почему - то послышался выстрел…Какая-то гиблая, гнилая душа, подлость из рода человеческого, не простила гармонии. Не вынесла зависть людская красоты и счастья чужого , захотелось доказать птицам свое превосходство, напомнить природе, кто в мире хозяин…Напомнить, что свою радость, естественное здоровье и совершенство лучше прятать от злого людского глаза.
 
На онемевшей от ужаса водной глади лежала распростертая птица. Изогнутые крылья ,вытянувшись во всю длину, парашютом зависли над глубиной пруда…Небольшое пятно крови виднелось на длинной белоснежной шее…еще смотрели глаза, еще раздавались последние хрипы.
 
Лебедь прощался с любимой.
 
С птенцами.
 
С миром.
 
Малыши ,не до конца осознав трагедию, всполошились поначалу от непривычного грома ,и вновь принялись за привычные утренние дела, резвясь, расплываясь в разные стороны. Только никак не могли сообразить, почему мать строго не окликает их, не хлопочет привычно.
 
А лебедица кричала. Она подплывала к другу, пытаясь клювом поднять его голову, ныряла, вновь всплывала, поднялась на крыло и зачем-то с отчаянным криком, полным страха, мольбы и ужаса, сделала круг над прудом.
 
Отяжелевшее тело лебедя медленно опускалось под воду. Постепенно сомкнулись крылья, и вскоре только шея еще какое-то время виднелась над почерневшей, зарябившей поверхностью водоема. Лебедь билась вокруг уже неживого супруга, продолжая кричать, порой бессильно распускала крылья, словно укладываясь рядом, или пытаясь защитить от чего-то, но потом резко вздымала шею, глядя и не видя ничего вокруг. Лебедята наконец затосковали, с перепугу забились в камыши, никто, даже самый отчаянный из стаи, не решался подплыть к матери.
 
И вдруг все стихло.
 
Мертвого лебедя уже не было видно. Лебедиха же словно успокоилась. Она как-то сжалась, засунув клюв под крыло, и замерла на том месте, куда ушел только что ее любимый.
 
Напрасно ждали материнской заботы птенцы. Ни в тот день, ни через день, ни через неделю птица не шелохнулась. Она словно превратилась в изваяние. Дети постепенно и несмело выплывали один за другим - голод напомнил о необходимости что-то предпринимать. Они тихо, не шаля, скользили по пруду, насыщаясь и не слишком беспокоясь. К матери приближаться, кажется, боялись.
 
Через неделю все пошло своим чередом. Выводок готовился к взрослой жизни, нужны были не малые усилия родителей, чтобы поднять всех на крыло. Оставшись в одиночестве, мать как-то даже увеличилась в размерах. Белее стал пух, резче движения.
 
Наступила осень. Пора дальних перелетов. Все детки благополучно превратились в изящных птиц, многие были копией отца, хотя, впрочем, сходу выделить было невозможно ни одного из них.
 
Стая улетала.
 
Проезжающие мимо уже не могли отыскать взглядом милых птиц. Только несколько перышек сиротливо лежали на берегу , там, куда иногда выходили самые смелые из семейства, чтобы пощипать травку.
 
Наступали утренние заморозки. Они прихватывали тоненьким слоем льда воду у бережка, не решаясь пока продвинуться дальше.
 
И вдруг в один из таких невеселых дней на середине пруда, там, где потонул погибший лебедь, вновь возникла его подруга. Она , оказывается, никуда не улетала, прячась до поры в камышах. Ее силуэт сиротливо завис над водой, печально приспущенные крылья, казалось, уже не нужны были этой птице. И с этого дня она больше не уплывала в камыши даже на ночь. Безмолвно балансировала над гладью замерзающей воды, не собираясь даже добыть себе еду. Люди в ужасе останавливались у берега, звали ее, бросали хлеб, но она не шевелилась.
 
В ту ночь грянул первый настоящий заморозок. Мелкие водоемы замерзали, больше не противясь неизбежному.
 
Лесник проснулся от неясной тревоги. Вчера ему рассказали, что на прудах замерзает лебедь. Он решил попытаться забрать ее в дом. Проезжая утром мимо хутора, он увидел торопящуюся навстречу женщину. Она возбужденно рассказала, что под утро морозный воздух пронзил такой страшный вопль, какого женщина не слышала никогда в своей жизни. Толи зверь, толи человек….Ей почудилось, что крик был какой-то торжествующий, словно прощальный, зовущий…
 
Когда лесник прибыл на место, он сразу увидел лебедь. Белоснежной горой она безмолвно возвышалась над ледяной пустыней пруда. Осторожно ступая, лесник приблизился к птице. Коснулся рукой крыла…..
 
Птица была мертва.
 
Эта печальная история вспомнилась мне вчера, когда я проезжала на велосипеде мимо того пруда. Давно я здесь не бывала. И вдруг я увидела птиц. Вначале их - белоснежную торжественную пару, а затем – выводок сереньких комочков, суетливо плывущий вслед за родителями. Я осторожно подошла к краю пруда, сожалея, что нет с собой корочки хлеба. Взрослые птицы тихо зашипели на меня, но смело и решительно двинулись на бережок, впрочем, не слишком удаляясь от малышей. Поняв, что гостья бесполезна с практической точки зрения, потеряли ко мне интерес и стали щипать сочную траву.
 
А меня сковал жгучий стыд перед доверчивыми, священными птицами. Словно это я тогда разорвала выстрелом ночную тишину.