Метаморфозы

 Мой поезд катился (именно КАТИЛСЯ) как всегда: нудно, тяжко, скупо; Быть может, оттого что на перроне вокзала опять остался дорогой мне человек, а может оттого, что за окном я видел всё те же знакомые пейзажи, в которые мне совсем не хотелось вглядываться, оттого-то моё внимание привлекали только дорожные столбы…
Столбы, столбы, столбы…
Сколько времени прошло – не знаю: поезд неожиданно  резко увеличил ход, мне хотелось сказать ему -  СТОЙ, КУДА ТЫ ТАК БЫСТРО!!!.. Конечно может это было и не так, может это разыгралось моё воображение, может поезд ехал всё так же – катился нудно и тяжко, просто за окном вдруг оказались пейзажи, которых я не видел раньше и я не успевал насмотреться на них, слишком быстро эти пейзажи проносились МИМО меня, словно лента диафильма… Ах как мне хотелось перемотать этот диафильм и вглядеться в каждый его кадр, в каждый его пейзаж. Вот речка – изогнулась, как кошка в нежной истоме; вот великие сосны – стоят тесной кучкой, словно деревенские жители вышли посмотреть на эту странную железную гадюку несущуюся мимо их деревни –странную и неестественную,  вопреки всем законам природы. И те огромные, упирающиеся  в небо сосны, с голыми стволами, но с лохматыми макушками, как бережные любящие мамаши, своими лапами поддерживали ещё молодые, не устоявшиеся сосёнки! Вот озеро - в котором вода, вопреки всем моим знаниям, отливала белым -белым цветом! Это кот не удержался и нарушил наказ хозяйки – залез лапой в крынку молока, ну и конечно разбил её! Да! Именно так!, вот откуда взялась эта лужа молока!   А эта берёзовая рощица у озера – ну разве это не русские женщины склонились над водой, опуская свои венки?

Такие картины не были подвластны человеку! Настолько художественны они были; настолько живыми! Слишком ТОНКО ходила кисть художника по холсту, слишком яркими были его линии и образы! Такую картину не мог нарисовать человек – здесь творил Великий художник - ГОСПОДЬ!
Я восхищался, я задыхался этими пейзажами!
В этих пейзажах я вдруг увидел воочию свою страну… Нет! это была даже не Россия, - ЭТО БЫЛА РУСЬ!   Та самая – наша, Славянская Русь! Та самая Русь, – которую не возможно было найти в Москве и большинстве прилегающих к ней областях! Та самая, - которая была уничтожена там, уничтожена СВОИМИ ЖЕ ДЕТЬМИ! Та самая – о которой эти же дети уже позабыли!
Местные жители поражали меня и восхищали своей простотой! Нет, нет, нет! Не той простотой, что хуже воровства, но простотой – душевной, ЧЕЛОВЕЧНОЙ.
ОСТАНОВИТЕ ПОЕЗД, ДАЙТЕ МНЕ ВЫЙТИ!

Я въезжал на территорию Урала!

Дальше мой путь лежал в один из его городов.

Не хотелось писать об этом городе, пока не разберусь в нём! хотелось учесть и первое впечатление, и уже полное понимание его сути.
Не кривя душой, сразу скажу, что это один лучших городов, в которых я бывал!.. ну хотя бы, потому что он был, колоссально, не похож на все остальные… в нём была своя, какая-то особая загадка!
Впервые вижу город, который дышит, живёт - взятый отдельно от жителей его населяющих. В этом и были его загадка и величие,  которые я никак не мог разобрать: город жил отдельно от людей, словно некий живой самостоятельный организм!
Поясню сразу: описывая город , я описываю именно ГОРОД! – как некий отдельно взятый организм!..  Это сложно представить, - я понимаю! Но этот город живёт именно так; а люди населяющие его – не жители, но его соседи! Как будто если бы мы посмотрели на людей, гуляющих по улице, сквозь стеклянный дом… На первый взгляд нам кажется, что люди ходят внутри него, но если всмотреться очень внимательно и пытливо, то можно увидеть, что на самом деле они ходят не по дому, а вне его – они на той стороне улицы. Всё остальное лишь иллюзия, которую создаёт прозрачность дома! Иными словами, город находился на одной пространственной плоскости, а люди на другой, но слишком близко эти плоскости граничили; слишком эти плоскости были прозрачны – прозрачны до иллюзии слияния!
Удивительные метаморфозы!
Прибыл я в этот город первого сентября: на исходе лета и почти расцвета осени. Город удивлял меня всё больше и больше своим обилием зелени и отсутствием наплыва машин на дорогах. Словно горстка людей поселилась прямо в центре леса!
Его осыпающаяся, покосившаяся архитектура не отпугивала, но наоборот – манила и завораживала! В сплетении с живой природой, в её преобладающем количестве, спрятанная где-то в листве парков, аллей и скверов – эта архитектура напоминала мне стены древнего монастыря, оплетённые лозами многочисленных растений… Тогда я назвал его «городом Эльфов»!
        Не сказать, чтобы он был чистым – на его улицах хватало мусора,  но он имел какую-то собственную чистоту – необъяснимую! Он был чист изнутри – я ощутил это сразу. Он излучал некий свет – блеск: нежный, хрупкий, неприкосновенный. Что-то вроде слезы…
Кто-нибудь когда-нибудь замечал - на сколько чиста слеза?.. Как она сияет? 
Так вот этот город сиял, как слеза на белой эмалированной поверхности… В одном из своих стихотворений я его именно так и назвал – «слезинка на блюде»!
Но если днём он был олицетворением, образом чистоты, то ночью всё происходило с точностью до наоборот… те улыбающиеся простые, такие же светлые, как город, люди, словно растворялись в пространстве и на их месте возникали совсем иные существа; С наступлением темноты улицы наполнялись подростками одетыми, в основном, в чёрную, но обязательно спортивную одежду. К  спортивным брюкам обязательно прилагались кепки и остроносые туфли. Эта молодёжь обильно сеяла по воздуху знание нового «русского» языка, и сказать честно, мне – человеку, насмотревшемуся всякого, был не совсем понятно, что это за вид человека!
И если сравнить это явление с процессом дыхания, то скажу: что если днём город дышал, то ночью у него начиналась астма!..
Я с нетерпением ждал осени, - золотой осени в городе эльфов…
Но и здесь меня ожидала новая метаморфоза!
Золотая осень закончилась, так и не начавшись…
Но как же?.. А где же листопады? Где сезон золотых дождей? Где та палитра матово-ярких красок, которые так восхищают и будят поэзию даже в самых жестоких существах нашей планеты? Где? где? Где - «В багрец и золото одетые леса» - ГДЕ???
Это было похоже на то, как будто город, словно собака, вышедшая из воды, стряхнул с себя всю зелень. Раз!.. и город уже голый; листва осыпалась как что-то лишнее! И лишь уже соприкоснувшись с землей, она вдруг стала жёлтой.
Словно город без всяких лишних церемоний, обычных туалетов, скинул один пиджак и накинул другой!..
Необычно! Красиво по-своему!.. Но было в этом и что-то пугающее, не понятное мне… до поры до времени.
Город, как некий «кубик Рубика», открывал мне всё новые свои грани.
И вот сейчас – ноябрьской осенью, он открыл мне свою сердцевину. Два месяца!.. Два месяца мне понадобилось, чтобы «докопаться» до его сердца; Два месяца, чтобы понять - что меня в нём так завораживало! И что так пугало!
Город недавно отметил своё семидесяти пятилетие… Семьдесят пять лет – совсем ещё ребёнок. Он не имел  ни собственной истории, ни, уж тем более, культуры; Но как всякий подросток, стремящийся к возмужанию и славе, всеми силами пытался создать её, доказать свою значимость и независимость.
«В этом доме жил бригадир печевых химико-металлургического цеха
…кого титано-магниевого комбината
…………
Герой социалистического труда » - гласила гранитная табличка на одном из домов. И такими табличками(мраморными, гранитными) были оклеймованы многие дома этого города: вот здесь «с 1985 по 1989гг. жил заслуженный строитель РСФСР управляющий трестом №..», а здесь «заслуженный учитель РСФСР директор школы №…» с такого-то года по такой-то; или вот в этом «участник Гражданской и Великой войн, председатель Городского Совета ветеранов войны и труда», а вот например «директор ПУ №…»
И каждый из них либо герой социалистического труда, либо почётный гражданин города!
И не было в этом явлении ни грамма благородного, как могло бы показаться в начале. Более или менее благородные причины появления этих табличек, искомые мною и находимые – отметались мною тут же.
Не было здесь ни светлой памяти, ни уважения отданного людям, трудившимся на благо города! И чтобы это понять, достаточно было  хотя бы проследить должностные «титулы» тех, кто был возведён в ранг «мемориальной таблички».
Не было здесь и родительской гордости; той самой материнской любви, когда нежно любящая мать записывает первые  слова за своим новорожденным ребёнком; Старается запечатлеть его первые шаги; Трепетно собирает в коробочку его первые победы и достижения, испытывая при этом нечеловеческую гордость! Ту самую Гордость за своё дитя! Гордость не перед другими -  перед самой собой! Гордость, о которой знает лишь она, и нужна она только ей. Она не пойдёт трясти этой коробочкой перед лицами соседей или его учителей. Нет! Нет! Эта Гордость позволяет ей жить, осознавая, что её ребёнок вырастет большим ЧЕЛОВЕКОМ, и что именно благодаря ей этот большой человек появился на свет…
Нет! Не было в этих табличках этой святой Гордости!
Стремление показать своей стране, а по возможности и всем остальным странам, свою значимость! Достижения (вынимаемые, как будто, из воздуха)! Как начинающий свой путь подросток, даже если и имеющий дарования, то не желающий отыскивать их в себе и уж тем более применить их на благо. Стремящийся, не имея за душой ничего, достать себе славу и почёт…пусть даже сотворённые из воздуха! – вот что выражали эти таблички: все эти почётные граждане города и герои социалистического труда.
А вот на стене ещё одного дома огромная рельефная табличка, и фамилия человека, увековеченного здесь, выступала вперёд огромными рельефными буквами. Почему эта табличка так помпезно отличалась от остальных? За какие заслуги?
За то, что этот человек был врачом хирургом? Или за то, что он был академиком РАМН?
А может за свою громкую и звучную фамилию – ВАГНЕР, которая так демонстративно выступала вперёд?
Эта табличка лишь укрепила мои убеждения!
Была и ещё одна такая громко говорящая табличка, которая гласила:
«В этом доме  с… по… года жил герой советского союза»…
Табличка эта была обычная – металлическая, когда-то, видимо, покрашенная в голубой цвет.., но ныне она висела на стене дома заржавелая, нелепо помятая и явно уже забытая! Ну, тогда вообще - каким же чудом эта табличка оказалась на стене дома? – загадка!
На этом практически ограничивалась «история» этого города, наряду с  ещё несколькими фактами, которые конечно привлекли моё внимание, но, за их ненадобностью и незначительностью, я решил о них не упоминать! Так как о сущности города и действительной его истории они ничего не говорили. Таких как: рядом была усадьба Голицыных(со всеми вытекающими отсюда историческими визитами и событиями) или, что во времена Великой Отечественной Войны здесь располагался Ленинградский ТЮЗ, и что на сцене местного театра начинала САМА Алиса Фрейндлих (к которой я лично отношусь с огромным трепетом и любовью, как к человеку и особенно как к Великому художнику)! и т.д. в том же духе. Фактов этих было совсем не много, но, в принципе, не так уж и мало!
Итак, оказавшись на улицах этого города уже ноябрьской осенью, я увидел его во всей его «красе». Лишившись защиты со стороны природы,  ему пришлось показать мне своё лицо!
Дороги заполнились автомобилями – дышать стало тяжело,  невозможно! Не один день не проходил без происшествия на дорогах! Они появились, словно из ниоткуда, как будто все они  выезжали на дачу на двухмесячные выходные и теперь все вернулись  в город, потому что начались трудовые будни!
Архитектура его, уже не поражала меня, совсем даже напротив: город оказался сильно запущенным и разваливающимся почти «на ходу»! 
Его дома, похожие друг на друга, как две капли воды, стояли ровными рядами, не нарушая строй… Было в этом что-то пугающее для меня; мне вдруг показалось, что они как будто лишены жизни! Слишком ровно, слишком правильно они стояли! Было что-то в этом механическое! ..
И стоило мне произнести это слово! как всё зашевелилось во мне, все детали этой сложной головоломки, словно вдруг ожили и, толкаясь, пиная друг друга, заспешили занять свои места, рисуя мне уже чёткий сложившийся образ!
МЕХАНИЧЕСКИЙ!.............
Когда горстка народа образовывает поселение и вырастает город, то он несёт с собой ту эстетику и культуру, которая была присуща народу образовавшему его. Этот же город не имел собственной культуры, что меня порядком поразило!
А ведь край-то этот богат культурой! А город  в этом крае - нет!
Но что же это за народ такой, в котором отсутствует собственная культура? Кто воздвиг этот город?..
Советские рабочие и советские заключённые, согнанные сюда полвека назад!
Городу семьдесят пять лет! – это тот факт, которому я не предал всей полноты значения.
Полвека назад советские люди отбывающие наказание и советские рабочие в спешке, но по чётко выраженной схеме, начали возводить улицы, дома, мосты, заводы… Этот город не возник естественным путём, как многие русские города, - он сошёл с конвейера! Вот что пугало меня в нём – он был мёртв изнутри!
Теперь он мне напоминал механическую игрушку, деталь, существовавшую не в единственном экземпляре, а заштампованную, размноженную. И именно это отнимало его лицо!
В своём воображении я уже ярко видел точно такие же города, раскиданные по всей стране – огромные механические кубы – заводы, работающие на «благо отечества»! Да я и сам, собственно, уже бывал во многих таких городах. Таких.., да всё таки НЕ ТАКИХ!
Город, как любой механизм, существовал отдельно от всего живого… но только природу это не устраивало.
Как травинка, пробивающаяся сквозь асфальт, словно протестуя против того, что этот асфальт  улёгся на ЕЁ законное место и что асфальту вообще не место среди того, что создал Господь… - так  природа конфликтовала с этим сложным мёртвым механизмом, невесть откуда взявшимся здесь. Пробивая изнутри, обвивая острые грани это куба, нависая над ним, она силилась… не сдвинуть его, нет! И не вдохнуть в него жизнь! – Она разрушала его! Уничтожала! Как что-то чужеродное и неестественное!
И этот процесс завораживал! По своему, но завораживал! Я в первый раз, вдруг, увидел всё величие природы в её не созидающей, но разрушающей силе! Эта противостояние было во всём, что касалось города или природы его окружающей.
Именно оно-то – это противостояние, эта борьба живого и мёртвого и выдавало те самые метаморфозы, которые я с таким интересом, удивлением, а иногда даже с восторгом, наблюдал!
И эта мёртвенность была во всём: и тусклость улиц, которая теперь была мне открыта, и тусклость большинства людей, которую я подметил ещё впервые свои дни пребывания в этом городе. Все их действия, манера ходьбы и разговоры – ВСЁ это было как-то механически и лишено всякой жизни.
В тот вечер, когда я взглянул на город уже широко открытыми глазами, когда я расставил все точки, я вернулся домой или, лучше сказать, в квартиру, которую мне предоставила моя организация, я вдруг обратил внимание на ещё один факт, который утвердил во мне мнение о людях здесь живущих.
В квартире нас жило трое: я, девушка, и ещё одна молодая пара,  и комнат, соответственно, тоже было три. За два  месяца, проведённых мною здесь, входя в квартиру, я встречал двух его постоянных обитателей: лёгкий полумрак и густую тишину… при этом чаще всего ВСЕ жильцы этой квартиры уже были дома, так как я возвращался всегда поздно.  И в этот раз ничего не изменилось: Я вошёл в квартиру и меня вновь встречали эти двое: полумрак и тишина. Я вручил куртку вешалке и прошёл  в свою комнату, заперся, сел писать… и так было всегда – на протяжении всех двух месяцев! Но только сейчас эта тишина меня кольнула!
Так мы и жили: днём жильцы квартиры избегали столкновения друг с другом – стоит мне уйти с кухни, как где-то скрипнет соседская дверь и из неё тоже выйдут на кухню! Я был там довольно долго, но вышли туда только тогда, когда я ушёл! – совпадение??? – я думаю, что ДА! Совпадение – один, два, три раза, но не тогда, когда это повторяется постоянно! Жильцы этой квартиры выходили в «общие» помещения только тогда, когда там никого не было! Стоит закрыться одной двери, и я слышу, как открывается вторая. Однажды я решил выйти и столкнуться, но, сколько бы я не повторял этот трюк, исход был всегда одинаков: соседи быстро растворялись в своих комнатах, кинув мне в ответ своё угрюмое «привет».
К вечеру ничего не менялось, только тишина сгущалась, так как походов из комнат становилось меньше. Все мои попытки растормошить, вывести на общение, приглашения и напрашивания в гости – разбивались о выразительные лица моих соседей! Желание превратить эту тишину в многоголосие – провалилось на корню!
«Три» человека, жили в трёх, запертых друг от друга, комнатах совершенно не общаясь – тихо, угрюмо, отрешенно!
Таковы были жители этого города: тихие, угрюмые, отрешённые – закрывшиеся в своих «комнатах»! Стремящиеся пробежать по улице из пункта «А» в пункт «Б»  незамеченными, как можно скорее. Город накладывал свою тень на людей живущих рядом! И теперь ближе к зиме наступало его время – природа отступала под давлением угрюмого, отрешённого человека… Надолго ли?!
И надолго ли я ещё останусь в этом «запертом» городе!
Я преднамеренно старательно избегал всякого упоминания о названии этого города! Его имя было выпущено из контекста мною, и, уж точно, мною возвращено не будет. Для чего я это сделал? – тоже не отвечу!
Ну хотя бы  для того, чтобы каждый, кто прочтёт это повествование, посмотрел на свой город совсем с другой стороны; чтобы за нелепыми постройками из железобетона он попытался увидеть ту сокровенную, ту хрупкую сердцевинку, которая наложила свой отпечаток на каждого своего жителя! Проще говоря, просто научился смотреть глубже и искать свои корни!
Может от моей врождённой наивности, а может от не менее врождённого авантюризма, я решил, что это возможно!
Желаю удачи! И Бога в помощь!

04\05 ноября   2010 г.