Чимкент. Суд. Раджибаев. 1953 г

Воспоминания . Петрякова/ Умарбекова Галина Александровна  1929 г.р.
Глава 56

   На другой день на работе все узнали о случившемся, тал как я не пришла на работу, а давала показания следователю прокуратуры. Нас несколько раз вызывали для уточнений. В конце концов дело передали в суд. Не помню точно дату, но около месяца мы ждали вызова в суд. Наконец, нас вызвали. Мы с Яшей ждали, когда нас пригласят в зал суда. Людей во дворе суда было очень много, по всей вероятности это были родные и знакомые Раджибаева. Но, были и с нашей стороны человек двадцать, в основном родственники мужчины. Вдруг Яшу позвали из кучи, толпы. Яша сказал, что сейчас же вернется и отошел к ним. Вернувшись, Яша сказал:"Галя, родные Раджибаева просят примирения и предлагают три барана; пока суд не начался, они могут повлиять на прокурора с твоего согласия." "Я свою честь ни на какие богатства не променяю; ты же это знаешь, почему сразу не сказал им "Нет!"?" — рассердилась я. "Но, так положено, Галя. Теперь я скажу им, что жена так же как и я не прощает, поняла?" и он подошел к толпе, где его с нетерпением ждали. Яша им что-то сказал, я не расслышала, а потом он громко сказал:"Ек, ек, ек!" (нет, нет, нет); вернулся и нас позвали в зал.
   За столом сидели судья и заседатели. За другим столом сидел пожилой прокурор. Яша шепнул:"Галя, поверни незаметно голову, зашла жена Раджибаева с сыном." Мне очень хотелось увидеть его несчастную жену, которой прийдется жить без мужа несколько лет. Как только я слегка повернула голову, его жена смотрела мне прямо в лицо.  И что меня удивило, во взгляде не было ни злости на меня, ни признаков мести. Высокая, стройная, хорошо одетая, красивая узбечка и мальчик лет пяти — чудный ребенок. Потом ввели Раджибаева и тут, при всей моей ненависти к нему, я в душе признала его тоже красивым. "Уууу, гад!"— пронеслось в голове. Тут Яшу взяли от меня и посадили на скамью подсудимых! Я, как пострадавшая, на скамейке осталась одна. "Почему Яшу обвиняют? Аааа, так у Раджибаева забинтована левая рука и подвешена за шею. А Яша мне ничего не сказал, не хотел меня расстраивать, что ли? Боже мой! Что же будет с Яшей?", — думала я.
   Стали вызывать свидетелей по одному. Их было три человека. Одна женщина сказала, что вечером она читала книгу при керосиновой лампе. —" Вдруг этот мужчина Раджибаев врывается и тушит лампу. Я в ужасе кричу:"Помогите! Вооор!". Он сказал "не ори" и стал искать где спрятаться. Вдруг я услышала топот бегущего человека, в темноте я не видела, кто это был. Тогда этот вор выбежал с моего двора и побежал дальше по улице, а за ним мчался кто-то другой." 
   Другой мужчина свидетель видел, как по улице промчался человек и стонал, за ним гнался мужчина с палкой и норовил попасть под ноги, кидая палку.
   Третья свидетельница сказала:"Ворвавшись в коридор, Раджибаев свалил ведро с водой; на мой крик:"Спасите, помогите!" он пригрозил ножом; у меня случился сердечный срыв, а когда очнулась, уже никого не было."
   Мои показания подтвердились, нож действительно у Раджибаева был. Все, о чем допрашивали меня, Якуба и Раджибаева, было записано у следователей. Все это было зачитано для народа. Суд был открытый, любой мог зайти и послушать. Обвинитель читал, что на его вопрос "Почему у потерпевшей была кровь на платке?" Раджибаев ответил:"Я не хотел ее бить, я надеялся на свою силу, но как только я увидел ее горевшие бешенством глаза и услышал "Ууууумру, но не дамся!", я показал ей нож и ударил; хотел по голове, чтоб она не сопротивлялась, но она мгновенно подскочила на снегу, наверно я попал ей в губы, наверно рассек их до крови."
   Я смутно помню его показания, как он :"...был в чайхане, курил наркотик — анашу, стукнуло в голову и захотелось женщину. Я вышел на улицу, увидел впереди себя идущую женщину и стал догонять. Беда была для меня, что я не знал, что она уже близко от своего дома. Когда я ее ударил и она упала, я услышал мужской голос молодого человека, свернувшего за нами на Токарную улицу. Тут я вынужден был убежать. И как я ни прятался в чужих частных домах, ее муж палкой на ходу перебил мне руку и я не мог с такой болью дальше бежать; ее муж поймал меня и силой повел в милицию."
   Слово взял прокурор. Он сказал, что недопустимо, чтоб в городе царило такое безобразие. Молодая женщина выполняла государственную работу, она не считалась со временем и ежедневно до 23.00 составляла годовой отчет с коллективом, совершенно бесплатно за переработанные часы — добровольно. И как только они его составили, в 9 часов вечера она решила добраться до дому без мужа. И вот что с нею приключилось. И разве нельзя понять любящего мужа, который защищая честь своей жены, не мог оставить безнаказанным такого негодяя, как Раджибаев. Всем вам известно, как А.С Пушкин, защищая честь своей жены, вызвал на дуэль Дантэса, где и погиб. А разве не могло бы случиться так, что Раджибаев, затаившись в чужом доме, пропустил бы Умарбекова вперед и сзади, тайком подкравшись, воткнул бы нож "прямо в сердце ему". И молодая женщина осталась бы вдовой. Он еще много приводил примеров, когда в таких случаях были жертвы.  Потом он обратился ко всем судьям:"Уважаемые судьи, исходя из вышесказанного, я думаю, что вы все со мною согласитесь, что Умарбеков не должен сидеть на скамье подсудимых, а он должен сидеть рядом с потерпевшей, с его женой." Судьи согласились. Кто-то подтолкнул Яшу и он пересел ко мне. У меня потеплело на душе:"Мой защитник, как же я тебя люблю, как тебе досталось из-за меня; спасибо опытному прокурору," думала я и почувствовала слезы радости на своих глазах.
   Потом прокурор продолжал:"А ведь у Раджибаева есть жена, тоже красавица, и сын, который вряд ли сейчас поймет, за что же так крепко ругают его папу." Все оглядывались в зале, ища глазами красивую женщину с мальчиком и хором весь зал:" Ооооо"  и опять "ооооо", что-то среднее между "о" и "а".  —"К таким , как Раджибаев, не может быть ни жалости, ни снисхождения. Я прошу ему десять лет тюремного заключения строгого режима."
   Тут адвокат Раджибаева усиленно хлопотал: и сын у обвиняемого маленький, и жена  молодая; она десять лет одиночества не выдержит, выйдет за другого и семья пропадет; и что в последнем слове Раджибаев покаялся и поклялся, что бросит курить анашу и будет хорошим  мужем и отцом для сына. И, учитывая, что руку нельзя вылечить, он останется без руки..., поэтому прошу суд учесть при вынесении приговора. Судьи удалились ненадолго. И вынесли приговор: пять лет лишения свободы, с пребыванием в колонии строгого режима и лишении избирательных прав. Приговор обжалованию не подлежит. Подъехал "черный ворон" и увез его в тюрьму.
   Наконец-то мы легко вздохнули. Вскоре мы о нем забыли и зажили спокойной, размеренной жизнью, если можно так назвать.