Слиянье третьей половинки

Без малого малая часть большой никчёмности…


Пришедшая из ниоткуда
         Ушедшая в никуда
                Твоя жизнь
Лива Бейс. Поэтесса из несбывшегося прошлого.



Она  Мы бы не смогли быть с тобой, если бы не были мы с самого начала.
Не Он   Мы просто с тобой встретились
Не Она  Опять ты начинаешь?! Почему всякий раз, когда я хочу тебе сказать что-то важное, ты перестаёшь меня слышать?
Не Он  Я всегда тебя слышу, но когда говоришь Ты. Но когда ты начинаешь объяснять что такое любовь, и то, что ты собираешься делать с ней в жизни…
Он  Не надо ничего делать с любовью, давай просто любить.
Не Она  О, это то, о чём я мечтала всю жизнь! Это самое главное в ней!
Не Он Вот видишь, как легко понимать, когда перестают быть нужными слова! И почему это каждый раз тебе нужно объяснять?!
Она  Ничего не надо объяснять, никогда ничего не надо объяснять. Ты просто покажи.
Он  Смотри

Осторожной кошачьей лапкой солнце садилось на пригорок прошлых удовольствий. Удовольствия сильно напрягались и расползались в разные стороны, которые были после того как. Но и там их ждал сравнительный холод всех тех сорока градусов, что так и не понял бредящий таблицей старичок с недоклеенным чемоданом.
А чемодан рвался на пригорок, где солнце липким задом давило удовольствия, но вверх поднималась надежда, не взирая на то, что там уже был царь.
Царь, подлавливая катившийся вниз камень, сладострастно ожидал тай-брейка, но орёл каждый раз выклёвывал печень. Чемодан дарил орлу валентинки, но печень была вкуснее, а потому придавленные удовольствия быстро становились сорокоградусной надеждой.
Солнце не стеснялось свой порочной наготы, а потому не прикрывалось тучами, надёрганными из сигарет вчерашних сомнений. Ведь в них был пепел прошедших империй, где ослик умер между ладаном и лавром.


Она  Мы вместе. Это выше слов, выше звёзд и всего, что ещё можно сказать.
Не Он  Звёзды не могут быть выше или ниже, они просто вокруг.
Не Она  Ты зануда!
Он  Просто звёзды действительно меньше слов, и меньше любви.
Не Она  Только не надо всё объяснять! Я устала от твоего занудства.
Она  Но ведь это так сложно просто быть…
Он Да, и для этого приходится много говорить.


Чемодан не стал открывать подлинный смысл своего содержания и сорока градусов в кошачьей лапке. Той самой, которой солнце садилось на пригорок.
Удовольствия перестали расползаться в стороны, начали ловить солнечные снежинки из туч вчерашних сомнений, которыми всегда можно доклеить чемодан. Но чемодану то было невдомёк, а потому он просто собирал старику таблицу. Только всё время мешал царь, который уже катил в гору солнце, убившее мёртвого ослика.
Но солнце опять скатилось с пригорка, разогнав визжащие удовольствия, и улеглось в ложе, которое в пору всем тем, кто сумел быть как все. Удовольствия теперь так хорошо смотрелись в таблице сорока градусов. Ведь они теперь навсегда останутся ими.


Она  Но если мы вместе, то что может быть проще?
Не Он  Если вместе то, что подлинно есть Мы.
Не Она  Опять ты начинаешь?!
Не Он  Вообще-то начинаешь ты.
Она  Но ведь Мы – это так прекрасно…
Он  Мы – это когда нет нас.
Не Он  И сколько тебе нужно это объяснять?!
Она  Ничего не нужно объяснять.
Она  Пусть Мы будет сильнее и проще нас.


Ослик не умер. Он осторожно отдал кошачью лапку чемодану. А старик вписал царя в таблицу между ладаном, что почивал на лавре и ложем, что для всех, таких как все. Все сорок удовольствий прибежали к царю, он прогнал семерых,  а оставшимся пропел слово, что было в начале. За это ему дали тай-брейк, но поздно – солнце уже огляделось с вершины холма. И всё, что ему осталось, так просто шепнуть благую весть и светить теперь там, где отсутствие света.

Она  Так что, нас и в самом деле никогда не было?
Он Просто это были не мы, а они.
Она Как хорошо, что никого нет!
Он  И, наконец, есть любовь. И с нею теперь есть Мы.