Покой

            Я лежал и думал. В душе не было покоя. И душе от этого было нехорошо.

         Покой... Как я себе его представляю. Из своего окна я вижу дом. Обыкновенный жилой дом.

      Там, на уровне моего этажа, на балконе по целым дням сидит старик с изумленными глазами младенца. Коли он там сидит каждый день, значит, ему там хорошо. Он окружен  детьми и внуками, я сам не раз видел, как вокруг него вертелись ребятишки и заботливые родственники.

       Интересно, в душе этого старика есть покой?.. Покой, зиждущийся не только на уверенности в том, что он вовремя, день в день, получит пенсию, а ровно в полвторого – обед, но и на чем-то еще, что составляет смысл его жалкого существования? 

       Но почему же жалкого? То, что кажется безнадежно скучным мне, сорокалетнему мужчине, все мысли которого устремлены в упование на богатое, обеспеченное будущее, ему, немало и тяжело поработавшему на своем веку человеку, вполне может представляться надежным убежищем этот его замкнутый мирок, ограниченный балконными перилами и крышами типовых многоэтажек.

       Он счастлив уже потому, что не лежит в больнице, дожидаясь смерти, а сидит на балконе в собственном доме. Он счастлив уже потому, что – жив… И я его понимаю. И с каждым годом этот мой взгляд на жизнь и смерть становится все более осмысленным и… грустным.

              (Фрагмент романа «Олимпиец»)