1233

Рисунок 97г: 10Л

***

Прилег отдохнуть, задремал - и проснулся, потому что мне показалось, что на плите сковородка шипит, но это шумела листва за окном. Шум от шипения отличается так же, как листва дерев от сковородки отлична и толку-то, что ест он стерлядь, когда не голоден, ведь никто не в силах собрать кворум, преодолеть вето и отменить закон, по которому только голодный, т.е. пострадавший немного, знает,  что такое вкусная пища. Он тупо повторяет как робот один только умственный факт «ем стерлядь, ем стерлядь» и даже личное местоимение к этой фразе уже не в силах приставить, поэтому когда корабль доверху нагрузят, он отплывает и в открытом море команда весь груз расхищает – поедает, ломает и всячески пользует, после чего тоже сходит с ума и на беду корабль обрекает, хотя его в каждом порту заботливо вновь дополняют, мол, лишь бы ты плыл, дорогой, но куда ж доплывешь, когда новое вдохновение появится только после того, как додумаешься, что надо за борт выкидывать старое. И у меня многие мысли пахнут банальностью и я их всегда отбраковывал как рыбу несвежую. Несвежую рыбу я на поводке запускаю в воду ещё погулять, словно собачку, так что у меня тоже много стерлядки, но она вся уже за бортом. Вообще, где слово, там сразу подтекст, а подтекст смыслами своими всегда интересен, и смысл этот свежий, потому что как в холодильнике, и виной тому слово, а они всё «формы» да «формы», белая и прямоугольная холодильника форма, вот, в итоге, и станет любое содержание тайной, словно у нас Средневековье и все корабли под парусами ораторов с тухлятиной и солониной  только плывут, то бишь даже Пушкин у них маринованный. Правда, и сейчас всякий голядкин уверяет, что по вдохновению пишет, когда ему нравится-хочется т.е. свою конъюнктуру сморозить и начальству зад полизать. На жизнь, говорит, хватает. «Даже продвигают, а на большие высоты и сам не очень-то рвусь – там бес голову кружит. А недавно и мне один маленький робко так зад полизал. Я сначала подумал: «за что?!», а потом догадался: от меня  теперь кое-что тоже зависит, в смысле доступа к сковороде корабля» -  что вечно шипит после того, как закончилась вся листва за окном…

***

 «Народы» – это те, кто сменяя свои имена, фамилии, лица десять тысяч лет примерно на одной и той же улице прожил: пахнет сеном, дровами, играют мальчишки, брешет собака, старик сидит на завалинке, тарахтит мотоцикл. Здесь гонят корову, там строятся… Так хорошо, что ничего и не надо менять!

Вытеснят их из природы, с благими целями асфальтом обложат, оденут во все целлофановое, за руку почти за очередного скота поведут свой глас отдавать… - и станет им хуже, детей станет много прыщавых, слушать они будут тупую самую музыку, с десятитысячелетней привычки не в силах ещё ни в чем разобраться и не с грубости, так с хитрости пьянство продлится по-прежнему…

***

Корреспондент в интервью по-настоящему острый вопрос не задаст – делая вид, что ему и без того интересно, - потому что такое нетактичным и даже враждебным считается. Общество договорившихся друг друга обманывать для успокоения собственной совести. Считается, что общество будет вечно стоять, склоняясь лишь вправо и влево, но дела у души слишком идут не ахти, да и обмануть их не так трудно, как кажется…

(«В ту цивилизацию петь разрешалось лишь о любви, а что тебе скверно живется душой – об этом лишь намекни интонацией…»)