Все неприятности в жизни Винсента Табу всегда начинались с пробуждения – вне зависимости от времени суток и того, что он употреблял накануне. Вот так и сейчас: сон закончился, привычный кошмар канул в небытие, оставив после себя незрячую, уютную пустоту… И вдруг, в этой пустоте, раздался чей-то голос, настойчиво требующий открыть глаза.
Это явно не предвещало ничего хорошего: несмотря на то, что в голосе не было ни угрозы, ни вообще какой бы то ни было эмоции, он, однако, заключал в себе нечто такое, чего Винсу совершенно не хотелось осознавать. Но, как бы то ни было, а голос зудел и зудел над ухом, и, конечно же, это не могло продолжаться вечно.
«А ведь я вечен... – обречённо подумал Винс. - Ну, что за жизнь... Придётся открывать глаза...»
Он прислушался, пытаясь представить себе обладателя голоса - и вдруг, совершенно неожиданно, понял, что голос-то, оказывается, его собственный! И от этой ужасающей мысли глаза открылись сами собой.
Сначала Винсу показалось, что прямо перед ним стоит обыкновенное зеркало, вот только отражающееся в нём лицо невероятным образом повёрнуто на 90 градусов, словно он вчера, спьяну, заснул сидя. Но, поскольку положение всех остальных вещей совершенно опровергало подобное предположение, он сообразил, что перед ним вовсе не зеркало, а…
- Ааааааа!!! – Хозяин Треугольника кубарем скатился с кровати, вскочил на четвереньки и, проявив неожиданную для самого себя прыть, мгновенно оказался в противоположном углу комнаты.
- Прекрати орать, – равнодушно произнёс Рыцарь.
Он медленно повернулся, и Винс, посмотрев на его безжизненное лицо, даже удивился, что смог принять это за своё отражение.
«Чёрт, надо же было вчера так нажраться», - с горечью и досадой подумал он.
- Оденься, - двойник-антипод подобрал валяющиеся на полу джинсы, и с такой силой швырнул ими в Винса, что металлическая пряжка ремня даже отколола кусочек штукатурки от стены.
Похмельный Творец испуганно вздрогнул и пробормотал:
- Спасибо, что хоть не в голову...
- Я не ставил себе такой цели, – пожал плечами гость.
- Это понятно... Если бы ты хотел расшибить мне башку, ты бы давно это сделал...
Преодолевая страшнейшее головокружение и цепляясь за стену, Винс поднялся с пола и честно попытался натянуть джинсы, но получилось далеко не с первого раза: чтобы стоять на ногах, ему приходилось держаться, как минимум, одной рукой, молния и пуговица никак не желали застёгиваться, пальцы дрожали и слабость накатывала тошнотворными волнами.
- У тебя вообще есть какие-нибудь чувства, а?! - простонал он, безуспешно сражаясь с пресловутой пряжкой.
- Это вопрос риторический.
- Ну да, конечно… Риторический... Ты ведь даже не понимаешь, что такое быть постоянно…
- Судя по тебе, быть постоянно – это быть постоянно невменяемым, - холодно заметил Рыцарь.
Винсент только рукой махнул - и едва не упал, потому что на миг перестал держаться. Он выругался, растопырил руки и уперся ими в обе стенки угла, твёрдо решив не унижаться перед этим ледяным истуканом. Единственное, что его сейчас радовало, так это то, что он всё-таки успел кое-как застегнуть ремень.
- Какого чёрта ты в таком виде? – двойник рассматривал его, словно молекулу под микроскопом.
- Ох, извини, меня просто забыли предупредить о твоём внезапном визите, - бессильно огрызнулся Винс, думая только о том, чтобы не грохнуться в обморок. - Ты вообще, зачем явился? Пожелать мне доброго утра?
- Разумеется, нет. У меня серьёзные проблемы.
- У тебя… Что?! – Хозяин Треугольника раскрыл рот от изумления и хотел ещё что-то прибавить, но неожиданно так страшно закашлялся, что согнулся пополам и без сил рухнул на колени.
- У меня что, не может быть проблем? – по-прежнему бесстрастно спросил Рыцарь.
- Давай так, - преодолевая адский кашель и сушняк, сдавленно прошептал Винс. - Сначала ты принесёшь мне выпить, а потом будешь рассказывать про свои проблемы…
- Нет. Я не стану рассказывать про свои проблемы потом. Для этого я мог бы прийти вчера.
К собственному стыду и ужасу, Винс ощутил, что последние остатки воли и собственного достоинства покидают его – но поделать с этим уже ничего не смог.
- Я не могу иначе, Рыцарь! Как ты не понимаешь! Мне срочно нужно выпить! Ну, хоть капельку, умоляю! – застонал он, прижимая руки к груди.
Заместитель смерти стремительно шагнул к нему, легко, словно ребёнка, подхватил под мышки и усадил в кресло. Только тут Винс внезапно сообразил, что находится не у себя мансарде, а двумя этажами ниже, в общей «штаб-квартире» - и испуганно подумал, что даже не помнит, кто его сюда притащил.
- Немедленно прекрати ныть! – строго приказал Рыцарь. – Знаю я эту твою капельку! В первый раз, что ли?
- Пожалуйста… Ведь тебе же нужна моя помощь, если ты сюда явился… Так помоги и ты мне…
- Рыцарь, разреши ему выпить, иначе ничего не выйдет, - внезапно произнёс чей-то тихий, но решительный голос.
Двойники одновременно повернули головы и увидели в дверях Айэна.
- Я обещаю тебе привести его в чувство, если что, - сказал он. - Да Винс и сам всё понимает, я уверен! Он не напьётся, если дело действительно важное.
Исполняющий обязанности смерти уставился на Айэна так, словно впервые в жизни увидел говорящего человека.
- Ты что, хочешь поручиться передо мной за такого, как он? Ты свихнулся, живущий?
- Да, я за него ручаюсь, - невозмутимо заявил Айэн, мало того – он бесстрашно вошёл в комнату и встал рядом с Винсом.
- Ну, хорошо, - немного подумав, согласился Рыцарь. – Ты за него отвечаешь. Передо мной. Лично.
Внутренне содрогнувшись, Айэн спокойно кивнул, вытащил из-за пазухи бутылку симпэйна, открыл, протянул Винсу - и внезапно понял, что тот смотрит на него, как на человека, стоящего на самом краю крыши. На долю секунды Айэну даже показалось, что Винс сейчас накричит на него и выгонит из комнаты – но тот, конечно же, ничего подобного не сделал, просто схватил бутылку и торопливо, почти винтом, принялся вливать в себя алкоголь.
И только тогда Айэну стало действительно страшно. Он неоднократно видел, что происходит с Винсом в подобных случаях – и многое отдал бы, чтобы не увидеть этого сейчас, когда прямо перед ним стоял бесстрастный Рыцарь Табу и, не мигая, смотрел прямо в душу своими нечеловеческими, небесно-стальными глазами. Однако выбор был сделан, и отказываться от своих слов было поздно.
- Так что, можешь ты меня, наконец, выслушать? – спросил через пару минут заместитель смерти. – Или я должен ждать, пока ты выпьешь всё?
Винс ужасно смутился и поспешно вернул бутылку Айэну. Тот машинально отметил, что рука у Творца почти не дрожит, и решил было, что произошло чудо - однако радость эта длилась не больше секунды, ибо потом Винс заговорил.
- Я тебя слушаю, - еле ворочая языком, произнёс он.
Рыцарь бросил на него испепеляюще-ледяной взгляд.
- Будь моя воля, я бы ни за что не обратился к тебе, но… Сейчас Мирозданию угрожает реальная опасность. Ты знаешь, что такое чёрная дыра?
- Анти…пространство…
- Вот-вот. С тех пор, как оно у нас образовалось, то есть, в течение двух последних недель, туда уже целых три мира канули бесследно. Тебя ведь частенько выдёргивало в последнее время боль собирать, поэтому ты не мог не заметить того, что гибели этих миров были несколько не такими, как обычно.
От этих слов выражение лица Винса стало настолько болезненным, словно двойник, походя, ткнул его чем-то острым. Да и Айэну, признаться, тоже сделалось не по себе: воистину, нужно было быть смертью, чтобы вот так вот, вскользь, равнодушно, говорить о подобных вещах!
- Ты к чему это, вообще? – едва слышно пробормотал Винс, и снова потянулся за бутылкой.
Айэн хотел было воспротивиться, хотя бы, ради собственной безопасности, но, едва взглянув на друга, понял, что это уже бессмысленно: не успевший толком проспаться и сходу проглотивший двести грамм молнитского спирта, Творец Мироздания был настолько пьян, что, если бы Рыцарь захотел призвать его поручителя к ответу, он мог бы начинать прямо сейчас.
Однако у заместителя смерти были дела поважнее.
- Я хочу сказать, что поглощение миров антипространством – это неправильно, - неожиданно заявил он.
Винс поперхнулся выпивкой, закашлялся, сделал ещё глоток и обалдело уставился на своего двойника.
- Что-то я тебя не понимаю…
- Вот поэтому я и хотел видеть тебя трезвым!
- Я бы и трезвый не понял, - честно признался Винс. – Ты же – что-то вроде силы природы… Ну, то есть, если считать Неизбежность силой природы, конечно… И разрушение, производимое этой силой, это просто… Своего рода… Чистка Вселенной, правильно?
Заместитель смерти кивнул.
- Так чем же тогда чёрная дыра хуже взрыва сверхновой, ядерной бомбы или полной материальной энергопотери?
- Да тем, что я не имею к этому ни малейшего отношения! Я, Исполнитель Приговоров! – Рыцарь даже повысил голос, что случалось с ним исключительно редко.
Айэн бросил на Винса изумлённый взгляд, и увидел, что тот смотрит на Рыцаря примерно так же.
- Погоди-ка… Давай ещё раз. Мироздание что, не должно было утратить миры, поглощённые чёрной дырой?
- Да.
- Но ведь…
- Да. Это всё равно произошло.
- Что значит - «всё равно»?! Силами разрушения распоряжаешься ТЫ! Не я, не Капитан, не Мирра, не Президент Симпаллы! Так какого чёрта…
- Я и Разрушитель распоряжаемся силами, способными разрушать пространство. А уничтожить антипространство не в моей компетенции, – бесстрастный голос Рыцаря впервые в жизни дрогнул, что было, пожалуй, самым невероятным происшествием сегодняшнего утра.
Винс недоумённо икнул и почему-то посмотрел на полупустую бутылку, словно она была в ответе за тот бред, который ему только что довелось услышать.
- И что теперь? – произнёс он, обращаясь скорее к ней, чем к кому бы то ни было. – Чем я-то могу помочь? Это что, в моей ком…петенции?
- Да.
- Да ты рехнулся!
- Нет.
- Нет… Разумеется… Что я несу?.. Ты не можешь рехнуться, - Винс помотал головой, пытаясь разогнать алкогольный туман, и поднял обречённый взгляд на своего двойника. – Ну, хорошо… Что я должен делать?
- Действие должно быть двойственно и как можно более единовременно, - лекторским тоном начал Рыцарь. – Начнём с того, что чёрная дыра представляет собой явление, связанное с реализацией ненависти. Если ненавидящий субъект обладает силой мелкого божества и способностями средневекового алхимика, то его желание отомстить обидчикам вполне может воплотиться подобным образом. Соответственно, этого человека необходимо найти, и как можно быстрее.
- Так чёрную дыру создал обыкновенный энергет?! – не сдержался Айэн.
- Энергет, но не очень обыкновенный. Умеющий концентрировать свою ненависть, - ответил Рыцарь.
- Да мало ли, кто кого ненавидит? Этого что, достаточно, чтобы уничтожать целые миры?
- Он говорит об умении кон…центрировать, - безуспешно сражаясь с икотой, пояснил Винс. – Это значит, накапливать год за годом свою злобу, как отдельный вид энергии, пока она не станет материальной. Или, вернее, антиматериальной… Воплощённой антиматериальностью.
- Антиреальностью… - прошептал Айэн, побледнев от волнения.
- Именно так, - кивнул Рыцарь.
- Так возьми, и сам найди этого энергета – делов то! – безо всякой надежды предложил Винс.
Он прекрасно знал, что всё далеко не так просто – но работать совместно с Рыцарем ему совершенно не улыбалось.
- Не могу, - покачал головой заместитель смерти. – Его время умирать ещё не пришло.
- А я-то что с ним сделаю?! – едва не взвыл Хозяин Треугольника. – Профилак…тическую беседу проведу?!
- Придётся тебе что-нибудь придумать. Ты же понимаешь, что смерть инициатора не избавит Мироздание от дыры?
- Да, но...
Винсент мысленно обругал себя пьяным идиотом: конечно же, он должен был сразу догадаться, что инициатор и его порождение давно уже никак не связаны друг с другом! Чёрной дырой невозможно управлять, и уж тем более, она не нуждается ни в чьей поддержке – ведь она сама себя прекрасно наполняет!
- Но как тогда вообще можно избавить от неё Мироздание?
- Мне кажется, что у тебя есть одно весьма подходящее приспособление для борьбы с чёрными дырами, - сказал Рыцарь, и указал на запястья винсовских рук.
- С чего ты это взял?
- А ты никогда не задумывался, что такое этот твой огонь?
- Ну… Чистая энергоматерия, полагаю… Стоп! Я что, должен, как бы… Зашить дыру?!
- Соображаешь ведь, - в голосе Рыцаря впервые послышалось что-то, похожее на уважение. – По моему мнению, дыра в ткани реальности ничем не отличается от любой другой дыры – нужны только правильные нитки. Однако я считаю, что самое главное – это найти причину её возникновения. Если ты нейтрализуешь дыру, не отследив инициатора, через несколько лет всё повторится. Ненависть – мощная штука.
Винсент не на шутку задумался, да так, что и сам не заметил, как допил симпэйн. Рыцарь расхаживал по комнате взад-вперёд, и с большим неодобрением косился на своего непутёвого двойника, однако продолжал демонстративно молчать – видимо, поручительство Айэна, или же просто та отвага, с которой оно было дано, сыграли в этом деле решающую роль.
И заместитель смерти даже не представлял, какие чувства, на самом деле, испытывал незадачливый поручитель, у которого сейчас даже коленки дрожали от страха: а вдруг Винс больше не заговорит? Ведь он же может быть в таком состоянии совершенно непредсказуем!
К счастью для всех, спустя всего пару минут Хозяин Треугольника проявил чудеса самообладания и сказал:
- Один вопрос, Рыцарь. Почему я не могу сначала заделать дыру, а потом искать этого идиота?
- Хороший вопрос. Я считаю, что заделывание дыры приведёт к нарушению причинно-следственных связей пространства-времени. Она ведь, в принципе, невозможна, понимаешь?
- То есть, если она исчезнет, всё вернётся в доначальное положение?
- Не всё, к сожалению. Исчезнувшие миры не вернутся. Но сам факт существования дыры даже для её инициатора станет не свершившимся. И он станет не виновным.
- Ну, тогда… У меня просто нет выбора, - развёл руками Винс. – Я начну его искать. Но… Мне будет нужна твоя помощь.
Айэн испуганно вытаращился на своего приятеля: вот уж кому-кому, а ему-то наверняка было известно, что помощь такого существа не могла привести ни к чему хорошему!
- Я понимаю. Однако учти, что моё вмешательство может закончиться весьма плачевно, - предупредил Рыцарь, который сам был не лучшего мнения относительно своей «помощи».
- А мне и не нужно твоё вмешательство… Только постоянный доступ к ин…формации о судьбах живущих.
- Зачем?
- Как «зачем»? Во-первых, я совершенно не знаю, кого должен искать. Во-вторых, я не могу привлекать к поиску своих знакомых экранщиков, дабы не навлечь на них гнев этого чокнутого ненавистника. А значит, мне нужен… Автономный канал поиска. Или ты думаешь, что я буду в энергоформе обшаривать всю Вселенную?
- Не думаю. Ты прав. Считай, что доступом к моим знаниям ты уже обладаешь. И, кстати, разве я говорил, что тебе нужно обшаривать всю Вселенную?
- А что, нет? – такой приятной новости Винс явно не ожидал.
- Разумеется, нет. Все исчезнувшие миры, какими бы разными они не были, имели одну общую черту: они балансировались Клэйтэрами Дифери Ангзирба. У них и нужно искать ответ.
На этом Рыцарь закончил своё общение с Винсом, и, к немалой радости Айэна, наконец-то покинул Треугольник, оставив приятелей наедине.
Некоторое время они молчали, привыкая к создавшемуся положению вещей, а потом Айэн сказал:
- Надо сварить кофе. Ума не приложу, как ты сегодня будешь работать.
- Извини… Прости меня, Айэн… Я не смогу работать… Даже встать не смогу… Помоги мне дойти до сортира, и принеси ещё симпэйна… Всё безнадёжно… - Винс горестно вздохнул, всхлипнул - и вдруг так отчаянно разрыдался, словно внутри него оборвалась какая-то взведённая до упора пружина, зашвырнув разум злополучного божества прямиком в трясину горячечной бессознанки.
- Да ладно, ладно, чего ты!
Айэн, шокированный столь резкой переменой в поведении человека, который только что совершенно спокойно говорил со смертью, склонился к Винсу, взял за руку - и понял, что его колотит жуткий, лихорадочный озноб, словно при очень высокой температуре. Когда же Айэн попытался поставить его на ноги, то и вовсе обалдел: на самом деле, несчастный Творец был намного пьянее, чем казался во время разговора с Рыцарем; да что там, он был просто вусмерть пьян! Будучи совершенно не способен себя контролировать, он только всхлипывал, уткнувшись в плечо Айэна, и постоянно повторял: «Ангзирба, ангзирба», - словно это было какое-то спасительное заклинание.
Сводив Винса туда, куда он просил, Айэн налил ему ещё полтинник симпэйна, уложил на диван и укрыл двумя одеялами, надеясь, что Винс, добрав свою дозу алкоголя, всё-таки заснёт - однако эффект оказался прямо противоположным: вдобавок к «ангзирбе», у Творца начался бессвязный бред, сопровождающийся беспорядочными телодвижениями; он заламывал руки, резко выбрасывал их вверх, словно пытался что-то схватить, ворочался, извивался, бился всем телом о постель...
Айэн не на шутку перепугался, и совсем уже собрался было позвать Латиса, чтобы тот, в свою очередь, вызвал Марика – как внезапно вспомнил о том, что Винсу теперь нельзя общаться с экранщиками, а значит, этот вариант был совершенно неприемлем!
Выход оставался только один. Изо всех сил стараясь не поддаться панике, Айэн сбегал в комнату Тария, вскрыл стенной тайник, взял оттуда ампулу со стиксолом, сильнейшим снотворным, производным молнитской артуны, и сделал Винсу укол, надеясь только на то, что наркотик подействует, как положено. И, к счастью, эти надежды всё-таки оправдались: через некоторое время Винс перестал метаться в бреду и наконец-то заснул.
Тогда Айэн решился ненадолго оставить его одного, чтобы сбегать до работы, предупредить Марку о том, что происходит, а заодно попросить её отпустить Иштар. Он совсем уже оделся и собрался было уходить, как вдруг, вспомнив нечто очень важное, вернулся в тариевскую комнату, разыскал огрызок бумаги и карандаш, старательно вывел молнитскими рунами слово «ангзирба», сунул бумажку в карман, и только после этого вышел.
***
Конечно, Айэн собирался вернуться, максимум, через час, однако на кухне с начала дня скопилась такая гора грязной посуды, что Марка даже слушать ничего не захотела и оставила его до вечера. «Ничего с твоим Винсом не случится, не выдумывай! – ворчливо заявила она. – Подумаешь, болеет он! Знаю я, чем этот пьяница болеет! Не морочь мне голову!»
Айэн, по своей природной скромности, спорить не стал – да и был ли в этом хоть какой-то смысл? Не только Марка, но и все остальные считали, что Винсент болен, прежде всего, тяжёлой формой алкоголизма, и уж потом - чем-то загадочным и опасным. Поэтому, как бы ни волновался молодой энергет за своего приятеля, а домой он вернулся только поздно вечером – но зато, уже вместе с Иштар.
Они открыли дверь, зашли в гостиную и увидели совершенно шокирующую картину. По центру комнаты, на табурете, вытянув руки в стороны, стоял Винс, в чистых джинсах, застёгнутой, правильно, на все пуговицы, новой, тёмно-синей рубашке, и в отполированных до блеска ботинках. Его мокрые волосы его были тщательно приглажены, а лицо… Это вообще был отдельный кошмар! Такого отчуждённого, покойницки-бледного лица Айэн не видел даже у Рыцаря! Несчастный Творец Мироздания был похож на манекен, на аккуратно одетую фарфоровую куклу, и это сходство ещё более усиливал тот факт, что у него совершенно не дрожали руки – а ведь он держал их на весу уже неизвестно сколько времени! Да и вообще – как мог Винсент, запойный алкоголик, страдающий хроническим нарушением координации, стоять на табурете?!
Айэн и Иштар застыли на пороге с открытыми ртами, и, наверное, могли ещё долго так простоять, заворожено наблюдая сие невероятное зрелище, но тут на кухне послышалось звяканье посуды, а затем в гостиную вошёл Мэл с кружкой свежезаваренного чая.
- А, явились? – шёпотом обратился он к остолбеневшим коллегам. – Вот, полюбуйтесь. Может, вы мне объясните, что здесь происходит?
- И как давно он так стоит? – только и смог выговорить Айэн.
- Я пришёл примерно час назад – было то же самое, - в голосе Мэла звучал плохо скрываемый ужас. – Представляете, я захожу, а тут такое! Я, признаться, в первую секунду решил, что он опять вешается, да как давай на него орать! А он молчит, смотрит сквозь меня и не моргает даже, как мраморный, ей-богу! Стрёмно мне стало, хоть из дому беги! Еле сдержался, чтоб вас дождаться… Кто-нибудь знает, какой наркоты он хапнул?
- Думаю, что наркота тут не при чём, - Айэн наконец вышел из ступора, подошёл к Винсу, взял его вытянутую руку и опустил вниз.
Рука была совершенно нормальной, тёплой и человеческой. Он посчитал пульс, автоматически проверил застёжку на защитном браслете и, на всякий случай, осмотрел вены – чтобы наверняка убедиться в отсутствии новых дырок. Всё было в порядке.
- Винсент… - тихонько окликнул друга Айэн. – Винс, ты ведь слышишь меня? Отзовись, пожалуйста! Это я, Айэн! У меня есть для тебя кое-что важное!
Он достал из кармана бумажку с надписью «ангзирба», развернул и показал Винсу. Тот очень медленно, как в рапиде, наклонил голову, посмотрел на листок, потом на Айэна, и вдруг так внезапно повалился навзничь, словно из-под него выдернули табуретку. Айэн, со своей фантастической реакцией, чудом успел поймать падающее тело, подхватил его на руки - и в ту же секунду к ним подскочили перепуганные Мэл и Иштар.
- Щора миэри! Да он в обморок грохнулся!
- Очнись, Винс! Что с тобой?!
- Тихо вы, не тормошите его, - Айэн очень осторожно уложил друга на диван и сел рядом. – Я думаю, что он сам придёт в себя, когда это будет возможно.
- Что значит «возможно»? – недоверчиво спросила Иштар.
- Мне кажется, что он просто… Как бы, спит, что ли.
- И во сне моет голову, чистит ботинки и залезает на табурет?!
- Он и раньше периодически лунатил, если уж на то пошло…
- Блин, лунатизм – это же совсем другое!
- Ага! – поддакнул Мэл. – Вот, к примеру, выйти на улицу голышом – это лунатизм. Или там, снять во сне браслет и устроить огненное шоу… А то, что он сейчас сделал - это не лунатизм, это вообще уму не постижимо!
- Ерунда! Он всего-навсего оделся, и…
- Ты прекрасно понимаешь, что для него это совсем не ерунда, - оборвала его Иштар, и они все надолго замолчали, глядя на неподвижно лежащего Винса.
А тот и впрямь был похож на спящего: дышал вполне ровно, и выражение его лица больше не напоминало страшную посмертную маску.
Друзья подумали, переглянулись, и решили, что пить чай в данный момент намного уместнее, чем томиться в ожидании. На всякий случай забрав из комнаты табуретку, они отправились на кухню, заново вскипятили чайник и даже успели разлить чай по кружкам - однако, как только они вскрыли бутылку хисса, который хотели добавить в чай, заменяющая дверь занавеска отодвинулась, и в проёме появился Винсент.
Он едва стоял на ногах, вцепившись в дверной косяк - и, наверное, впервые в жизни его друзья испытали от этого немереное облегчение.
- А я уж думал, что нам удастся выпить без тебя! – усмехнулся Мэл.
Без лишних вопросов, он взял ещё одну кружку, налил в неё чаю и щедро плеснул туда хисса, а Иштар шагнула навстречу Винсу, взяла его под локоть и подвела к столу.
- Ты в порядке? Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросила она.
Айэн пододвинул табуретку, Винсент осторожно сел и окинул собравшихся испуганным взглядом.
- Не помню… - хриплым шёпотом ответил он. – Ничего не помню... Помню, что Рыцарь был здесь...
- Был, - кивнул Айэн.
- А что потом было? Что это за рубашка на мне? Надеюсь, я ничего страшного не натворил?
- Ну, как тебе сказать... - покачал головой Айэн. – Ты просто нарядился, как на похороны, залез на табуретку, вытянул руки в стороны и простоял так несколько часов. А что, всё могло быть гораздо хуже?
- Понятия не имею… - у Творца стал такой несчастный вид, словно он снова собирался заплакать. – Я что, правда, стоял на табуретке? На какой?
- Ты на ней сидишь.
Винс взялся за край стола, встал и так удивлённо уставился на табуретку, словно это она была во всём виновата. Табуретка была совершенно обычная, деревянная, покрытая облезлой синей краской - и, надо сказать, довольно шаткая.
- Что, хочешь провести эксперимент? – саркастично прищурился Мэл. – Я тебе не советую. Результат-то известен!
- Не хочу, - вздохнул Винс, и уселся обратно. - Мне он тоже известен… Видимо, это информационный канал Рыцаря так на меня действует...
- Что ещё за канал?
- Для поиска живых существ... Мне надо найти одного энергета... У нас в Мироздании чёрная дыра образовалась, и Рыцарь попросил меня о помощи... - немного бессвязно пояснил Винс.
Мэл изумлённо вытаращил глаза.
- Тебя?! Смерти потребовалась твоя помощь?!
- Ну, да... Этого энергета нельзя убивать... А ещё он настолько опасен, что к его поиску нельзя привлекать наших экранщиков…
- И поэтому тебе приходится пользоваться личным информационным каналом Рыцаря? - сообразил Мэл.
- Ага.
- Мдааа... Так себе удовольствие, наверное, - посочувствовал Бывший Второй.
- В точку, - вздохнул Винс. - Мне кажется, что я в момент приёма информации вообще утрачиваю какую-то часть своей личности; то есть… Как бы… Становлюсь немного Рыцарем, что ли...
- Какой ужас! - ахнула Иштар.
- Да ну, - отмахнулся Винс. - Это, на самом деле, не самое страшное. Когда Рыцарь сюда приходил, было гораздо страшнее... Я с перепугу нажрался до беспамятства…
- А вот это ты помнишь? Что это такое? – Айэн снова вытащил из кармана бумажку и показал её Винсу.
Он вздрогнул, едва не расплескав чай, но мгновенно справился с собой и ответил совершенно спокойно:
- Ну, это… Это не «что», а «кто». Дифери Ангзирба, распределитель энерговолн.
- Центр распределения жизней?
- Да. Только он не просто центр, он, своего рода, глава организации балансировщиков.
- Каких ещё балансировщиков?!
- Самых разных. Из самых разных миров и материальностей. Ангзирба – уникальный случай сознательного, чёткого распределения воплощений; каждый его Исси – сознательный, прирождённый Клэйтэр, прекрасно осведомленный о своём предназначении.
- Ничего себе «центр»! – ошарашено выговорил Мэл. – Я всегда считал, что все эти распределители не персонифицированы и бессознательны – по крайней мере, в привычном смысле этого слова. А этот сознательно организовал целую группировку энергетов! Немудрено, что они опасны для Мироздания!
- Не тупи, Мэлкольм! – одёрнул его Винс. – Разве я сказал, что Исси Ангзирба опасны? Я сказал, что они уникальны! Ты даже не представляешь себе, сколько миров канули бы в небытие, если бы в них время от времени не рождались Исси Ангзирба!
- Так это те самые деятели, которые стабилизируют структуру своих миров без добавочного энергоканала? – сообразил Айэн. – Ух ты! Я про таких слышал, конечно, но ни разу не видел живьём!
- Да, это они и есть. Порождения Дифери могут преумножать энергию всего окружающего, накапливая её буквально по крупицам, день за днём, год за годом… И несмотря на то, что они не боги, их аккумулирующая способность помогает им поддерживать материальность миров в необходимом объёме. А ещё – все они вполне чётко осознают, что являются Исси Ангзирба.
- Да как такое может быть? – удивилась Иштар. – Люди ведь не способны знать свои центры распределения! Бывают, конечно, исключения - но так чтобы все воплощения какого-то центра о нём лично знали? Это прямо какой-то миф о Сейми Маллюсинди и Истинных Молни получается!
- Истинные Молни - не миф.
- Ну, хорошо. И сколько ты в жизни видел этих Истинных? Латис, Лане, Крейт – вот и всё.
- Менца Шикен ещё, - прибавил Айэн.
- Это ничего не меняет. Их всего четверо! На всё Мироздание!
- Да, негусто, - согласился Винс. – Сейми - очень маленький Центр, потому что Истинные Молни отказались от своих воплощений... Не ужились с квирцами... Но ведь и Дифери – не слишком-то большой Центр... К тому же, за его Исси охотится чёрная дыра, которая просто не может действовать избирательно и поэтому проглатывает миры целиком, не утруждаясь отделять их от Клэйтэров... И с каждым днём Исси Ангзирба становится всё меньше и меньше...
- А ты уверен, что дыра охотится именно за ними?
- Это Рыцарь сказал. Не думаю, что он ошибается, - пожал плечами Хозяин Треугольника.
- И Рыцарь хочет, чтобы ты их защитил от вымирания?
- Ну... В качестве побочного эффекта борьбы с чёрной дырой - конечно... – устало произнёс Винсент. – Но, для начала, Исси Ангзирба должны мне рассказать, кто их ненавидит. Ненависть – чувство глубоко личное, и, как правило, очень конкретное…
- Это точно, - проворчал Мэл. – Ненавидеть что-то абстрактное невозможно. Если эти Ангзирба кому-то так сильно подгадили, что это привело к образованию чёрной дыры - они знают, кому подгадили.
- О том и речь.
- Понятно…
Айэн замолчал, закурил и подлил всем ещё чая. Винсент красноречиво посмотрел на хисс, но высказать своё желание вслух не решился, ибо прекрасно понимал, что напиваться ему сейчас ни в коем случае нельзя: чтобы во время сложнейшей ментальной работы тело не вытворяло опасных акробатических номеров и не пугало окружающих, требовалась высшая степень самоконтроля.
А работать в паре с Рыцарем, судя по всему, предстояло ещё долго, ибо Винс, как ни старался, до сих пор так и не смог найти ни одного Исси Ангзирба. Резонно рассудив, что отлучка балансировщиков нанесёт их мирам куда меньший вред, чем поглощение антиреальностью, они добровольно покинули свои Клэйтэрские посты и так надёжно зашифровались, что стали невидимыми даже для своих индивидуальных судеб. И теперь, чтобы раскрыть их убежище, необходимо было сканировать все существующие на данный момент энергощиты, а это было настолько сложно, что чёрная дыра, действующая своими, неисследованными методами, вполне могла успеть обнаружить Исси Ангзирба гораздо раньше, чем Винсент и его двойник.
Это было настоящее состязание, проиграть которое было никак нельзя, ибо главным призом в нём было всё существующее Мироздание.
***
На следующее утро Винс отправился на работу вместе с Айэном, вот только смысла в этом не оказалось никакого: вместо того, чтобы мыть посуду и полы, Винс вышел на заднее крыльцо, сел - да так и застыл, словно статуя, с неподвижным взглядом. Заботливый друг несколько раз заносил его вовнутрь - замёрзнет ведь! Зима на улице! – однако Винс снова упорно вылезал на крыльцо, словно стены каким-то образом мешали ему. Объяснить, что с ним происходит, он толком не мог, потому что был сильно не в себе - но, в принципе, было и так понятно, что он снова находится в информационном канале Рыцаря. В конце концов, Айэн бросил тщетные попытки удержать его в здании, вытащил на крыльцо два старых ватника и спальник, соорудил вокруг Творца нечто вроде кокона, и снова вернулся к работе.
Каково же было его удивление и ужас, когда, выйдя через пару часов во двор, он обнаружил, что Винс исчез! Ушёл, оставив все тёплые вещи, без шапки, без шарфа, в одном драном, старом пальто! Айэн поспешно зашвырнул ватники в подсобку, отпросился у Лека – слава богу, Марки на месте не было! – сунул в рюкзак всё необходимое и бросился бежать.
И только спустя три квартала он сообразил, что совершенно не представляет, где искать Винса. Город Чёрного Треугольника был огромен, и даже, можно сказать, бесконечен: являя собой миллионы разрушенных городов Вселенной, он никогда не повторялся, не имел чётких координат пространства, и люди, осмеливающиеся сунуть нос за пределы его исследованной, обитаемой области, могли по праву считать себя героями. Таких людей было, в общем-то, немного – только «мусорщики» из команды Лесника, обладающие поистине семью чувствами, да, собственно, сам Айэн: способный в своём мире одним шагом переноситься через километры, он физически не мог заблудиться.
Остановившись в растерянности на очередном перекрёстке, он подумал: «А может, я вообще зря паникую? Может, Винса просто в миры выдернуло, боль собирать?» - и в эту самую секунду, ответом на немой вопрос, в его голове зазвучал очень знакомый женский голос:
- Не зря паникуешь, Айэн! Беги на Пепелище, иначе они там замёрзнут оба!
- Оба?! Пепелище?!! Опять?!! - ахнул Айэн. - Что происходит, Мирра?
- Винс должен был встретить одного из Ангзирба! Не спрашивай, беги!
Айэн рванулся с места. Нет, даже не так – он просто сделал шаг в одном месте, и в ту же секунду вышагнул в другом, словно свернул пополам карту и проткнул её иголкой, поэтому у врат Пепелища он оказался буквально через несколько шагов.
Пепелище, (оно же - принимающий портал мира мёртвых), напоминало выгоревший дотла гигантский заводской цех или католический собор: абсолютно чёрное, прямоугольное здание без крыши, заваленное упавшими брёвнами и искорёженными швеллерами перекрытий. Оно выглядело пугающе даже в ясный летний день – а сейчас, лунной ночью, контрастно припорошенное снегом, и вовсе казалось полуистлевшим негативом военной фотохроники, напоминанием о давно минувшей катастрофе. И только две маленькие человеческие фигурки, бредущие к выходу по колено в снегу, нарушали своим копошением покой этих древних стен.
Фигурки шли, ежесекундно падали, поднимались, снова пытались идти – но снег явно был гораздо сильнее них. При виде такого нелепого зрелища Айэн ахнул, смачно выругался, а затем сделал очередной шаг вперёд, и оказался прямо перед носом у этой парочки.
- Какого дьявола ты сюда попёрся один?! Мог бы и меня позвать, разве нет?! – сходу накинулся он на Винса, и вдруг заметил нечто такое, что окончательно вывело его из себя.
- Ты когда так нажраться-то успел?! – заорал Айэн, схватив Творца за отвороты потрёпанного пальто. – Ведь ты же совсем недавно был трезвый!
- П-при… П-прибыл… Н-нов-венький… - заикаясь от холода и опьянения, еле выговорил Винс, безвольно болтаясь в руках Айэна.
Верный друг снова выругался, и, продолжая одной рукой держать Винса за пальто, вытащил из рюкзака шапку и шарф. И только напялив всё это на Творца, Айэн сообразил, что «новенький» одет ещё более не по сезону: на нём был красивый, элегантный, но совершенно бесполезный тоненький плащ.
Надо было действовать как можно быстрее, и Айэн, отложив объяснения на потом, без лишних слов, поочередно вынес обоих замерзающих за территорию Пепелища, а затем, точно так же, поэтапно, на руках, дотащил и до штаб-квартиры. Винсент не сопротивлялся потому, что всё равно не мог идти самостоятельно, а новенький – потому, что впал в совершеннейший ступор от шока, холода и окружающей реальности.
Дома, в тепле, пьяного Хозяина Треугольника окончательно развезло, и он утратил способность разговаривать даже по слогам. Айэн сгрузил его на кровать, раздел, укрыл спальником - и Винс почти сразу же отключился, так и не посвятив друга ни в какие подробности.
- Ну, я тебе завтра устрою головомойку, чёртов алкаш! - проворчал Айэн - и тут, наконец-то, вспомнил про гостя.
Спохватившись, Айэн выглянул в коридор, и увидел, что новенький неподвижно сидит на тумбе для обуви, рассматривая находящуюся перед глазами стенку с таким видом, словно на ней был изображён план всех его дальнейших действий.
- А ты там чего расселся? – крикнул ему Айэн. – Снимай плащ и заходи! Ботинки можешь не снимать!
После такого настойчивого приглашения гость, наконец-то, вошёл в комнату, покосился на спящего Винса и так осторожно пристроился на табуретке, словно она могла вот-вот взорваться.
Новенький был человеком невысокого роста – впрочем, рядом с Айэном люди часто таковыми казались. Во всём же остальном внешность его была весьма примечательна: темноволосый, но не смуглый, с длинным, прямым носом, выразительным подбородком, красиво очерченным ртом и большими, карими глазами, он был похож на искусно написанный портрет из какой-нибудь королевской фамильной галереи - а его манера одеваться только усиливала это впечатление, ибо он был в роскошном вельветовом пиджаке, белой шёлковой рубашке с кружевным воротником, и в настолько тщательно отутюженных брюках, словно только что присутствовал на аудиенции, а не ползал по Пепелищу в компании невменяемого Винса.
- Чаю? Или симпэйна? - спросил гостя Айэн.
- Что такое «симпэйн»? – поинтересовался тот приятным, под стать внешности, голосом.
- Молнитский спирт. Водка. Крепкий алкоголь, в общем.
- А закуска полагается?
- Хм… Поищем… - Айэн, привыкший общаться с Винсом, не особо нуждающимся в закуске, мгновенно решил, что новенький – крайне порядочный человек, из серии «и что вообще такой тип делает в Треугольнике?».
Решив быть гостеприимным до конца, Айэн сбегал на кухню, порылся в холодильнике, достал сваренную вчера картошку, разогрел и даже порезал туда немного припасённой общественной колбасы. А когда он закончил возиться с готовкой и вернулся в гостиную со сковородой, бутылкой симпэйна и стаканами, то увидел, что гость сидит, спрятав лицо в ладони.
- Эй, ты чего? Что-то не так?
- Нет, всё в порядке… Кроме того, конечно, что меня совершенно зря сожгли заживо, - неожиданно ответил он, отнимая руки от лица и пожимая плечами.
Айэн нахмурился и покачал головой: вместо того, чтобы плакать, незнакомец беззвучно смеялся - но смеялся так, как может только человек, внезапно обнаруживший, что выражение «потерять всё» - отнюдь не гипербола.
Энергет поставил сковородку на стол, открыл бутылку, налил и протянул гостю стакан.
- Будем знакомы. Меня зовут Айэн. Я, в каком-то смысле, воплощённая душа этого мира.
- А меня когда-то звали Киуни Эберга, и был я Первым Клэйтэром мира Сигвая, - принимая стакан, представился гость. – Кто я теперь, уж и не знаю даже.
Они выпили, не чокаясь, сели к столу, закусили - после чего Айэн решил, что можно уже перестать церемониться, и, без предисловий, сразу задал самый волнующий, на данный момент, вопрос:
- Киуни, а ты действительно Исси Ангзирба?
Энергет изумлённо вскинул голову, пристально посмотрел на него и ответил:
- Да. А ты-то откуда про нас знаешь? Ты что, знаком с кем-то из наших?
- Да нет, конечно, просто мне Мирра сказала.
- Что ещё за Мирра?
- Божество из Ликьюска Творящих.
- Ничего себе! – Киуни покачал головой. – Ну, если боги знают о нас, и даже рассказали тебе обо мне, то, может быть, меня и не зря сожгли... Но почему тогда, скажи на милость, боги отправили мне навстречу какого-то пьяного бродягу? Неужели не нашли никого поприличнее?
- Так он что, ничего тебе не рассказал? – удивился Айэн.
- Да он и двух слов связать не мог!
- Прости его, пожалуйста, Киуни, - Айэн так смутился, что даже покраснел. – На самом деле, всё совсем не так, как ты думаешь. Винсент Табу должен был встретить тебя в своём мире сам, и никакие боги…
- Винсент Табу?! – ахнул Киуни. - Этот человек - Винсент Табу?! Хозяин Треугольника?! Творец Мироздания?!
- Да.
- О, боги! Как же так?! - на красивом лице энергета отразилось настоящее отчаяние. – Ну, тогда точно всё зря…
- Да что зря-то? Объяснил бы хоть, что ли! Зачем тебя вообще сожгли?
- Чтобы я рассказал Творцу о нашем бедственном положении…
- ЧТО?!! Только ради этого?!!
- Исси Ангзирба угрожает полное вымирание. Нас преследует…
- Чёрная дыра, я в курсе.
- Ты в курсе? – совсем растерялся Киуни. - Ты знаешь про чёрную дыру?
- Да. На днях к Винсу приходил его двойник, Рыцарь Табу, и просил его заделать эту клятую дыру, а заодно - помочь вам, Исси Агнзирба.
Киуни открыл рот, хватанул воздуха, словно рыба, и снова закрыл. Айэн, видя такое дело, налил ему ещё симпэйна; бывший Клэйтэр благодарно кивнул, торопливо выпил, и, внезапно севшим голосом, произнёс:
- Так. Стоп. Рыцарь Табу – это смерть?
- Да.
- И он – двойник вот этого… Алкоголика?
- Да.
- И смерть просил его помочь нам?
- Да. Потому что сам Рыцарь вам помочь не может.
- Это понятно, смерть не может спасти жизнь... Но ведь он и не должен, наверное? Или гибель Исси Ангзирба…
- Не предусмотрена. Да. Чёрная дыра угрожает Вселенскому Балансу.
- Вот же идиоты-то мы! – схватился за голову Киуни.
- Это точно! Сжигать человека заживо только для того, чтобы он мог поговорить с Винсом…
- Да не в этом дело, Айэн! – отмахнулся бывший Клэйтэр. – Я сам, понимаешь, сам предложил себя сжечь! Я был самым старшим и могущественным из выживших Ангзирба. За мной чёрная дыра стала бы охотиться в первую очередь. Поэтому моё присутствие в убежище, среди собратьев, представляло для них реальную угрозу. И вообще, нужно же было что-то делать! Сидеть, и ждать конца было так тяжело! Вот мы и решили послать весточку кому-нибудь из Великих Творцов – а вдруг, да и смилостивятся они над нами, или подскажут, что делать, чтобы повернуть свою судьбу… А они-то, оказывается, и так всё знают, мало того – хотят помочь! Я мог бы не менять материальность, не покидать своего центра…
- Но Винсу всё равно нужно было встретиться с кем-то из вас! – воскликнул Айэн. – Ты совершенно не зря здесь, Киуни! Другое дело, что для этого вовсе не нужно было тебя убивать...
- Он разыскивал нас? Но зачем?
- Чтобы спросить, кто всё-таки вас ненавидит.
- Ненавидит? Причём тут это?
- Чёрная дыра – порождение ненависти. Кто-то сводит с вами счёты.
Киуни охнул и схватился за голову.
- Я этого не знал… - потрясённо прошептал он. – И потом, у Дифери не может быть врагов, он же…
- Да не у Дифери, у вас! У кого-нибудь из вас они обязательно есть!
- Я ничего об этом не знаю, - совершенно искренне признался бывший Первый Клэйтэр Сигвая.
Надо сказать, Айэн совершенно растерялся. Выходило, что этот новенький, на которого так рассчитывал Винс, действительно не мог ничем помочь! Единственное, что можно было предпринять – это узнать у Киуни координаты убежища Исси Ангзирба, и отправиться туда с целью опросить всех остальных.
***
Конечно, едва Винсент проснулся, опохмелился и узнал, как обстоят дела, он сразу же предложил Киуни отправиться в убежище. Однако тот наотрез отказался:
- Да ведь они же меня недавно похоронили! – сказал он. – Представьте себе их реакцию, если я вдруг появлюсь перед ними после того, как они собственными глазами видели то, что от меня осталось!
- Брось, Киуни, они же знали, куда тебя отправляют!
- Одно дело – знать, а другое дело – поставить перед фактом. Верить в мир мёртвых и увидеть ожившего мертвеца – это разные вещи!
- Ну, хорошо, как знаешь, - пожал плечами Винсент. – Значит, я пойду туда один.
- И меня не возьмёшь? – заволновался Айэн.
- Тебя? Я бы, конечно, с удовольствием взял тебя, но… Я не смогу сейчас тебя провести… Слишком уж хреново я себя чувствую… И Латиса тоже просить…
- Нельзя. Я помню, - расстроено кивнул Айэн. – Но ведь ты же как-то собирался провести Киуни?
- Он – носитель координат. Его достаточно закинуть в Беловременье, чтобы он сам нашёл дорогу. А тебя…
- Понял. Меня всё время придётся на аркане тащить, - совсем помрачнел Айэн.
С его точки зрения, отпускать Винса одного, неведомо, куда, да ещё и в таком состоянии, было весьма неразумно, однако в сложившейся ситуации задерживать его просто не имело смысла.
- Ну, хорошо, иди, только будь осторожнее, пожалуйста! – разрешил Айэн, и Хозяин Треугольника, не без удовольствия продемонстрировав Киуни своё искусство нырять сквозь пространство, переместился в мирок под названием Хинкебер, прямо в середину непроглядной лесной чащи, где стояли палаточным лагерем все оставшиеся Исси Ангзирба.
Естественно, палаточный лагерь этот был окружён мощнейшим защитным полем, которое круглосуточно поддерживали сразу десять энергетов. Винсент, притаившись среди окружающей растительности, некоторое время наблюдал за ними, и, подсчитав общее количество народу в лагере, достаточно быстро сделал вывод, что долго они не продержатся. Выживших Ангзирба было от силы человек тридцать, соответственно, при посменном удержании контуров они никак не могли успевать восстанавливаться.
Измождённый вид караульных подтверждал это лучше всяких подсчётов, однако, несмотря ни на что, службу свою они несли весьма ревностно: не успел Хозяин Треугольника придумать, как без вреда для них преодолеть защитное поле, как его обнаружили, схватили и втащили вовнутрь контура. Сопротивляться он, естественно, не стал.
Его приволокли в середину вытоптанного ногами пятачка, на котором очень быстро собрались все обитатели лагеря, и в том числе – важный, начальственного вида иномирец в дурацкой высокой шапке.
«О, это, наверное, тот самый недалёкий тип, который должен был занять место бедняги Киуни!» - подумал Винс, и оказался прав.
- Кто ты такой?! Какого чёрта ты здесь делаешь?! – заорал этот персонаж тоном, не допускающим и намёка на возможный диалог.
- Я – Винсент Табу, Хозяин Треугольника, - абсолютно честно, но без особой надежды ответил Винс.
Несмотря на довольно сильное головокружение, он, немного повозившись в пыли, ухитрился сесть и теперь с любопытством рассматривал окруживших его людей. Они тоже его рассматривали – но весьма и весьма подозрительно.
- Это немыслимо! – предводитель уцелевших Исси подскочил к Винсу и уставился на него сверху вниз. – Хозяин Треугольника – бог! Творец Мироздания! А ты?! Чем можешь ты доказать свои слова?!
- Ну, например, тем, что ваше местонахождение мне открыл Киуни Эберга, бывший Эрну Клэйтэр этого… Как его… Сигвая.
По собравшейся толпе прошёл явственно слышимый ропот, однако раздражённый начальник даже слышать ничего не хотел.
- Заткнитесь, там! Это обыкновенная провокация! Кто-то пытается добраться до нас – вот и подослал этого наглеца! – прикрикнул он на своих сородичей, и они послушно притихли.
- Я сам себя подослал, - невозмутимо возразил Винсент. – А точнее, меня попросил помочь вам Рыцарь Табу, мой антипод и двойник.
- Да что ты несёшь?! – энергет смерил Винса таким надменно-тупым взглядом, что тот едва сдержал усмешку. – Двойник и антипод – разве так бывает?!
- Ещё как бывает.
- Я тебе не верю! Я требую доказательств!
- Ну, если это так принципиально, я могу прямо отсюда шагнуть сквозь миры. Помогите-ка мне подняться, - обратился Винс к двоим ближайшим Ангзирба.
Те, не имея ничего против, шагнули было к нему, но тут их предводитель отчаянно завопил:
- Назад! Это какая-то уловка! Не приближайтесь! – и добровольные помощники вынуждены были отступить.
Делать было нечего, пришлось вставать самостоятельно – и, как и предполагал Винс, ничего хорошего из этого не вышло: увидев, что незваный гость едва стоит на ногах, старший энергет аж раздулся от злости, став похожим на бешеного индюка в шапке.
- Да ты же пьян! – презрительно фыркнул он. – И ты ещё утверждаешь, что тебя послал Киуни?! Да он бы и разговаривать с тобой не стал!
- Ну, ему, в любом случае, пришлось бы со мной разговаривать, раз вы его послали ко мне, - пожал плечами Винс. – И вообще, не так уж я и пьян – подумаешь, пара бутылок мири…
Взглянув на исказившееся лицо энергета, Винс понял, что с последней фразой он несколько переборщил – однако брать свои слова обратно было уже слишком поздно.
- Хватит болтать! Убирайся отсюда! Сквозь миры, сквозь землю, сквозь чёрную дыру! – разъярённо выкрикнул предводитель.
Это было настолько обидно, что Винс, которому всё это тоже уже порядком надоело, не выдержал, и заявил:
- Хорошо, я уйду! Но только если я сейчас уйду, я больше не вернусь - и тогда посмотрим, через сколько дней вас не станет!
- Да ты!.. Да ты!.. Ты нам ещё и угрожаешь?! Угрожаешь мне?! - Ангзирба внезапно выбросил руку вверх и совершил в воздухе какой-то странный пасс.
Защитное поле содрогнулось, раздался громкий треск - и перед ногами Винса воткнулось в землю слабое подобие молнии, а все десять держателей контура, охнув, одновременно согнулись от боли.
- Идиот! – заорал Винсент и, повинуясь почти условному рефлексу, тоже взмахнул рукой, но - в направлении руки предводителя, которая мгновенно обмякла и упала, словно парализованная.
В ту же секунду треск прекратился и старший Ангзирба, который даже не успел понять, что произошло, недоумённо вытаращился на свою неживую руку. Энергеты с облегчением выдохнули, однако спустя полминуты снова пришли в ужас, увидев, что их обезумевший начальник, несмотря ни на что, снова собирается действовать - другой, здоровой, рукой!
Винс вздохнул, сказал держателям контура: «Извините», - и приготовился хорошенько проучить зарвавшегося недоучку, как вдруг от границы защитного поля раздался срывающийся вопль:
- Стойте! Остановитесь!
Все резко обернулись, и увидели, что к ним, размахивая руками, бежит какой-то человек. А когда он приблизился, Винсент даже глазам своим не поверил, ибо выскочивший из леса юноша был один в один – Слэрш, исчезнувший Учётчик Ждущих. Конечно, это было всего лишь внешнее сходство: Слэрш не был воплощением Дифери, да и исчез он совсем недавно. Однако и этот мальчишка был определённо непрост, если сумел так вовремя вмешаться!
- Не лезь не в своё дело, Сейтр! – прикрикнул на него старший энергет, однако молодой человек и не подумал подчиниться, напротив, он демонстративно прошёл мимо своего наставника и встал рядом с Винсом.
- Слушайте меня, Исси Ангзирба! – воскликнул он. – Я, как обладающий Внутренним Зрением, заявляю: этот человек – часть Ликьюска Творящих! Сражаться с ним так же бессмысленно, как пытаться повернуть время вспять! А Мастер Кайтари - просто глупец и хам, который только что едва не погубил нас!
- Да как ты смеешь!.. – начал было тот, но тут из толпы вышли трое одетых в чёрное мужчин и окружили его, отделив от всех остальных.
- Замолчите, мастер.
- Сейтр говорит правду.
- Совет Менца отстраняет вас от должности, ибо вы не способны видеть истину.
Юноша победоносно обвёл взглядом собравшихся Ангзирба, а потом посмотрел на Винса.
- Итак, кто ты? Ты пришёл по просьбе Киуни?
- Меня зовут Винсент Табу, я – Хозяин Треугольника, и пришёл по своей воле, хотя Киуни, смею тебя заверить, жив-здоров, - улыбнулся Винс, и вдруг так сильно пошатнулся, что едва не упал.
Реакция Сейтра оказалась не хуже айэновской: он моментально схватил Творца Мироздания за локоть и бросил на него быстрый, внимательный взгляд. На лице молодого Исси Ангзирба промелькнуло удивление, затем - сочувствие, но - ни тени сомнения не отразилось в его жёлто-зелёных глазах. Сущность Винсента была для него так же однозначна, как и существование самой Вселенной. Оставалось только гадать, почему уцелевшими Ангзирба командовал не Сейтр, а Кайтари – видимо, всё дело было в чересчур юном возрасте Видящего.
- Рад слышать, что с Киуни всё в порядке, - очень серьёзно произнёс юноша. – Я был против того, чтобы его сжигали, но, ты же понимаешь – ситуация была безвыходная…
- Послушайте, но ведь есть же и более... Как бы это сказать… Гуманные способы связаться со мной! Кристаллоконструкции, например…
- Увы, здесь нам не из чего строить подобные вещи, - смущённо сознался Сейтр. – Да и не умеет у нас никто. Все, кто что-то умел, погибли первыми. А мы – только жалкие неудачники, которых и учить-то некому.
- Ничего, я найду тебе достойного учителя, - пообещал Винс. – Но только после того, как разберусь с чёрной дырой. А для этого мне нужна от вас кое-какая информация.
- От нас? Мы знаем что-то, чего не знаешь ты?! – Сейтр округлил глаза, а все остальные, казалось, задержали дыхание.
- Очень надеюсь, что да. Дело в том, что дыра является концентрированной, материализованной ненавистью. И в данный момент эта ненависть направлена на вас, Исси Ангзирба.
По толпе прошёл удивлённый ропот.
- Я должен узнать носителя и причину этой ненависти, а кроме вас, мне больше некого об этом спросить – разве что, ваш Центр Распределения.
В воздухе повисла растерянная пауза, а потом присутствующие заговорили все разом. Поднялся страшный шум, который, однако, продолжался не более минуты, ибо, едва один из присутствующих Менца поднял руку, гвалт разом прекратился, словно невидимый звукорежиссёр нажал на кнопку «мьют».
- Мы не знаем ответа, Винсент, - сказал ментальный связной. – А поэтому хотим задать один вопрос: если того, кто знал причину, или даже самого носителя уже поглотила дыра, то мы все погибнем?
От такого предположения Творец Мироздания растерялся, словно не выучивший урок первоклассник. Будучи настоящим Менца, этот человек сумел уместить в одной фразе самую суть происходящего, ту, над которой ни Винс, ни Рыцарь, почему-то, до сих пор не задумывались.
А между тем, было вполне естественно, что человек, посвятивший всего себя собственной ненависти, мог давно раствориться в ней без остатка, и только запущенный им механизм исправно продолжал свою работу, равнодушно уничтожая и виновных, и невиновных!
Винс пристыжено посмотрел на проницательного Менца, и почувствовал себя полным профаном – что случалось с ним, надо сказать, ох как нечасто! Что он мог сказать всем этим людям? Что они, в любом случае, обречены? Что никто не сможет помочь им?
«Вот засада! – подумал он. - Рыцарь-то, оказывается, не всегда бывает прав! Я должен был действовать, а не искать!», - подумал Винс. - Перейти в энергоформу, заполнить антипространство пространством…»
И тут ему пришло в голову весьма опасное, но вполне приемлемое решение.
«А ведь если я, всего на мгновение, увеличу свою энергоформу до размеров дыры, то наверняка смогу извлечь из неё нужную информацию!» - сообразил он. - «Правда, если я свалюсь на голову инициатору в своей энергоформе, он может и не выжить – но, возможно, его и так уже нет, так что…»
Хозяин Треугольника вмиг обрёл утраченную уверенность в себе, улыбнулся и объявил:
- Значит, так. Погибать здесь никто не будет, просто мне потребуется помощь одного из вас – ну, например, твоя, Сейтр… Ты же не против?
- Конечно, нет! – просиял юноша.
- Вот и прекрасно! Тогда мы с тобой отправляемся в Треугольник – без всяких сожжений, в своей материальности! – выводим тебя из укрытия и тем самым привлекаем ко мне внимание дыры.
- Ты что, готов ради нас поставить под угрозу собственный мир?! – у Менца просто глаза на лоб полезли.
- Ну что ты, всё далеко не так страшно, - со спокойной улыбкой ответил Винс. – Чёрный Треугольник ведь не один во Вселенной, есть ещё Белый, Необитаемый и, если очень хорошо вдуматься, Предполагаемый, то есть, своего рода, архив нереализованных вариантов Настоящего для всех обитателей Прошлого и Будущего. Проще говоря, мой мир имеет такую огромную протяжённость во времени, что уничтожить его почти невозможно.
- Но ведь антипространство – так же, и антивремя, не правда ли?
- Ерунда! Что ещё за антивремя такое? – рассмеялся Хозяин Треугольника. – Время и пространство, в отношении материальности - одно и то же. И ты никогда не станешь хорошим энергетом, пока не перестанешь делить неделимое.
- Я только хотел узнать, насколько чёрная дыра для тебя опасна, – переформулировал свой вопрос не особо врубающийся в подобные тонкости Менца.
- Ну, если дать ей возможность глотать Треугольники по одному, она, несомненно, станет опасна, - пожал плечами Винсент. – Однако я вовсе не собираюсь давать ей такую возможность. Я просто подпущу эту заразу поближе и разберусь с ней один на один. Битва в энергоформах, как говорится.
Исси Ангзирба со смешанным чувством недоверия и восхищения смотрели на этого худенького, шатающегося человечка, и никак не могли понять, были ли его слова бредом сумасшедшего или же, всё-таки - решением истинного божества, которое отвечает за каждое своё слово. Но, в итоге, сколько бы они не сомневались, а Винсент давал им надежду на чудо – что уже было весьма немаловажно для существ, обречённых на вымирание. И, в общем-то, они были бы не прочь рискнуть – если бы только не нужно было использовать в качестве приманки Сейтра.
Однако у самого Видящего было совершенно другое мнение на этот счёт: едва только Менца озвучил общее решение, как юноша вздохнул, покачал головой и прошептал что-то Винсу на ухо.
Тот едва заметно кивнул, а затем, вместо того, чтобы продолжать разговор с Ангзирба, сделал малюсенький шажок назад. Сейтр шагнул одновременно с ним - и они исчезли, сделав это так стремительно и деликатно, что защитное поле даже не шелохнулось.
***
Чёрная дыра обнаружила лишённого маскировки Сейтра практически мгновенно. Спустя немногим более десяти часов она настолько приблизилась к Обитаемому Треугольнику, что небо стало похоже на… Полное отсутствие неба. Конечно, выражение, может быть, не очень понятное, зато вполне чётко передающее давящую атмосферу момента.
Треугольник никогда не мог похвастаться красотой своего неба: как правило, оно было серым, пасмурным, и отдельные облака на нём почему-то всегда были светлее общего фона, превращая небосвод в чёрно-белый негатив. Особенно это было заметно при луне, которая, не зная новолуний, постоянно торчала над Разрушенным Городом этаким светоотражающим дорожным знаком. И даже в ясные дни небо Треугольника всегда оставалось каким-то плоским, не имеющим нормальной небесной насыщенности и глубины, словно ему было лениво приводить себя в порядок ради этих унылых мест. Однако то, что представляла из себя видимая часть чёрной дыры, было настолько антинебесно, что любое, самое плохонькое небо показалось бы в сравнении с этим ужасом чем-то прямо-таки до слёз прекрасным.
И поэтому, наверное, самым необычайным во всём происходящем была реакция жителей Обитаемого, которые, как по команде, высыпали на заснеженные улицы, стараясь получше рассмотреть надвигающийся конец света.
Киуни и Сейтр шли по Разрушенному Городу и с изумлением оглядывались по сторонам, тогда как Винсу и Айэну подобное поведение людей, похоже, казалось совершенно нормальным.
- Что они все делают? – тихонько спросил Сейтр.
- Как это – что? Ждут развития событий, конечно! – весело отозвался Винсент и, отхлебнув прямо из горла обжигающего хисса, передал бутылку Айэну.
Тот, не слова не говоря, кивнул и тоже выпил, ибо в такой особенный день никто не решился бы спорить с Хозяином Треугольника и, тем более, осуждать его.
- И им совсем не страшно? – шёпотом осведомился Киуни, взглядом указывая на группу «мусорщиков», попивающих мири и что-то оживлённо обсуждающих.
- А почему им должно быть страшно? – удивился Винс и, приветственно помахав команде Ворона, крикнул:
- Эй, а вы чего бездельничаете? Неисследованные просторы заждались!
- Подождут, не усохнут! – расхохотался в ответ длинный, взъерошенный тип в синем бушлате, жёлтом шарфе и огромных защитных очках на лбу. – Кто же во время светопреставления работает? Этак можно всё самое интересное пропустить, пока лазаешь в темноте!
Винсент тоже рассмеялся и пошёл дальше - почти не шатаясь и не опираясь на плечо Айэна, словно все эти люди, глядящие вслед и чего-то ожидающие, со всех сторон поддерживали его своими надеждами, которые ни в коем случае нельзя было обмануть.
А небо тем временем становилось всё мрачнее. Чёрная дыра накрывала его остатки, поглощала последние проблески света, и улицы, словно ночью, запестрели всевозможными видами фонарей: от керосинок и спиртовок до примитивных кристаллических устройств. Всё это море огоньков постоянно колыхалось, перемещалось, несомое массой народа, отражалось от стёкол, от снега, и даже Исси Ангзирба, на миг забыв свой страх, залюбовались этим зрелищем.
- Как красиво! А куда все идут?
- Туда же, куда и мы – в сторону Пепелища, - уверенно ответил Винс.
И, конечно, он оказался прав: на небольшой мощёной площадке возле сгоревшего здания собралось уже почти всё население Обитаемого. Чёрно-белая тьма ходила ходуном от огромного количества принесённых светильников, по краснокирпичным стенам плясали размазанные тени, и даже где-то наверху, на верхних этажах и крышах, присутствовали источники света. А надо всем этим буйством бликов величественно возвышалась старая водонапорная башня – тёмная, ступенчатая громада, до вершины которой не доставал ни один, даже самый мощный, луч, словно никакой вершины и не было.
- Смотри, Винс, кто-то забрался на крышу соседнего дома! – встревожено сказал Айэн, показывая куда-то вверх.
- О, а вот это, пожалуй, лишнее! – нахмурился Винсент.
Они уже вступили в толпу, но шли по-прежнему без труда: люди с готовностью поворачивались, расступались и пропускали Хозяина Треугольника вперёд, двигаясь, словно в тщательно отрепетированном танце. Дойдя до дверей башни, Винс остановился, развернулся лицом к толпе и сказал:
- Внимание! Огромная просьба ко всем, находящимся на крышах, спуститься вниз! Радиус опасных последствий может достигать высоты окружающих зданий!
- А если здания загорятся? – выкрикнул кто-то.
- Если загорятся – полезешь тушить, - пожал плечами Винс. – А пока что там делать нечего.
- Но мы же ничего не увидим! – раздался другой голос.
- А что конкретно ты хочешь увидеть? – осведомился Хозяин Треугольника. – Смею заверить, зрелище будет такое, что не увидеть его будет просто невозможно!
В толпе послышался смех. Любопытствующий житель смутился и растворился среди теней. А Винсент, дождавшись, пока все люди спустятся с крыш, оставил двоих Ангзирба у дверей, и, взяв с собой Айэна, начал длинный, мучительный подъём на вершину башни.
Однако примерно на середине этого подъёма он внезапно остановился и сказал:
- Вот что, Айэн: возвращайся-ка вниз.
Верный друг нахмурился и посмотрел на него, как на больного: вокруг царила кромешная тьма, кристаллический фонарь был очень тяжёлым, а Винс был не слишком-то способен тащить даже самого себя.
- Да ты сдурел, что ли? И как ты доберёшься до верха?
- Доберусь как-нибудь. Это уж моё дело.
- Ты давай, не придуривайся!
- Нет, это ты не придуривайся! – внезапно повысил голос Винсент. – Сказано тебе – вниз, значит, вниз!
Айэн, не ожидавший от него ничего подобного, поставил фонарь на перила и внимательно вгляделся в глаза Творца. Тот ответил вполне осмысленным, даже немного насмешливым взглядом, как это часто бывало в самые решительные моменты - но стоял он, при этом, сильно шатаясь и держась рукой за облезлую, сырую стену лестничной клетки.
- Отойди от стены, Винс, - попросил Айэн. - Докажи, что можешь идти.
Винс послушно сделал нетвёрдый шаг вперёд и, улыбаясь, развёл руками.
- Держи, - Айэн подал ему кристаллический фонарь.
- Он мне не пригодится, - спокойно ответил Винс. – А вот ты себе ноги переломаешь, пока в темноте до выхода доберёшься.
- Да ты соображаешь, что говоришь?! Там же на лестнице половины ступенек нет! – воскликнул встревоженный друг, и, подняв фонарь над головой, насколько смог, осветил мрачный пролёт.
Лестничные марши в нескольких местах действительно имели достаточно сильные обрушения, а выше луч терялся во тьме, не оставляя, впрочем, надежды на лучшее положение вещей.
- Айэн, послушай меня, - сказал Винс.
Голос его был очень тихим, но в нём звучала абсолютная, не подлежащая сомнению уверенность.
- Айэн, ты ведь знаешь меня не первый день, и знаешь, что всё, происходящее в нашем Мироздании, делится на две разных сферы деятельности, на так называемые «дела людей» и «дела богов». И пусть даже у тебя есть все основания считать, что я самостоятельно и шагу ступить не могу - но мы с тобой сейчас стоим на том самом пороге, за который человеку хода нет. Сейчас боги сделают так, чтобы всё было красиво и правильно - а ты пойдёшь, и будешь на это смотреть, как все остальные люди.
- Но ведь ты же вернёшься? – безнадёжно спросил Айэн, чувствуя, как к горлу подступает предательский ком.
- Вероятнее всего – да, - пожал плечами Винс. – Но, даже если что-то пойдёт не так, я обещаю: что бы ни случилось, Мирра всё тебе расскажет. А теперь беги! Времени совсем мало!
Последнюю фразу он выкрикнул так звонко, что она эхом отразилась от гулких пролётов - и Айэну, пока он сбегал вниз по лестнице, всё ещё чудились отзвуки знакомого голоса.
Когда он выскочил наружу, его мгновенно окружили люди. Все о чём-то его спрашивали, дёргали за рукава, но он не мог сказать ни слова, словно внезапно онемел. А через мгновение в небе что-то беззвучно полыхнуло оранжевым.
Все разом задрали головы, и увидели, как с крыши башни взлетела в небо невыносимо яркая, огненная стрела, словно падающая звезда наоборот. Однако, в отличие от звезды, светящаяся линия, воткнувшись туда, где ещё утром было небо, и соприкоснувшись со смоляной чернотой дыры, не угасла, а взорвалась пучком острых, оранжевых иголок.
Спустя всего несколько секунд необычайный, беззвучный фейерверк заполнил всю тьму от края до края, и там, где оставляли свой след пролетающие иглы, неестественная материя сворачивалась, словно старая краска под воздействием сильнейшего жара. Через некоторое время чёрный купол над Городом стал похож на полосатый арбуз, потом – на растрёпанный веник, потом – на пучок рассыпавшихся, чёрно-оранжевых волос… А острые лучи летели и летели, прокладывая всё новые и новые дорожки, закрашивая миллиметровые щёлочки тьмы - до тех пор, пока над головами людей не раскинулось сплошное огненное море.
Наверное, это было довольно страшно, однако никто не успел не то, что испугаться, а даже подумать, что же будет дальше, ибо затем, в мгновение ока, весь пылающий небосвод всколыхнулся, словно сделав глубокий вдох, и, резко «выдохнув», сжался до размеров прежней, малюсенькой падающей звёздочки, которая сразу же затерялась на небосводе, став просто одной из миллиарда обычных звёзд.
От столь резкого перепада освещения люди сперва ослепли, но уже спустя пять минут радостно загалдели и начали расходиться, сообразив, что представление окончено. Они шли по улицам Разрушенного Города и любовались своим новым небом – глубоким, звёздным, безоблачным и лёгким, словно огромный воздушный шар.
Один только Айэн, шагая среди праздничной толпы, чувствовал себя совершенно несчастным. Больше всего он хотел бы быть сейчас рядом с Винсом, не важно, где! - и на душе у верного друга было так тяжело, словно вся его совесть разом превратилась в сплошную чёрную дыру. Кроме того, идти сейчас домой было абсолютно невозможно: Айэн даже представить себе боялся встречу с Иштар! Поэтому он, догнав в толпе Ворона, отправился праздновать несостоявшийся апокалипсис в компании «мусорщиков», и, терзаемый душевной мукой, нажрался до полного самоотсутствия.
***
Пришёл в себя он, как выяснилось, только через два дня, причём только потому, что Марка, не желая лишиться такого ценного работника, взяла, да и закрыла его в подсобке.
Никогда до сих пор не страдавший запоями, Айэн проснулся, и даже не сразу понял, что с ним произошло. Чувствовал он себя из рук вон плохо: голова раскалывалась от нестерпимой боли, свет царапал глаза, словно в них насыпали соли, а во рту творилось что-то чудовищно гадкое. Но самое неприятное было то, что когда он попытался встать, у него внезапно потемнело в глазах, и он едва не растянулся на полу.
«Проклятье! – подумал Айэн. – Да так и сдохнуть недолго! И как только Винс ухитряется столько пить и… Вот проклятье! Господи! Винс!»
Это внезапное воспоминание произвело такой сильный эффект, что Айэн едва не забыл о своём похмелье. Он бросился к двери, понял, что она заперта, и принялся, что есть сил, молотить в неё кулаками. Не прошло и двух секунд, как ключ повернулся, дверь резко распахнулась, и перед ним появились хмурая Марка и испуганная Иштар.
- Чего буянишь? – спросила первая.
- Что там у вас произошло?! Где Винсент?! – воскликнула вторая.
- Не кричите, пожалуйста! – морщась от боли, взмолился Айэн. – Я и сам не знаю, где он. Правда, не знаю… Марка, дай мне водички и… Чего-нибудь от головы…
- Хм! А всё не так уж плохо! - резюмировала строгая начальница. – Если человек после двух дней пьяного свинячества просит водички, а не симпэйна - значит, он ещё не безнадёжен!
Она ещё раз многозначительно хмыкнула и вышла, оставив Айэна наедине с Иштар.
- Ты что, действительно, до сих пор ничего про него не знаешь? – со слезами в голосе спросила девушка.
- Нет, - старательно отводя глаза, ответил Айэн.
- Но ведь с ним же ничего страшного не случилось, да? Я была тогда на площади, просто я слишком поздно туда пришла, и не видела, как Винс сделал… То, что сделал…
- Этого никто не видел, Иштар. Я хотел помочь ему подняться на башню, но он меня прогнал, не позволил пойти с ним выше пятого этажа. Даже мне, понимаешь? Мне не позволил…
- Он был сильно пьяный?
- Нет… Ну, то есть…
- Понятно… - Иштар всхлипнула и украдкой вытерла лицо рукавом.
- Ты чего это, а? – одёрнула её Марка, вернувшаяся с большой кружкой компота и какими-то таблетками. – Чего ты своего мужика раньше времени хоронишь?! Да если б с ним что-то действительно случилось, нам всем давно бы крышка настала! Он же бог, бог этого чёртова мира! Об этом никогда нельзя забывать!
- Да я и не забываю… - смущённо пробормотала Иштар, но слёзы всё равно продолжали течь из её глаз.
Айэн запил таблетку компотом, сел, и, дожидаясь воздействия, уставился в пол, раздумывая, что делать дальше. Винс обещал, что если что-то пойдёт не так, то об этом непременно расскажет Мирра - однако она не проявлялась. Значит, можно было предположить, что всё, на самом деле, закончилось хорошо? Тогда где же, всё-таки, Винс?
И тут похмельный мозг Айэна пронзила ясная, логичная мысль: а вдруг Винс давно уже вернулся? Вдруг он где-то здесь, просто не хочет никому на глаза показываться? Ведь он же и раньше, бывало, уходил в запойную «автономку», и в Городе у него было, как минимум, три тайных убежища, о которых Айэн прекрасно знал. Да и вообще, Винс же мог сейчас запросто валяться под каким-нибудь забором!
«Вот я дурак! - мысленно обругал себя Айэн. - Я ведь даже не попытался его найти! Совсем от страха ума лишился! А ещё другом себя называл!»
Он резко вскочил и, ни слова не говоря, не обращая внимания на вопли Марки, схватил куртку и выбежал на улицу. Иштар хотела было догнать его - но разве можно догнать человека, прыгающего через целые километры? Немного постояв на крыльце, она замёрзла и вернулась в дом - тогда как Айэн был уже в районе первого из известных ему убежищ.
Всего за пару часов верный друг обыскал все любимые Винсом места и ещё несколько предполагаемых, заглянул в два конкурирующих с маркиным кабака, обшарил все прилегающие дворы и парки - и, в итоге, оказался возле железного фургона-ларька, усталый и совершенно отчаявшийся. То ли его догадка изначально была не верна, то ли Мирра по каким-то причинам забыла сообщить о чём-то важном – но Хозяина Треугольника нигде не было. Нигде – в пределах разумения Айэна. Он взял в ларьке бутылку мири, сел на скамейку и погрузился в тяжёлые мысли.
Так прошло немногим более получаса. Шёл снег, улица была пуста и уныла, сумерки неумолимо надвигались на Разрушенный Город, и Айэн уже пожалел, что не захватил с собой фонаря… Как вдруг, прямо за его плечом, знакомый и весьма взволнованный голосок произнёс:
- Так вот ты где! Я, понимаешь, бегаю, ищу его, с ног сбиваюсь – а он тут мири попивает!
- Ты не можешь сбиться с ног, ты – привидение, - меланхолично проворчал Айэн, и вдруг так резко обернулся, что Лайка, хранитель Храма и энерговолна, отпрыгнул от неожиданности на два метра.
- Что?! Что такое?! Зачем ты меня ищешь?!
- Ты ещё спрашиваешь! – фыркнул призрак. – Как будто ничего не произошло! Как будто Винс сидит сейчас дома, а не валяется у меня в Храме уже второй день в не понятно, каком состоянии!
Айэн охнул и снова бросился бежать, только теперь уже в заданном направлении.
В Храме царил такой страшный кавардак, словно там произошла, как минимум, знатная перестрелка, участники которой целились, преимущественно, в знаменитый «кристаллический алтарь», ибо висящее под потолком гениальное сооружение из прозрачных трубочек, призм и пластин было разбито, а весь огромный зал был усеян его осколками. Кроме того, все напольные циновки были сложены в кучу, и на этом жёстком возвышении лежал на спине, в позе трупа, Винсент Табу, в одних только трусах и майке, что выглядело совершенно дико в промёрзшем насквозь Храме, хозяин которого давно не нуждался в тепле.
- Ты что, сдурел, Лайка?! – возмутился Айэн. – Он же замёрзнет! Нужно немедленно затопить камин! И принеси, чёрт возьми, подушки и одеяла!
- Замёрзнет?! Он?! Да к нему же прикоснуться нельзя – обожжёшься! Я ещё не настолько свихнулся, чтобы накрывать одеялом раскалённый кусок… Не знаю, чего!
Не поверив своим ушам, Айэн подошёл, взял Винса за руку - и обомлел. Нет, конечно, обжечься об него было нельзя, но всё равно температура его тела была абсолютно нечеловеческой, словно по его венам текла не кровь, а раскалённая лава. Однако самым страшным было даже не это, а то, что на обнажённом запястье Винса, на месте прежнего портала, который запросто можно было принять за ожог, теперь был пульсирующий, багровый, тускло светящийся разрез, провал в иное, не имеющий ни малейшего отношения к человеческой коже.
Айэн, с трудом поборов трусливое желание отвернуться, смотрел на это загадочное явление и думал, что лежащее перед ним существо тоже не имеет ни малейшего отношения к человеку.
- Ты что, не обжёгся? – услышал он сквозь шоковое состояние голос Лайки. – Это хорошо. Значит, он скоро проснётся – ну или станет ненадолго собой, если так можно сказать.
- Что значит - «станет собой»?
- Ну, может, я не совсем точно выражаюсь… Просто он, когда бодрствует - он, вроде, нормальный… Ну, адекватный, то есть. Он, например, прекрасно знает, что, если уснёт, то его невозможно будет разбудить, и он снова раскалится, как огонь. Он сам попросил меня собрать эти циновки – они, мол, плохо горят… Да, и ещё: он просил меня никого не звать, даже тебя – но мне тут так страшно одному… - признался призрак, и передёрнул плечами, словно внезапно замёрз.
- Тебе страшно? – изумился Айэн. – А разве тебе может быть страшно?
- Знаешь, когда на тебя сваливается пылающая комета, разносит в мгновение ока твой алтарь и орёт, что ты - инициатор чёрной дыры…
- Ты?! Ты – инициатор?! - Айэну показалось, что он ослышался. - Это же бред, Лайка! Как ты можешь быть инициатором?!
- Это, к сожалению, совсем не бред, - поник головой Лайка. – То есть, я сам не понимаю, как это произошло, но это правда…
Айэн открыл рот, но больше ничего не смог произнести – только таращился безумным взглядом на маленького призрака и хлопал глазами.
- Не смотри на меня так, я же не нарочно! – принялся оправдываться хранитель Храма. – Это всё алтарь виноват, кристаллоконструкция эта! Она сама вытягивала из меня ошмётки какой-то подсознательной ненависти к Ангзирба, трансформировала, копила годами... Раздула из мухи слона, штуковина бездушная!
- Но… Почему ты вообще ненавидел Исси Ангзирба? – едва справившись с собой, произнёс Айэн.
- Потому что он сам – один из них, - внезапно ответил за Лайку тихий голос Винса.
Айэн ахнул, резко повернул голову, и воскликнул:
- Ну, слава богам!!! Как ты себя чувствуешь?
- Отвратительно… - признался Винс, садясь на циновках и растирая руками отёкшее лицо. - Я что, опять был в огненной летаргии?
- В чём?! Что это ещё такое?!
- Сложно объяснить… Особенно сейчас… Я, знаешь ли, начинаю замерзать…
Лайка спохватился, принёс тёплую одежду и принялся разводить камин, а затем поставил кипятить чайник. Айэн же помог Винсу одеться, усадил его на уютный диван у камина и накрыл одеялом. После приступа загадочной «летаргии» тот был еле живой, но, при этом, ужасно стеснялся своей слабости, потому что был ещё и абсолютно трезв.
- Ты меня пугаешь, Айэн, - смущённо произнёс он. – Ты ведёшь себя так, словно я внезапно состарился и должен вот-вот умереть.
- Неправда, - возразил Айэн. – Это ты всех напугал до полусмерти, даже Лайка – и тот начал бояться.
- Ну, он-то боится совершенно по другой причине, - Винс было улыбнулся, но вышло как-то совсем безрадостно.
- В каком смысле?
- А в таком, что ты сейчас боишься за меня, дурака, а он – за свою шкуру…
- Потому что он – инициатор чёрной дыры?
- Да.
- Но как ты об этом узнал? Когда мы с тобой расстались, ты, помнится, даже не думал искать инициатора!
- Я об этом узнал, когда был… Скажем так… Мыслящим огненным порталом. Спросил у самой дыры, что она такое - перед тем, как прикончить. Сам не думал, что я в своей энергоформе такое могу!
- Так это и есть твоя энергоформа? – изумился Айэн. - Мыслящий огненный портал?
Винс как-то странно посмотрел на него, пожал плечами – мол, что за идиотский вопрос? – и Айэн, в самом деле, почувствовал себя очень глупо.
- Послушай, но ведь раньше… Ну, до того, как у тебя появились порталы… У тебя ведь, наверное, была какая-то другая энергоформа? - нерешительно спросил он.
- Ты, кажется, не совсем понимаешь, что это такое, - вздохнул Винс. - Энергоформа - это волновое тело бога, как, например, у Странников. А я - аватар, да ещё и не имеющий цельной личной сущности, потому что с момента разрушения Старого Мироздания я разделён на Винса, Рыцаря, Разрушителя и Бога... И естественно, я не имел никакой энергоформы, пока Разрушитель однажды не вмешался в мою судьбу... Он дал мне возможность причинять и творить, втроём с Рыцарем мы создали Мастерскую Мироздания, где возможно почти всё, но... Всё это имеет порой совершенно ужасные последствия...
Айэн хотел было спросить, что это за последствия такие - но тут появился Лайка с полным чайным набором.
- Слушай, Лайка, а у тебя нет чего-нибудь… К чаю? – робко поинтересовался Винс, и так испуганно покосился на Айэна, словно был провинившимся мальчишкой, а не божеством, которое два дня назад собственноручно заделало чёрную дыру.
Айэн не выдержал и рассмеялся: какие бы энергоформы ты не принимал Творец Мироздания, он всегда оставался собой!
- Не смейся, пожалуйста, - совсем стушевался Винс.
- Ещё скажи, что ты имел в виду плюшки!
- Нет... Но немножечко-то мне можно выпить?
- А кто мне гарантирует, что ты в пьяном виде не впадёшь в свою огненную болезнь наяву и не прикончишь меня? – вмешался Лайка, которому, в отличие от Айэна, было совсем не весело.
- Я сам это гарантирую, - ответил Творец. - Если бы я должен был тебя прикончить, тебя бы уже не было.
Айэн тут же стал серьёзным и нахмурился.
- А может, тебе всё-таки не стоит сейчас пить, Винс? Вдруг тебе станет хуже?
- Не станет. Мой мозг, пьяный или трезвый, вообще не способен повлиять на мою огненную летаргию.
- Тогда расскажи, что она вообще такое, а то я опять чего-то не понимаю.
- Это... Своего рода... Нарушение материальности. Конфликт между аватаром и энергоформой. Суть в том, что энергоформа бога не может быть больше физической оболочки его аватара – то есть, чтобы при возврате в тело каждый раз получался именно я, количество задействованной энергии должно оставаться постоянным. Иначе можно попросту не поместиться в собственном теле.
- Но ведь ты же можешь задействовать любые ресурсы Мироздания!
- В том-то и проблема. Я увеличил свою энергоформу до размеров чёрной дыры, и...
- Ты не помещаешься в собственном теле?! – Айэн был, можно сказать, просто убит этой новостью. – И что же теперь делать?
- Понятия не имею. Наверное, ждать. Скорее всего, моя материальность рано или поздно адаптируется к новому энергоуровню…
- А нельзя ли тебе как-нибудь помочь? Где, кстати, твои браслеты? Может быть, они смогут сдержать энергию порталов?
- Наверное, они просто сгорели. Мне теперь нужны новые... И какое-нибудь обезболивающее, хотя бы алкоголь... В летаргии я, конечно, ничего не чувствую, а так... Очень больно...
Айэн мысленно обругал себя за то, что даже не спросил, каково это - жить с такими страшными порталами на теле.
- А тебе уже можно общаться с Латисом или Лане?
- Конечно. Я даже почти придумал, что они могут для меня сконструировать – кроме новых браслетов, конечно. Надо снять с меня мой новый энергокод и попытаться сделать переносной стабилизатор личной энергии. Надеюсь, что у Лима получится... Но сначала...
- Выпить, да?
- Да... Пожалуйста...
Лайка угрюмо покосился на Хозяина Треугольника, на секунду взлетел под потолок, обогнул остатки разбитого алтаря и вернулся с початой фляжкой симпэйна.
- Ладно, держи, - проворчал он, вручая Винсу фляжку. - Хотя я так и не понял, почему алкоголь не может влиять на твою летаргию.
- Да потому, что алкоголь всего-навсего бьёт по мозгам, а не управляет размерами энергоформы, - терпеливо пояснил Винс.
- Но ведь ты можешь в несознанке прыгнуть в эту самую энергоформу?
Творец приложился к фляжке, сделал несколько жадных глотков, немного помолчал, наслаждаясь привычными ощущениями, и ответил:
- Не бойся моей энергоформы, Лайка. Я понимаю, что напугал тебя, разрушив алтарь - но, на самом-то деле, я ведь тебя спас... Я, в своей энергоформе, даже не дотронулся до тебя...
- Но ведь я должен восстановить алтарь! А если он снова начнёт извлекать мои неосознанные чувства? Значит ли это, что я потенциально опасен?
- Слушай, Лайка, не парь мне мозг, - отмахнулся от него Винс. – Восстанавливай алтарь, пожалуйста – только детали используй полностью новые, чтобы старой памяти не осталось. Ты ведь знаешь, что память кристаллов почти неистребима?
- Знаю, - кивнул хранитель. – Этого-то добра мне «мусорщики» хоть мешок принесут… Дело же не в кристаллах!
- И не переживай так из-за своего прошлого, - посоветовал Хозяин Треугольника. – Я обязательно разберусь, что там произошло, обещаю!
- Но как? Это же было несколько столетий назад! Ты сам сказал, что никто из ныне существующих Ангзирба не знает причины моей к ним ненависти! – в отчаянии воскликнул призрак.
- Зато об этом прекрасно знает сам Дифери.
Человек-волна вздрогнул и как-то странно посмотрел на Винса.
- Ты собираешься поговорить с ним? Но разве они говорят?
- На своём уровне говорят даже микробы, - усмехнулся Творец Мироздания. – И если до уровня микроба я, пожалуй, всё-таки не смогу опуститься, то уж до уровня Центра Распределения как-нибудь поднимусь, будь спокоен!
Лайка только головой покачал. Его пониманию подобные выкладки были совсем недоступны: как всякая живая энерговолна, он считал Центры чем-то вроде верховной власти над всеми, включая богов. Айэн же, напротив, думал, что если уж Треугольник может сам распоряжаться воплощениями сожжённых заживо – значит, Винс сам нечто вроде Центра Распределения. И только Винс ничего о себе не думал и ничем себя не считал, он просто знал, что нужно делать для достижения определённой цели, и всё. В этом и было его божественное преимущество – о котором он, впрочем, тоже никогда не задумывался.
Спустя несколько дней, когда Латис изготовил новые, более мощные браслеты, а Лим Лане, в соответствии с поставленной задачей, изобрёл для Винса переносной стабилизатор персональной энергии, Хозяин Треугольника без промедления отправился выполнять своё обещание.
***
Дифери Ангзирба оказался тем ещё фруктом: Винс кучу времени потратил на то, чтобы доказать ему свои права на обладание личной информацией о воплощении трёхсотлетней давности.
Визуализированный Винсом ради этого разговора, Центр Распределения возмущённо кричал о своей неприкосновенности, кичился самостоятельностью своих воплощений и даже имел наглость заявить, что Хозяин Треугольника - вообще не полноценное божество, а всего-навсего незначительная деталь своего Ликьюска. И только когда порядком подуставший от всего этого Винс поинтересовался, не хочет ли Дифери познакомиться со всем Ликьюском Творцов Мироздания, упрямый бог наконец-то пошёл на уступки.
- Как-как, ты говоришь, зовут этого твоего мертвеца? Лайка Тейбирген? Ну да, был у меня такой, - нехотя процедил он. – Правда, недолго. Собратья по Ликьюску приговорили его к изъятию всей личной энергии в пользу баланса своего мира.
- То есть, проще говоря, к смерти? Как несчастного Киуни Эберга, Первого Клэйтэра Сигвая? – недобро прищурился Винс.
Дифери раздражённо фыркнул. Если бы у его визуализированного образа был человеческий лоб, то сейчас на нём было бы отчётливо написано: «Какого чёрта этот пьяница суёт нос в мои дела?!».
Однако он, конечно же, ничего подобного не сказал, а просто ответил:
- Нет. После этой процедуры Тейбирген остался жив.
- Идиоты! – воскликнул Хозяин Треугольника, и с такой неприкрытой яростью взглянул на Ангзирба, что тот даже испугался.
- Да что такого-то? Сожгли Киуни – плохо, оставили жить Лайку – тоже…
- Ты прекрасно знаешь, о чём я! – у Винса даже голос изменился, став похожим на приглушённое рычание. – Ты же потерял его, навсегда! И не просто потерял – он сам сбежал от тебя, нашёл способ избавиться от очередного твоего распределения! Это что, по-твоему, нормально?! А может, стоит рассказать тебе, как именно он это сделал?!
Ангзирба угрюмо молчал. Ему, абсолютному, почти не персонифицированному божеству, никогда до сих пор не читали морали - и вряд ли он позволил бы подобное кому бы то ни было, однако сейчас ему просто нечего было возразить этому тщедушному человечку, уже дважды подловившему воплощения Дифери на действиях против собственного Центра.
Поэтому Винс продолжал говорить:
- Обдолбавшись убойной наркотой, Лайка нашпиговал свой двухэтажный домишко взрывчаткой в количестве, достаточном для разрушения целого небоскрёба, и устроил такой прощальный салют, какого его мирок явно не заслуживал. Я, признаться, всегда думал, что у него просто ум за разум зашёл – и поэтому совершенно охренел, когда понял, что всё это он устроил только ради того, чтобы перестать быть Исси Ангзирба! И знаешь, что я скажу тебе, ты, божество нивхренического статуса? Если твои воплощения способны на такое, то меня не удивляет, что ты - один из самых маленьких Центров!
- Хватит! – не выдержал Дифери. – Что я могу с ними поделать? Решения о судьбе моих воплощений принимают их Менца. Не могу же я разом перевоплотить всех своих Менца с целью их перевоспитания!
- А в порядке очерёдности?
- Неужели ты действительно считаешь, что это необходимо?
- Не прикидывайся глупее, чем ты есть, Дифери, - скривился Хозяин Треугольника. – Я спас тебе жизнь – но вернуть утраченные тобой воплощения не в моей власти. Поэтому постарайся впредь никого более не терять. Спасибо за информацию – и прощай.
И Винсент ушёл, оставив Дифери Ангзирба в таких глубочайших раздумьях, в каких ещё никогда, наверное, не бывал ни один Центр Распределения.
А Лайка, узнав предысторию своей гибели, мгновенно успокоился: для него, призрака, былая потеря энергетического потенциала решительно ничего не значила – равно как и все материальные проблемы.
Как всё, что находится между «никогда» и «всегда».
Мирра & Винсент Табу, декабрь 2010 г.
Чёрная дыра
© Copyright: Радмира Ружковская, 2011
Свидетельство о публикации №211010900927
Свидетельство о публикации №211010900927
Рецензии
Я, кажется, вырвала произведение из середины, но это пустяк:)
Признаться, это не совсем то, что я привыкла читать, мне более по душе фантастика, почти не отличающаяся от реальности, но все же фантастика!:) Но зато могу сказать, что язык почти идеален, сюжет складен, да и выдуманный мир гармоничен!
Александра Зеро 09.05.2011 14:43 • Заявить о нарушении
Признаться, это не совсем то, что я привыкла читать, мне более по душе фантастика, почти не отличающаяся от реальности, но все же фантастика!:) Но зато могу сказать, что язык почти идеален, сюжет складен, да и выдуманный мир гармоничен!
Александра Зеро 09.05.2011 14:43 • Заявить о нарушении