1237

***

Поэт, надеется что перейдет на него мудрость – если не слава – Мандельштама с Арс. Тарковским - «надо только быть проще» - но сам работает в министерстве финансов, а лишь у змеенышей бывает министерство финансов. Правда, он в нем пока без особняка и машины умудрился остаться, налегая, наверно, на пиво и иностранные фрукты, чтобы легче было читать бесполезных поэтов… А у меня Бог отнял должность в теплой норе  министерства финансов – хотя я и на главки или тресты согласен – и тем сделал пророком. Я вынужденно вместо правдоподобного компромисса выбрал бескомпромиссную правду: дайте должность пророку, и он сразу по крупному дар свой продаст, и долю свою за горизонт отфутболит – а за чечевичную похлебку продается только на срок от обеда до ужина, и при этом вечно всем недоволен…


***

Да я когда просто сижу счастливей всех вас! Для счастья надо просто сидеть или спать, но только если находитесь на излете божественных мыслей своих и жизни собачьей…

Люди как муравьи суетятся, потому что воображают себя слонами и вынуждены строить большие дома…


***

Сплавали на тот далекий берег, где спариваются корабли, после чего снова спим на пристани двуспальной и, хотя трутся друг о друга телами наши корабли, но под шум прибоя они уже видят  разные сны…

Среди моих кандидаток Лена, Света, Геля, Галя, Наташа, Оля, Ирина, Марина, Ася, Аня, Алёна и Олеся – догадайтесь, кого из них я, возможно, люблю, а среди её кандидатов Олег, Сергей, Линар, Дмитрий, Александр, ещё один Сергей и Алексей… - и догадайтесь, как меня зовут (а кого она любит, я и сам не знаю)

У неё волосы волной и ноги колоннами, поэтому манит, хотя ни характером, ни лицом она и не красива. Говорят,  только в Древней Греции существуют с колоннами храмы у моря…

Помнишь все эти хиханьки-хаханьки, когда член уже вставлен, но ещё не разогнался как следует? Бывало, что ты даже рук не помыв – «всё равно надо на огороде полоть» – надо мною лежала и только локтями меня обнимала…

Я пишу, пока один. Видеть мое одиночество всё равно, что видеть ручку открытую. А если в общество дам попаду, то не будет ли моею картиною  колпачок, который ещё не укрощен мною?

«Ты должна быть колпачком, с конца послушно снимающимся и тылы прикрывающим – чтобы смело пишущий конец обнажился»…

Она – редкостное барахло, но, быть может, столь сильная любовь её изменит?
А у них наоборот, задатки, но и парни-фикс, уроды, к которым большая слабость есть, что прокалывает их и превращает в мусор...