1245

***

За грушу карают, как будто она бомба шпиона и отпиливаются ветки у дерева, если есть подозрение, что они – указующий перст. Автобус на дне и дана пассажирам команда задраить все окна, мол, начинаем новую жизнь, отчего колыхнулась радость в сердце моем, но от воды уже не избавиться, едем…

Слива напротив жарким летом зеленой была, а уж краснеет и сладкой становится в холоде…


***

А так, в отличие от людей, благодарен я улице и даже её алкашам – они нас – и других – не поджигали, не грабили. По слухам, правда, и на ней проживали мерзавцы, но миловал Бог, цела и моя голова, и мой телевизор, а теперь сносят нас, и мерзавцев в первую очередь на край города сплавили, и в этот особый период совсем тихо стоит моя без подруги любимая улица…

Человек же приходит как друг, под предлогом соседства или общего детства или чтоб позвонить и на те же предлоги другим намекнуть, но лишь высматривает такой человек, лишь притворяется, ведь я иногда горячусь, да и выгляжу весьма простодушно, так что могу проболтаться или как-то иначе подставиться и предоставить возможность что-то у себя отхватить. Но горячусь я лишь потому, что понимаю неестественность всей ситуации и корчу друга зловеще…

А что делать, когда кругом жизни сукины дети. Окружен, как фашистами наши в 41-ом под Киевом…

Когда снова «кидают» меня, я вскакиваю как в борьбе вольной почти что без правил и уверяю и зал, и соперника, что полон ещё более недвусмысленной ярости. Ну, куда это годится, скажите, когда при продаже накалывают, а при ремонте наколки свинячат так, что вообще летит к чертям тобою, было, возлюбленная аппаратура?! Или когда из дома в центре сносят тебя, предоставляя взамен пока лишь скворечник, но мы еще поторгуемся…

Мелочи занимают меня? Так, слава Богу, что на мелочи испробовал, чего ждать от них в большем. Да и мелкий я, весь мелкий пока и, как для таракана, убийственны для меня любые удары, сволочи, засранцы, скоты, маньяки, вонючки, собаки и суки…

***

Вовка: «Если бы я не работал – в речном порту - был бы совсем другим человеком. Был бы как дуновение и лежал, в какой-нибудь угол забившись»