Сретенье. Рассказ

Огромный храм был залит солнечным светом, проникавшим через широкие , отмытые до блеска, стекла, и потоки  лучей  будто делили пространство на  соединенные сторонами огромные геометрические фигуры,  отчего скорбные лики  святых на  потемневших от времени иконах становились объемными, словно оживая,  и  в сияющих глазах  сквозило  такое  понимание  и  любовь , что казалось, они вот -вот ступят  на   гранитный пол собора, чтобы утешить, поддержать и  простить .

Рената  остановилась у стены. В подвижном  воздухе дрожали огоньки свеч. У аналоя священник невнятно бормотал молитву. Несколько  прихожанок  в темных платках  молча склонились  рядом .

В тот день она не собиралась сюда идти.  Однако  внезапно Ренату охватило  странное ощущение, что в ее жизни что-то меняется, меняется безвозвратно, навсегда, и что надо сбросить все страшное и болезненное прошлое, которое  душило ее воспоминаниями ,  не давая ступить и шагу, ввергая в  бездну отчаяния и полного безразличия к жизни.  Отвратительные образы неумолимо  следовали за ней по пятам,  и,   узнавая их в каждом направленном на нее взгляде, она медленно сходила с ума. Ей  хотелось бежать, куда-нибудь, лишь бы только не надо было вставать по утрам, и идти  той же самой дорогой, обреченно ,  будто запряженная  в огромное вращающееся колесо  усталая лошадь, которой   все равно, что случится завтра. Казалось, что солнце зашло так давно, что она  даже не пыталась вспомнить его тепла.

Он появился внезапно, и будто огненный шквал пронесся по ее душе.  Почему она на замечала его раньше ?  Он ведь был всегда рядом, сдержанный, мужественный и удивительно нежный, и она нередко ловила в его  понимающем  взгляде нечто столь  трогательное,   восторженное , светлое и мудрое ,  что хотелось  разрыдаться от ощущения той искренней радости каждой  встречи, которую он даже не пытался скрывать. Огромную белую розу, что он в прошлом  году подарил ей на 8 марта , она  засушила на память… Нежная прохлада благоухающих  лепестков,   призрачное и недоступное счастье… Это казалось обманом, игрой воображения , гибельной иллюзией в которую снова затягивает ее  беспощадная судьба. Она не могла позволить себе  поддаться  ей, тогда не могла… Выйдя из головокружительного , чуть не погубившего ее виража,  она  в то время лишь  тщетно пыталась восстановить  силы , растраченные на сопротивление,  ощущая, что с каждым днем они все равно покидают ее,  будто кровь капля за каплей стекает из открытой раны… Обостренный инстинкт самосохранения  не  позволял ей   верить кому бы то ни было.

Тогда ей казалось, что она  больше не напишет ни строчки. Крушение последней надежды на    выход из сложившихся обстоятельств привело ее к полной апатии. Ей не хотелось больше сопротивляться,  ведь все, ради чего она жила, рухнуло в одночасье,  было раздавлено, исковеркано и выброшено на  помойку.  Казалось, что если она напишет  хоть что-нибудь, то станет еще более уязвимой для потока человеческой глупости и ненависти, в  которых она  уже  почти захлебнулась. Будто кровожадный  паук  мастерски сплел над ее жизнью липкую паутину, которая проникла под кожу, давая  смертельные метастазы, ею было пропитано все пространство вокруг, весь ее привычный мир , и Рената долго еще натыкалась на расставленные ловушки. Она до сих пор смотрела  словно  сквозь  тяжелый  удушливый туман, который ,  преломляя реальность,  создавал на ее безобидном фоне чудовищные  образы оживших воспоминаний, отчего окружающие люди казались прикрытыми зловещими карнавальными масками, и она в ужасе отшатывалась, чувствуя на себе злобный взгляд  пустых черных глаз.  Этот кошмар следовал за ней по пятам, не отпуская,  отнимая  волю.  Рената знала, что впереди пропасть , и  она медленно приближается, обнажая свое  сверкающее острыми клыками  нутро,  но другой дороги все равно не было, и временами ей  хотелось , чтобы все поскорее  закончилось …

В тот день это ощущение стало особенно  осязаемым,  вязким,  оно  холодным клубком свилось внизу живота,  парализуя ядом отчаяния … Ей было страшно. Страшно  поверить кому бы то ни было.  Страшно , потому что она знала, что такое предательство. Страшно, потому, что ее  уже однажды предал  тот, кто любил ее.   Она  приняла предложение другого человека,  вышла за него замуж…Семейная жизнь не получилась. А боль осталась.  Человек, который предал, так и не простил ее за то, что она ушла, хотя она потом долго об этом просила. Он стал  другим, жестким, бескомпромиссным , абсолютно чужим и жестоким,  с темным и безжалостным взглядом, но Рената все равно хотела, чтобы он ее простил. Он не  смог, и это чувство вины  уже много лет траурной вуалью покрывало ее судьбу .

Храм стоял свободный и радостный. Рената несколько раз  обошла его по периметру, поставила свечи.  Потом остановилась, будто прислушиваясь к неведомым ощущениям в своей душе , и, повинуясь внезапному порыву , внимательно  посмотрела на старинную икону , оказавшуюся  перед ней. Чудотворный лик Спасителя, произведение великого мастера, сумевшего красками передать торжество милосердия и совершенство любви сквозь боль земного  страдания. Бессмысленный в понимании обычного человека поступок,  бескомпромиссный выбор боли, позора и смерти ради Свободы и Любви, ради спасения,  не когда-нибудь потом, после смерти, а здесь и сейчас,  стал вдруг  близким и понятным. Жизнь на мгновение представилась ей, словно сверкающая леска, протянутая над пропастью,  по которой пройти можно лишь отвергнув страхи и сомнения,  глядя вперед и наверх …Каждое мгновение делая правильный выбор. Сознавая, что прелесть падения приятна только в самом начале …Понимая, что ты не один. Что невидимые руки будут оберегать каждый твой шаг на этом  пути, если ты его выберешь. И что он, каким бы тяжелым и опасным он не казался,  ведет в необходимом  для тебя направлении. И что когда тебя предают- это означает лишь то, что ты просто сбилась со своего маршрута…
  Ренате почудилось, что за стеклом , закрывающим икону, произошло легкое движение. Она подошла поближе…

Солнечный свет, ласково прикасаясь к  древней масляной краске, наложенной чуть выступающими слоями, блеснул на  веках , и взгляд  ожил, будто заглянул в самые отдаленные глубины Ренатиной души, и улыбнулся …  И в это кратное, едва уловимое  мгновение неоновая вспышка  осознания высветила  перед ней все  таинственные страницы  тысячелетней истории человечества , его могущества и  слабости,  веры и отчаяния;  промелькнули, словно на экране,  ответы на   самые мучительные  вопросы и еще  нечто  важное,  как понимание того, что  Он  уже давно ждал ее здесь . 

 И тогда она зарыдала… Левой рукой  она судорожно сжимала  бронзовый   холодный поручень, укрепленный под иконой, а  пальцы правой  бережно гладили  стекло, будто пытаясь дотронуться до другой руки, протянутой с той стороны ей навстречу.  Он был совсем рядом, Он смотрел на нее с такой любовью и тоской, что она  почувствовала, что он помнит все, что было с ней на самом деле, и что приходило в самых таинственных снах, которые забываются по пробуждению,   что, казалось ,   безвозвратно погребено под житейской суетой, и наконец поняла, откуда и куда она идет… Она стояла, глядя на Него, пока не прекратились  рыдания,  и тогда  ее внезапно охватила   светлая, влекущая ввысь радость,   наполнившая  новым смыслом все ее существо, и снова потекли слезы, но это были уже другие слезы,  светлые и скорбные,   как боль  за  страдания  того, кто смог ее понять. И кого поняла она…

Туман рассеялся.  Страха больше не было. Рената   легко шагнула вперед, теперь она ясно видела дорогу.  Эта дорога была прямая и светлая, как  солнечный луч, проникший сквозь  распускающуюся листву  под своды  собора.
Она знала , что  сегодня вечером он обязательно позвонит ей.
И что он – ТОТ САМЫЙ.
И что первый весенний дождь, который  в этот вечер радостно обрушится на город, смоет  с асфальта последние клочья серого тумана , навсегда   оставившего ее.