Траншея

                "ТРАНШЕЯ"

                (быль)


Арнольд Федорович выпустил изящное колечко дыма в форточку ванной комнаты и вздохнул. С высоты пятого этажа было отчетливо видно, как прекрасное нутро симпатичнейшего дворика было варварски, препаскуднейше разворочено…
Вот уже месяца два кряду жековские рабочие роют траншею…Роют,стоят, курят и плюют в эту самую траншею. После-неделю не появляются... Потом-снова заворожено курят возле нарытого, вперяя стеклянные взгляды в одну точку... Чуть поодаль наблюдает за работой и караулит мужиков строгая молодая тётя в кожаной куртке... Тётя уходит... Работяги сваливают.
Сегодня, оставляя грязные полосы на первом снегу, приполз рычащий бульдозер и возвёл курганы грязи (закопал и выровнял).
-…Руки надо этим труженикам поотрывать! И бошки заодно!... подумал с ненавистью Арнольд Федорович и сильным щелчком отправил окурок по направлению к траншее. Окурок до цели не долетел: упал на один из бурых курганов и медленно погас. Однако, смердящий бульдозер, с выдранными с обеих сторон дверьми, траншею завалил не до конца. И на том самом недозаваленном конце...набралась полная ямина воды...А как же!...За неделю-то!...Вот и экскаватору нашлось применение...- черпать ковшом воду из ямины и выливать жижу на проезжую часть.. Траншея, как ей и положено, прямиком через дорогу проходит…

Утром, кстати, какой-то несчастный жигулёнок торчал задницей кверху из недозасыпанного землекопства...А чего переть, спрашивается?!...Смотреть надо!...Глаза-то для чего?!...Да-а… Загадка «русской души» так и прет! Непобедимый такой народ!
К концу дня рычание внезапно стихло: экскаватор, задрав в небо заполненный жижей ковш, как-то резко дернулся и замер.
Арнольд Федорович, щелкнув золотом «ЗИППО», выпустил струю ароматного дыма в форточку и выглянул в окно. Возле заглохшего экскаватора столпились все:-  жэковские рабочие с лопатами, молодая тётя в кожаной куртке, бригадир тракторной бригады, бульдозерист и экскаваторщик.

Да будет известно читателю, что Арнольд Фёдорович Раппортуэт был деканом философского факультета, и выпустил из-под пера не один десяток умнейших философских трактатов. Нынешней осенью Арнольд Фёдорович замахнулся на глобальную и архипремудрую тему... -" Капитальное исследование влияния социального статуса на поведение и рефлексы у гомосапиенсов". - Кретины безмозглые... Процедил философ... -Тупицы!... Инфузории одноклеточные!... Фиг вам Траншею выкопать!... Ибо макаки вы краснозадые, а не гомосапиенсы!... Арнольд Фёдорович именно так и сказал..."Фиг" и "Краснозадые"... Такие непотребные ругательства философ Раппортуэт употребил, находясь в состоянии крайнего раздражения, или аффекта.., как вам будет угодно.

Арнольд Фёдорович ещё с младенческих лет знал, ЧТО означает эта комбинация из трёх пальцев!... На ЧТО намекает, так сказать!... И потому выражался подобным образом крайне, архикрайне редко.., ибо был Арнольд Фёдорович человеком интеллигентным, задушевным и тонким... Эта умнейшая и благовоспитаннейшая голова было преисполнена самой деликатной поэтической лирики... А тут нате!... "Фиг"!..., да ещё "Краснозадые"!...
…А книга не шла. Бог знает почему! Не шла и все. Измял, истрепал Арнольд Федорович целую пачку бумаги, а толку никакого… И курить уж бросал, и спать ложился раньше, и пробовал встать до рассвета – все бестолку. Может, опыта жизненного не хватало? Общения с, так сказать, массами? Может, как Горький – на дно? Окунуться в толщи? Приобщиться, проникнуться, надеть шкуру гегемона? «Тьфу!!! – выругался Арнольд Федорович, - Ну, не могу я, не хочу я влезать в шкуры этих тупорылых скотов, этих портильщиков сырья и еды!» Он снова нервно пробежался по ванной комнате, закурил, глянул в окно. Экскаватор, припорошенный снежком, не стоял уж, гордо расправив плечи, и вознеся беззубый ковш в небеса, как три дня назад, а завалился правым боком в размытую недочерпанной жижей канаву. Лобовое стекло было уж выбито, рядом валялась какая-то железяка, вытекшая солярка образовала траурный ореол. «Ну, что теперь?» - злорадно вопросил Арнольд Федорович.
 
-Ага!...Ничего?!...То-то и оно!... Сильным порывом захлопнуло форточку...  -И то..., пойду пофилософствую...Труженик науки, всколыхнув застоявшийся воздух, бодро прошествовал в свой писательский кабинет. Арнольд Фёдорович, уютно устроился в кресле, поёрзал и макнул перо в чернильницу... Декан философского факультета Арнольд Фёдорович Раппортуэт вздымал философскую науку на заоблачные высоты старинным дедовским способом.., коим пользовались такие выдающиеся представители гомосапиенсов как Аристотель, Сенека, Спиноза...и др... Гусиное перо, тоненько скрипнув, вывело... - ...дрИснула дудЫська...  -Что за чушь!!!...

 Арнольд Фёдорович отшвырнул перо и вперил подслеповатые глаза в написанное... -...дриснула дудыська...
  -Какая ещё дудыська?!...Почему дриснула?!...Навеяло что ли?!... Интуитивно...Эмпирически...  Философ прислушался.., принюхался... Тихо было в кабинете и только бабушкины напольные часы, иногда вздыхая потаёнными пружинами, мерно отсчитывали время... - Тик-так...Тик-так...Нос философа улавливал  знакомый и любимый запах пыли и старых книг....и только...И ничего -постороннего.... Трель дверного звонка встрепенула притихшего мыслителя...
 -Да кто же там?!...Бегу - бегу...
Пока Арнольд Фёдорович возился с многочисленными замками(тайными и явными), засовами и цепочками.., в дверь ещё два раза позвонили...
- Да кому это там не терпится?!...Щас - щас...Минуточку... Последний засов никак не поддавался...
 - Переклинило что ли?!...Зарраза!!!... В дверь снова позвонили...долго...
 - Да кто там???!!!... Арнольд Фёдорович вскричал, пытаясь преодолеть неистовую трель, так громко.., что побагровел лицом... и жилы на шее устрашающе вздулись...
 -Дядя...Голос за дверью принадлежал явно не аристократу...
-Дядя, у тебя проволока есть?... 
-Какая ещё проволока?!...Арнольд Фёдорович пытался разглядеть в глазок гегемона...А это был, несомненно, представитель пролетариата.., судя по красной физиономии и клешням вместо рук...
- Чего надо?!...Какая ещё проволока?!...Нету здесь никакой проволоки!!! И быть не - мо- жет!!!...
Пролетарий за дверью что-то пробурчал невнятное, шумно прочистил носоглотку  и затопал вниз. Засов неожиданно поддался.., и декан философского факультета выглянул в подъезд.
- Ты кто, любезный?!...

 Гегемон, уже спустившийся на один пролёт , хмуро окинул взглядом "тепличного мозгляка"... -Траншею строим, не видел что ли?...
- Видел-видел...Как не видеть?!...А проволока-то зачем, любезный?...Загвоздка какая?...В чём проблема-то?!... 
Пролетарий вогнал соплю в бетонный пол...
- Дриснула дудыська... и затопал вниз...
-Дудыська?… какая такая??… Э! Любезный! Да что это за «дудыська???»
Но хлопнула уже подъездная дверь, дзинькнула половинка пыльного стекла в окне и вопрос профессора затрепыхался в напоенном густыми запахами жареного лука и дешевой рыбы воздухе.

Профессор, пыхтя от натуги, наконец-таки затолкал непослушный засов на место и, подпрыгивая на одной ноге, заспешил в туалет. Но, вот напасть – как Арнольд Федорович ни торопился, как ни прыгал на одной ноге, как ни драл в спешке коричневые вельветовые штаны, шрапнелью пуговиц обстреливая потрескавшуюся плитку – не успел. Не успел, воля ваша, не успел… Да, Арнольд Фёдорович Раппортуэт, декан философского факультета стоял, обреченно опустив руки и безропотно внимал процессу набуханию штанов, обвисанию их и усилению пренеприятнейшего запаха. Профессор, как умный, логически рассуждающий человек, зажавши двумя пальчиками горбатый свой нос, тут же провел аналогию и пришел к правильному выводу: этот поганый гегемон со своей дурацкой «дудыськой» и стал причиной столь неприглядной ситуации. Непременно - гегемон.

 Если бы он, Арнольд Фёдорович, не бросился открывать – причем, заметьте, совершенно бесполезно, дверь гегемону, он, профессор, неспеша  дошел бы до нужного места, куда, собственно и направлялся, не торопясь расстегнул бы перламутровые пуговки гульфика, пришитые еще бабушкой, не спеша опять же сел, развернул «Вестник мировой философской мысли и тенденции её развития в современном обществе» и, без особых потуг свершив дело, не возымел бы таких вершин мизантропического настроения, как сейчас. Он  стоял, безропотно опустив руки и понурив голову, но внутри кипел, клокотал, бушевал и неистовствовал.
Экий конфуз... Это ж надо...философ, профессор и...обгадился... Арнольд Федорович, как человек истинно разумный перестал неистовствовать, уравновесил клокочущий разум .., одним словом успокоился... Досчитав до ста, профессор настолько хорошо разгладил и выровнял всколыхнувшиеся было эмоции,что смог даже улыбнуться...На свои казусы, ляпсусы и прочие промахи Арнольд Фёдорович Раппортуэт привык смотреть  как бы со стороны...Вот и теперь он посмотрел на себя со стороны и увидел... крупную учёную фигуру, достигшую небывалых завихрений мысли, фигуру маститую, почти грандиозную, если не сказать больше..- колоссальную!..

 - Это не Арнольд Раппортуэт обгадился, это кто-то другой!..Какая досада, что на Арнольде Фёдоровиче оказались чужие обгаженные штаны... Какое это паскудство, однако, ощутить на своём ухоженном теле чужие фикалии... Немедленно снять!..И выкинуть эту гадость!..Профессор запихнул испачканное бельё( трусы, майку, брюки и носки) в мусорное ведро и переоделся в сухое...Теперь порядок...Ну,с за дело?!... До глубокой ночи профессор витийствовал, изощрялся, углублялся в непролазные дебри, изящно шутил и исходил сарказмом...Книга писалась легко, как никогда... Спал эту ночь титан философии легко и непринуждённо...Профессору снилась фигура ,одиноко думающая над Траншеей, штаны у фигуры сзади увесисто и подозрительно топорщились бесформенным кулем...Арнольд Фёдорович не преминул заметить думающей фигуре, что некрасиво гадить в штаны и подсовывать их приличным людям...На что фигура ответила..
.-Дудыська дриснула...
«ДудЫсЬка дРиснУла…» - прозвучало в мутном тоннеле и после более явственно – где-то рядом:
-Дудыська дриснула! Сазоныч! Проволовка нужна! Дриснула, нахрен, обосраться и не встать!…

-…Дык, Арепьев, твою налево! Иди, нахрен, по жильцам, поспрошай, нехер пиво-то без конца сосать! Хватит, твою и его мать, похмеляться-то! Ведь ты, твою мать! Мать твою-то схоронил полгода уж как! Иди, Арепьев-сын, ищи по жильцам проволоки кусок, да не пужай! Народ тута больно интеллигентный проживает – не обосрались бы от виду рожи твоей! Ты бы. Арепьев, скотчиком бы хоть себя пообмотал, всё не так пугливо людям на тебя смотреть!
… Арнольд Фёдорович потряс головой – голоса стихли, но неприятный запах не исчез. Он осторожно выглянул в окно – на освещенном холме свеженезарытой траншеи, в зеленоватом свете безразличной к людям луны, толпился одинокий человек. О чём он думал, что курил он, и какое отношение этот человек имел к Траншее - осталось неизвестным...

Утром следующего дня, профессор Раппортуэт, чуть глотнув чёрного, обжигающего кофе... поспешил в ближайший табачный киоск. Философ курил сигареты "21 ВЕК", сообразуясь, так сказать, с текущим моментом... Но слово "ВЕК" Арнольд Фёдорович прочитывал английскими буквами как "БЕК", а произносил на среднеазиатский манер...Получалось у него примерно так... - " Голубушка, мне..."21 БЭК" пожалуйста.., и перед глазами у профессора неизменно проплывали призрачные фигуры 26 бакинских комиссаров, ведомые на казнь местными беками...Нынешнее утро было раннее и безлюдное...Арнольд Фёдорович бодро пересёк двор, скользнул придирчиво взглядом по обшарпанным стенам сталинки, в которой жил и трудился на благо всего прогрессивного человечества уже одиннадцатый год... и резво свернул заугол...До киоска было рукой подать и профессор решил попутно заглянуть в недозасыпанную ямину.., в которую на днях были спущены бетонные кольца, и ямина напоминала теперь дачный колодец.

...-  Интересненько, чего это там они соорудили?... Там видимо и есть их пресловутая дудыська... Очутившись на вершине глиняного холма, Арнольд Фёдорович попытался заглянуть внутрь колодца,...он даже привстал на цыпочки.., но ничего не увидел... - Глубока ямина...Надо подобраться поближе...С величайшей осторожностью, философ спустился с насыпи и встал на край бетонного кольца.., вернее попытался встать...Левая нога мыслителя...носком зацепилась за арматурину, торчащую из земли возле самого колодца для какой-то надобности...Арнольд Фёдорович Раппортуэт понял что падает...Да что там"понял"!... Знание это  молнией озарило разум учёного...Что есть истина?!...Вот она...Истина!... Ситуация абсолютно неуправляема.., и вышла из-под контроля, ввергнув этот безукоризненно действующий мыслительный аппарат в жуткую панику и хаос!... Его любознательное тело в одну секунду исчезло с поверхности Земли...Сторонний наблюдатель( если бы он был)... непременно удивился бы...и более того,...непременно поразился бы... - Ну с чего бы... Такой приличный, такой аккуратный гражданин, каким и казался со стороны Арнольд Фёдорович,явно из любопытства подобравшийся к ямине.., вдруг... ни с того-ни с сего... стремително нырнул головой в колодец...

Нет, не страдал Арнольд Фёдорович Раппортуэт вуайеризмом – страстью к подглядыванию, нет. Но, любопытством, присущим уму недюжему, ищущему, творческому обладал. Любил профессор задачки позаковыристее, без очевидных ответов и сложных в логическом отношении выводов. Это-то творческое любопытство и сгубило, вернее, подвело Арнольда Фёдоровича, с выпученными от неожиданного поворота судьбы глазами плюхавшегося сейчас в холодной жиже.
Ну, скажете вы, что же интересного может быть в траншее? Да вы сами видели их тыщи! Больших и маленьких, длинных и коротких, вырытых зимой или летом, посреди дороги или сбоку, с водой или без. Яма и яма! Ну, постоит она так лет несколько, поосыплется, мусору понакидают, травка повырастет – и все! Нет ямы! Или даже зароют. Да! Эка невидаль! Дырка в земле!

Но в том-то и дело, что ЭТА траншея, по мнению профессора, была необычная. Вернее, действия, свершаемые в отношении оной, не поддавались профессорской логике. Надо отметить, что десять удачно написанных страниц новой книги так и не получили продолжения. И если бы сторонний наблюдатель (если бы он был), зашел бы поздним вечером, ночью, или ранним утром во двор старого сталинского дома и взглянул бы в угловое окно ванной комнаты в пятом этаже, всенепременно увидел бы нервно курящего в форточку профессора.
Судите сами! После бесславной гибели экскаватора и наступивших вслед морозов на том конце Траншеи, где ямина, появился фургон "Аварийная водоканал". Могучие черные змеи от фургона протянулись в ямину... Но, вот незадача: там воду сковало льдом.  Откачать бы воду надо... И вот один рабочий устроился на корточках на вершине застывшего глиняного холма, курит что-то невообразимо вонючее, плюёт в траншею, думает...  Другой работяга колет дрова! Честное слово – я не шучу! А как же!... Воду надо откачивать?... Надо!... А там лёд... Вот если сложить костерок... Ты, читатель, понял? Возможно, да. А вот профессор – вряд ли.

И вот вместо того, чтобы писать истинно-научный, революционный по смелости мысли труд о привычках и рефлексах гомосапиенсов,  о причинности социального статуса и о влиянии последнего на первое..., вместо того чтоб денно и ношно нервно курить в окно ванной комнаты, релаксируя умственный процесс…Арнольд Фёдорович Раппортуэт удовлетворяет своё творческое любопытство в недрах обыкновенной траншеи…Но это только с виду обыкновенной… А по сути очень даже необыкновенной, а загадочной, хитрой и замысловатой…
 -Эх, сдюжить бы.., моим умом недюженным…бормотал философ, плюхаясь в колодце… -Постигнуть непостижимое…Смогу ли?...Вот в чём вопрос…

-Арнольд Фёдорович!...Вы ли это!?... 
Профессор вскинул заляпанную икопаемой грязью голову…На фоне утреннего неба отчётливо вырисовывался знакомый силуэт…
- А-а-а!…Виолетт Вольдемарович!...Доброе утро!...
Новый персонаж нашей истории Виолетт Вольдемарович Зильберман был светилом стоматологии и давнишним приятелем Арнольда Фёдоровича…
-Дружище, что-то вы совсем позабыли дорогу в мой кабинет!... Не уж-то кариес вас больше не мучает?!...
 –Мучает.., ещё как мучает.., по ночам особенно, дорогой Виолетт Вольдемарович…

-Всё боитесь меня, Арнольд Фёдорович.., трусишка вы этакий…Зубы ведь сами знаете,… в голове растут…А голова.., сами знаете…- вместилище ума!...Вы же умный человек, АрнольдФёдорович!...А чего, кстати, вы там делаете?... – наконец поинтересовалось светило стоматологии…
 -Постигаю причину необычайного…
-Всё философствуете, Атрнольд Фёдорович?!...Местечко для умничанья, прямо скажем, не лучшее выбрали… Вот застудите свои зубы, источенные кариесом!...Что тогда прикажете с вами делать?!...
–Вы лучше сигареткой меня угостите, Виолетт Вольдемарович…
Светило стоматологии щёлкнуло партсигаром и бросило сигаретку приятелю…
- Вот, курите наздоровье, Арнольд Фёдорович…

 Как ни пытался Арнольд Фёдорович ухватить сухую, белую сигаретку двумя пальчиками.., как ни пытался рывком выметнуть тело из засасывающей глины – дохлый номер! Гнусная жижа держала крепко. Непривыкшее к физическим усилиям тело обмякло, осело, руки расслабились, коленки подогнулись и, вдобавок, прилетевший сверху мешок мусора, стеклянной банкой больно ударившей в лоб философа, окончательно лишили Арнольда Фёдоровича сил. Всех – и физических, и моральных. Что же тут прикажете делать любознательному профессору? Ведь он тоже человек, живой человек – как я, как ты, как они… Но разница лишь в том, что мы ходим по краю разрытой траншей осторожно, как, впрочем, и - в жизни. А профессор Арнольд Федорович Раппортуэт – нет. Не бережется он подобно мне и тебе, читатель. 

А так разве можно?! Не-е-ет, брат. Так нель-зя! Мы же знаем: береженого Бог бережет. Мы ходим осторожно, говорим шепотом, озираясь, не кричим в открытую форточку и вот – мы сидим в теплом кресле и смотрим телевизор, а профессор философии, окруженный размокшими окурками, остывает в подмерзшей глине… Вот над головой профессора с диким урчанием нависли колеса машины, поурчали злобно, и стихли… Вот соседские дети – девочка Маша и ее братик Сережа, переругиваясь, как всегда, пробежали в школу. Минуту спустя в траншею, задевая неровные края, отчего образовался маленький глинопад, влетел, распахиваясь на ходу, Машкин портфель, сопровождаемый издалека глухим ревом Маши: Па-а-пе ска-ажу!

Арнольд Федорович вырвал страницу из Машиного дневника с оценками исключительно четыре и пять, сложил уголком и с усилием высморкался. Дышать и думать стало легче… «Что есть судьба?!» - пропелся в голове профессора сюжетец какой-то оперетки…
 - Судьба – индейка… непроизвольно возник дурацкий ответ…И почему кто-то решил, что судьба – индейка, а не какая-нибудь другая птица?…То же мне,…умники выискались… Арнольд Фёдорович сел на своего любимого конька, а точнее будет сказать - плюхнулся в жидкую холодную глину,…и зашевелились мысли в лобастом черепе учёного… Любил, знаете ли, наш философ обмозговать темку.., обсосать, так сказать, словечко…Хлебом его не корми, дай только пофилософствовать…

- Судьба, скорее,- сокол сапсан.., или… орёл беркут…Это- у кого как… Вот у гегемонов, что есть судьба?... Курица там..., утка… А у меня – судьба – орёл беркут… А может судьба и не птица вовсе?!...
Арнольд Фёдорович Раппортуэт пожевал эту свежую мысль,…попробовал на вкус…
- А может судьба – это зверь?!... А?!...Какова мысль?!!!... 
Философ счастливо засмеялся…
- Что есть судьба гегемона?!... По всей видимости…- хорёк…А моя судьба?!...-Лев!... Судьба Лев…Звучит?!... Звучит.., но как-то странно… Может применить родительный падеж?...Кого-чего?... Судьба кого?...-Льва…Но, вопрос-то звучит…Что есть судьба?.., а не «кого» есть судьба…Стоп…стоп…Кажется свежую мысль нащупал…Архи свежую…Кого ест судьба?!...А?!...Каково?!...Судьба ест.., судьба пожирает всех… И каждого – на свой лад…с разбором…

 От необычайного философского выкрутаса Арнольд Фёдорович почувствовал, как по его телу пробежала горячая волна, которая предшествует обычно Великому Открытию… Учёный потёр красные ладошки одна о другую…и захихикал…
 - Хи-хи-хи…хи-хи-хи… Тек-с, тек-ссс… Запишем-с… Ручку, э-э… бумагу… Оглянулся вокруг: - А! Вот! Какая-то тетрадь, тут и ручка… Стоп-стоп! Да это не тетрадь, а… дневник! Вот оценки: математика – 5, физика – 5, литература – 5, английский – 5, информатика – 5 и так далее… Что же это – все пятерки? Абсолют? Абсолютный ученик?!
 Он пролистал дневник еще раз – нет, все правильно, все оценки – пятерки. Но ведь так не бывает! Даже идеальная техника дает сбой, а тут – простой человеческий, причем, недоросший. Интересно, как в разрезе этого факта может развиться его мысль – Кого ест судьба?
 Может, в данном случае Маша-отличница сама ест судьбу? Хм. Тут явно какое-то противоречие. Пока еще не ясное, но интуиция профессора подсказывала – нет, не может маленькая девочка есть судьбу. Да и глупой теперь показалась ему сама мысль – судьба – поедатель. Кого, чего? Людей? Их судеб? Воля ваша, но получается уж и вовсе несусветная чушь: судьба ест судьбу. Тьфу! И что за чепуха лезет в голову, когда сидишь в ямах!!!???

 Профессор почувствовал, как он замерз, проголодался и хочет пи-пи. Он сделал усилие, нащупал ногами что-то твердое, вытянулся вверх, как мог, за что-то зацепился и, собрав все силы, неимоверным усилием подтянулся.
…На уровне глаз профессора оказались грязные носки кирзовых сапог, над ухом просвистел плевок, за ним, искрясь, пролетел вонючий окурок и грубая рука мужика легко выдернула Арнольда Федоровича из ямы.
- Ходят тут всякие… - матюкнулся мужик.
- Потом трубы пропадают! – поддержал другой. Снова плевок, и второй окурок зашипел на дне ямы.
-Спасибо, граждане…Век благодарен буду…
Филосов махнул руками вверх за голову, изогнулся дугой в пояснице и…потерял равновесие… 
- Стой!...Дура-а!...  Коричневая пятерня успела схватить учёного за ворот…
 - Чего в нашу яму стремишься?!...А ну дуй от сель!...А то засыпем тебя живого!... 
– За что!...Я помочь хотел!... Это ведь вы за проволокой приходили?!...   Пристально вгляделся философ в державшего его мужика…
 –Ну, я… Согласился мужик. Он был ниже Арнольда Фёдоровича, но значительно квадратнее…
 -Ты, мозгляк, проволоку зажал,…так я у Добрых людей нашёл…
-Я не жадный!!!...  Всполошился Арнольд Фёдорович Раппортуэт…
 - Я добрый, мягкий, и искренний!... Я помочь хотел…Вы же сами сказали.., что у вас дудыська дриснула…
- Чего?!...Какая, нахрен, дудыська?!...Колян!...Слыхал, чего мозгляк этот буровит?!... Я сказал, дурья твоя башка,… «Тудысь.., КА..., 3(три) с нуля…
 - Чего-о?... Удивился в свою очередь учёный муж?... 
– Тудысь!...-значит вглубь…Пояснил второй мужик с фиолетовым лицом… КА – 3 – маркировка трубы..., с нуля – искать по новой…Вот Сашка за проволокой и бегал…
Видал как воду лозой ищут?...
– Да, конечно.., но способ явно спорный… Арнольд Фёдорович попытался высвободить воротник куртки из пятерни квадратного Сашки…
- Ни хрена не спорный… Сашка трубу определил … Здесь её нет…
- Как нет?!...  Филосов, наконец, освободился от захвата… 
- А где же труба?!... 
– Так я ж тебе русским языком и говорю, что Сашка её определил!...Совсем рядом копали!...   – А Теперя тут копать будем… Квадратный Сашка провёл в воздухе коротким пальцем в метре от траншеи…
-Тудысь  Ка 3  с нуля… Понял, мозгляк?!...

Арнольд Федорович не понял. Вернее, понял, но не понял логики. Понял, что копали не там. Но зачем, почему? ЗАЧЕМ копать там, где трубы нет??? Какая такая «тудыська»? Три с нуля… Да хоть четыре, десять или сто! Ведь я же не писаю в подъезде, я хожу в туалет, я не надеваю на голову ботинки, даже если не могу найти шляпу! Зачем нужно копать там, где нет трубы!? Ведь, наверняка, есть чертежи коммуникаций, и там все начертано – где какая труба или-  где нет «тудыськи три КА». Почему они роют, плюют и курят тут уже Бог знает сколько времени!?
- А…. Э… позвольте спросить Вас? А вы не пробовали искать трубу с помощью проектных чертежей коммуникаций?
- Чё? Каких чертежей?? Ты, профессор, рехнулся, что ли??! Видно по роже – только в кислых щах разбираешься! – мужик привстал с корточек, затянулся еще раз и кинул окурок в яму.

 - Ты что, не знаешь, что чертежи инженеры для отчету рисуют, а трубы кладут в конце квартала перед сдачей дома и уж там как Бог даст! Эти инженеры хрен знает чего начертят. Они на объектах и не бывают. А там,- то ключ из-под земли лупит, то еще какая херня! Ты, к примеру, профессор, не догадываешься, что труба с горячей водой идет вдоль вашего дому сначала к 17-му, потом вертает обратно, огибает водочный магазин и только потом уж сюда! Ты, профессор, жизни не нюхал! Чертежи! Иди-ка, нахрен, отсюда, не мешай работать!
Мужик сурово махнул на Арнольда Федоровича Раппортуэта ручищей, снял рукавицу, достал помятую пачку папирос и закурил. Он сделал несколько затяжек и закричал:
- Дак что, Саня, там рыть???

-Тудысь ковырять будем… Заорал в ответ квадратный Сашка, хоть и находился в двух шагах от приятеля…
- Колян, сковырнём асфальту для задела… и айда в магазин…
 - А не рано?...
- В самый раз, Коля…  Васильна придёт, а у нас - всё на мази…Или ты думаешь, что я…как проклятый…насухую вламывать тудысь должен!?... 
Колян выворотил кусок асфальта и отложил лом всторону…
 - Айда, Саня…Сухой лом только царапает…

Член кореспондент Брюсселькой, Французской, английской и других академий... Почётный гражданин всех известных развитых стран, доктор метафизической и философской мысли проводил тупым коровьим взглядом удаляющиеся спины в серых ватниках… -Непостижимо!?...Невероятно?!...Немыслимо!?...  Нетвёрдым шагом Арнольд Фёдорович дошёл до табачного киоска и взял любимый «21 ВЕК»… Воротившись в свою квартиру, философ долго курил в ванной комнате… - INCREDIBILE  DICTU ( инкрэдИбиле дИкту…
«неправдоподобно, невероятно…лат.) Арнольд Фёдорович силился изо всей учёной мочи…  Тренированный мозг безрезультатно пытался проникнуть в Суть непостижимого …  - Профессорская мысль блуждала в лабиринтах крупного черепа…Губы курили.., мозги думали… О-о, читатель, если б ты только знал в какие глубины проникала профессорская мысль!...На какие старшновысокие высоты она взбиралась!...И в какие бесконечные дали она уносилась… Но,- нигде!...Слышишь, читатель,…НИ-ГДЕ!!!…не было ответа!...